– Ты думаешь, я буду оплакивать тебя до конца своих дней? Ты не учел один важный момент: ты оставил меня одну, и за это я не скажу тебе спасибо. Я ненавижу тебя, Анхель. – Она ударила кулаком по могиле и закричала сильнее: – Ненавижу тебя! Слышишь? Ненавижу!

Она подняла голову к небу, и, хотя слезы продолжали течь, она их уже не замечала:

– Ты оставил меня! Я тебя ненавижу! – София резко вскочила на ноги и отошла от могилы, пытаясь унять тяжелое дыхание. – Я буду ненавидеть тебя с каждый днем все сильнее!

Пальцы сжались в кулаки, больно впиваясь в кожу, но гнев только нарастал. Ее любовь превращалась в ненависть к мертвому человеку. Возможно, это было сумасшествием, но после того, как она выплеснула все, что у нее накопилось, вдруг стало легче.

София уходила, временами бросая взгляд на могилу и гордо вздернув подбородок. А потом села в машину и нажала на педаль газа. Белый «Астон Мартин» взвыл и поехал обратно в поселок.

Дома ее ждал ошарашенный Михей, который тут же позвонил Йону. София не стала заходить в дом – уселась на скамейке на улице. Не хотелось возвращаться в разрушенную комнату.

– Дочка, – ладонь Михея легла на ее руку, – мы с тобой, вместе справимся. Конечно, сейчас сложно, но научимся жить заново. Скажу банальную фразу: время лечит. Она верная.

София перевела на него взгляд, чтобы ответить, но внимание привлек заехавший во двор джип. Из машины выбежали Йована и Милош, которые тут же кинулись к ней.

– Думали, я окончательно свихнулась и пошла топиться? – холодно произнесла София. – Испугались? Нет, я не собираюсь этого делать, чтобы облегчить встречу на том свете. Я буду здесь, а он – там!

– София, что ты говоришь? – Йована присела на корточки. Милош сел рядом с сестрой и обнял ее.

– Давай будем сильными, – произнес он.

– Давай, – с нотками злости ответила она.

Йон даже подходить не стал – бросил Михею, что едет в «Обсидиан», нервно посмотрел на Софию и уехал.

– Где ты была? – улыбнулась Йована. – Ездила на кладбище? Говорят, это многим помогает пережить утрату.

София перевела на нее острый взгляд, но нашла что ответить:

– Я была на кладбище. Чуть не вырыла своего мужа обратно.

Она встала со скамейки и направилась подальше от дома. Остановилась спиной к нему, даже не желая смотреть на этот проклятый фасад. Милош и Йована переглянулись.

– Я поняла кое-что. Все очень просто: я зла и обижена, я ненавижу мужа за то, что он ушел. Ненавижу, потому что бессмертный Анхель Бахти наконец умер! Он сдался. Так просто: взял и умер! Буду ненавидеть его до конца своих дней. А умирать рано я не собираюсь.

– Господи, – прошептала Йована, – она сошла с ума. Может, позвонить врачу? Доктору Драшковичу.

– Не делай резких движений, – посоветовал ей Милош, и Михей сел рядом с ними.

София обернулась к ним и усмехнулась:

– Я в полном здравии. Лежала и плакала столько времени, но какой смысл жалеть себя? Ведь так?

Они молчали – слов не находилось. София сходила с ума – другого объяснения не было. Она сходила с ума от страшного горя, от понимания, что потеряла самого любимого и родного человека. Она злилась на него, но даже эти чувства можно было оправдать. Это защита, которую воздвигла, чтобы жить и двигаться дальше.

Надо было принимать эту игру, и все закивали.

– Я отведу тебя в комнату. – Йована рискнула встать и подойти к подруге. Оказавшись рядом, коснулась ее плеч. – Тебе надо больше отдыхать.

– Но я не устала! – крикнула София, но при этом поддалась Йоване – направилась в дом. – Я не хочу отдыхать.

– Надо, ты утомилась.

София встала возле двери, вспомнив, что разгромила комнату, сорвала любимую вещь Анхеля – коричневый тюль. Ее голова опустилась, и она прошептала:

– Позвони доктору Драшковичу. Мне нужна помощь… Я схожу с ума…

Глава 2

Йон ходил по залу «Обсидиана», думая, что подошло время платить проценты Лазару. Прошел еще один месяц, дела в казино шли плохо.

