– Довольно, – устало проговорил я, прекрасно понимая, что этот спор может длиться бесконечно. – Сделаем иначе: каждая из вас сможет включить в делегацию двух сторонников и будет выступать спикером от своей стороны. Остальные желающие смогут сформировать совет, который не будет присутствовать на переговорах, но при этом может выносить свои запросы для обсуждения верховной комиссией.

– Очень разумная мысль. А самых активных можно занять на их профессиональном поприще, – усмехнувшись, сказал Константин, протягивая мне планшет. – Прикоснись камнем, для синхронизации.

– Что это? – озадаченно спросил я, активируя резонанс. На экране отобразилось множество папок с именами и фамилиями. Несколько находящихся в самом верху, наоборот, имели только условный порядковый номер.

– Подарок от меня и моего рода, – с лёгкой улыбкой ответил Багратион. – Досье на всех дарников, имеющих достаточно силы, чтобы быть заметными, всех государственных деятелей и промышленников. Естественно, это государственная тайна, но, учитывая обстоятельства, мы полагаем, что ты должен понимать, с кем имеешь дело, какие у людей грехи за душой и какие мелкие удовольствия.

– Вот как, – я задумался ещё больше. Работа тайной канцелярии – вещь в себе. Люди, которые всю сознательную жизнь видят не хорошее, а плохое, выискивая даже в самых светлых и добрых людях отвратительные черты. С другой стороны, без них невозможно существование государства. Ведь если ты сам не действуешь на этом фронте, действовать начинают за тебя.

– А папки без имён и фамилий? – на всякий случай уточнил я.

– Боюсь, это я в открытую даже произносить не могу, просто прочти, – ответил Константин, и я без промедления тыкнул на первую папку. Удивительно, но структурно всё было понятно с первого взгляда. Наверное, кто-то очень постарался, формируя отчёты в таком виде, чтобы их понял даже дилетант вроде меня. Но это же означало, что досье могут быть изменены, дабы произвести на меня верное впечатление.

– Убийство, покушение на убийство, кража в особо крупном размере, присвоение государственной собственности, коррупция, государственная измена… – зачитал я список преступлений, в которых обвиняли первого кандидата. – Склонен к агрессии, силовому решению конфликтов, не образован, имеет слабость к женщинам, замечен в сексуальных отношениях с подчинённой… так. Я же верно понимаю?..

– Можешь на меня даже не смотреть, – поднял руки Константин. – Эти документы составлял не я, так что если тебе не нравится собственная характеристика, то поделать ничего не могу. И сотрудника не сдам, прости уж, они каждый на вес золота. Особенно те, кто не боится писать характеристику на будущего императора. И, к слову, можешь не рассчитывать на трон в ближайшие несколько лет. Скорее даже десятка.

– Это ещё почему? – нахмурилась Мария, повернувшись к Косте. – Императрица уже признала его сыном, вопрос решённый!

– Даже с вашим браком вопрос более определённый, чем с воцарением, – подарив милую улыбку, произнёс Багратион. – Думаю, время станет главным предметом торга. В нашем союзе недостаточно крепки внутренние связи, чтобы чего-то требовать от старых партий, к тому же большая часть – наследники, а не главы родов. Даже те, кто поддержал остановку войны, будут против воцарения Александра.

– Это верно, у Петра и Екатерины достаточно сторонников, которых всё, кроме открытого противостояния, устраивало, – нехотя согласилась Мария, но тут же улыбнулась, повернувшись ко мне. – Нам нужен более прочный союз. Брачный.

– Согласна, но вы же родня, и довольно близкая. В то же время род Романовых остаётся правящим, так что стране нужен брак между востоком и западом, между… – убеждённо проговорила Инга, но ей пришлось замолчать, когда Мария, не выдержав, громко засмеялась.

– Подруга, хватит играть в дипломатию, говори прямо – замуж хочу, – сказала, чуть успокоившись, Морозова. – Да и какой «восток и запад»? Тебя хоть и называют уральской принцессой, но земли за тобой меньше трети от региона, а Сибирь и вовсе не занята. Даже среди твоих сторонников всего пара сибиряков, в то время как у меня – пять!

