Где бы они ни находились, это определенно была не комната. Нигде не было ни единой стены. Блайт не сомневалась, что Арис желал покрасоваться, чтобы она лучше осознала величие его власти. К несчастью для него, это ее вовсе не расстроило. Блайт, безусловно, начинала понимать, какой силой обладает мужчина, с которым она себя связала. Это слегка тревожило, но в то же время увлекало. Если бы она могла превратить свою столовую в звездный пейзаж, то именно так и поступила бы, пусть это и казалось нелепым. Каким удивительно драматичным оказался Арис.

Девушка прикоснулась к крылу совы, прежде чем сесть в кресло. Оно было прочным, а не просто бесплотной иллюзией.

– Откуда вся эта красота?

– От самых блестящих умов со всего мира. Большинство из них преступно недооценены обществом.

Блайт задумалась над замечанием, сбитая с толку.

– Разве ты не можешь изменить их судьбу, раз так считаешь?

– Я мог бы, – согласился Арис, – но не буду. Печальная правда в том, что мир устроен по-другому. Не каждого гения восхваляют, и слишком много дилетантов получают внимание, которое заслуживают другие.

Тут девушка заметила над их головами люстру, сделанную из железных веток и удлиненных черных подсвечников, которые, казалось, парили в воздухе. Блайт не понимала, на чем люстра держалась. Она запрокинула голову, чтобы полюбоваться на это чудо, чувствуя себя так, словно попала в другой мир.

Очевидно, так оно и было, потому что она вышла замуж за Рока судьбы. За мужчину, который не моргнув глазом мог создать для нее столовую, сотканную из ночи. И которого, казалось, совершенно не впечатляло собственное творение, ведь он, осознала Блайт, провел сотни тысяч таких ночей в одиночестве под этим невероятным небом.

Как бы Блайт ни любила одиночество, ей казалось грустным не иметь близкого человека, с которым можно было бы разделить такую красоту. Она уже думала о том, как описать увиденное в письме, которые напишет Сигне. Девушка взглянула на Ариса, гадая, сколько раз он приводил сюда свою покойную жену и каково было возвращаться одному после того, как он потерял ее. Блайт подумала о проведенных вместе с семьей ужинах за почти что двадцать лет. Мама болтала со всеми о том, как прошел день, в то время как Перси спрашивал об отце в те вечера, когда Элайджа допоздна засиживался в кабинете, а при нем старался выглядеть важным, стойким и всегда сосредоточенным на работе. Блайт вспомнила даже Уорика, который обычно стоял в углу комнаты, притворяясь, что он не подслушивает разговоры в ожидании указаний.

Возможно, она никогда не обедала на берегу переливающегося озера под небом, звезды которого были так близко, что, казалось, можно протянуть руку и схватить одну из них. Зато в ее столовой всегда было шумно от звона серебряных приборов и болтовни. Какой бы изысканной ни была здешняя обстановка, вокруг было слишком тихо. И пусто. Это напоминало о месяцах болезни, когда она лежала одна в своей комнате, без единой живой души, которая могла бы составить ей компанию. Блайт вжала пальцы ног в водную гладь, и в груди расцвел страх.

Никогда больше она не позволит себе испытывать подобные чувства. Именно поэтому девушка еще раз проверила устойчивость воды, прежде чем придвинуть стул ближе к Арису, сократив расстояние между ними.

– Здесь мне нравится гораздо больше, чем в Вистерии, – просто сказала она. – Мне не нравится, как ты изменил интерьер после званого вечера. Если тебе наскучили затхлые пространства, следует пересмотреть дизайн дворца.

– Это Вистерия. И все во дворце спроектировано в точности так, как я задумал. – Его тон был таким резким, что звезды погасли ровно настолько, чтобы Блайт успела разглядеть за ними стену из того же плоского серого камня. Значит, столовая была иллюзией, по крайней мере, частично. Стол и стулья казались настоящими, но все остальное было творением Рока судьбы. Каким бы удивительным это ни было, осознание такой силы настолько нервировало ее, что она взяла в руки нож, просто чтобы держать в руке что-нибудь твердое.

– Что будешь есть? – спросил Рок. Теперь, когда Блайт села ближе, его голос стал жестче.

