– Вот, начнут искать хвосты, выйдут на тебя, потому что маршруты такие хранятся в тайне, и откуда утечка – вычислить просто. И раз ты на дно залёг – ты кандидат номер один на проверку. Дальше, отдать на реализацию ты сможешь только знакомой банде, которая знает тебя лично. Но даже если и знают, скажи – ты им веришь? Думаешь, тебе вернут всё до копейки? И не сдадут братве?

– Ну, можно припугнуть… – неуверенно сказал он.

– Можно, – я кивнул и снова начал жестикулировать, показывая в темноту. – А теперь представь. Есть банда, которая может распродать чемодан дури. Есть курьер, который везёт этот чемодан. И ты хочешь перенести дурь из точки А в точку Б, рисковать самому, принести им всё готовое, чтобы реализовали. Знаешь, чтобы я сделал, будь на месте пахана, когда кто-то принёс мне чемодан наркоты?

– Замочил бы меня? – он наморщил лоб.

– Точно! Какой риск? Да никакого, ты же действуешь один, за тобой атамановские в этом деле не стоят явно, это даже дурак поймёт. Не сразу замочат, так потом. Если владелец груза объявится, так сказать, что мочканули беспредельщика, вот – забирай груз. А если не объявятся – ну, тогда и продадут, но для себя. И не торчкам, с тех ловить нечего, они всё ценное давно продали, а пацанам, вроде Димкиного брата, как в тот раз.

– Так самим, может, толкать, но только торчкам, – Ярик уже спорил для приличия, идеей уже не горел. – Хотя их ещё найди, надо места знать, сами по себе не найдут. И крыша мусорская нужна, чтобы не прикрыли… как тот Зиновьев. Вот же сука, куда ни посмотри – везде жопа, – с чувством сказал он. – И чё делать, Лёха?

– А теперь подумай, как это сделать можно? Вот, зная все нюансы. Вот – курьер. Вот – точка. Вот банда, которая может толкать дурь. И как это можно использовать, не участвуя самому?

– Погоди-ка, – он в очередной раз потёр затылок. – Вот те на, ядрёный корень, как дядя Юра говорит. А если эти хмыри сами полезут у курьера дурь отбирать?

– Теплее.

– Тогда, – Ярик посмотрел на меня. – Ну, вообще, типа, и эта банда огребёт от больших дядей. А если дурь всплывёт у ментов, то накрылась вся схема большой жопой. Но нам-то какой цимес с этого? Чё мы с этого получим? Мы же не на халяву в робин гудов играем, нам тоже надо на что-то жить.

– Вот суть ты понимаешь. Вот и смотри. Курьер дурь в чемодане в подарок привозит? Нет, за этот чемодан кому-то бабки идут. Вот и надо, чтобы бабки ушли нам, а проблемы от этой дури остались им. Пусть огребают за нападение, друг с другом грызутся, ищут, кто виноват. И сразу понятно, кто в этом бизнесе завязан, всё наружу всплывёт, начнут напрягать друг друга. И в итоге сами увидим, кто там круче, чем мент с Пирожком, как ты говоришь.

Ярик засмеялся, а я продолжал:

– А если хитрее сделаем? А вдруг все решат, что партию стащил торговец оружием, у которого мы автоматы забрали? Он-то сидит, ничего не знает, убытки считает, а тут ему и за наркоту прилетело. Теперь его и братва прессует, и ФСБ, и покупатели оружия за то, что им пришёл тот груз автоматов из говна и палок, а мы сидим с баблом, всех переиграли. И никто в нашу сторону не чешется, не знают про нас.

– Да ладно! – он смеялся так, что аж хрюкнул. – Ну ты придумал. И чё, реально так сделать? С понтом, они сами в блудняк влетели? А мы не при делах?

– Для этого и продумывать всё надо. Вот в таком направлении нам нужно мыслить. А вот продавать дурь школьникам… ну, сам скажи, Ярик? Хочешь этим заниматься?

– Да не, стрёмно как-то, – он достал сигареты, вид стал мрачнее. – По сути, я ваще хотел, чтобы какой-то план был, а то ты всё придумываешь, а я вот сижу в глуши, пержу. Вот и…

– Ну так и предложил же, – подбодрил его я. – У нас уже есть два направления, братан, ты обозначил, я просто подкорректировал чуток, обрисовал границы, как работать надо. Вот и надо копать в ту сторону и выискать удачный момент, а не ждать его. Но маски и автомат всегда пригодятся, иногда придётся и руки замарать. Но пока же я предлагаю вариант попроще.

