Стефани Майер: Гостья

© Stephenie Meyer, 2008

 Школа перевода В. Баканова, 2025

© Издание на русском языке AST Publishers, 2025

Перевод с английского Ю. Хохловой

* * *

Посвящается моей матери Кэнди, которая научила меня, что в каждой истории главное – любовь.

Вопрос

Тело – мой дом,
мой конь, мой пес.
Как же быть, если умрешь?

Где прилечь?
На ком скакать?
Кого ловить?

Без скакуна,
Что горд и скор,
Куда пойти?
Как понять,
что впереди —
смерть или клад,
коль тело мое,
умный мой пес,
уже не со мной?

Как будет там,
на небесах?
Ни крыши, ни двери,
лишь ветер в глазах.

Где мне скрыться?
Ведь я – облака.

Мэй Свенсон

Пролог
Внедрение

Целителя звали Брод-в-глубокой-воде.

Он был Душой, а значит, по природе преисполнен хороших качеств: сострадательный, терпеливый, честный, добропорядочный, любящий. Тревога редко посещала Брода-в-глубокой-воде, а раздражение – еще реже. Однако, поскольку он обитал в человеческом теле, иногда ему поневоле случалось раздражаться.

Из дальнего угла операционной слышались шепотки практикантов. Целитель плотно сжал губы – выражение, совсем не подходящее к улыбчивому лицу.

Даррен, постоянный ассистент, заметив недовольную гримасу, похлопал его по плечу.

– Им просто любопытно, – тихо произнес он.

– Внедрение – не самая интересная или сложная процедура. Любой из нас может в случае необходимости выполнить ее самостоятельно. Не на что здесь смотреть. – Брод-в-глубокой-воде удивился резким ноткам, омрачившим его обычно спокойный голос.

– Они еще ни разу не видели взрослого человека, – пояснил Даррен.

Целитель удивленно приподнял бровь:

– Слепые, что ли? В зеркало никогда не смотрелись?

– Сам понимаешь, о чем я. Дикого человека. Бездушного. Мятежника.

Брод взглянул на бесчувственное тело девушки, лежащее вниз лицом на операционном столе. При воспоминании, в каком плачевном состоянии Искатели принесли ее в Лечебницу, его сердце преисполнилось жалости. Бедняжка, сколько боли ей пришлось вынести…

Разумеется, сейчас девушка полностью исцелена. Брод об этом позаботился.

– Она выглядит так же, как мы, – сказал он Даррену. – А когда очнется, станет одной из нас.

– Им просто интересно, вот и все.

– Душа, которую мы внедряем, заслуживает уважения. Глазеть на тело невежливо. Ей и так несладко придется, пока будет осваиваться. Несправедливо заставлять ее проходить через это. – Под «этим» Брод имел в виду вовсе не любопытные взгляды. В его голосе вновь послышались резкие нотки.

Даррен опять похлопал его по плечу:

– Все будет хорошо. Искательнице нужна информация, и…

При слове «Искательница» Брод наградил помощника взглядом, который иначе как гневным не назовешь. Даррен растерянно заморгал.

– Извини, – спохватился Целитель. – Сам от себя такого не ожидал. Просто переживаю за Душу.

Он взглянул на криоконтейнер, стоящий у стола. Ровный тускло-красный свет индикатора означал, что емкость заполнена и находится в режиме заморозки.

– Ее специально выбрали для задания, – успокаивающе произнес Даррен. – Эта Душа отличается выдающейся храбростью. Количество жизней говорит само за себя. Думаю, будь у нас возможность с ней поговорить, она сама бы вызвалась.

– Кто из нас не вызвался бы, если дело касается общего блага? Но вот вопрос – во благо ли это? Дело не в ее желании, а в том, правильно ли просить о подобном.

Практиканты тоже обсуждали замороженную Душу. Теперь их голоса звучали громче от возбуждения.

– Она жила на шести планетах.

– А я слышал, на семи.

– Говорят, никогда не проводила две жизни подряд в теле одного вида.

– Разве такое возможно?

– Кем только не была: Цветком, Медведем, Пауком…

– Водорослью, Летучей мышью…

– Даже Драконом!

