– Слушай… – мнется Леська. – А вдруг он и правда… того…

Хмурюсь в ответ на ее слова. У самой есть такие мысли. И, как ни прискорбно признавать, все это может оказаться не продуманной акцией, а чистой правдой.

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Хочется надеяться, что просто цирк уехал, а клоуны остались. Но…

– Может, тебе с юристом проконсультироваться.

– Тоже думала об этом, – признаюсь. – Так, на всякий случай. У тебя, случайно, знакомых нет?

Леська на секунду задумывается, а потом начинает улыбаться и яростно кивать.

– Есть. Сестра моей школьной подруги – судья. Я позвоню Тане, попрошу узнать все. Или лучше вообще попрошу телефон, чтобы ты позвонила сама. Мало ли что у меня спросят, а я не знаю.

– Судья? – Меня терзают сомнения. – А попроще никого нет? Боязно как-то, все-таки это не простой юрист.

– Ой, да брось. Там Олька – своя в доску, нормальная деваха. Даром что судья. Ох, как мы зажигали в свое время.

– Ну ладно. Мы еще некоторое время болтаем, едим вкуснейшую выпечку, запивая чаем, а потом все же расходимся. Олеську ждет дома парень, а я бреду в свою одинокую квартирку. На мгновение сердце сжимает тоска. Так хочется, чтобы дома кто-то ждал, готовил ужин, заботился. Да просто обнял и поцеловал после трудового дня. Но теперь это в прошлом. Найду ли я нужного человека? Не знаю. А хочу ли? Тоже не знаю. Слишком свежа рана в сердце. Сейчас мне точно никакие отношения не нужны, слишком больно осознавать, что в любой момент тебя может предать самый близкий.

Утро выходного начинается со звонка с незнакомого номера. Надеюсь, не Мариночка новый завела.

– Алло! – отвечаю резко. Рано еще, могла бы еще поспать, но принесла же нелегкая на мою голову.

– Лидия? – Голос женский, но незнакомый, очень приятный, хотя и чувствуются нотки властности.

– Да.

– Это Ольга, ваш номер дала Олеся. Надеюсь, ничего страшного?

Сон как рукой снимает. Ну Леська, когда успела-то?

– Здравствуйте, я не думала, что вы сами позвоните. Простите, просто не ожидала, – начинаю оправдываться.

– Да не волнуйтесь вы так, – смеется Ольга. – Я сама виновата. Звоню в выходной с утра пораньше, разбудила, наверное.

– Нет-нет, что вы, все в порядке.

– У вас ведь какой-то вопрос, да? – спрашивает мягко.

Начинаю путано объяснять – еще не до конца проснулась, и голова не соображает так четко, как надо.

– Давайте так, – прерывает меня Ольга. – Встретимся, вы мне все расскажете, покажете, а я постараюсь дать ответ на ваш вопрос.

– Неудобно как-то… – мнусь. Занятой человек будет тратить на меня кучу времени.

– Неудобно на потолке спать – одеяло падает, – снова смеется она. Смех у нее прямо заразительный – открытый, звонкий. Так и хочется улыбнуться, и я не отказываю себе в удовольствии, чувствуя, как поднимается настроение. – Тем более я сама предложила. Да и знаете, хочется хотя бы в выходной выбраться куда-то, побыть не дома и не на работе. Отвлечься. Таня мне рассказывала, что они с Олесей постоянно в какую-то кофейню ходят.

– Да-да, мы с ней тоже там постоянно зависаем.

– Ну вот и давайте там встретимся примерно… – Видимо, она смотрит на часы, прикидывая, сколько потребуется времени. – Часа через полтора устроит?

– Конечно. И спасибо вам большое.

– Да пока не за что. Вам спасибо – появился повод «выгуляться».

Мы прощаемся, кладу трубку и вихрем мчусь в душ. Надо же создать о себе приятное впечатление. Навожу марафет, натягиваю новое платье, ботильоны, накидываю легкую курточку, подходящую по стилю, и неторопливо направляюсь к месту встречи.

Прихожу чуть раньше, но мне уже машут рукой. Красивая, ухоженная женщина чуть старше нас с Лесей. Надо же, такая молодая, а уже судья. Короткая стрижка, аккуратный маникюр, не кричащий макияж. Но, судя по всему, я зря наряжалась – Ольга в футболке и джинсах. Чувствую себя глупо, но уже поздно.