– Кого мочить? – он оживился.

– Дядька есть один. Порнуху снимает.

– И чё такого в этом?

– Ничего такого, порнуху много кто снимает. Вот только вопрос не в том, что снимает, а кого он там снимает. И когда такой человек работает в детдоме…

Я застегнул куртку, а то становилось холодно.

– Вот же сука, – Ярик догадался, что я имел в виду. – Да его за это надо…

– Надо. Но сам понимаешь, таких как он – много, а нас мало. И если попадёмся на одном – упустим остальных, тех, кто похуже. У нас такой роскоши нет, брат, нам попадаться нельзя. Думать надо, а торопиться – нет. И ещё есть одна мелкая банда. Мелочь, дворовая шпана, менты на них внимания не обращают, но вот старший у них – из другого теста. Падла, если хочешь знать, которая может много бед натворить. Вот и надо, чтобы он ответил кое за что.

– И чё с ним делать? – спросил Ярик.

– Ну вот я занимаюсь, завтра пробегусь по разным людям после работы, в фирме тоже дела есть. А тебе – собрать данные и по дури, и по оружию, только не высовываясь особо. Ты в этой теме лучше плаваешь, давай ты осмотришься, и мы поработаем детально.

– Да без базара, всё пробью, чё и как. Ну ты голова, конечно, Алексей Матвеич, – он хмыкнул. – А то я бы в натуре, полез бы наркоту отбирать. А так…

– Вот как надо, так и сделаем, и всё получится, Ярослав Матвеич, – я хлопнул его по плечу. – Только сначала прикинем как. Ты главное – не отсвечивай, а то тебя ищут, сам знаешь. Нам всем не надо отсвечивать. Мы тут не дешёвой славы ищем для интер… для телевизора, да же? Нам результат нужен. А остальное приложится.

– Точняк!

Он протянул руку, уже нормально, не по блатному, я крепко пожал её, и мы разъехались.

Ну, вышло хорошо, он сам пришёл к тому, какие варианты нам нежелательны, а что делать стоит. И займётся полезным делом. А автомат, который он нашёл – пригодится точно. Ведь иногда надо будет и подтолкнуть кого-нибудь силой.

Главное, что он пришёл ко мне с этой идеей, а не отправился делать её сам. И не ушёл с мыслью, что его заслуги принижают. Наоборот даже его выслушали и подсказали, как сделать лучше. Он даже вдохновился. Так и надо работать.

С другими будет так же. Роли обозначим сразу, чтобы знали, что предлагать можно многое, но итоговое решение приму я, как и ответственность за него, без всяких голосований. Иначе никак, не выйдет, всё развалится.

Нужно, чтобы все понимали с самого начала, что не просто слушают команды, а выполняют то, что в их же интересах, что этот вариант окажется самым лучшим.

Да, это коллектив разных людей, у каждого свои цели и желания, но у всех есть общие точки соприкосновения, я собираю именно таких людей. Вот всё и надо это использовать: как общие интересы, так и частные особенности. Иначе Гром рассыпется в самом начале, если каждый будет делать то, что хочет, без единого руководителя.

С самого начала надо над всем работать, пока людей мало, и тогда мы сработаемся, как единый механизм. И будет проще.

Такая уж это работа.

* * *

– А это свидание или нет? – спросила Юлька.

– Ну, совмещаем приятное с полезным, – сказал я.

Она сидела на переднем сиденье в моей машине, скрестив стройные ноги в колготках. Сегодня прохладно, поэтому никаких откровенных маечек и юбок, так что на ней коричневая курточка с поясом, правда, короткая, под ним футболка с кошкой. Ну, так тоже ничего, ей будто всё идём.

Мы не одни, на заднем сиденье дрых Димка после ночной смены в депо, иногда прихрапывая. Говорил, что спать не хочет, что много дел сегодня, но вырубился сразу, едва сел.

– Короче, старый владелец фирмы, тот самый Громов, – начал рассказывать я, – решил, что охранникам надо тренироваться, чтобы оставаться в форме. Вот и арендовал подвал под качалку.

– Парни без качалок не могут, – она хмыкнула.

– Ну, так положено. Правда, сейчас туда никто из них не ходит, вот и толстеют, отращивают зады. Надо будет погонять их получше, а то у Чернова расслабились.

