– С новобранцами сейчас… проблема, – нахмурился Кефалон. – Если и брать, то точно не из местных. Им ещё город восстанавливать после того, как мы их покинем. А если тут станет спокойнее после уничтожения лагеря… то сделаем мы это в ближайшие дни.

– А куда мы можем уйти? – уточнил я на всякий случай.

– В Спарту, – хмыкнул царевич. – Нам нужно будет возвращаться в свой гарнизон. Там же, скорее всего, и восполним свои потери. Причём весь Легион целиком. За эти несколько дней мы целую тысячу потеряли убитыми… а раненых после сегодняшней битвы – великое множество.

После этих слов я только укрепился в мыслях, что нужно пройтись и поприменять возле лазаретов и лечебниц свои умения. Может, кому-то даже жизнь спасу. Потом будут ходить легенды о том, что сами боги решили благословить воинов за их храбрость, восстановив их тела с помощью могущественной магии.

– Значит, пойдём вверх по западной реке, – кивнул я своим собственным мыслям. – Где-то через три–четыре дня, если я правильно понимаю.

– Всё верно, тринадцатый, – как бы намекнул царевич сразу на несколько очевидных вещей.

Во-первых, он в очередной раз дал понять, что я всё ещё свежее мясо – никто, по меркам Легиона. Да, у меня были силы, о которых он знал, но по большей части моя смерть даже не будет замечена. Просто какой-то сын Советника, который потерял память. Иной раз несколько сотен таких может в битве погибнуть, ведь обычно городских Советников много, а детей у них ещё больше. Так что… рядовой практически случай.

Во-вторых, командир дал знать, что я его подчиненный, что я часть Чертей и Легиона, что я тоже покину этот город. Вот только как надолго? Неизвестно. И как же Ника? Мне её тут бросить? Или сегодня поговорить с ней, чтобы она направилась вместе с нами в Спарту, а потом и по всем битвам? Но девушке не место среди воинов… она может погибнуть.

Если только не решит стать Амазонкой. Воительницей, которая сражается наравне с мужами. Я помню, она практиковалась пару раз со мной… хм-м-м… опять воспоминание всплыло. И хорошо, что всплыло. Ибо она действительно может стать частью Легиона… а если потребуется, то дать пример остальным боевым девам, что они могут стать частью нашего воинства. И кто знает, может, их будет не десятка, а целая сотня в составе Легиона, если не тысяча. Ведь многие жёны могут решить отомстить за павших сыновей и мужей, а кто-то и за родителей.

Тяжёлые времена требуют тяжёлых решений. Они рождают сильных людей, даже если они ранее считались слабыми и малозаметными.

Закончив трапезу, мы снова вернулись в свою казарму. Дождь к этому времени поутих, лишь Зевс вдали давал понять, что Олимпийцы гневаются из-за произошедшего. И не на нас, а на подлость врага. Мы же выступили практически в открытую, дали понять о своих намерениях, окружив противника. Чёрт…

– Если бы мы не пытались спасти всех мирных жителей, – зайдя в дом, решил поделиться своим мнением Аваллон, – то справились бы, как с македонянами при Афинах, когда им помогали. Просто расстреляли бы большую часть издали. Но… чёртово человеколюбие.

– Да, – кивнул Кефалон. – Спасли меньше, чем в итоге погибло.

– Так, – резко развернулся царевич, одарив нас всех гневным взглядом. – Выкиньте к чертям все эти мысли из своей головы, понятно? – прищурился он. – Лучники несколько раз заливали лагерь врага своими стрелами. И это что-то изменило в глобальном плане? Вы видели множество трупов противника, когда мы вошли в стан врага? – На вопрос никто отвечать не стал, ибо ответ был понятен. – Нет. Правильно. Их практически не было. Злая магия прикрыла их, спасла от наших первых обстрелов. Так что нам бы пришлось выступать и сражаться. Да, всё пошло не по плану, но каждый воин знал, что его жизнь может закончиться в любой момент. Каждый понимал, на что он идёт. И даже одна спасённая дева – это будущие несколько воинов. Если повезёт. Понятно вам? Так что… оно того стоило.