Она наклонилась к нему.

– А что есть в меню?

– Проще сказать, чего нет.

Девушка решила не удивляться такому ответу и, не колеблясь, ответила:

– Горячий пирог с тушеным мясом и глинтвейн. – В такую холодную ночь мало что могло звучать лучше.

Не успела она озвучить свои пожелания, как на столе появилось сверкающее золотое блюдо. От крышки поднимался пар, и у Блайт потекли слюнки от аромата лука и тимьяна. У пирога была великолепная золотистая корочка, а запах был просто божественным. Вино в серебряном бокале оказалось невероятно насыщенного цвета, скорее вишневого, чем фиолетового, что очень радовало, поскольку Блайт все еще с трудом переносила оттенки белладонны.

А еще был торт. Блайт любила сладкое не так, как кузина, но не могла отрицать, что хотела попробовать то великолепное свадебное творение, которое красовалось во главе стола. Торт был не менее полуметра высотой, с глазурью цвета слоновой кости и белыми лилиями, которые каскадами ниспадали по бокам, простые в своей элегантности и совсем не похожие на ту сказочную страну чудес, в которой они сидели. Не теряя времени, Блайт наполнила свою тарелку, согревшись от одного взгляда на горячее блюдо перед ней.

Хотя Арис ничего не сказал, Блайт чувствовала на себе его взгляд. Он наблюдал, как она зачерпывает ложкой рагу и чуть ли не стонет, попробовав кусочек. Никогда еще ей не доводилось вкушать такую сочную и нежную баранину, которую почти не нужно было жевать. Затем она откусила кусочек пирога, теплого и маслянистого. Блайт откинулась на спинку стула, позволяя еде согревать ее изнутри. Неужели внутри был расплавленный козий сыр? Это просто божественно. Даже у вина был вкус не знакомых ей фруктов, а звездного света, пропитанного амброзией.

Еда была безупречной во всех смыслах этого слова. После всех их препирательств и комнаты без кровати Блайт не могла поверить, что Арис вообще позволил ей попробовать эту пищу богов. Она могла только надеяться, что он не отнимет у нее эти блага, как только она привыкнет к такому убранству, потому что если он так питался, то хоть что-то в своей новой жизни она будет ждать с нетерпением.

– Это невероятно, – прошептала она, отправляя в рот очередную порцию. – Откуда все это?

Арис перестал наблюдать за ней и выглядел более довольным, нарезая оленину.

– Со всего мира, как и остальное.

Блайт замерла, не донеся ложку до рта. Ей не нужно было уточнять, чтобы догадаться, что он имеет в виду, – оглядев стол, она все отчетливее понимала, что каждый кусочек был попросту украден. Девушка сразу же посмотрела на свадебный торт и с усилием отложила вилку.

– Пожалуйста, скажи, что ты не забрал его у кого-то.

– Стоит ли строить брак на лжи? Ты сама все это заказала. – Рок судьбы повертел в руках бокал с вином, прежде чем сделать глоток.

Блайт была разочарована тем, как сильно ей хотелось взять ложку и продолжить наслаждаться этой невероятной едой. Справившись с собой, она подавила желание запустить в мужа вилкой.

– Я никогда не просила тебя красть свадебный торт, Арис. Мы даже не ели его на нашей собственной свадьбе!

– В свою защиту скажу, что я не презираю брак, мисс Хоторн… – Арис замер, зашипев и потирая полоску света на пальце, которая вспыхнула ярче при звуке ее девичьей фамилии. Когда боль прошла, он продолжил: – Я презираю наш брак. Свадьба, о которой идет речь, была отменена, как только жених понял, что невеста обокрала его брата. Я оказал всем услугу, избавив несостоявшихся молодоженов от торта.

Это, по крайней мере, заставило Блайт чувствовать себя менее виноватой из-за желания съесть кусочек.

– А как насчет остального?

– Если предпочитаешь не есть, то мы можем закончить. – Однако, как только Арис попытался встать из-за стола, Блайт схватила вилку и воткнула ее прямо в теплый пирог.

