– Все ясно! – девушка спрыгивает со стола и одергивает платье.

Вот только скандала мне не хватало для полного счастья! Сейчас я, кажется, отлично понимаю папу – трахнул бабу и свалил в туман. Никакого тебе геморроя, никаких претензий. И почему я так не смог?!

– Что тебе ясно? – вздыхаю.

– Все! – глаза моей невесты наполняются слезами. Манипуляторша хренова!

Приходится подняться с кресла и прижать девчонку к себе. Ей двадцать. Молоденькая совсем. По идее, еще гулять и гулять, а ее вот замуж.

– Ты меня просто не любишь! – ноет. – Думаешь, я не знаю, что папа все подстроил? А, на самом деле, тебе плевать!

– Очередная беспочвенная чушь, – уверяю ее.

– Все, Абрамов! – выкручивается из моих объятий и стирает слезы. – Мне все понятно! Не знаю, что ты должен сделать, чтобы я перестала на тебя обижаться!

Куплю браслет, как обычно. Делов-то!

– Марин… – произношу на выдохе.

– Все! – повторяет она. – Вижу я твое отношение! Раз тебе работа важнее, вот и трахайся с ней дальше!

Невеста еще раз поправляет одежду и спешит к выходу. А я не смею ее задерживать. И как только девушка скрывается, спешу перейти к действительно важным вещам.

– Маркова, зайди! – командую Ангелине, и она тут же подскакивает с кресла.

Это единственное, что ей пока отлично удается – быстро реагировать на зов.

– Прости, что тебе пришлось это увидеть, – извиняюсь. Не привык смешивать работу и личное. – Такого больше не повторится.

– Да нет, что вы?! Не извиняйтесь, – улыбается. – Со всеми бывает!

Вскидываю бровь.

– Я хотела сказать… – под моим взглядом пытается оправдаться.

И я улавливаю что-то знакомое в ее взволнованном голосе.

Снова лезет в голову какая-то дичь: что у нее там под сарафаном? А если волосы распустить?

Грудь маленькая, как была у шлюшки. Попка… трудно определить под свободной тканью, но, быть может, там все не так плохо, как я думаю.

Чертова шлюха! Покоя мне не дает! Даже на Ангелину заглядываться стал.

– Я тебя не болтать позвал, а работать, – гоню от себя все идиотские мысли. Мне просто надо еще немного времени. – Посмотри, – указываю на листы перед собой. – Нужно вписать в эти таблицы показатели за последний год. В каждую графу. У тебя час. Надеюсь, справишься.

Глава 13

Никита

Три недели спустя

– И сними уже этот ужасный наряд! Кто тебе вообще сказал, что секретарша должна выглядеть, как бабка с лавочки?!

Не знаю, почему докапался до нее. Таким раздражительным и злым, как в последние недели я еще никогда не был. Срываюсь на всех, точно пес на цепи.

Знаю, в чем причина, но не хочу себе признаваться. Даже думать не желаю!

И Ангелина тоже хороша! В последние дни стала какая-то вялая и несобранная.

– Простите, я просто думала…

– Думать – это вообще не твое, Маркова! Сомневаюсь, что ты продержишься на месте моей секретарши хотя бы до конца этой недели.

Просто голова кругом. Не знаю, на что рассчитываю сейчас. Все само собой вырывается. А ведь девчонка не так уж плохо работает, если подумать. Да, не сравнится с моей идеальной Ольгой, понимающей с полуслова, но времени еще прошло недостаточно.

– А, знаете что?! – Ангелина встает в позу, и я вижу, как наливаются яростью ее глаза в этот момент.

Она что, решила мне отпор дать?

– Вы тоже хороши! Циничный самодовольный индюк!

Глаза лезут на лоб. Медленно уезжают от каждого ее слова. Но, похоже, я реально перегнул.

– Еще и невесте свой изменяете! Позорище!

И тут меня передергивает. Это последняя капля. По самому больному. Если еще секунду назад я даже подумывал извиниться за свои слова, то теперь не дождется! Девчонка не имеет никаких прав говорить со мной в таких выражениях!

Вот только, что, Абрамов? Правда глаза колет? Трахал же танцовщицу? Трахал! И до сих пор деру ее в своих проклятых снах!

