«Кубинец, черт побери, – передергиваю скулами, оглядывая пляжную футболку и яркие шорты с пальмами. – Надо было еще махровые носки надеть для полного счастья».

Из одной из палат выходит Маша и, увидев меня, резко отворачивается.

Слышу, как она прыскает со смеху, затем приглаживает волосы, поворачивается и идет в мою сторону.

Пытается сделать деловой вид, но сама едва сдерживает смех.

«Весело ей, смотрю. А если бы потрудилась посмотреть, что мне собрала наша дочь, то было бы не так весело».

В смысле она просто молча проходит мимо?!

– Маша! – повернув голову, рычу я.

Медсестра тормозит коляску, жена тоже останавливается, нехотя разворачивается ко мне и скрещивает на груди руки.

– На работе я для всех Мария Андреевна!

Вот как? Что ж, ладно…

– Мария Андреевна, – цежу сквозь зубы, пристально глядя на нее. – Будьте добры, зайдите ко мне в палату, когда у вас появится свободная минута.

И, сверля ее взглядом, добавляю про себя:

«Нужно обсудить детали развода и раздела имущества».

Еще вчера я планировал оставить ей дом. Решил, что так будет правильно, потому что виноват перед ней.

Но теперь я понимаю, что жена тоже не без греха. Поэтому нас ждет очень серьезный разговор.

Глава 10

Маша

Вхожу в палату пациента, которого недавно вернула с того света, и невольно становлюсь свидетелем разговора.

– …Да, мам, все нормально, сказал же, – бурчит молодой человек. – Еда как еда. Что ты хочешь от больницы? Чтобы меня тут лобстерами под сливочным соусом кормили? Нет, отец не ругался, – вздыхает он. – Сама знаешь, что он сначала дождется моего выздоровления и только потом уже устроит мне разбор полетов. Мам, ну я же говорил, что два человека было на той яхте. Девушка не пострадала, а мужик в соседней палате лежит, у него нога сломана.

Парень закатывает красивые голубые глаза.

– Я не прошу его за меня отдуваться, мам! Я так и сказал отцу: сам накосячил, сам все и улажу. Если нужно будет сесть, значит, сяду.

Снова вздыхает.

– Нет, я не перееду к тебе в Москву. Да потому что не хочу, мам! У меня здесь друзья, девушка, учеба.

«Значит, этот Руслан Киреев живет здесь с сыном, а его жена в Москве?» – рассуждаю я, глядя на показатели монитора.

– Все, давай пока. Ко мне врач пришел. Зачем передавать ей трубку? Ла-а-адно, – недовольно тянет парень и убирает телефон от уха. – Извините, можете поговорить с моей матерью? – тихо спрашивает у меня. – Иначе она не успокоится.

Я прочищаю горло и беру мобильник.

– Да, слушаю.

– Доброе утро, – раздается приятный голос. – Простите, как я могу к вам обращаться?

– Мария Андреевна.

– Мария Андреевна, во-первых, я хочу поблагодарить вас за спасение моего сына. Мой муж… э-м-м, точнее, мой бывший муж рассказал мне, что вы буквально вытащили Дениса с того света.

– Это моя работа, – вежливо отвечаю я.

– И я вам очень признательна за то, как вы ее выполняете.

Женщина с тревогой спрашивает:

– Мария Андреевна, скажите, пожалуйста, жизни Дениса сейчас ничего не угрожает? Как вы считаете, может, отправить его в Москву? У меня есть знакомые доктора в Склифе, его там хорошо обследуют.

– Думаю, это ни к чему. Перелеты ему пока что противопоказаны, да и наши специалисты ничуть не хуже московских. Он находится под наблюдением докторов двадцать четыре часа в сутки, и я лично постоянно присматриваю за ним, поэтому можете не волноваться.

– Как я могу отблагодарить вас, Мария Андреевна? – всхлипывает женщина. – Скажите, что я могу для вас сделать?

– Ничего, – улыбаюсь я. – Для меня самое главное – это живые и здоровые пациенты.

Прощаюсь с матерью Дениса и возвращаю ему телефон. Выхожу из палаты, подхожу к окну в коридоре, и, набрав полную грудь воздуха, едва слышно произношу:

– Самое главное – живые пациенты…

Мое тело вновь пробирает дрожь.