– Семь планет! Подумать только!

– Может, и больше. Начинала с Истока.

– Правда? Прямо с Истока?

– Пожалуйста, тише! – вмешался Брод. – Если не можете наблюдать за операцией молча, попрошу покинуть помещение.

Практиканты сконфуженно примолкли и чуть расступились.

– Что ж, к делу.

Все было готово: медикаменты разложены в нужном порядке, длинные темные волосы пациентки убраны под медицинскую шапочку, стройная шея открыта. Девушка размеренно дышала, усыпленная снотворным. На загорелой коже не осталось ни следа… происшествия.

– Даррен, запускай оттаивание.

Седовласый ассистент уже стоял наготове у криоконтейнера. Он щелкнул предохранителем, крутанул диск регулятора вниз. Красный огонек над серым цилиндриком замигал все быстрее, меняя цвет.

Брод сосредоточился на бесчувственном теле; точными выверенными движениями рассек скальпелем кожу у основания черепа, сбрызнул средством, останавливающим кровь, затем углубил разрез и осторожно, чтобы не повредить, раздвинул шейные мышцы, обнажив позвонки.

– Душа готова, – сообщил Даррен.

– Я тоже. Неси.

Целитель знал: верный помощник рядом. Они много лет проработали вместе.

– Вот так, сюда, – произнес он, раскрыв разрез пошире.

Показалась рука Даррена. В сложенной ладони серебрилась пробуждающаяся Душа.

Всякий раз при виде незащищенной Души Брод поражался ее красоте. Душа сияла в ослепительном свете операционных ламп ярче скальпеля в его руке. Она переливалась, изгибалась, растягивалась на ладони, радуясь свободе. Тонкие перистые отростки, числом около тысячи, развевались, словно нежные серебристые волоски. Все Души прекрасны, но эта показалась Броду-в-глубокой-воде необыкновенной.

Так думал не он один. Рядом послышался тихий вздох Даррена, из угла донесся восторженный шепот студентов.

Даррен осторожно поместил крошечное сверкающее создание в разрез, проделанный Бродом на шее девушки. Душа легко скользнула в предоставленное ей пространство, вплетаясь в чужой организм. Целитель восхитился умением, с которым она осваивалась в новом доме. Отростки надежно обвились вокруг нервных центров, разрастаясь, проникая все глубже, захватывая мозг, зрительные нервы, слуховые каналы. Вскоре на виду остался лишь небольшой сегмент серебристого тельца.

– Молодец, – шепнул Брод Душе, понимая, что она его не услышит. Уши принадлежали девушке, а та крепко спала.

Осталось завершить операцию. Он очистил и исцелил рану, смазал края разреза заживляющим бальзамом, втер в тонкую полоску на шее порошок от шрамов.

– Как всегда, безупречно, – заметил Даррен. По непостижимой причине ассистент решил оставить имя, некогда принадлежавшее прежнему хозяину тела.

– Я сожалею о проделанной работе, – вздохнул Брод.

– Ты просто исполняешь свой долг.

– Сейчас редкий случай, когда исцеление наносит вред.

Даррен принялся за уборку. Вероятно, он не знал, что ответить. Целитель следует Призванию; помощнику этого было вполне достаточно. А Броду-в-глубокой-воде, истинному Целителю, – нет. Он с тревогой смотрел на мирно спящее тело; стоит ему пробудиться, от покоя не останется и следа. Весь ужас, пережитый девушкой перед концом, обрушится на ни в чем не повинную Душу, которую он только что поместил внутрь.

Брод склонился к ней и прошептал, отчаянно надеясь, что Душа сможет его услышать:

– Удачи тебе, маленькая странница. Пусть тебе повезет.

Глава 1
Воспоминание

Я знала, все начнется с конца и конец для этих глаз будет выглядеть как смерть. Меня предупреждали.

Не для «этих» глаз, для моих. Теперь они мои.

Язык, на котором я думаю, – сбивчивый, сумбурный, невероятно убогий по сравнению с теми, на которых мне доводилось разговаривать, однако довольно плавный и выразительный. Даже по-своему красивый. Теперь он мой. Родной язык.