Наверное, мой вид сейчас и вовсе перестает напоминать человеческий, потому что во взгляде Гели теперь проскальзывает такой испуг, будто увидела самое жуткое чудовище на свете.

И мне бы остановиться, но я не в силах. За живое задела. Вскрыла этот прыщ, что нарывал, принося страдания.

Я просто слетаю с катушек. Теряю все самообладание, которое держало меня в более или менее нормальном состоянии в последнее время.

– А, ну, стой! – рычу по-звериному, хватаю Гелю и притягиваю к себе. Близко. Так делать непозволительно. – Быстро повтори все, что только что сказала!

Она хрупкая и тоненькая. В моем захвате как пушинка.

Но, главное, ни это. А то, как от нее пахнет.

Обнюхиваю девочку, точно собака. Подаюсь вперед и втягиваю воздух, будто больной на всю голову.

– Вы… Вы что делаете? – с испугом спрашивает Ангелина.

Ее вопрос заставляет прийти в себя.

Мне просто показалось. Нервы ни к черту, вот и мерещится всякое. Я так много думаю о сексе с танцовщицей, что кукуха поехала, похоже.

– Прекратите меня нюхать! – секретарша просит уже более жестко, и я, наконец, отстраняюсь, отпустив ее.

– Прости… – бормочу. Геля не может отказаться девчонкой из клуба. Это абсурд!

Девчонка спешит удалиться и спрятаться, но я тут же снова хватаю ее.

– Куда? – возвращаю на место, но решаю больше не приближаться. Сам не знаю, чем может кончиться мое помутнение. А у меня свадьба. У меня Марина и обязательства перед ней. – Хочу, чтобы ты ответила за свои гнусные слова!

Как же хочется снова приблизиться к ней.

– Вы… Вы постоянно ко мне цепляетесь, хотя я стараюсь работать изо всех сил. А с вами непросто. Вы слишком… – секретарша задумывается, подбирая слова. – Слишком требовательный. Я и сама уже не уверена, что хочу с вами работать! – вот это новость. – Вы вечно чем-то недовольны! – похоже, мою Гелю понесло… – Да, я не Ольга! Но вы должны делать на это скидку. Работа вашим секретарем сильно отличается от того, чем я занималась раньше. А вы точно специально достаете меня, чтобы изжить! Не даете никаких шансов! Цепляетесь все время. Возьмите уже себе новую девочку на побегушках, и тогда я посмотрю, как вы запоете!

Ангелина тяжело дышит, как и я. Она от волнения, а я… я просто охреневаю от ее откровенности и прямолинейности. Мало кто осмеливается сказать мне то, что думает прямо в лицо.

Геля, видно, тоже не собиралась. В ее большущих глазах трепещет испуг. Боится последствий. А я стою в таком состоянии, будто на меня опрокинули ведро с помоями.

– Вы меня не уволите, – вдруг произносит девушка. Почти шепчет. Она чуть дергается, и до моего осязания снова доносится сладковатый аромат ее кожи. Цветочный.

Не знаю, что останавливает не накинуться на нее сейчас и не порвать блузку, чтобы добраться до груди и взглянуть на маленькие горошинки ее сосков. Сравнить. Ведь я отлично запомнил, как выглядела грудь той шлюхи.

Слава Богу, я понимаю, что это всего лишь игра разума. Так долго мечтал о Лере, что окончательно свихнулся. Готов увидеть ее в первой встречной. Даже в Геле.

– Вы меня не уволите, – повторяет девушка, – потому что я сама уйду!

Она бросает на меня робкий беглый взгляд, и, пока я стою в ступоре, спешит скрыться за дверью в приемной.

Глава 14

Ангелина

Бегу к своему рабочему месту и стараюсь не задохнуться от шока и подступающих слез.

Что я натворила? Зачем наговорила все это?

В мыслях сейчас разброд и шатание. Не соображаю даже, что делать.

Кажется, разъяренный босс вот-вот выскочит из кабинета и разорвет меня голыми руками.

Перед глазами так и стоит его злющий взгляд… Бррр…

Мурашки теперь бегут вовсе не от его красоты и притягательности, а от нервного возбуждения. А мне нельзя нервничать. Вопреки всему я решила оставить ребенка. Не убивать же малыша за свои же собственные ошибки. Комочек, растущий и развивающийся внутри меня, не виноват в том, что его будущая мать такая беспросветная дура!