Как и в тот день, когда обычный московский летний вечер в одночасье превратился в ад.

Я знаю, что смерти на операционном столе были и будут в моей практике, но… если снова случится что-то подобное, как тогда, то я точно не вынесу.

Слава богу, что я сама осталась жива. Хотя у меня были все шансы отправиться вслед за умершим пациентом на тот свет…

Выбрасываю из головы дурные мысли.

«Это было очень давно, – успокаиваю себя, идя в кабинет главврача, чтобы обсудить кое-какие вопросы. – Я далеко от той больницы. Я далеко от Москвы. Все, хорошо. Все хо-ро-шо…»

Подхожу к кабинету и вижу через приоткрытую дверь мужчину в черной рубашке, стоящего ко мне спиной.

– Значит, я могу прямо сейчас поговорить с пострадавшим? – спрашивает он и я узнаю знакомый голос. – И еще такой вопрос, Федор Аркадьевич: лекарства Денису нужны какие-нибудь?

– Нет-нет, что вы, – торопливо отвечает главврач. – Больница обеспечивает его всем необходимым. Вы, Руслан Александрович, и так на протяжении многих лет помогаете нашей больнице. А насчет пострадавшего с другой яхты, да, вы можете хоть прямо сейчас пойти к нему. Идемте, я провожу вас в его палату.

И, вставая с кресла, спрашивает:

– А я говорил вам, что хирург, который провел наисложнейшую операцию и спас жизнь вашему сыну, является женой того самого пострадавшего с другой яхты?

– Женой? – удивленно переспрашивает Руслан. – Но как мне известно на той яхте была влюбленная пара, которая устраивала романтический вечер.

– Да, все верно… – вздыхает главврач. – Муж нашего хирурга был с другой. И это нас всех повергло в шок.

Я багровею от злости.

Кто дал право главврачу обсуждать мою личную жизнь с родственниками пациентов?!

Почему он всем подряд треплется о том, что мой муж отдыхал на яхте с другой?!

Федору Аркадьевичу почти шестьдесят пять лет, на пенсию пора, а он сплетничает как молодая девица.

Они выходят из кабинета и застывают.

– Мария? – вопросительно смотрит на меня Руслан.

В трехсекундной паузе я понимаю по его взгляду, что он мне сочувствует из-за ситуации с романтическим ужином и любовницей мужа.

А главврач быстро находит причину ретироваться.

– Мария Андреевна, проводите Руслана Александровича в палату вашего мужа. Он хочет обсудить с ним кое-какие детали, касающиеся аварии и компенсации.

И, сделав вид, что кому-то звонит, уходит обратно в кабинет.

– Идем? – спрашивает Руслан, а я резко прижимаю указательный палец к левому глазу.

Попало что-то. Блин, так больно колет.

Веду его по коридору к палате Кирилла и без конца тру глаз.

– Мария, стойте.

Руслан обходит меня и встает напротив. Он осторожно касается пальцами подбородка, приподнимает мою голову и, наклонившись к лицу, внимательно смотрит в растертый глаз.

– Ну вот же она, – улыбается он, затем аккуратно что-то достает, и в глазу наконец-то перестает колоть. – Ресница, – показывает ее на своем пальце и сдувает.

Выпрямляется и между нами снова расстояние сантиметров тридцать, не меньше.

Интересно, какой у него рост? Я метр шестьдесят пять, а он точно около двух.

Загородил своей внушительной фигурой весь вид на коридор.

– Теперь все в порядке? – ослепляет идеально ровными и белыми зубами.

Я киваю, обхожу его, и тут же встречаюсь с испепеляющим взглядом мужа.

Кирилл стоит на костылях рядом со своей палатой в своем пляжном-кубинском образе и гневно смотрит то на меня, то на Руслана.

Глава 11

Спустя три дня

Кирилл

Адвокат ставит стул рядом с моей кроватью, кладет к себе на колени ноутбук и поправляет круглые очки.

– Итак, к разделу имущества у нас: половина дома в городе Сочи, вся мебель и техника, которая также находится в этом доме, автомобиль «Ауди ку семь» две тысячи двадцать четвертого года выпуска, Автомобиль «БМВ икс шесть» две тысячи двадцать третьего года выпуска и земельный участок в Подмосковье. Это всё или я что-то упустил?

