Соня Вишнякова: Ты изменил мне!

Глава 1

Стук в дверь заставил оторвать взгляд от монитора. Всё утро пытаюсь довести до ума проектную документацию и, как назло, когда я уже почти уверена, что всё тютелька в тютельку, обязательно что-то вылезет.

– Входи! – глянула поверх очков.

Не люблю, когда меня отвлекают от важных дел и Дарья – домработница это знает очень хорошо.

Значит, у неё что-то действительно важное, раз пришла оторвать меня от работы.

Дверь открылась, женщина вошла осторожно. К столу не подходит, мнётся на пороге кабинета.

Невысокая, стройная, в форменном сером костюме. Дарья выполняет обязанности экономки, следит за горничными и поваром. Некоторые обязанности делает собственноручно. Исполнительная, активная. При ней в доме полный порядок.

– Ну? – я недовольно нахмурила брови, всем своим видом, показывая, как мне некогда.

– Полина Васильна… – женщина прячет взгляд.

– Дарья, не томи, – требовательно смотрю на неё поверх очков.

– Даже не знаю как сказать… Полина Васильна.

– Скажи как-то, время, – постучала я по наручным часам, которые подарил мой любимый муж.

Изящные скелетоны, с маленьким бриллиантом на каждом часе.

– Понимаете, я сейчас загружала в стирку вещи, – всё ещё мямлит домработница.

– Дашенька, милая, у меня тут работа на несколько миллионов. Каждая упущенная минута моего времени, минус пятисот тысяч… – произношу уже в нетерпении.

Не понимаю, чего это она решила прийти сюда, чтобы просто потоптаться.

– Ладно, скажу как есть, – решительно махнула рукой и глянула мне в глаза.

– Слава богу, – киваю.

– Там на рубашке у Максима Игоревича губная помада, – выпалила женщина.

Смотрим друг другу в глаза. Я реально не знаю, что на это отвечать. В голове проносятся какие-то обрывки.

– Так… и что… ? Кажется, припоминаю… это я случайно мазнула… – пытаюсь что-то говорить и самое интересное, сама в это верю. – Ну, конечно, я позавчера мазнула ему по вороту губами, когда мы утром прощались. Слава богу, вспомнила. А то можно было бы чёрт-те что подумать, – улыбнулась я домработнице.

– Ну и хорошо что вспомнили, – обрадовалась она. – Это, конечно, не моё дело… простите, что вмешалась. Просто подумала, вам лучше сказать… так, на всякий случай… вот я дура…

– Спасибо, Дашенька. Ты очень заботливая, никогда не устану тебе этого повторять.

– Вот и хорошо. Ладно, пойду. На спине-то хорошо ототрётся, следов не останется, а вот на ворот, наверное, придётся в химчистку сдавать. Жалко, рубашка дорогая.

– На спине? – я зависла в воздухе, не по-настоящему, мысленно зависла.

Смотрю вроде бы в глаза домработницы, но даже не могу разобрать черты её лица. В глазах как будто помутнело. Я сняла очки.

– Да, там и ворот, и спина, и даже внизу немного, простите за подробности.

Я встала из-за рабочего кресла, отложила в сторону очки. Невидящим взглядом упёрлась в фигуру в проёме. Во рту сразу пересохло.

– Немедленно неси сюда эту рубашку, – процедила я сквозь зубы, уже не пытаясь играть в доброту.

Домработница шмыгнула за дверь.

Стою на месте, ладонь на грудь положила, тронула шею, пытаясь вздохнуть.

Сообразить. Понять. Осознать. И ничегошеньки не понимаю.

Час назад, я на пороге целовала Макса. Провожала его на работу. Мы всегда целуемся, каждое утро. Как влюблённые, как молодожёны.

У нас любовь. Настоящая, страстная любовь. Не то, что была у меня с первым мужем. Сейчас это совершенно другое. Осознанное, крышесносное.

Макс покорил меня, овладел мной, захватил в плен своей любви.

И сейчас эта женщина пытается всё разрушить! Хочет сказать, что…

Пытаюсь вспомнить, когда моя помада могла попасть на его рубашку.

При каких обстоятельствах она туда попала?

Если я смогу это себе объяснить, то всё разрешится. Всё окажется намного проще и лучше, чем я начинаю прямо сейчас представлять.

