– Если ты отвлекаешь меня по таким вопросам и не можешь решить их сам, значит, ты некомпетентен. То есть уволен! Передай дела Миронову, – отрезает он и прекращает разговор. – Продолжай, – холодно велит мне, и я разворачиваюсь. Как раз в тот момент, когда мужчина снова ложится на кушетку, но я успеваю увидеть его внушительное достоинство. Краска приливает к лицу. Щеки горят. Снова беру полотенце, прикрывая его бедра.

Дальше все проходит спокойно.

– Сильнее прорабатывай мышцы, – велит мне мужчина, когда я перехожу на шею и плечи. Да, там у него зажимы и нужна сила. Я стараюсь настолько, что болят ладони. Таким сильным и мощным мужчинам я никогда не делала массаж.

Заканчиваю работу легкими поглаживаниями, чтобы успокоить кожу, и замечаю, как по спине мужчины бегут мурашки. Я надеюсь, это значит, что ему понравилось.

– Всё, – констатирую я.

Снова отворачиваюсь, когда мужчина поднимается с кушетки. Делаю вид, что собираю масла и крем в свой кейс. На самом деле это занимает минуту, я тяну время в надежде, что мужчина наденет халат. Уйти не могу, мне нужно дождаться вердикта, понравилось ли ему и хочет ли он меня видеть в следующий раз. А я обязана всеми правдами и неправдами ему понравиться. Как это сделать, не знаю. У меня руки дрожат в присутствии этого мужчины. А даже если я ему и понравлюсь, как добывать информацию, интересующую Эдуарда, я не знаю. Кажется, этот мужчина свернет мне шею, как только что-то заподозрит.

Литвин не спешит одеваться, он обходит меня совершенно голый и проходит в душевую кабину. Снова отворачиваюсь уже в другую сторону.

Он издевается, что ли?

Нельзя было сходить в душ, когда я уйду?

Около десяти минут так и стою, смотря на двери, в ожидании, когда мужчина закончит принимать душ. Когда он выходит, легче не становится. Литвин мокрый идёт к полке с полотенцами и вытирается, словно меня и вовсе здесь нет. Или мы настолько близкие, что он может себе позволить это делать?

– Развернись. Я привык смотреть в глаза, когда со мной говорят, а не в спину, – высокомерно велит он.

Разворачиваюсь. Выдыхаю, когда понимаю, что мужчина обернул бёдра полотенцем. Только сейчас замечаю татуировку какого-то кельтского знака на его груди, в районе сердца. Глаза невольно рассматривают чёрный рисунок. Выдавливаю из себя улыбку, вспоминая, что моя задача – очаровать этого мужчину.

– Будешь приходить каждый день в это время. Когда я не смогу, предупрежу, – сообщает он. И вот мне бы обрадоваться, это победа. Но…

– Три раза в неделю будет достаточно. Курсом в месяц, – перечу ему, а потом прикусываю язык.

Ну не готова я каждый день смотреть на его обнажённое тело. Красивое и подтянутое тело, учитывая, что мужчине больше сорока лет, но легче от этого не становится.

– А, ну если тебе некогда, не смею задерживать, – снисходительно усмехается мужчина. Черт.

– Нет, ну что вы, конечно, если хотите, я буду приезжать каждый день.

– Всё, свободна, – отсылает меня и идет к дивану. Пока я подхватываю свой кейс и пальто, мужчина надевает халат, завязывая его.

Вот нельзя было так сразу?

Выхожу из комнаты, немного теряюсь в коридорах, не понимая, где выход. Пока вспоминаю дорогу, навстречу мне с лестницы спускается тот же наглый парень, который предлагал мне интимный массаж. Замечает меня и ухмыляется.

Снова только в шортах.

Они что тут, все эксгибиционисты?

– Освободилась, куколка? – интересуется он у меня. Киваю и молча тороплюсь к выходу, но парень встает на моем пути, перекрывая дорогу. – Не торопись, пойдём, и мне массаж сделаешь. После тренировки все мышцы забились, – играет этими мышцами, напрягая их, и снова похабно подмигивает.

– Нет. У меня запись только на одного человека. Простите, я опаздываю, – пытаюсь обойти парня, но он не отходит.

– А ты дерзкая, да? Я заплачу за дополнительный сеанс вдвойне, – настаивает он.

– Тебе сказали «нет»! – раздается позади меня голос Литвина.

– Да в чём проблема, пап?! – психует парень.

Папа?