– Надо его закрывать, – сказал он Михею, который шел следом. – Мы не получаем прибыли. Нужно выбирать между оплатой процентов Лазару и нападками полиции. Что выберешь ты?

Йон обернулся, в его вопросе сквозила ирония.

– Можно выбрать третий вариант, – поморщился Михей, – чтобы нас оставили в покое. Уже и Анхеля нет, а Лазар привязался к нам, будто мы мешаем ему жить.

– Цель Александра – забрать это место как трофей. Будет вспоминать Ромаля Бахти, ублюдок.

После смерти Анхеля прошло два месяца, многие цыгане уже ушли в Нови-Пазар к Златану. Но не все ушли так далеко: многие обосновались в центре Сербии. Цыганский поселок рядом с Нови-Садом опустел, и работать в «Обсидиане» было некому.

«Цеппелин» стоял закрытый и ждал часа, когда хозяйка придет в себя, чтобы решить его судьбу. Продаст бар София или же вновь откроет – никто не знал.

В поселке работало кафе «Бубамара», но редко кто заходил из своих. Милош бывал там ежедневно, вот только больше времени проводил наедине с собой. Даже Тияна бросила работу в кафе. Отказ Йона жениться на ней разбил девушке сердце.

Ее брат Нико после закрытия «Цеппелина» перестал заниматься онлайн-казино, и они с сестрой собирали вещи, чтобы уехать из поселка.

Йон никак не мог остановить Нико, потому что бросил его сестру сразу же после смерти Анхеля. Ему уже не хотелось связывать себя узами брака, да и прошло слишком мало времени со смерти друга. Йон отстранился от всех, хотя на его плечи рухнул груз потяжелее жены.

Родные Анхеля, которые были и ему семьей, нуждались в нем больше, чем Тияна в муже. А еще Йована на время поселилась в доме Бахти, чтобы быть рядом с Софией. Она смогла отпустить Деяна, потому что не любила его.

Но Йон не думал о любви. Его мысли теперь занимали более важные вещи.

Они откупились от нападок Лазара лишь на месяц. И вот наступил черед следующего платежа.

– Если нет прибыли, то нет и процентов, – усмехнулся Михей.

– Они придут с точной цифрой и назначат свою сумму. Можешь в этом не сомневаться.

Йон все же не стал требовать от погрузившейся в пучину горя Софии отказаться от «Обсидиана»: это было бы не по-дружески. Вместо этого он сохранял казино, чтобы она сама могла решить, что с ним делать.

София проходила лечение у доктора Драшковича, ездила к врачу ежедневно. Но, как бы ни убеждала Йована в успешности лечения, Йон результатов не видел. Может, женщинам легче это увидеть, а он, мужчина, занят лишь тем, что должен все сохранить и вдобавок заработать денег. У него нет времени присматриваться к людям.

– Выйдем на улицу, встретим их там. Не хочу, чтобы ноги этих ублюдков оскверняли наше место, – произнес Йон, пересчитывая деньги, а потом убрал их во внутренний карман куртки.

Они вышли с Михеем на улицу, и Йон обернулся к тому самому месту, где два месяца назад его лучший друг простился с жизнью. София вряд ли захочет продолжать дело мужа. Если для него, Йона, находиться здесь стало омерзительным, то каково будет ей?

Лазар не заставил себя долго ждать: черная машина влетела в переулок на сумасшедшей скорости и с визгом затормозила возле входа в казино.

Сегодня Александр приехал лично. Йон впервые увидел лицо мерзавца после того, как тот убил Анхеля, – взгляд победителя, а на губах отражалась усмешка. Цыган на эмоциях подался вперед, чтобы врезать Лазару по челюсти, даже не замечая рядом охранников, но Михей его остановил.

– Приехал посмотреть, как тут обстоят дела. Памятник еще не поставили? – Александр усмехнулся и взглянул на место, где горела машина.

– Пришел насмехаться или взять свои поганые деньги? – выдавил из себя Йон. – Обирать людей у тебя прекрасно получается. Но у нас плохая новость: казино не приносит прибыли. Денег нет.