Но мой мозг упрямо упирается, не даёт подсказок. Не помню, не знаю. Не было такого. На вороте может быть, но чтобы на спине и внизу, была моя помада…

Не было и всё!

А должно было быть! Нужно немедленно вспомнить. Сейчас она принесёт рубашку, и я вспомню, обязательно вспомню.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

В нетерпении выскочила из кабинета, сама пошла.

Спускаюсь по лестнице, Дарья уже выходит с рубашкой в руке.

– Вот, – протягивает мне.

Нервно хватаю, разворачиваю, явные следы помады в разных местах. Некоторые отчётливые, некоторые нечёткие. Послышался шум мотора, во дворе.

– Хорошо, иди, – я испуганно смотала в комок белую рубашку мужа и поспешила наверх, к себе в кабинет.

Внизу хлопнула дверь. Быстрые шаги по лестнице.

Макс вернулся…

––

Я кинулась к столу, едва успела запихнуть вещь в шкаф, как дверь распахнулась, на пороге Макс.

– Любимая, а вот и я! – лучезарно улыбается.

Мой любимый муж. В руке букет из великолепных, белоснежных роз.

На мгновение замираю в явном диссонансе мыслей и картинки, которая предстаёт передо мной. Шикарный мужчина, красивый брюнет, с тёмными бровями. Чёрный, деловой костюм только подчёркивает великолепное, атлетически сложенное тело.

Я-то знаю, какое оно, это тело. Каждый вечер вижу его перед собой. Каждую ночь чувствую его тепло, его силу.

Но…

Только сейчас возникло предположение… а что если, его видит кто-то ещё?

От этой мысли вздрогнула точно от холода.

Нет, нельзя допускать это в голову, это прямая дорога в мой собственный ад. Я столько лет стараюсь не начать об этом думать.

Макс в улыбке закусил губу. Двинув скулами, чуть выставил подбородок. На одной щеке мгновенно показалась ямочка. Глаза улыбаются. Редкое состояние великолепного настроения, когда он необычайно хорош.

Белоснежная рубашка с двумя расстёгнутыми у шеи пуговицами. Цепочка из белого золота на крепкой, слегка загоревшей шее. На безымянном пальце такое же кольцо.

Кольцо и цепочка, наша клятва верности друг другу. Наша страсть, заключённая в этих символах. Наш брак – крепкий, нерушимый, не подверженный никакой опасности извне.

До сегодняшнего дня я была уверена в этом на сто, нет, на двести, на тысячу процентов.

Я и сейчас ещё уверена. Не так легко преодолеть желание не верить. И я не верю в то, что на этой рубашке не моя помада. Не верю…

– Что с тобой, мой любимый котёнок? – приближается, непринуждённой походкой.

Она тоже сыграла не последнюю роль в моей любви к нему. Эта походка, изящество тигра. Гордая, мягкая, поступь вождя. Моего кумира.

Напряжённо жду, когда подойдёт. И совершенно не понимаю, как себя вести.

– Это тебе, – протягивает цветы, я нерешительно, медленно беру букет, кладу на стол. Макс трогает мой подбородок, заставляет посмотреть себе в глаза, – А что мы такие грустные? Почему моя любимая девочка грустит? Что с глазочками? Устала? Работала и устала? Денежки зарабатывала?

Смотрю в его совершенно тёмные глаза. От них с ума схожу. Из-за этих глаз я когда-то решилась начать всё сначала. В омут этих глаз погружаюсь и забываю всё на свете. Они околдовали меня, забрали в свой плен, заставили жить и существовать иначе. Они стали моим упоением, моей любовью.

И сейчас я просто не в состоянии думать о чём-то другом.

– Проект не клеится, – кислая улыбка, всё, на что я сейчас способна.

Макс склоняется надо мной. Он мой властелин. Делает, что захочет.

– Сейчас я попробую улучшить твоё настроение, – склоняется, оттягивает ткань шелкового халата у меня на плече.

– Милый, у меня ещё куча работы …

– Я не займу много времени, я просто хочу тебя, и я не уйду… ты же знаешь…

Да, я знаю, он не уйдёт, пока не сделает это…

Глава 2

– Зачем ты вернулся? – обречённо вздыхаю, когда он подхватывает меня и сажает на стол.