Он сказал «папа»?

Никогда бы не подумала, что у этого мужчины есть такой взрослый сын.

– Она массажистка, а я хочу массаж.

– Она моя массажистка. Вызови себе другую, – отрезает Литвин, и я немного выдыхаю. Если бы он настоял, я бы не смогла отказаться от массажа его наглому сыну. – Иди, Надежда, – отсылает меня мужчина. И парень тут же освобождает проход.

Буквально выбегаю на улицу, глотая воздух.

Пока иду по длинной дорожке к воротам, вызываю такси. Машину обещают через пять минут. Меня выпускают со двора на улицу, и только здесь я понимаю, что мне было мало воздуха в этом доме.

Пока жду такси, звонит телефон.

Это Эдуард.

Не хочу отвечать ему, но другого выхода у меня нет.

– Да.

– Ты вызвала такси?

– Да, – а сама оглядываюсь по сторонам. Он что, за мной следит?

– Отмени его пока.

– Зачем? – не понимаю. – Я всё сделала, клиент доволен.

– Замечательно. Тем более отменяй такси. Литвин выедет из дома в ближайшее время. Постой там, сделай вид, что такси задерживается, а ты замёрзла.

– Зачем?

– Мышка, не вынуждай меня называть тебя тупой овцой, – психует Эдуард.

– Я поняла, хорошо, – тоже нервно выдаю я и сбрасываю звонок.

Отменяю такси. Жду, кутаясь в пальто. Тут и играть ничего не нужно, я и правда замёрзла, под тонким пальто у меня только лёгкая форма массажистки.

Литвина долго нет. И мне очень хочется, чтобы он так и не появился. Мне нужно выдохнуть.

Разочаровываюсь, когда открываются ворота и выезжает большой черный тонированный внедорожник. Утыкаюсь в телефон. Мне даже не надо притворяться, я и так нервничаю и выгляжу растерянно. Краем глаза замечаю, как внедорожник плавно проезжает мимо меня. Выдыхаю, начиная снова заказывать такси. Но радуюсь я недолго – машина тормозит в десятках метров от меня. Дверь открывается…

«Пожалуйста, пусть это будет не за мной», – прошу у кого-то свыше. Но бог давно меня оставил. Иначе я никогда не попала бы в такую ситуацию. Из машины выходит парень в чёрной водолазке и кожаной куртке. Он открывает заднюю пассажирскую дверь и смотрит на меня.

– Садитесь, – кивает мне.

– Нет, спасибо, мое такси сейчас приедет, – кручу головой. Или я должна была сразу согласиться?

– Садитесь, – настойчиво велит он.

Ладно. Задерживаю дыхание, иду к машине. Парень подает мне руку, помогая расположиться. Сажусь на заднее сиденье, где уже сидит Литвин. На нем чёрный костюм и чёрная рубашка. В салоне пахнет тем самым терпким мужским запахом и немного табаком. Дверь захлопывается, машина трогается. А я, как школьница, сжимаю колени и вцепляюсь пальцами в свой кейс.

– Почему не уехала, Надя с сертификатами?

Он теперь всё время будет это повторять? Не смешно.

– Такси задержалось, – тихо отвечаю я. – Но не стоило, оно должно вот-вот приехать.

– Если я так захотел, значит, стоило, – холодно произносит мужчина. Просто киваю.

Что я должна сказать?

Поблагодарить, наверное, и улыбаться. Но язык не поворачивается, а губы не растягиваются в улыбке.

– Тимур, включи обогрев – девочке холодно, – велит мужчина.

– Спасибо, – всё-таки выдавливаю из себя слова.

– Адрес?

– Что?

– Куда тебя отвезти?

– Комсомольская, сорок, – называю адрес квартиры, которую снял для меня Эдуард. Свой настоящий адрес, где живёт моя бабушка, я никогда не озвучу. Эдуард обещал мне, что она никогда об этом не узнает.

– Слышал, Тимур?

– Да, Олег Андреевич, – четко отвечает парень.

Отворачиваюсь к окну. Хотя, наверное, должна завести какой-то разговор, чтобы обратить на себя внимание. Не представляю, о чем говорить со взрослым мужчиной старше меня больше чем на двадцать лет и на несколько уровней выше. Эдуард говорил, что состояние Литвина исчисляется миллиардами. Что такое интересное я должна ему сказать, чтобы обратить внимание?

– Откуда у молодой девочки такие способности? – Литвин сам заводит разговор.