Когда сделала тест, думала, умру на месте. Пришлось до боли закусить зубами кулак, чтобы не разрыдаться в голос. Не напугать Васю.

Наши отношения и так стали натянутыми после того случая с деньгами. Моя сестра до сих пор не верит в премию, потому еще больше замкнулась в себе.

Мне жаль, что так получилось, но я не в силах рассказать ей. Мне тошно даже думать о той ночи, а, тем более, признаваться. Стараюсь просто убеждать себя, что все к лучшему. Осталось не так много собрать, чтобы заказать уже руку и быть спокойной, что я сделала все, что смогла.

И я плачу каждую ночь. Пока сестра не видит. Так трудно, что не с кем поделиться, выплеснуть эту боль.

Страхов слишком много. Не понимаю, что дальше. Как растить ребенка одной? Как справиться? Расчитывать мне не на кого. Я сама по себе, и Вася – все, что у меня есть.

Но, кажется, я снова творю дичь! Никите Тимуровичу в страстях сказала, что уволюсь. Но это еще не самое страшное. Сейчас я, на полном серьезе, судорожно кидаю все свои вещи в сумочку, а потом собираюсь идти в отдел кадров.

Органы внутри ходят ходуном. Чувствую себя почти так же, как в тот момент, когда узнала, что беременна.

Не знаю, как удается не заплакать. Столько эмоций внутри, что от их заряда не до меланхолии. Наоборот, будто силы прибавляются. И я уже с остервенением закидываю последние вещички, забирая их навсегда.

Никита Тимурович не выходит. Наверное, он жутко рад, что избавился от такой нерадивой помощницы. А мне то теперь что делать?

Я беременная и без пяти минут безработная женщина, содержащая вдобавок еще ребенка-инвалида. Просто бинго!

В последний момент все же останавливаюсь возле двери, ведущей в кабинет босса. Замираю на секунду. Но зайти сейчас к нему и попросить прощения – выше моих сил. Понимаю, что пошлет. Наверное, радуется сейчас, сидит, что избавился от меня, наконец.

Бегу по коридору. И чем дальше отдаляюсь от своего рабочего места, тем тяжелее становится внутри. Будто камень на душе. И он делается все больше и больше с каждым шагом.

Перед лифтом я даже останавливаюсь в глупой надежде увидеть босса, бросившегося мне вслед. Но его нет. Даже намека. Напоминания. Спрятался в своем офисе и не выходит.

Сотрудница отдела кадров недовольно кривит лицо, услышав мою просьбу уволить меня сейчас же.

– По закону нужно отработать две недели. Пишите заявление, подписывайте его у Абрамова и можете быть свободны. Через две недели, – добавляет, точно специально.

– А что, раньше никак нельзя? – удрученно интересуюсь.

Хотя, ладно, хрен с ним! Пойду в женскую консультацию и возьму больничный. Врач, что ставила меня на учет, предупредила – в случае плохого самочувствия и токсикоза я могу на него рассчитывать.

– Можно. Если Абрамов подпишет. Идите, подписывайте, и я все оформлю. Без этого никак.

И как она себе это представляет? После скандала с Никитой Тимуровичем я не могу вот так заявиться и попросить его подписать заявление о моем увольнении сегодняшним днем.

Я когда о нем просто думаю меня трясти начинает. А если увижу – в обморок упаду. Столько наговорила! Сама не поняла как.

От обиды подкатывают слезы.

Оседаю на стул рядом со столом специалиста по кадрам и зажмуриваюсь, чтобы не расплакаться сильнее.

– Вам плохо? – взволнованно интересуется девушка.

– Нет, простите, – лепечу я. – Просто расстроена.

– Что случилось? – слышится рядом другой голос.

Поднимаю глаза, чтобы посмотреть. Это начальница отдела кадров. Я ее хорошо помню. Добротная женщина лично переводила меня на должность секретаря Никиты Тимуровича.

– Девушка увольняется, – тут же поясняет специалист. – Хочет сегодня, а по закону нельзя.

– Я просто не знаю, как к нему возвращаться, понимаете?! – всхлипываю, и понятия не имею, зачем открываюсь перед ними. Это ведь глупо. Им нет никакого дела.