Она не знала, откуда взялась эта еда, и не понимала Ариса настолько, чтобы быть уверенной, что он не украл ее у тех, кто в ней нуждался. Когда несколько месяцев назад он спас лисенка во время охоты Уэйкфилдов, Блайт показалось, что за напускной жестокостью скрывается благородный человек. И все же она не могла забыть того, как он пытался манипулировать ей, или как легко заставлял людей поверить во что угодно.

Арис был опасен, но Блайт нужно было как-то питаться. Поэтому она смирилась с тем фактом, что, выйдя замуж за этого грубияна, она, скорее всего, обречена стать таким же ужасным человеком, и снова принялась за пирог.

– Просто чтобы я подготовилась к нашему долгому и трудному будущему, скажи, ты каждый вечер крадешь еду у ничего не подозревающих людей? – Она отправила в рот еще кусочек, приложив все усилия, чтобы не выдать своего восторга.

К своему удивлению, она заметила, что Арис больше не хмурится, хотя черты его лица оставались резкими. Непохоже, чтобы он разозлился, скорее Рок судьбы выглядел истощенным, будто выжатая досуха тряпка.

– Ты задаешь слишком много вопросов.

Возможно, но Блайт взмахнула вилкой и спросила:

– Как еще я могу узнать своего мужа получше?

При этих словах Арис стиснул зубы, и Блайт сделала мысленную пометку употреблять слово «муж» почаще.

– Если хочешь знать, обычно я ужинаю вне дома. Я отправляюсь в поисках блюд туда, где их готовят лучше всего. Остальные я либо готовлю сам, либо беру у тех, кому они не нужны.

У Блайт возникло множество вопросов, но первым был:

– Ты умеешь готовить? – Непохоже, чтобы Арис стал марать руки. – У тебя хорошо получается?

– Будь у тебя столетия на практику, разве ты бы не стала мастером своего дела? К тому же у меня были лучшие учителя в мире.

Она вспомнила картины, развешанные по всему поместью в ее первый вечер в Вистерии, и то, как обиделся Арис, когда она заметила, что некоторые из них показались ей довольно претенциозными. Она также предположила, что именно Арис создал те скульптуры. Ведь что еще оставалось делать человеку, который прожил в одиночестве целую вечность?

– Значит, ты много путешествовал? – спросила она. Как бы сильно Блайт ни презирала Ариса, девушка ему завидовала, так как ей всегда хотелось побывать в новых местах. Она часами просиживала в кабинете Элайджи с картами и в библиотеке, снова и снова перечитывая рассказы о далеких странах и городах, пока не выучила детали наизусть. Закрывая глаза, Блайт представляла, как посещает все эти многочисленные места, прокладывает себе путь через джунгли с мачете в руках. Или прогуливается с зонтиком вдоль берега лазурного моря, чувствуя соленые брызги на коже и ветер в волосах.

– Я редко подолгу остаюсь на одном месте. – Арис произнес эти слова таким многозначительным тоном, что у Блайт побежали мурашки. Девушка не была привязана к этому городу и хотела увидеть мир, но ее удерживали Торн-Гров и отец. Из-за Элайджи она не могла уехать.

– Тогда, похоже, пребывание здесь внесет в твою жизнь полезное разнообразие, – сказала она ему, подцепив ложкой кусочек свадебного торта. Девушка гадала, откуда он, удивляясь необычному вкусу, в котором она распознала только нотки меда и спелой вишни.

– Мы не останемся. – Далеко позади Ариса началась настоящая буря. Молния сверкнула над его оленьими рогами, и Блайт проследила за ней, пока не встретилась с глазами Ариса, которые отливали золотом.

– Но я не уйду.

– Я всегда могу заставить тебя. – Он прошептал эти слова нежно, как любовник. Было ясно, что Арис пытается ее разозлить, но его голос звучал ровно, поскольку они оба знали, что это правда.

– Если попытаешься, я привяжу себя к дереву, – пообещала ему Блайт. – И каждый раз, когда ты будешь уезжать, наши кольца позаботятся о том, чтобы в конечном итоге ты вернулся ко мне.

Арис, должно быть, предвидел ее возражения, потому что не выглядел обеспокоенным, как надеялась Блайт. Он просто встал, и тарелки опустели прежде, чем Блайт закончила есть. Она едва успела ухватить еще один кусок торта, прежде чем и тот исчез.

– Я еще не закончила!