– Никаких способностей. Просто опыт и обучение.

– Какой опыт в двадцать лет? – усмехается мужчина. И меня это задевает.

– Ну, знаете, можно и за всю жизнь не научиться ничему, а можно и за два года достигнуть уровня, – выдаю я.

– То есть массажистка по призванию? Предел мечтаний – мять тела чужим людям? – иронично спрашивает мужчина.

– Нет, – уже обиженно поджимаю губы. – Так сложилось, не у всех есть возможность воплощать мечты.

– А может, ты начнешь уже смотреть мне в лицо при разговоре? – строгим тоном произносит мужчина. Поворачиваюсь, мужчина заглядывает мне в глаза, и я опять тону в холодном сером океане. И мне некомфортно. Я боюсь его. – Так каковы были мечты, Надя?

Хочется сказать: «Какая разница?» Но я вовремя прикусываю язык.

– Мечты были банальны, вам неинтересно.

– Я никогда не говорю с не интересующим меня человеком, – недовольно кривит губами.

– Я хотела стать педиатром.

– И что помешало? Бездарна?

Вот сволочь!

– Нет. Я поступлю, но, похоже, когда появится возможность.

– Ясно, – скользит глазами по моему лицу, опускает взгляд ниже, на мои руки, и они сами собой сжимают кейс крепче.

Дальше едем молча. Я смотрю в окно, мужчина – во встроенный в сиденье планшет, что-то там листая. Я напряжена настолько, что начинает болеть голова. На меня давит тяжелая мужская аура, терпкий запах и в общем салон дорогого автомобиля.

Машина тормозит возле арки, которая ведет во дворы.

– Спасибо, – выдыхаю я.

– До завтра, Надя, – произносит мужчина.

Киваю, хочу выйти, но тупо зависаю на двери, среди множества кнопок не могу понять, как открыть дверь.

Мужчина наклоняется, почти наваливаясь на меня. Его запах врывается в легкие, и мое горло сжимается. Но Литвин всего лишь открывает мне дверь.

– Спасибо, – снова благодарю, хочу выйти, но мужчина неожиданно хватает меня за скулы и разворачивает к себе. Тело каменеет, по спине идет холодок. Его большая ладонь с платиновыми часами немного сжимается. В моих глазах испуг, в его… не знаю, я не умею читать холодные взгляды, но там нет ничего хорошего.

Через минуту мужчина резко меня отпускает.

– Иди, – велит он мне, и я вылетаю из машины на дрожащих ногах.

Что это сейчас было?

Мне хочется домой, к бабушке, и чтобы всё закончилось. Но это только начало… И я иду на съемную квартиру.

Глава 3

Надежда

Пытаюсь открыть дверь своим ключом. Но замок не поддается. Квартира не моя, я не привыкла, поэтому не сразу понимаю, что не так. Толкаю дверь, понимая, что она уже открыта. Сердце замирает, потому что я точно помню, что закрывала дверь. Застываю на пороге, не решаясь идти дальше.

– Проходи, мышка, – ко мне выходит Эдуард с моей чашкой в руках, из которой идет пар и пахнет моим вишневым чаем. – Ты же дома, – усмехается. Сжимаю губы, раздеваясь в прихожей. Иду на кухню. Мужчина сидит за небольшой стойкой и с удовольствием хрустит моим миндальным печеньем. – Садись, что ты, как не родная, – ненавижу эту его крысиную ухмылку. Сажусь, смотрю на Эдуарда исподлобья. Кто бы знал, как я его ненавижу. – Ну что молчишь? Рассказывай, – велит мне, шумно отпивая чай из кружки.

– Что рассказывать?

– Мышка, бля, не тупи! – злится Эдуард.

– Все хорошо, ему понравилось, он велел приезжать каждый день, – сообщаю я.

– Замечательно, – довольно щурится. – Дальше?

– Что дальше?

– Мышка, иной раз мне кажется, что ты специально нарываешься! – снова психует.

– Он подвез меня домой. Спрашивал, как долго я занимаюсь массажем, насмехался, что слишком молода, – всего разговора не передаю. Не хочу. И то, как странно и пронзительно смотрел на меня Литвин, тоже не говорю.

– Он тебя подвез. Да и в общем завел с тобой разговор в первый же день… – загадочно улыбается, не договаривая. Пауза, Эдуард долго молчит.

– Завтра не наденешь под форму бюстгальтер, – вдруг изрекает Эдуард.

– Что?! – вскрикиваю от возмущения.