Не в силах отстраниться, утопаю в его ласке, подчиняюсь силе его рук. Невозможно противостоять ему. Это нереально. Даже не знаю ситуации, когда я сумела бы сделать это. Если он начинает приставать, бессмысленно сопротивляться. Он всё равно добьётся своего.

Вот сейчас, чтобы не было у меня в голове, какие бы важные обстоятельства ни занимали сейчас моё сознание, я не умею остановить напор Макса. Просто не умею.

– Я ехал на работу… увидел цветочный магазин… вспомнил о тебе… пришлось вернуться, – выдыхает возле уха, целуя моё плечо.

– Ты неисправим, – обхватываю за шею, тяну к себе.

– Я просто безумно люблю тебя… и этого уже ничем не исправишь…

Его слова, всегда казались мне такими искренними, а сегодня как-то по-новому зазвучали. Не хочу этого понимать. Принимать не хочу.

Показалось, или я действительно услышала нарочито льстивые нотки… да нет, показалось. Он всегда так говорит. Каждый день он говорит, как сильно любит меня. Особенно во время секса. Он без конца повторяет о своей любви. Так часто, что, кажется, если бы он просто говорил это, я бы не заметила разницы между словами и чувствами.

Может быть, я слишком глубоко доверяю ему?

Нет, чёрт… о чём я вообще! Макс любит меня!

Не стоит сомневаться… хватит… я не хочу!

Тем более, когда вот так он страстно меня целует, стягивает шелковый халат.

– Ты, правда, меня любишь? – просовываю ладони ему под пиджак на груди.

– Конечно, правда… что за вопросы? У тебя появились сомнения? – он останавливается, перестаёт целовать мою шею.

Что-то почувствовал? Мои сомнения или подозрения.

Боже… вот и начинается. Как я этого боялась. Этих мыслей и подозрений, как же я их боялась. Я знала, что когда-то они появятся, но разве я была готова?

– Нет, – говорю, виновато пряча глаза и вспоминая белую рубашку всю в помаде.

– Любимая моя, ты единственная женщина, которая нужна мне в жизни. Ты одна… – его голос окутывает и успокаивает. Слушаю и больше не хочу ничего знать. – Малыш, ты заработалась. Нам нужно полететь куда-нибудь в отпуск. Ты и я, давай я сегодня закажу путёвки, куда ты хочешь? Выбирай любое направление. Увезу тебя на море. Тебе нужно отдохнуть.

Снова расслабляюсь.

– Я сейчас не могу, может, через пару недель.

– Заканчивай уже этот свой проект, – его ладонь на затылке лишает свободы, неотвратимо губы Макса касаются моих губ, захватывают их. На несколько минут мы утопаем в поцелуе.

– Давай, заканчивай с работой, – говорит, как только губы освобождаются.

Ладони Макса скользят по моим бёдрам, задирают халат.

– Я не могу… мне нужно ещё… две недели, – рвано шепчу.

– Ну, хорошо, даю тебе две недели, – хрипит он, а я хватаюсь за пряжку его ремня…

-–

– Я поехал, – Макс махнул мне рукой, а я, поправляя растерзанное бельё и халат, стыдливо прикрылась.

– Давай. Люблю тебя, – счастливо выдохнула.

– А я тебя, – он скрылся за дверью.

Я замерла, глядя на чёрную поверхность двери.

В открытое окно послышался шум выезжающей со двора машины. Я подошла к окну, глянула вниз, чёрный внедорожник выехал за ворота. Постояла немного, чего-то выжидая. Надо бы к работе вернуться, а я стою, зависнув. Не могу себя заставить работать дальше.

Машина скрылась за домами. Наконец, я повернулась и подошла к шкафу, куда закинула рубашку. Достала её и разложила на столе.

-–

Первый муж изменял мне напропалую. Он был богат и намного старше меня. Тогда я была молода, неопытна и глупа, терпела всё, что он творил.

Мы развелись. Он оставил меня ни с чем. Выкрутил всё так, словно он владел компанией до брака, а я никто и зовут меня никак. Даже то обстоятельство, что у меня на руках оставалась малолетняя дочь, не разжалобило его отцовское сердце. Единственное, что мы с дочерью получили, это небольшие ежемесячные выплаты.

Но судьба распорядилась по-своему.