Но я, идиотка, разумеется, не послушала и полезла в телефон сразу же, как только села в машину, чтобы отправиться на поиски так необходимого мне кофеина.

Большая ошибка. Огромная.

Вздохнув, бьюсь лбом об руль. Телефон жужжит, докладывая, что пришло сообщение.

ЭББИ

Удачи! Люблю тебя! Не надумывай лишнего.

Откуда подруги знают, что я в панике?

КЭТ

А вечером после работы не забудь закрыть счет в баре! Считай, это наша плата за то, что влезли в твою жизнь.

Иди на хрен!

КЭТ

Прямо с утра?

Я не удостаиваю ее ответом, выключаю мотор и выхожу из машины. С вещами, пожалуй, разберусь позже, у меня так трясутся руки, что перетаскивать пожитки сейчас явно не лучшая идея.

Судя по распорядку, который на прошлой неделе прислала мне Джин, помощница Джефферсона Кинкейда, сразу после встречи мне покажут мое новое жилище.

Господи, у хозяина этого места даже имя богатое, сразу представляется, что носит он только «Ролекс», вино заказывает прямиком из Италии, а в машине его повсюду возит водитель.

Глубоко задумавшись, открываю входную дверь и охаю, очутившись в прохладном помещении. На дворе май, но у нас в Нью-Джерси жара наступает рано, и кондиционер очень в тему. Из-за стойки мне навстречу с улыбкой встает бледная женщина с собранными в хвост темными волосами и негустой челкой. Судя по рассказам Дэмиена и тому, что я сама накопала, «Приморский клуб» – это гигантский небоскреб с собственным пляжем, двумя бассейнами, СПА-салоном, обеденной зоной и залами для торжеств на первом этаже. Выше расположены офисы, студии и апартаменты, которые можно арендовать на лето. Сразу видно, что архитекторы и дизайнеры денег не пожалели, стены тут из мрамора, а шторы из гладкого шелка – на одну уборку, наверное, несколько тысяч в месяц уходит.

– Добрый день! Чем могу вам помочь?

– Меня зовут Камила Томпсон. У меня назначена встреча с Джефферсоном Кинкейдом.

– А, вы, наверное, новый организатор мероприятий, – женщина меняется в лице, и мне становится еще тревожнее.

Ведь в ее глазах мелькает проблеск жалости.

Вот черт!

– Да, это я. – Не зная, как реагировать, я просто расправляю плечи.

– Мы все с таким нетерпением ждем свадьбу Мелани, – неискренне говорит она, усиленно изображая радость.

Будто боится, что кто-нибудь подслушает и догадается, что она вовсе не в восторге. Стоящий рядом с ней парень негромко фыркает.

– Смотри не дай себя запугать, – кивает он мне.

Я и так нервничала, а теперь просто в ужасе.

Познакомилась всего с двумя людьми, и оба дают понять, что меня ждет… непростой опыт.

– Тише, Глен, – округлив глаза, шикает женщина и хлопает парня по руке, а затем оборачивается ко мне, нацепив на лицо сердечную улыбку. – Не слушай его. Он просто ворчун.

– Если я ворчун, то эти бабы – сам дьявол во плоти, – бормочет он, а у нее кровь отливает от лица.

Да и у меня тоже.

Когда я соглашалась на работу, меня уведомили, что самым крупным мероприятием, которым мне предстоит заниматься этим летом, будет свадьба Мелани Кинкейд и Хаксли Сент-Джорджа. Интернет-сплетники твердят, что Мелани Кинкейд – что-то вроде персонажа «Отчаянных домохозяек» и что она вознамерилась завоевать место под солнцем Калифорнии, где расположена финансовая компания Хаксли Сент-Джорджа.

А еще она дочь моего нового начальника, владельца «Приморского клуба».

Прочтя в статье, как эта светская львица расправилась с последним свадебным распорядителем, я убедила себя, что журналисты просто преувеличивают, чтобы журнал лучше продавался.

Но теперь уже начинаю в этом сомневаться.

– Не слушай его! Он просто злится, потому что близнецы его отшили.

Кто, черт возьми, такие близнецы, и почему мне уже кажется, что они жуткие стервы?