– Вроде все, – устало вздыхаю я. – Подожди пока с разделом. Нужно для начала выяснить, что же все-таки связывает Машу с этим Киреевым.

– Это я уже взял себе на заметку, Кирилл Родионович. Пройдусь по своим связям и постараюсь узнать подробности их отношений. А пока перейдем к следующему вопросу.

Адвокат с сосредоточенным видом быстро стучит по клавиатуре, поправляет галстук и прочищает горло.

– Что касается виновника аварии: управление в нетрезвом виде, ущерб, нанесенный вашему здоровью, плюс ему придется оплатить все затраты на ремонт яхты, которую вы брали в аренду. Так что сами понимаете, что этот парень влетел по полной программе.

– Если на тебя выйдут люди его отца, то так и передай им, что я ни за какие деньги не соглашусь договориться без суда.

Как только адвокат выходит из палаты, я с трудом встаю с кровати, беру костыли и ковыляю к окну. С высоты седьмого этажа смотрю на мокрый от дождя проспект и вспоминаю, как три дня назад ко мне приходил этот Руслан Киреев просить за своего сынка.

Надо же какое совпадение: он не только ухажер моей жены, так еще и отец виновника аварии.

Кто бы мог подумать, что сын любовника моей жены врежется в яхту, на которой я буду отдыхать со своей любовницей.

Роковая случайность, которая открыла глаза на всех участников этого любовного многоугольника.

После всего, что я увидел на камерах видеонаблюдения и в коридоре больницы, Маша мне еще будет говорить, что этот Киреев всего лишь отец пострадавшего, которому она сделала сложную операцию? Она серьезно думает, что я в это поверю?

Ни разу к нам домой не приезжали родственники пациентов, чтобы отблагодарить. И уж тем более никогда не дарили такие корзины с цветами. Максимум, что она приносила с работы, это презенты в виде шоколада или коробки конфет.

И то, что происходило в коридоре больницы, я тоже видел собственными глазами.

Он наклонился к ее лицу и поцеловал. Так что пусть не лечит меня байками о том, что в ее глаз ресница попала.

– Я хотя бы скрывал свои отношения с Анжелой, а ты, смотрю, в открытую крутишь с ним? – прорычал я, когда они оба подошли ко мне.

– Не надо судить всех по себе, – огрызнулась Маша. – У меня в глазу ресница застряла, а мужчина помог ее вытащить.

Я через острую боль в пояснице выпрямился и пристально посмотрел на ее ухажера.

– Это же ты привозил ей вчера цветы.

– Да, все верно, – ответил он. – Цветы в благодарность за спасение моего сына.

Затем протянул мне руку и шокировал фразой:

– Руслан Киреев. Отец виновника аварии.

Проигнорировав его руку, я впился взглядом в Машу.

– Сын твоего любовника чуть не угробил меня, а ты целуешься с ним на глазах у всех?

Маша закатила глаза.

– Каждый думает в меру своей испорченности. Я уже сказала тебе как все было, и больше повторять не собираюсь. Всё. Оставляю вас наедине. – И пошла дальше по коридору.

Пока этот Киреев просил меня обойтись без суда и предлагал хорошие деньги в качестве компенсации, я смотрел на него и пытался понять: как давно Маша крутит с ним? Где они познакомились?

Меня распирало от злости. Внутри бомбы взрывались. Если бы не стоял перед ним как одноногий калека, то точно бы пару раз съездил по его наглой роже.

Да, я сам не без греха, но никак не ожидал, что Маша крутила с кем-то за моей спиной.

Вот тебе и тихий омут…

Мне было стыдно смотреть ей в глаза, не знал, как сказать ей о том, что остыл к ней и полюбил другую женщину, а она без всякого угрызения совести принимает цветы и целуется с ним на глазах у всей больницы

Молодец, Маша, выставила меня рогоносцем!

Я навел кое-какие справки по этому Кирееву. Он, оказывается, крупная шишка в Сочи. Владелец судостроительного завода. Еще у него есть несколько домов в собственности, свой автопарк и сеть летних кафе.