Больше он ничего не произнёс, снова развернулся и пошёл наверх. Он был умён. Он понимал, что нужно говорить и когда говорить. И сейчас посеял зерно сомнений в душах своих бойцов, склонив их в нужную сторону. Ибо нельзя было, чтобы они зарылись в своих мрачных предубеждениях.

А вечер же… он только начинался. Скоро должен прибежать посыльный с дежурным сообщением, где будут описаны основные планы на завтра. Как члена совета Легиона – царевича оповещают. Ну а там уже я узнаю, где Ника.

Глава 2

Вечерние приказы были доставлены вовремя. Ничего нового из них мы не узнали, командир нам пересказал, что вообще будет происходить в ближайшие дни. Лечение, восполнение, обеспечение охраны в остатках города, и после будет марш. Марш долгим не должен быть, до Спарты около сорока километров, если идти по дорогам. Могли добраться и за один день.

Но не это было главным. Лично для меня самым важным оказалось чуточку другое. Я узнал, где именно остановилась Ника, точнее, куда её определили. И был приятно удивлён, что она сейчас находится в своем собственном доме. Тут же всплыли в голове воспоминания, точный маршрут и местоположение её дома… так что я с блаженной улыбкой уже решил умчаться, но в последний миг себя одёрнул.

Помотав головой, я поднялся на второй этаж, обратно к командиру. Он сидел и читал другие пергаменты, которые ему доставили. Читал и хмурился. Что-то ему там не нравилось, но вникать я не стал. Не той масти я боец, чтобы в царские распоряжения лезть. Может быть, когда-нибудь… но точно не сегодня. Да и плевать мне, откровенно говоря, у меня свои заботы есть. Вон Ника, скорее всего, сидит грустит одна дома… где погибли её родители.

– Командир? – обратился я к нему, так и не зайдя в комнату, которую он переделал под свой кабинет. – Разрешите?

– Прям как настоящий военный, – усмехнулся он, сворачивая послание. – Хотел отпроситься?

– Так точно, – кивнул тут же я. – Вроде как договаривались, что отпустите на этот вечер, позволите отдохнуть…

– И своё слово я сдержу, – выпрямился он на своем табурете и ударил кулаком себя в грудь. – Можешь идти. Только примерно опиши, где тебя под утро искать, если вдруг срочно понадобишься. Но судя по документам… это маловероятно… но молния иногда бьёт два раза в одно место.

Я лишь усмехнулся. На словах было тяжело объяснять, но тут висела карта города, которую нашли в одном из помещений. Не самая современная, но достаточная для того, чтобы показать нужный дом. И схематичная больно… уж больно много отклонений и различных нестыковок, как и… авторского виденья.

– Вот тут, – ткнул я пальцем в дом с нужным обозначением и статуями. – Я буду, с высокой долей вероятности, именно в этом доме. По крайней мере никаких других планов у меня не было.

– Добро, – кивнул командир, а после продолжил: – Можешь идти.

Ударив себя кулаком в грудь, традиции – дело такое, я направился в сторону выхода из дома. Парочка человек из нашего отряда, которые попались по пути, одобрительно посмотрели на меня; девятый вообще как-то хитро улыбался. Они понимали, куда и зачем я иду. Ну а скрывать я не видел смысла, так что, выпятив грудь, я широким и уверенным шагом покинул нашу казарму и бодро зашагал вверх по улице.

По пути попадались чаще всего военные патрули – суровые мужи, так же сурово взирающие на всё вокруг. Но также встречались и горожане, которые мирно прогуливались по уже чистым улочкам города. Видеть их улыбки… было невероятно приятно. Но встречались и те, кто постиг саму суть фатума. Они рыдали, кричали… не понимали, как вообще всё это произошло. Да и я тоже, если честно.

Наш полис… тут было много жителей, да и много славных воинов на самом деле. Просто никто не ожидал нападения, судя по рассказам, которые до меня доносились – враг напал внезапно, начал появляться везде и всюду. И только стоило ему завидеть человека – тут же его атаковал. Никакого милосердия. Только животная ярость.