– Не отшивали они меня. Стейси просто сказала, что никогда в жизни не опустится до моего уровня, – невесело возражает он.

Ладно.

Звучит не так уж страшно. Похоже, парень обиделся, что какая-то женщина не клюнула на его сомнительный шарм, и теперь говорит про нее гадости.

Так и хочется закатить глаза.

Уязвленное мужское эго требует подпортить женщине репутацию.

Ничего нового.

Мужчины!

Я все же закатываю глаза, а потом оборачиваюсь к девушке, которая заговорила со мной первой.

– И снова не обращай внимания. Он злюка! Мне велели отправить тебя наверх, как только придешь, так что заходи в лифт и поднимайся на четвертый этаж. Там тебя ждет личный ассистент мистера Кинкейда.

– Большое спасибо, – кивнув, направляюсь к лифту, на который она мне показала.

А нажав кнопку четвертого этажа, заставляю себя сделать глубокий вдох и вспомнить, что пускай это и не работа мечты, все же она станет важным шагом в моей карьере.

Если мне удастся сделать так, чтобы лето прошло без сучка без задоринки, я в шоколаде.

«Вижу цель, не вижу препятствий», – напоминаю я себе, и тут двери лифта разъезжаются.

4
Ками

Джин провожает меня в кабинет Джефферсона Кинкейда, который сразу производит на меня впечатление. Что ж, неудивительно. Этот человек явно хочет, чтобы всякий, кто впервые сюда входит, пугался такой роскоши и начинал переживать, что недостаточно хорош.

Мебель тут из дорогого темного дерева, на книжной полке выстроились антикварные книги, наверняка стоящие больше, чем годовая аренда моей городской квартиры. За огромными выходящими на пляж окнами видно, как океанские волны наползают на золотой песок.

Очень впечатляюще.

Но не настолько, чтобы меня смутить.

Я едва не с рождения общаюсь с такими людьми, давно выучила все фокусы «старых денег» и научилась вписываться в их компанию.

Еще когда училась в одной из самых крутых школ на Восточном побережье, я поняла, что люди не просто так стараются произвести на других впечатление, у них всегда есть определенные цели.

В первую очередь они хотят тебе напомнить, как много у них денег и влияния, которых, в идеале, у тебя нет совсем.

Поскольку, несмотря на советы, я все же погуглила информацию, я в курсе, сколько денег и влияния у Джефферсона Кинкейда. Я знаю все его достижения, знаю, что «Кинкейд груп» он унаследовал от отца, знаю, что, пускай «Приморский клуб» на острове Лонг-Бич и выступает летом его штаб-квартирой, по сути это всего лишь придаток его огромной бизнес-империи.

В общем, напоминать, сколько у Джефферсона денег и связей, мне не нужно, так что эту задачу кабинет не выполняет.

Однако у подобной показухи есть и другая цель – люди хотят, чтобы ты занервничал. Вспомнил, насколько ты ниже по статусу, вспомнил, что тебе никогда не достичь такого уровня. А если в процессе разговора ты будешь нервничать, Джефферсону Кинкейду легче будет внушить тебе все, что он пожелает.

Вот так люди и добиваются власти.

Устрашением.

К счастью, я-то не нервничаю.

Наоборот, выпрямляю спину, вздергиваю подбородок и нацепляю на лицо фальшивую улыбку. Черта с два какой-то мерзкий старик сможет мной манипулировать только потому, что он богаче Господа Бога.

– Ах, Камила, как я рад вас видеть, – Джефферсон идет мне навстречу, уверенно пожимает руку и кивает на неудобный на вид стул. – Садитесь, пожалуйста.

Вежливо улыбнувшись, стараюсь не слишком пялиться на симпатичную молодую женщину. Миниатюрная, со светло-каштановыми волосами и идеальным искусственным загаром, она дорого и модно одета, а накрашена лучше, чем любой бьюти-блогер.

Но цепляет меня не это.

А то, как она теребит подол юбки.

Она тут не по своей воле.

Вот это интересно.

Рядом с ней сидит великолепная блондинка, в которой я сразу же узнаю Мелани Кинкейд, будущую Мелани Сент-Джордж.

Невесту и дочь Джефферсона Кинкейда.