– Это было грубо, – поджав губы, проговорила Инга.

– Зато честно, – не снимая с лица вежливой улыбки, сказал Константин. – К слову, нашему сюзерену такой стиль общения, без недомолвок и интриг, нравится куда больше. Как и указано в документах – недостаток возраста и образования.

– Мне это не нравится, и опыта у меня в самом деле маловато, какие-то намёки я могу не понять, какие-то понять неверно, – поморщившись, сказал я и повернулся к самому молодому из нас. Наследнику рода Амин было чуть больше двенадцати, и, хотя я возвёл его на престол Ашхабада, у парня всё равно не складывался в голове правильный образ. – Али, ты ничего не хочешь сказать? Может, у тебя есть для меня мудрый восточный совет?

– Если вы спрашиваете меня, господин… я бы посоветовал не стесняться, а взять в жены обеих. Падишаху по статусу положено не меньше трёхсот жён и наложниц. А в случае чего их всегда можно отправить в путешествие на судне, которое внезапно затонет, – пожал плечами парень. Инга от этих слов поперхнулась чаем, а Мария посмотрела так выразительно, что он тут же пошёл на попятную.

– Я ничего такого не имел в виду, госпожа, уверен, ваш брак будет долгим и счастливым, и вы родите будущему государю множество детей и наследников, – прикрывшись руками от Мальвины, протараторил Али.

– Прекрасно! Просто прекрасно! Сразу чувствуется восточная кровь, – рассмеялся Константин. – К слову, я считаю, что жениться пока не следует. Пусть это и звучит грубо, но женитьба, и даже её очерёдность, – это пространство для торга. После признания Александра единственным живым, а главное, прямым наследником Романовых место и роль первой супруги крайне важны не только для тебя, но и для империи в целом. Да и ещё одно, формально род Романовых от правления не отошёл.

– Да, моя прабабушка была сестрой императора, – кивнула Мария без ложной скромности. – И союз Романовых и Морозовых в тот момент стал очень крепок.

– Жениться на своих родственниках, особенно близких, довольно мерзко, – снова заметила Инга.

– Ну, тогда вам, княжна, стоит забыть об этом браке. В конце концов ваша прапрабабка тоже имеет кровь Романовых, – извиняясь, развёл руками Константин. – Как и большая часть королевских родов всего мира. К слову, в моём роду таких пересечений три, только за последние двести лет.

– Значит, об этом можно не думать, – решительно произнёс я, не став уточнять, что в состоянии нивелировать угасание рода из-за негативной наследственности. – А вот по поводу самого брака… Боюсь, сейчас подобное обсуждение происходит и в стане сторонников старой аристократии. И что-то мне подсказывает, что наш брак с Марией уже предопределён. Мир должен быть достигнут. Другое дело – Инга.

– Тут всё зависит от позиции Екатерины относительно Уральской республики. На трон её никто не пустит, в этом можете быть уверены. Слишком много крови, слишком много провалов, так что её бывшее величество, скорее всего, получит отступными весь Урал в качестве вотчины, – задумчиво проговорил Константин, глядя в огонь. – Если так, это может послужить поводом для ущемления княжны Лугуй в правах. И в землях, если уж говорить прямо.

– Она на это не пойдёт, мы её близкие соратники, – не слишком уверенно проговорила Инга.

– Да-да, а прошлые самые близкие и верные – мертвы. Из всего рода Меньшиковых осталась только дочь, так и не прошедшая процедуру консумации брака, – отмахнулся Багратион. – К слову, она сейчас тоже условно свободна. Нетронутая вдова, которую можно назначить владетельницей огромной области в Московской губернии, а также нескольких заводов и обширных угодий.

– Она же старая! – возмущённо заметила Мария. – Да ещё и побывавшая замужем.

– Ну, не такая уж она и старая, всего на пять лет старше вас, что годам к тридцати при должном уходе вообще будет незаметно, – пожал плечами Константин. – А вот сосредоточить в своих руках десятую часть всех земель империи, которые сейчас принадлежат угасающим родам Меньшиковых, Морозовых и Лугуй, – это довольно хороший ход, который позволит сесть на трон автоматически лет через десять. Да и опыт управления огромными разрозненными территориями с тысячами жизней…

– Я буду первая, – грозно посмотрев на меня, сказала Машка. – Только попробуй взять в жёны другую, я её изнутри до смерти заморожу.