– То, что у вас здесь происходит по ночам, я знаю, – Александр говорил уверенно. – Посетители все равно идут. Вопрос в том, есть ли у вас возможность принимать их. Кажется, ваши цыгане оказались очень трусливы и без своего предводителя сбежали из деревни. А вы мне раньше пели баллады, что ваш народ самый преданный. Верный народ вот. – Он посмотрел на своих охранников, и те закивали. – Предан тот, кто получает деньги. Нет денег – нет преданности. Это закон жизни. Ваши цыгане тоже оказались меркантильными. Ромаль Бахти держал их за марионеток, набивая карманы деньгами, но Александр наигранно вздохнул, потом вновь взглянул на Йона. Глаза Лазара блестели. – Мне тоже нужны деньги, чтобы преданных людей было больше. А может, и вы захотите быть среди них? Кто знает, вами же никто больше не управляет.

– Заткнись, ублюдок, – прошипел сквозь зубы Йон и двинулся на Лазара. Ему преградили путь испуганный Михей и три охранника с пистолетами.

– Не тебе указывать, что мне делать. Иначе последуешь за своим другом. Раз ты не собираешься примкнуть к моему окружению, пойдем все тем же путем – проценты с прибыли. Ой, я совсем забыл. – Александр снова наигранно усмехнулся и добавил: – Прибыли-то у вас нет! А вот проценты остались! Будете платить столько же, сколько платили…

– На твоем месте я бы не была столь уверена в этом, – раздался женский голос сзади, и дуло пистолета уперлось в голову Александра. – Мы не согласны. Но не против посмотреть, как твои мозги разлетятся по всей округе.

Несколькими часами ранее

Впервые за долгое время София переступила порог своего дома на Цара Душана. Возвращаясь от доктора Драшковича, она проезжала мимо. Нет.

Она специально поехала здесь, чтобы притормозить, посмотреть на дом – может, даже зайти внутрь.

Какая она была счастливая в день свадьбы! Она помнила лучезарную улыбку Ясмин, которая раздавала красные ленты, помнила радостный взгляд Анхеля, который наверняка тоже волновался, но старался не подавать виду. Она помнила счастье в глазах Милоша, как он мечтал о такой же свадьбе.

София рискнула выйти из машины и направилась к калитке. Доктор Драшкович сказал, что упиваться горем не имеет никакого смысла. Это признак слабости. Лишь сильным дано жить дальше. Он попросил больше вспоминать моменты их жизни с Анхелем и при этом желательно улыбаться, даже если первое время будут течь слезы. А они непременно будут.

София несмело ступила на второй этаж, тем самым нарушив цыганское правило. Сейчас ей позволительно многое.

«Я быстро, – прошептала она мысленно Анхелю, – ты не заметишь, как я окажусь в комнате».

Она бегом залетела к себе в комнату и остановилась возле окна. Замерла…

«Мэ тут камам», – она услышала его голос и даже мужа увидела в окне. Но, зажмурившись, отогнала видение прочь.

Доктор говорил, что в том, что она видит лицо Анхеля и слышит его голос, нет никакой мистики, потому что память играет с нами в игры. Это равносильно миражу в пустыне – иллюзия, обман, приятный мозгу.

София распахнула глаза. Голос и родное лицо исчезли. Она скучала по Анхелю. Так сильно она не тосковала даже по родителям.

Зайти в дом, подняться к себе, смотреть в окно на соседний участок – это было болезненной терапией. Но она справилась, и каждая минута, проведенная здесь, была уже не столь мучительна.

В цыганский поселок София приехала ближе к вечеру. Она проехала мимо дома Бахти и направилась в «Бубамару», чтобы увидеть брата и, возможно, чем-то ему помочь. Этот пункт она осознала в кабинете врача – она зациклилась на себе, чертова эгоистка! Она совсем забыла про Милоша. А ведь ему тоже тяжело! Она плакала, страдала, сходила с ума и выплескивала эмоции, в то время как он был поддержкой остальным. А ведь Анхель для него был словно отец.

Девушка зашла в кафе и сразу увидела брата – тот сидел за столом и задумчиво смотрел на картину с божьей коровкой.

– Милош, – позвала она. Юноша тут же попытался встать, но София успела сесть рядом и положить ему на плечо голову. – О чем ты задумался?

Милош не сразу заговорил. Видимо, его мысли были крайне тяжелыми.