– Значит, он мёртв, – устало прикрыл глаза старик, в котором я с трудом узнал бывшего министра просвещения, Авраама Меньшикова. – Ты лишила меня последнего наследника и родни! А значит, и сама подохнешь, старая стерва! Если ты немедля не объявишь общее нападение на позиции имперского флота, я лично сверну твоему выкормышу шею!

– Нет! – испуганно вскрикнула женщина, когда камера сместилась и старик взял за голову двухмесячного малыша своими тонкими, но мозолистыми пальцами. Ребёнок заорал, дрыгая ручками и ножками, но сделать ничего не мог. Я заметил, как глаза Екатерины наполняются слезами и она начинает мотать головой отступая.

Грозная императрица за секунду превратилась в мать, которая так и не подержала дитя на своих руках. Помня о безумствах, на которые она была согласна, лишь бы вернуть в сознание своего предыдущего ребёнка, я принял не слишком честное по отношению к ней решение. Подошёл, не попадая в кадр, и нажал на несколько точек, отправляя её в глубокий сон.

Императрица рухнула на пол, и девушки тут же подскочили к ней, взглянув на меня. Но я успел отойти в сторону и приложить палец к губам. А затем, подхватив первый попавшийся листок и карандаш, накидал несколько слов.

– Где она?! Что происходит? Я сейчас убью этого засранца! – раздался нетерпеливый вопль Меньшикова-старшего.

– Императрица упала в обморок, – произнесла Мария, подобрав планшет и показав лежащее на полу тело. – Возможно, она опять провалилась в кому от расстройства. А может, ваши лекарства подействовали.

– Разбудите её, немедленно! И так, чтобы я видел! – рявкнул Авраам. По моему кивку девушки начали трясти императрицу, щипать. Даже стакан воды вылили на лицо и голову, но ничего не помогло. – Доставьте её сюда, в клинику Преображенского, в течение часа, нет! Тридцати минут! Иначе её ребёнок умрёт!

– Но у нас нет здесь власти! – вскакивая, ответила Мария, но изображение уже погасло. Подойдя так, чтобы не попасть в камеру, я выдернул батарею, удостоверившись, что нас точно не подслушают.

– Где эта Преображенская клиника? – спросил я у Инги.

– В нескольких кварталах отсюда, по главной дороге. В принципе, недалеко, – ответила княжна Ляпинская. – Но пешком за тридцать минут мы не успеем.

– А нам и не надо, – ответил я, выглянув в коридор. – Маша, вон там валяется освобождённый доспех, регулируй под себя и надевай. Так у тебя будет больше шансов защитить императрицу. Вряд ли у кого-то в здании найдётся столько же сил.

– Хорошо, но позже ты мне будешь должен, – заявила Мария, а затем разрезала юбку по самую развилку. Я старательно отвёл взгляд, не собираясь её провоцировать, но Инга, наблюдавшая за сценой со стороны, всё равно поджала губы.

Через несколько минут мы с уральской княжной оставили императрицу на попечение Морозовой и спустились к машине. Вот только водитель куда-то исчез.

– И как мы теперь доедем? – с обидой и отчаяньем спросила Инга, оглядываясь по сторонам.

– С приключениями, – ответил я, забираясь на водительское место. Коробку-автомат в этом мире, похоже, не придумали, а управление автомобилем – это тот навык, которым я без зазрения совести пожертвовал. Ведь всегда можно научиться заново, верно? Хорошо хоть, на коробке передач было обозначено цифрами, куда вытыкать.

– Лучше пристегнись, – посоветовал я, выжимая сцепление и выставляя первую передачу. Машина дёрнулась, но не заглохла, а начала постепенно набирать скорость. Когда стрелка спидометра доползла до двадцати, я решительно воткнул вторую передачу и клятвенно пообещал себе позже освоить навык вождения. Машина, конечно, не истребитель, тут всё проще, но учиться всё равно надо.

– Куда дальше? – спросил я, оглянувшись на выпучившую глаза Ингу, вцепившуюся в кресло и ручку на крыше. – Ну?

– Может, мы лучше пешком дойдём, здесь, в принципе, недалеко, – попробовала предложить девушка, явно недовольная моим уровнем вождения. Но поняв, что я от своего не откажусь, решила не сопротивляться. – Нам в другую сторону, направо. Аккуратнее! Пожалуйста!