Но всё же… за эти несколько дней удалось освободить из разных точек, где были лагеря иномирных тварей, около семи тысяч жителей. А это уже что-то. Город сможет продолжить жить, сможет снова отстроиться. Да, как раньше уже не будет, появятся новые элиты, появятся новые дома… но город снова зацветёт, а его важность, желание богатства привлечёт новых жителей из окрестных деревень и сёл.

До дома Ники неспешным шагом добрался я за десяток минут. Свет от свечей виднелся во всех открытых окнах. Она явно убиралась, ибо… звуки были характерными: шорканье, стуки, иногда тихая ругань. Вообще Ника временами проявляла взрывной характер, а проявлялся он как раз в те моменты, когда происходило то, что ей не нравилось. А убираться ей точно никогда не нравилось. В этом я уверен! О, ещё один кусочек пазла в копилку. Не зря то тело сожгли, ой не зря!

Когда я подошёл к воротам её особняка, то по старой памяти опять вспомнил, как тут сидел старик – доброжелательный, открытый, добрый и весёлый. Он всегда встречал всех, оповещал хозяев о новых гостях. Но его тут не было. Вообще многие старики не пережили той ночи. Очень и очень многие. Так что прошёл я без проблем.

А вот схема дома в моей памяти не особо хорошо прорисовалась. Я не вспомнил, что где здесь находится. Просто не мог, и всё тут. Какой-то частью своей головы понимал, что был тут достаточно много раз… но всё равно не мог вспомнить, где была комната Ники, а где её родителей. Но в любом случае у меня был прекрасный ориентир – звуки уборки и ругань девушки.

Я неспешно двинулся туда. Каким-то чудом я ноги переставлял так, что звука моих шагов практически не было слышно. А за фоном звуков уборки я передвигался вообще незаметно. Это знание пришло, я уверен, во время одной из вылазок. Просто спонтанно научился, когда бродил со своими товарищами по лесу. И сейчас… можно было устроить приятный сюрприз.

Встав около последнего поворота, я выглянул из-за угла и улыбнулся. Сейчас девушка стояла ко мне спиной, выметала мусор из коридора, при этом тихо напевая какую-то песенку себе под нос. Я медленно вышел в последний проход, стал приближаться, аккуратно ступая по полу, после чего, на последнем метре, сделал резкий рывок и обнял со спины девушку, из-за чего та взвизгнула, но тут же засмеялась, когда поняла, кто именно к ней пришёл.

– Астер! – наигранно возмущённо «ругалась» она, – ну нельзя же так пугать! А если бы я была в том, в чём мать родила? Принимала водные процедуры в купальне?

– То я бы присоединился, – хмыкнул тут же я, после чего поставил девушку на ноги, неосознанно приподнял её, после чего развернул к себе лицом и впился в губы, но через пару мгновений мы разорвали поцелуй. – Ты как? Всё хорошо? Тебе помочь?

– Да брось, – отмахнулась она, стараясь держать лицо, но радость от моего прибытия почти мгновенно сменилась грустью, и было понятно из-за чего. – Сама как-нибудь справлюсь. Тут мне уже помогли легионеры… большую часть мебели расставили по местам. Но убираться всё ещё предстоит много и долго… а я ненавижу уборку.

В этот момент её глаза намокли, так что я снова её обнял и прижал лицом к себе. Не прошло и мгновения, как она разрыдалась. Это было не удивительно, просто нервы не выдержали, а в моём присутствии она позволила быть самой себе слабой. Для меня… это великая честь на самом деле. Я приятно удивлён, ведь… мы же были просто друзьями, так это она называла? Или это была игра слов?

Мы простояли так какое-то время. Я прижимал Нику к себе, а та в свою очередь сама прижималась ко мне всем своим телом… и плакала. Но это не могло длиться долго, в какой-то момент она успокоилась, так что мы просто стояли молча и обнимались. Я гладил её по спине, а она просто сцепила руки на уровне талии.

– Всё будет хорошо, – прошептал я ей на ухо.

– Будет. – Я почувствовал легкий кивок. – Но точно не как прежде… они… они погибли… отец тогда… он… защитил меня… и маму… а мама потом отвлекла тварей… дав мне возможность убежать… вы же прикончили их там всех? Всех же?