– Рад познакомить вас с моей милой дочерью Мелани, – говорит он. Она же ослепительно и приветливо улыбается, и я протягиваю ей руку. – Это как раз ее свадьба назначена на День труда.

– Не терпится услышать все ваши идеи и начать планировать мероприятие, – говорю я с уверенностью, которой вовсе не испытываю.

Скорее, меня тошнит от ужаса при мысли, что эту гламурную свадьбу нужно организовать всего за два месяца.

К тому же я в курсе, что бюджет мероприятия неограничен, так что, по идее, там может быть абсолютно все.

Мелани тепло и ласково улыбается, и я немного успокаиваюсь – в таблоидах ее описывали совсем иначе.

Нужно мыслить позитивно, напоминаю я себе. Тогда и лето пройдет позитивно.

– Это моя внучка Оливия, – Джефферсон указывает на девушку лет двадцати. Та улыбается не так ослепительно, как мать, не то чтобы менее тепло, скорее менее… открыто. Однако улыбка все же добрая и милая.

– Очень приятно с вами познакомиться, – пожав ей руку, я подсаживаюсь к длинному столу.

– Мы так рады, что этим летом вы будете работать у нас. Когда закончим, Дженис проводит вас вниз и покажет, где вы будете жить. Если в апартаментах чего-то не хватает, дайте знать, и мы немедленно все уладим.

– Большое спасибо! Уверена, там все замечательно.

Джефферсон улыбается, и я решаю, что, пожалуй, он мне нравится.

Может быть, Кэт и Эбби были правы. Может, все дело и правда в правильном настрое.

– Все же имейте в виду. На этой встрече я хотел бы поздороваться с вами и познакомить с женщинами, которые освещают мою жизнь и с которыми вам этим летом придется тесно сотрудничать.

Я улыбаюсь, не совсем понимая, что он имеет в виду.

– Моя внучка Оливия на этой неделе заканчивает колледж, а осенью надеется открыть собственное рекламное агентство.

Оливия стискивает зубы, но все же губы ее растягиваются в легкую улыбку, смысл которой мне пока не ясен.

– Если идея вам не понравится, я настаивать не буду, но мне хотелось бы, чтобы она этим летом поработала с вами в качестве стажера или ассистента. У нас запланировано множество мероприятий, кухней и оформлением занимается целая команда, так что, думаю, еще одни руки вам не помешают.

Вот блин!

Какого черта?

Стоило догадаться, что без ложки дегтя не обойдется. Дадут мне такую должность, не сунув кого-то в нагрузку, как же!

– Отец Оливии местный, она выросла на острове и всегда проводила лето в клубе. С ее помощью вы со всеми перезнакомитесь и получите множество сторонних заказов, да и в клубе она станет для вас отличным подспорьем.

Я с трудом разжимаю зубы и опускаю плечи, от напряжения взлетевшие к самым ушам.

– Думаю, помощь мне не помешает. Может, Оливия постажируется у меня денек? Или, скажем, недельку?

– Я никаких сроков не ставлю, это скорее предложение. Думаю, я в состоянии оплатить Оливии рабочие часы.

Как интересно. Богатенькой девчонке нужна стипендия?

– И, конечно, подчиняться она будет лично вам.

– Если Оливии это интересно, я с радостью с ней поработаю.

Я только отчасти лгу. Да, я предпочитаю работать одна, но не стану отрицать, что иметь в помощниках человека, который все здесь знает, будет совсем неплохо.

Девушка сдержанно кивает, но улыбается, кажется, уже не нервно, а искренне. Может, мы с ней обе просто напуганы?

– Я попрошу Джин отправить Оливии всю информацию, пусть посмотрит ваше расписание, и тогда уже вы сами обговорите все детали. Как вам такой план? – спрашивает Джефферсон.

Как можно отказать человеку, который выглядит как добрый дедушка.

– Прекрасно, – улыбаюсь я.

– Вау! Как здорово! – хлопает в ладоши Мелани, а ее дочь просто улыбается.

В общем… это совсем не та семья, которую я ожидала увидеть.

Я снова задумываюсь, что, если Эбби и Кэт правы? Если я составляю мнение о людях задолго до того, как им представится шанс передо мной раскрыться? Если я годами занималась саботажем наклевывавшихся отношений?