– Дальше? – потребовал я, не обращая внимания на помятое при развороте крыло. Ну кто же знал, что руль надо выкручивать сильнее? К счастью, я немного освоился, и теперь повороты проходил почти на полной скорости. Не благодаря врождённым талантам, а с помощью пресса, которым корректировал курс. Хотя к концу моей первой поездки машина больше напоминала мятую консервную банку. Даже крышу перекосило. Но автомобиль изначально тоже не был красавцем. Не жалко.

– Добрались, – с каким-то счастливым неверием произнесла Инга, выскочив из машины. – Господи, спасибо тебе.

– На здоровье, – походя отмахнулся я. – Куда дальше?

– Вот. Этот комплекс зданий, – ответила девушка, показав на высокий забор.

Пройдя чуть вперёд и завернув за угол, я увидел монументальное строение, со всех сторон окружённое ёлками. Так себе прикрытие, но лучше, чем никакого. Оставалась только самая малость – понять, где именно находится Меньшиков с ребёнком, и проникнуть в здание, добраться до него, до того как он убьёт заложника.

– Зачем ему здесь Екатерина? – вслух проговорил я. – Он же не собирался её убить, верно?

– Да, похоже, она была нужна ему живой, чтобы куда-то перевезти, – ответила Инга. – Но для этого поле боя надо вначале покинуть.

– Верно. А город окружён со всех сторон, – кивнул я. – Они могут попробовать затаиться, переждать начало атаки, пользуясь дипломатической неприкосновенностью, а затем покинуть город на машинах. Но мы знаем, что они предатели, и они знают, что мы знаем.

– Думаешь, они попробуют бежать заранее? – нахмурившись, спросила Инга.

– Скорее всего. Планируют дождаться Екатерину, взять ещё и её в заложницы и выехать… вопрос только: по земле или по воздуху? Меньшиковым хватит сил поднять лёгкий шлюп в одиночку, и это логичнее всего, – решил я, по-новому взглянув на здание. – Главное – предугадать, начнётся ли эвакуация при обстреле?.. Не будет же он ждать просто так? А единственная его гарантия – жизнь ребёнка.

– Думаешь, он его не убьёт при первой опасности? – нахмурилась девушка.

– Пока рассчитывает выжить сам – вряд ли, – ответил я, прикинув план действий. – Какие конструкты ты знаешь?

– Всю девятую ступень, – не без гордости ответила девушка. – Щиты, прессы и диски. И резерв у меня хороший.

– Да, хорошо… но мало, – поморщился я. – Ладно, сделаем так: я сейчас заберусь на здание и начну имитацию обстрела из дальнобойных орудий, а ты попробуй как-нибудь перегородить выезд. Хорошо?

– Как? – спросила девушка, но я уже не слушал.

Рывком перебросив себя через забор, я за два конструкта добрался до здания, а потом закинул себя на крышу, было не слишком высоко. Чего я не ожидал и не видел, находясь внизу, – установленных на здании зениток. И как назло, ни одно из оружий не пустовало. Люди суетились, подтаскивая снаряды и обкладывая позиции мешками. Явно не слишком надеялись на дипломатический статус.

– Ты чего тут делаешь, парень? – окрикнул меня мужчина, не вовремя поднявший голову и с удивлением уставившийся на мой белый халат.

– Тревога! Воздушная тревога! – что есть мочи заорал я, тыча пальцем в небо и одновременно создавая Ядро.

Конструкт снёс орудие вместе со всем персоналом, и остальные, морально готовые к нападению, тут же заняли свои места, уставившись в небо. Пустое, само собой. К счастью, я уже знал, что делать. Тройной конструкт, с размытием, создал полупрозрачный образ, по которому тут же начали палить из всех зениток.

– Огонь-огонь-огонь! – орал командир батареи. – Внимание всем постам. Мы попали под артиллерийский обстрел! Имперцы начали атаку!

Для придания всему происходящему убедительности я отступил за спины обороняющихся, посылая одно за другим ядра на крышу здания. Напитанные до предела удержания конструкты оставляли в бетонной крыше глубокие выбоины, буквально воронки от снарядов, и поднимали вполне видимую пыль.

