– Если умудришься уцелеть во время отбора и если на последней битве сохранишь свой класс, – нет-нет, про это не спрашивай – то потом тебя захотят устранить. Ты несешь огромную угрозу. Властителям даже в качестве разменной пешки не нужен инстансный абсолют. Защиту сможешь получить только одним способом: став адептом гильдии охотников. Они неприкасаемы.

– Ты говорила, что я не смогу присоединиться к фракциям и объединениям.

– Ты не сможешь пройти их инициацию, но сможешь выполнять заказы в качестве вольного наёмника. Большинство адептов так и взаимодействуют с гильдией, – паучиха отдалилась от меня. – На этом всё, Снежный Барс.

– Но…

– Моё время для тебя истекло. Хотя всё же сделаю прощальный подарок. Для твоей ветки человечества это важно, – она начала преображаться. – Инстанс, если уметь смотреть, для того, кто первым войдет в него, фиксирует совершенный образ подходящей особи. Знакомься, Снежный Барс…

На меня насмешливым и слегка надменным взглядом смотрела обыкновенная девушка, коих насчитывались миллионы по всему миру… Черные прямые волосы едва доставали до плеч. Латный доспех каким-то чудом не скрывал ровную осанку. Слегка вздернутый подбородок, прикушенная нижняя губа, аккуратный носик. Милая, но не более того. До совершенства ей было далеко. Да и мои мысли заняты иными вещами – мне сейчас не до прекрасного пола. Помимо каких-то других рас, пространственных брешей, магии и прочего, в моем мире орудуют монстры, уничтожающие всех, до кого могут дотянуться. Там, на Земле, остались сестрёнки с матерью, которым требуется защита.

– …И прощай! – она растворилась.

Я ещё раз осмотрелся. От созерцания бесконечного пространства голова снова пошла кругом. Пришлось сконцентрироваться на черных кляксах.

– Хочу выйти отсюда, – попытал я удачу. Раз паучиха говорит, что для этого достаточно одного желания, то почему бы не попробовать?

На периферии зрения вспыхнули символы:

Внимание!

Зачистка инстанса произведена.

Показатель выполнения заданий – 100%.

Показатель полученной награды – 98,7911111…%.

Присвоен скрытый класс: абсолют. Для выбора пути поглотите пятьдесят эссенций душ.

Желаете покинуть инстанс: да / нет?

– Да, – сказал я в пустоту.

Ощутил рывок перехода, а следом на меня нахлынула волна боли. Агонизирующее тело забилось в предсмертных конвульсиях. Находясь на границе реальности и беспамятства, понял, что меня выкинуло в расселину в том же состоянии, в котором я был до перехода в портал: десятки переломов, многочисленные ушибы, промороженные ноги. Скоро мои мучения подойдут к концу…

Каким-то чудом я расслышал рев элементалиста. Монстр, видимо, оставил ирбиса и вернулся к прежней добыче. Спустя несколько секунд благодатная тьма накрыла меня своим покрывалом, а после передо мной предстали новые слова:

Вы погибли и будете перенесены к артефакту фиксации.

Внимание: вы не осуществили привязку.

Вы будете перенесены в место, которое считаете своим домом.

До возрождения 3… 2… 1…

Я, живой и здоровый, распахнул глаза…

Глава 6

Во время учебы предоставлялась возможность записаться на несколько факультативов, которые должны были расширить наши представления о выбранной специальности. Многие студенты, насмотревшись фильмов и сериалов, где гениальные детективы, используя псевдонаучные уловки, с легкостью выводят злодеев на чистую воду, ломанулись на курс психологии. Я, естественно, не отставал.

Возвышенные ожидания разбились о суровую действительность: мы не учились распознавать обман по движению бровей; нам не объясняли, как по подозрительному поведению выявлять в толпе террористов; и уж тем более не давали знаний, как по одному мимолетному взгляду определять желания, мысли и чувства человека. Зато мы разбирали основы нейрофизиологи, статистики, социологии…

Был ли факультатив полезен? Судить за других не возьмусь, но за себя с уверенностью могу заявить, что да. Там я почерпнул очень многое – и не только для сдачи экзаменов, но и для жизни. Особенно запомнилось, как престарелый профессор рассказывал о защитных механизмах психики.