– Лидия?

Киваю. Сажусь, тут же подскакивает официант. Делаю привычный заказ и сосредотачиваюсь на женщине напротив. Рассматриваю ее, пока не замечаю усмешку.

– Что, представляли меня иначе? Наверное, как старую каргу с бородавкой на носу и балахоне.

– Нет, что вы, – тут же отвечаю и смущаюсь. Становится неловко за такое пристальное разглядывание.

– А давайте перейдем на «ты»? Не против?

– Конечно нет.

– Вот и славно, тогда зови меня Оля. А теперь рассказывай.

Нам как раз приносят заказ, и мы поглощаем завтрак под мое несколько сумбурное повествование.

– Я правильно понимаю, что еще неделю назад твой муж был в полном здравии?

– Абсолютно. Он даже простудой почти не болеет, на нем пахать можно.

– Ну вероятность того, что он и правда попал в аварию, есть, конечно, исключать нельзя, – пожимает плечами Оля. – Но подстава более вероятна.

– И что делать? – Мне совсем не улыбается выплачивать бывшему хоть сколько. Он прекрасно может заработать сам.

– Надо выяснить, что там с его якобы травмой. Ты же все еще его законная жена, так что можешь обратиться в больницу и попросить документы. Хотя можно сделать еще проще, – подмигивает она мне.

– Как?

– Он какие-то документы в суд приносил?

Вспоминаю и киваю.

– Да, справку из больницы.

– Вот и отлично. Ты как участник процесса имеешь полное право знакомиться со всеми материалами дела. То есть прийти в суд, запросить и все изучить и даже сфотографировать. Он имеет такие же права. Но, как я понимаю, тебе скрывать нечего.

– Совершенно, – машу головой. Все мои справки и выписки абсолютно правдивы.

– Ну тогда вперед. Идешь в суд, изучаешь, что там и как. А вообще суд имеет право назначить алименты, но не обязан. Обязанность распространяется только на несовершеннолетних детей, а не на супругов-инвалидов, у которого даже заключения об инвалидности еще нет. Я бы вообще послала куда подальше с такими запросами.

– Жаль, что не ты моя судья.

– Ну что ж, ничего. А у тебя кто?

Называю фамилию, и Оля кивает.

– Тоже неплохо. Она справедливая. И подкупить ее вряд ли возможно. А еще дотошная, докапывается до любой мелочи. Если твоему благоверному есть что скрывать, будь уверена – Вера это выяснит. Хотя, возможно, в результате это немного затянется.

– Это не страшно. Мне главное результат.

Через некоторое время мы решаем разойтись – у каждой куча дел. Вернее, у меня не особо, а у Оли в прямом смысле слова. В выходные она пишет решения суда.

Я очень довольна итогами встречи. А когда заикаюсь об оплате услуг, на меня так машут руками, что создается ощущение, будто они сейчас оторвутся. Однако все равно неловко, поэтому я настаиваю на оплате заказа. Еле уговорила. И все же удается.

Мы тепло прощаемся, а я по дороге домой думаю, как убедить Валентину отпустить меня на полдня в суд для изучения дела. Дни за свой счет в нашей компании не приветствуются, и чаще всего начальство подобные заявления не подписывает. Придется просить, чего делать я категорически не люблю.

Глава 10. Лидия

За все утро не находится ни одной свободной минутки, чтобы подойти к Валентине и отпроситься в суд. Работаю не поднимая головы. Леська рядом, то и дело бросает на меня вопросительные взгляды, но мне некогда. И только собираюсь все-таки встать и подойти к секретарю главного, как внезапно становится дурно, а живот пронзает сильная боль. Я вскрикиваю и сгибаюсь.

– Лид, что с тобой? – подрывается Олеся. А я даже ответить не могу, из глаз слезы текут. – Лида? Валя, тут Лиде плохо, вызывай скорую.

Пытаюсь дышать сквозь стиснутые зубы, но глубоко не получается, приходится вдыхать мелкими порциями. Боль накатывает приступами, болит внизу справа.

– У меня, похоже, аппендицит, – хриплю, и Олеся кричит это Валентине. Та уже на связи со скорой, сквозь звон в ушах слышу, как она разговаривает с оператором и сообщает о моем состоянии.

– Потерпи немного, Лидусь, сейчас врачи приедут, все будет хорошо, – успокаивает меня Олеся. Она сама чуть не плачет, руки дрожат.