– Почему мы опять свели все к браку? – я со вздохом закатил глаза.

– Потому что есть только два способа удержать власть, – усмехнулся Багратион, повернувшись к Амину. – Выскажетесь, юноша?

– Конечно. Есть два способа обретения власти, через завоевание и через брак, – ёрзая в явно большом для него кресле, ответил Али-Саид ибн Амин. – Завоевание может осуществляться силой, хитростью или подкупом, но через брак значительно надёжнее. Особенно если остальные наследники уже мертвы или их легко устранить.

– Слова истинного мудреца, – проговорил Константин, подняв кверху указательный палец. – Смирись, дружище, жениться тебе всё равно придётся. А в нашей ситуации – лучше рано, чем поздно.

– Верно, – снова улыбнулась Машка, повернувшись ко мне. – И чем раньше, тем лучше. А я идеальная кандидатка!

– Кхм, что-то душно стало, – проговорил я, расстёгивая ворот рубахи. Одёжку вновь сменил привычный уже набор курсанта-военного.

– Не наседайте на него, ваше сиятельство, – махнул рукой Багратион. – У вас ещё будет время. Кроме того, я слышал, что в супруги Александру пророчат ещё как минимум трёх девиц. В том числе из упомянутого вами рода Вяземских.

– Что ты там говорила по исключению их из моей делегации? – Мальвина резко обернулась к Инге. – Кажется, я резко передумала и согласна с тобой.

– Место для торга, – вновь кивнул Багратион. – Жениться всё равно придётся, но вот выбор невесты, особенно первой, будет очень сложным. Ещё есть немаловажный фактор государственного брака. Пока мы рассматриваем лишь наших, российских, красавиц, но у императора есть обязательства и во внешнем поле. Да и принцесс на выданье хватает.

– Всё, довольно на сейчас. Мне что-то подсказывает, что брак до восхождения на трон – плохая идея, – сказал я поднявшись. – Кроме того, мы обсуждали формат делегаций, а вы всё время возвращаетесь к женитьбе.

– Ты предложил, мы согласились, – пожала плечами Мария. – В конце концов, вопрос представителей не так важен, если их возглавляем мы.

– А я предлагаю провести дополнительные переговоры с некоторыми членами других фракций, – произнёс Багратион. – Например, с Долгорукими.

– Я с Михаилом с детства знакома, он поддержит моё решение независимо от ситуации, – отмахнулась Мальвина.

– Вот только он не глава рода, – напомнил Константин. – Как и большая часть нашего кружка по интересам. Даже если некоторые из нас готовы сместить родителей, делать этого не следует. И того, в «молодёжной» фракции, по самым смелым прикидкам, будет десяток княжеских родов. Мы сумеем оттянуть около двадцати процентов голосов в Дворянском Собрании. Не мало, но и не слишком много. Нам в любом случае придётся договариваться и собирать коалицию.

– Твою ж… к такому жизнь меня не готовила, – сказал я, неспешно подходя к окну.

– Ну… я не говорю, что надо привыкать к подобному, но жизнь настоящего правителя, если он, конечно, хороший правитель, на девяносто процентов состоит из бумажной работы, интриг и небольшого количества развлечений, – с грустной улыбкой заметил Багратион. – Ничего весёлого или радостного в ней нет. И это одна из причин, почему я хочу предложить ещё одну вещь для торга.

– И какую же? – оглянувшись, посмотрел я на князя.

– Время восхождения на престол. Прости меня, Александр, но ты к этому совершенно не готов. Я дал тебе досье на всех сидящих здесь, на большую часть сената, а ты просмотрел всего несколько документов, – развёл руками Багратион. – Независимо от твоего решения я готов поддержать тебя. В любом начинании. Но признание тебя наследником привяжет тебя к одному, максимум двум зданиям в империи. Тебя будут беречь как зеницу ока и сдувать пылинки.