В те годы я, конечно, считал, что знаю о себе всё, но после того, как углубился в изучение этих механизмов, обнаружил, что неосознанно пользуюсь ими на всю катушку: откладываю лечение зубов, бесконечно листаю социальные сети, делаю рефераты в последний срок.

Мы часто отрицаем факт произошедших с нами неприятностей, сбегаем в фантазии от мыслей о травмирующих событиях и вместо того, чтобы решать проблемы сразу, попросту дистанцируемся от них. И всё это происходит в мирное время, когда нам и нашим близким смерть от когтей монстров не грозит. А уж теперь, когда человечество столкнулось с чем-то новым и абсолютно неизвестным, когда перед нашими глазами мелькают таинственные символы и когда по Земле бродят злобные твари, уверен, многие тем более пытаются изолироваться от текущих реалий.

Да чего скрывать? Я, наверное, и сам, не имея за плечами курса психологии, опасной работы и разговора с внеземным существом, забился бы в какой-нибудь угол и, шокированный, так и сидел бы, думая, что всё происходящее мне снится.

Я открыл глаза и судорожно вдохнул. Затхлый воздух, в котором чувствовался насыщенный привкус гари, наполнил мои лёгкие. В помещении было темно, но через потрескавшиеся окна пробивался свет уличных фонарей. Взгляд уткнулся в знакомый узор кухонного потолка и такую же знакомую покачивающуюся люстру.

Первая мысль, пришедшая в голову, была довольно банальна, но в то же время необыкновенна – я как-то чудом был жив; вторая – меня, как и говорилось в сообщении, перенесло в место, которое я считаю домом. Воскрешение и телепортация… Истории, описываемые в религиозных трактатах, легендах и сказках, стали былью…

Ощутив, что в спину упирается неизвестный предмет, я перекатился на живот и быстро поднялся. В этот же момент всю квартиру тряхнуло, словно по стене кто-то треснул гигантской кувалдой. С улицы доносились крики, взрывы, бесконечная стрельба и рёв монстров.

Мудрая паучиха говорила, что моя жизнь находится в моих руках. Теперь, когда фактор случайности в виде преждевременной смерти сошел на нет, всё зависит только от нас. Первым делом нужно разобраться, что вообще происходит, и набрать силу для защиты семьи. Если, конечно, ещё есть, кого защищать…

Я метнулся к кухонному гарнитуру, выдвинул полку и схватил нож и топорик для разделки мяса. Теперь, если кто-то нападет, смогу отбиться, позже возьму кое-что поувесистее.

Следом открыл кран и швырнул в раковину полотенце. Свет, чтобы не привлекать внимания, включать не стал. Перебежал в другую комнату. Убедился, что следы погрома отсутствуют – мутантов здесь нет.

Схватил телефон и, молясь всем богам, чтобы аккумулятор не сел, вдавил кнопку включения. Экран тут же загорелся, появился значок загрузки.

Рванул в прихожую, где за фальшстеной скрывался тайник, в котором хранился запасной комплект качественного снаряжения: одежда, обувь, рюкзак и прочие важные предметы, вроде фонарей, горелок и котелков. Здесь же лежало мачете, которое не раз пригождалось мне в путешествиях по джунглям. Вот только теперь это оружие будет не прорубать тропы в густых зарослях, а крошить головы мутантов.

Жаль только, что нет огнестрела: в Южной Корее с ним дела обстоят плохо. Это тебе не США, Чехия или Швейцария – здесь очень сложно официально приобрести даже пистолет, да и тот должен находиться не дома, а в полицейском участке. И не Венесуэла с Папуа-Новой Гвинеей или Йеменом, где люди плевать хотели на порядки и у многих есть даже не винтовки, а полноценные автоматы.

Закон нарушать я не рискнул, так как штрафы космические, да и не в деньгах дело, а в огромном тюремном сроке. Я и так обитаю здесь на птичьих правах: с жильем помог коллега местного отделения моей, судя по всему, бывшей организации. Хотя некоторых людей угроза наказания не остановила. Банды, квартирующие в многомиллионном Сеуле, и полиция теперь, видимо, будут действовать сообща.