Где-то внизу взвыла сирена, заставляя заткнуть уши, и я чуть не пропустил едва заметный на фоне общей какофонии гул двигателей. Заставив щиты сдвинуться, так чтобы занять зенитки, я подбежал к краю здания. Во внутреннем дворике стоял небольшой шлюп, который я узнал по ящерице на борту.

– Ну нет. В этот раз вы от меня никуда не улетите, – усмехнулся я и, заметив выбегающего из больницы мужчину, спрыгнул на крышу бота. Наверху ещё стреляли, хотя в небе уже снова было чисто, но меня они волновать совершенно перестали. Авраам, а не узнать этого старика было почти невозможно, что-то кричал бегущей за ним женщине с младенцем на руках.

Дождавшись, пока они погрузятся, я прыгнул вниз, успев втиснуться в закрывающийся люк, и оказался нос к носу с ошалелым охранником. Единственное, что успел сделать мужчина, – раскрыть рот, чтобы задать вопрос. Ладонь Шивы отбросила его внутрь, не оставив ни шанса, а я влетел следом.

– Что? – пристегнувшийся уже Меньшиков рванул ремни, но я не собирался проявлять милосердие к детоубийцам. Ядро пробило многослойный щит князя и вошло в его грудь, кроша камень резонанса. Державшая на руках младенца женщина вскрикнула, выхватив нож, и это решило её судьбу. Кисть с оружием отлетела в сторону, а я выхватил ребёнка у орущей и хватающейся за окровавленную культю сестры милосердия.

– Извини, но убивать детей я не позволю, – сказал я, двумя нажатиями перекрывая ей кровоток к руке, а затем отправляя женщину в глубокий сон. Свидетели мне ещё пригодятся. Как и подсудимые.

Дальше было дело техники. Снаружи стучали, даже пытались стрелять в двигатели, но я уселся в освобождённое кресло пилота и привычным движением потянул штурвал на себя, заставляя шлюп сорваться с места и одновременно прижимая всех нападающих к земле потоками воздуха.

Батареи на крыше пришлось заткнуть прессом, благо проводящий реактор многократно усиливал площадь конструктов. И в следующую минуту я сел между охраной клиники-крепости и Ингой, засевшей за забором и повалившей несколько елей, преграждая путь. Делать всё это с ребёнком на руках было не слишком удобно, а потому я с облегчением сунул дитя Инге, которая всё поняла без слов.

– Возвращаемся к резиденции губернатора, – сказал я, когда девушка разместилась в пассажирском кресле. – Будем надеяться, что герб Демидовых на борту этого корыта в городе все знают.

Глава 2

Принять решение, сдать ребёнка императору или вернуть матери, оказалось не самым лёгким делом. Но чем больше я думал об этом, тем меньше мне нравились оба варианта. Казалось даже, что иного выхода нет, чтобы уладить нарастающий конфликт, было необходимо найти компромисс. Но правда заключалась в том, что между двумя плохими вариантами можно было выбрать третий.

Если отдам ребёнка Петру и сам явлюсь к нему с поклоном, я признаю его власть над собой и империей. Даже если позже разойдусь с ним во взглядах – сделать больше ничего не смогу. Меня просто задавят силой и авторитетом. А учитывая, во что превратилась страна за его мимолётное правление…

Принести ребёнка Екатерине и самому остаться с биологической матерью – значит, полностью поддержать её и усилить на будущих переговорах. А ведь на стороне бывшей императрицы до сих пор огромная и могучая армия, десятки высших аристократов, включая бояр и дворян. Народ, в конце концов. Да только, если она получит силу или хоть толику власти, кто гарантирует, что она не развалит империю окончательно?

– Инга, предлагаю тебе и твоему роду союз, – сказал я, сев напротив Инги. Бот успешно добрался до резиденции губернатора, и сейчас от решения девушки зависели все мои последующие шаги.

– От какого рода? Романовых или Суворовых? – нахмурившись, спросила княжна.

– От себя лично. Ни за тот, ни за другой род я говорить не могу, так как не являюсь их главой, – ответил я, чуть подумав. – По крайней мере, пока.

– Ты… – щёки Инги покрылись лёгким румянцем, и я понял, что формулировать предложение надо чётче. – Ох, Александр. Вам ещё учиться и учиться. Но я поняла, что вы не имеете в виду брачный… союз…