Ну, в 90-е, да чтобы парни не собирались в качалке или спортзале? Такие места как раз популярны, принято так у молодёжи. В качалках и пообщаться можно, и знакомства завести. Да и сколько банд этого десятилетия вылезло из подвальных качалок и спортивных секций? Знаковое место.

Вот я и хотел посмотреть, что там есть перед тем, как продлевать аренду подвала. Может, докупить чего надо, хотя в наших краях в магазины мало что завозят, и что-то придётся делать самим.

А вообще зал не помешает, заодно будет, где подготовку проводить. Готовиться ко всякому нужно, в том числе к тому, что придётся драться без оружия.

Как водится, точка размещалась в подвале, дверь заперта на тяжёлый советский замок с пятнами ржавчины. Открываться он не хотел, пришлось капнуть маслом, чтобы ключ провернулся, а то уже проснувшийся Димка предлагал лезть внутрь через маленькое окошко. Хотя он тощий, пролез бы. Правда, смысла в этом не было, замок-то наружный.

Толстая дверь с душераздирающим скрипом открылась.

– Здесь давно никого не было, – заметила Юлька, чихнула в платочек и очень строго посмотрела на Димку.

Тот наверняка хотел сказать детскую присказку «будь здорова, как корова, и счастлива, как коза», но промолчал, только улыбнулся про себя.

Я щёлкнул выключателем, но бесполезно, электричества не было. Но хоть через грязное пыльное окошко проникал какой-то свет, и в помещении стоял полумрак.

Да, Чернов своих сотрудников заниматься не заставлял, по ним и видно, что набрали вес от сидячей работы. Сюда давно никто не приходил, пол покрыт толстым слоем пыли и грязи, как скамейки и блины от штанг. Пахло ржавчиной, солидолом и пылью. А у окошка паук уже сплёл паутину.

– Юлька, смотри, паук! – Димка показал на него пальцем. – Пых! Не страшно?

– Я пауков не боюсь, – она подошла посмотреть на паучка поближе. – Давайте назовём его Олегом?

В углу свёрнуты маты, на которых можно устроить занятия борьбой, в другом углу явно хотели сделать боксёрский ринг, но не хватило денег и времени. А может, Громов к тому времени уже умер, и его предшественник решил с этим не связываться.

Зато висела груша, самодельная, явно очень тяжёлая, покрытая тёмно-красным дерматином, около метра в длину. Вместо ремней она висела на стропах, держась за крючок, вмонтированный в потолок. Подошёл к ней ближе, увидел чью-то нарисованную рожицу на уровне лица.

Подготовился и нанёс два удара, не особо сильных. Внутри песок, не опилки, очень тяжёлая. Слежался, правда, внизу уже как камень стал, очень твёрдый.

– Димка, – позвал я. – Ты же говорил, в депо песок есть чистый?

– У нас целая пескосушилка стоит, – отозвался он, проверяя шкафчики у стены. Пустые, но из одного он вытащил порванную резиновую грелку и пожал плечами. – Могу набрать. А много? – Димка бросил грелку в мусор.

– Вот в эту грушу. Правда, – я сомнением посмотрел на его костлявые узкие плечи. – Давай кого-нибудь попросим набрать, а то эта груша набитая больше тебя будет весить.

– Что-то принести надо? – раздался новый голос.

В зал вошёл Валерка, с удивлением осматриваясь по сторонам. На плече висела спортивная сумка. Я как раз попросил его прийти пораньше, помочь тут со всем, хотя в основном для того, чтобы признакомился. Он и сам ходит, как варёный, и парни его пока не знают и не понимают, как к нему относиться.

Вот и надо, чтобы притирался как можно больше. В таком деле недоверие хреново себя покажет. Остальные должны верить друг другу, как я им.

– Я увезу до депо, надо только по территории протащить мешок, – сказал я. – Груша нужна обязательно, всё равно в магазинах Китай один продаётся. По объявлениям ещё поищем, чего найдёт.

– А я тут принёс кое-чего, – сказал Валера, положив сумку на пол. – Вроде как тренировки же, говорили.

– У тебя же отец тренер по боксу, да? – вспомнил я.

– А я разве говорил об этом? – Валера удивился.

– Не, фамилия знакомая, – нашёлся я.

В сумке у него – боксёрские лапы, бинты и лёгкие снарядные перчатки. К просьбе он отнёсся серьёзно.