С нижним бельем заморачиваться не стал – на это нет времени. Натянул штаны с курткой, нацепил шапку – без этого никуда. Зима в этом году выдалась аномально морозной и снежной. Температура в Европе и Штатах бьет все рекорды. Постоянно мелькали сводки об обрыве проводов, десятках тысяч застрявших машин и обледенении рек. Веня – или кто он там на самом деле? – когда мы встретились в Катманду, рассказывал, что в Санкт-Петербурге тоже прохладно: термометр показывал минус сорок градусов по Цельсию. Для русских это не особо критично: я видел, как в крупном сибирском городе при такой погоде детвора гоняла мяч во дворе, парочки прогуливались в парке, а старички спокойно сидели у подъездов и судачили о политических раскладах. Но эти люди знали, что скоро вернутся в тепло, а у меня такой уверенности нет.

Из квартиры в любом случае надо выбираться – скоро всё прогорит. Уже сейчас от дыма ощущается резь в глазах, а из груди рвется надсадный кашель. Пожар полыхает за входной дверью, но всё равно придется уходить через подъезд. Спрыгивать с третьего этажа рискованно: велик шанс, что приземление выйдет не самым мягким, а если буду хромать, далеко не убегу.

Я, проклиная сложную шнуровку на ботинках, выбрал в загрузившемся телефоне контакт «мама» и вжал значок вызова. На экране значилось местное время – 20:15. У родных, получается, сейчас 11:15. Сестрёнки обязаны быть с матерью, сегодня всё-таки Рождество. А я – негодник эдакий – повелся на двойной оклад с повышенной премией и отправился в экспедицию.

Через неделю настанет новый год, но, полагаю, все праздники откладываются на неопределенный срок. Да и календарь уже не будет прежним. Пятнадцать минут назад вся планета вне зависимости от религиозных убеждений и политических взглядов вступила в новую эру.

Наконец, закончив сборы, понесся к раковине, где меня ждало мокрое полотенце, которое должно послужить импровизированным фильтром.

Носком ботинка саданулся о какой-то тяжелый предмет, валяющийся на полу. Странно… Я же не оставлял за собой никакого хлама.

Из динамика телефона раздался первый звук сигнала. Хотя бы связь есть – и то хорошо.

В кровь хлынул адреналин. Сердце учащенно забилось. Волнение, чтоб его!.. В экстремальных ситуациях и в случаях, когда от меня уже ничего не зависело, я всегда сохранял самообладание, но здесь дело касалось любимых мне людей. Сознание было кристально чистым, но физиологию не обманешь.

Второй сигнал – ответа пока нет. Прислонил полотенце к лицу. Мимолетно подумал, что стоит распахнуть окно, но понял, что оно будет выступать в качестве вытяжки – количество дыма от этого только увеличится.

Присел и попытался рассмотреть вещицу, о которую ударился. Сразу же узнал сферу, размером походящую на шарик от пинг-понга. Артефакт фиксации… Совсем забыл о нём. Надо бы выгадать мгновение и тщательно подумать над всем, что сказала паучиха, а до этого – Веня. И записать, чтобы не забыть. После моего воскрешения сомнений не оставалось: эти существа говорили чистейшую правду и подсказок они оставили десятки…

Новый сигнал – тишина. Я попытался взять артефакт, чтобы закинуть его в карман. Пальцы соскользнули. Схватил целой ладонью и оторвал возрождающую реликвию от пола. С удивлением почувствовал, что веса в этом шарике килограммов десять. Столь тяжелых материалов на Земле до этого момента не было. Если память не изменяет, то раньше рекордсменом выступал осмий, но этот относительно привычный металл по сравнению с покоящимся у меня в руках веществом казался пушинкой. Вся таблица Менделеева вместе с нерушимыми законами физики летит к чертям…

– Джейми, это ты? – послышался тихий взволнованный голос.

– Да, – я уже успел подбежать к вещевому шкафу. Схватил первые попавшиеся штаны и запихнул их в рюкзак. Сверху же водрузил артефакт фиксации, который теперь не должен проваливаться. – Мам, слушай внимательно…