Повинуясь инстинкту, я внедрилась в мыслительный центр тела, вплелась в каждый вздох, каждый рефлекс, стала с ним одним целым.

Не «это» тело. Мое тело.

Действие снотворного постепенно рассеивалось. На меня вот-вот обрушится первое – точнее, последнее – воспоминание: финальные мгновения жизни тела, память о конце. Меня тщательно проинструктировали о том, что сейчас произойдет. Человеческие эмоции намного сильнее и ярче, чем чувства других рас. Я старалась подготовиться.

Память заработала. Предупреждали не зря: к такому подготовиться невозможно.

Насыщенные цвета, громкие звуки. Холод снаружи, обжигающая боль изнутри. Резкий металлический вкус во рту. И еще новое, пятое чувство, которое я доселе не испытывала: частички воздуха преобразовываются в сигналы, посылающие мозгу странные послания, приятные и предостерегающие: запахи. Меня они отвлекали, сбивали с толку, – меня, но не ее память. Памяти было не до запахов. Там оставался лишь страх.

Страх подгонял ослабевшее неуклюжее тело вперед и в то же время сковывал движения. Бежать как можно скорее – больше ничего не оставалось.

Я не справилась.

Чужое воспоминание, пугающе сильное и ясное, снесло поставленный мной заслон, затянуло в ад последних минут ее жизни. Я стала ею, и мы бежали.

Темно. Ничего не видно. Ни пола под ногами, ни вытянутых рук. Бегу вслепую, прислушиваясь к звукам погони, но слышу лишь стук сердца.

Холодно. И больно, хотя это уже не важно. Как же холодно.

Воздух в ее носу неприятный. Плохой запах. Новое ощущение позволило на мгновение вырваться из воспоминания, но меня тут же засосало обратно. Глаза наполнились слезами ужаса.

Я пропала. Мы пропали. Все кончено.

Они совсем рядом. Судя по шагам, целая толпа! А я одна. Мне конец.

Ищейки говорят со мной. От их голосов становится дурно. Меня сейчас вырвет.

– Все хорошо, – лжет одна. Пытается выиграть время. Слышно, как тяжело она дышит.

– Осторожнее! – кричит второй.

– Не поранься! – умоляет третий. В его голосе слышна забота.

Забота!

От жгучей ненависти перехватило дыхание, кровь вскипела в жилах.

За все свои жизни я ни разу не испытывала подобных эмоций. На мгновение мне даже удалось вернуться к реальности. Тонкий, пронзительный плач проник в уши, запульсировал в голове, оцарапал дыхательные пути. В горле запершило.

«Ты кричишь», – подсказало тело.

Я замерла, пораженная. Звук прекратился.

Мое тело… Оно мыслит! Говорит со мной!

Однако воспоминание оказалось сильнее потрясения.

– Не ходи туда! – кричат Ищейки. – Впереди опасно!

«Сзади тоже!» – мысленно кричу в ответ. Но я понимаю, что они имеют в виду. Впереди, в конце коридора, мерцает тусклый свет. Там не стена, не запертая дверь, не тупик, которого я ожидала и боялась, а черная дыра.

Шахта лифта. Заброшенная, пустая, обреченная, как и само здание. Некогда укрытие, теперь могила.

Окрыленная, прибавляю скорость. Выход есть. Пусть я не выживу, но победа останется за мной.

Нет, нет, нет! Эта мысль всецело принадлежит мне. Отчаянно пытаюсь отделиться от той, кому принадлежало тело, но теперь мы едины. И обе несемся навстречу смерти.

– Пожалуйста, не надо! – в голосах Ищеек звучит отчаяние.

Но я быстрее. Со смехом представляю, как они хватают воздух за моей спиной. Бегу на пределе возможностей и, не остановившись ни на мгновение, бросаюсь в черную дыру.

Меня поглощает пустота. Ноги бесцельно молотят воздух. Пальцы сжимаются, тщетно пытаясь ухватиться за что-нибудь твердое. Холодный вихрь бьет в лицо.

Слышу стук удара. Ветер стихает.

А потом приходит боль. Она везде, повсюду.

Хватит, довольно.

«Слишком низко», – шепчу я.

Когда же это закончится? Когда?..