Пытаюсь ей улыбнуться, но меня снова скручивает.

– Пропустите! – слышу зычный мужской голос. – Где больной?

– Сюда, – кричит Леся и машет рукой.

Кто-то касается меня, пытается пощупать живот, что-то спрашивает, но мне уже все равно.

– Все понятно, грузим, – слышу громкий приказ, и меня быстро водружают на носилки.

– Я поеду с ней! – заявляет Олеська. Пытаюсь сказать, что не нужно, хоть как-то рукой махнуть, но сил нет ни на что. Я словно воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Этакая тряпочка. Лежу и не отсвечиваю.

В машине снова сгибаюсь от приступа боли. Врач смотрит на меня сочувственно.

– Дайте ей что-нибудь! – просит Леся, держа меня за руку.

– Не могу, – качает головой врач, – пока не сделаем анализы и не поймем, с чем имеем дело, нельзя.

– И все это время она страдать должна? – Возмущению Олеси нет предела. Я слышу это в ее голосе. Чувствую, что она уже готова выдать обвиняющую тираду.

– Не надо, – сжимаю ее руку, – они просто делают свою работу.

До больницы доезжаем быстро. Чтобы отвлечься, пытаюсь думать о хорошем. Ищу это самое хорошее. И единственное, что приходит в голову – если мне дадут больничный, не придется отпрашиваться в суд. Криво усмехаюсь. Как говорится, будь осторожен со своими желаниями, они могут сбыться.

Пока у меня берут всевозможные анализы, врач таки осматривает меня. Пальпирует, от прикосновения к некоторым местам меня чуть ли не подбрасывает. Врач хмурится, делает какие-то пометки.

– С чего вы взяли, что у вас аппендицит? – спрашивает, глядя на меня.

– Ну я предположила… – отвечаю с трудом. – Симптомы похожи.

– Давайте вот что сделаем, – предлагает врач, – я отправлю вас на УЗИ, и станет ясно, есть у вас воспаление аппендикса или нет.

Киваю. Как будто у меня есть выбор.

Узистка равнодушно водит датчиком по моему животу, а я пытаюсь разглядеть хоть что-то на экране в мельтешении точек и рисок. Но оставляю бесплодные попытки разобраться. На каталке привозят обратно. Врач смотрит результаты УЗИ и хмурится еще сильней.

– У вас абсолютно точно нет никакого аппендицита, – авторитетно заявляет, – но я бы на вашем месте сдал анализ на онкомаркеры.

Онко… что? Он подозревает у меня рак? От страха все внутри сжимается так, что я уже не чувствую боли.

– Среди родственников были онкобольные? – спрашивает врач.

– Да, бабушка. Рак поджелудочной. За три месяца «сгорела». Но она заболела уже после моего рождения!

– Вы все равно в группе риска, – бубнит мужчина, опять делая какие-то пометки. – Как вы? – спрашивает.

– Мне уже лучше, – отвечаю и даже не кривлю душой. Спазмы все реже и слабее, лишь отголоски того, что было раньше.

– Ну и славно, – отвечает врач. – Вот вам назначение: несколько дней покоя, никаких стрессов, сдадите анализы и с результатами уже к онкологу.

Слов-то какое страшное – онколог. Даже думать не хочется. Гоню от себя страшные картинки. Я хоть и была маленькой, но помню, как мучилась бабушка, как плакала мама, как разводили руками врачи.

– Если боли возобновятся – выпейте болеутоляющее. Если это то, что я думаю, то оно, скорее всего, на нервной почве. Волновались в последнее время?

О да. Этого добра выше крыши. Яростно киваю.

– Ну вот видите. – Лицо врача светлеет, словно он в лотерею выиграл. – А теперь идите домой. Вас там ждут, – указывает в сторону двери. – У вас больничный на неделю, завтра сдадите анализы, а закрывать придете уже к своему врачу.

– Спасибо, – благодарю и стараюсь отвлечься от того, что предстоит завтра.

В коридоре ко мне кидается Олеся.

– Ну что?

– Домой отправили. Сказали, что нервное, скорее всего.

– Еще бы, – фыркает. – Справку-то хоть дали какую-то?

– Больничный. На неделю

– Вот и отлично, отдыхай. Тебе и так досталось. Пошли, отвезу тебя домой.