Нет, маму я очень люблю. Но порой ее опека меня душит. Видя ее взгляд, я каждый раз невольно вспоминаю о насилии. Мой психолог говорит, что стоит ее тоже привести.

Но мама отказывается. Утверждает, что та просто хочет вытащить из нашей семьи еще денег.

– О чем задумалась? – спрашивает Олег у лифта, пристально смотрит на меня. – Тось…

– Что? – опускаю взгляд, снова пугаюсь собственного спокойствия рядом с этим мужчиной.

– Если тебе вдруг станет страшно или некомфортно, ты говори сразу, хорошо?

Мне не нравятся его слова. Словно я какая-то прокаженная. А я хочу быть нормальной! Чтобы ко мне относились обычно!

До слез…

Двери лифта открываются, влетаю внутрь. Олег в замешательстве. Смотрит на меня пристально, изучающе. А меня посещает странная мысль…

Я бы хотела ему открыться. Вот всё выложить, как на духу. Хотя мы толком не знакомы. Десять лет не общались, да и до этого были чужими. Почему тогда мое сердце рядом с ним излечивается?

Меня бросает из одной эмоции в другую, словно крошечную лодочку, попавшую в двенадцатибалльный шторм по шкале Бофорта.

– Со мной все хорошо, – тихо произношу, – Олег Борисович…

– Ммм?

Странный у нас диалог получается.

– Не нужно со мной так себя вести, я в порядке. Мы уже договорились, что я ваша помощница. И что здесь у нас строго рабочие отношения…

– Понял тебя. Больше не буду надоедать со своей защитой, – усмехается.

Не надоедаешь…, но упрямые губы твердят иное.

– Спасибо.

– Погодите-ка! – слышу голос генерального. – О! Это вы. На обед собрались?

Егор заходит внутрь, встает с другой стороны от меня. Я между своими боссами. Как странно. Боже!

Кожа горит, покалывает. Что со мной?!

Двери закрываются, лифт трогается.

Молчим.

Я сверлю взглядом пол, как вдруг…

БАМ!

Слышится грохот и скрежет, лифт замирает, и гаснет свет…

Глава 13

Олег

– Блядь… – первое, что срывается с губ, когда гаснет свет, и лифт останавливается, издав последний предсмертный скрежет.

Современный бизнес-центр, мать его! Оборудованный по последнему слову техники! Нужно будет написать жалобу в центр эксплуатации офиса. Совсем, блядь, разленились!

– Пиздец, – голос брата раздается в темноте, – Тось, ты как? Не боишься замкнутого пространства?

Молчание.

– Тося? – рукой касаюсь ее пальцев. – Как ты?

Ее рука ледяная просто! От касания по телу проходит теплая волна. И сердце пропускает удар. Почему? Я никогда до этого так не реагировал на простое прикосновение.

Затем слышу тихий всхлип. Она явно пытается скрыть свой страх.

– Эй, – зову ее, – Тось! Ну, Тось!

Намеренно делаю голос веселым, чтобы сестричка не впала в панику. Она ведь цветочек у нас, который охранять нужно. Храбрится, конечно, и рычит, чтобы не выделяли ее.

Любит всего добиваться сама. Строгая! Всегда такая была.

Поразительно, как память подкидывает мне моменты из нашего общего прошлого, которые я забыл. Именно сейчас, когда она так близко. Льдинка.

Не умеет доверять, потому что ее разбили на осколки. А я хочу собрать их воедино и посмотреть, что за принцесса скрывается там, за завесой из боли и страха.

– Простите, – шепчет, – просто в такой кромешной тьме мне не по себе. Я сейчас успокоюсь, ничего страшного. Не беспокойтесь.

Все сама, сама. Такая маленькая, а уже вынуждена выживать и бороться. Стискиваю ее пальчики, девушка не вырывается. Лишь дрожит.

Хочу отпустить ее, но не могу.

Меня кроет. Почему? Я же мужик. Суровый, жесткий. Отрицающий отношения в принципе. Но сейчас мне хочется привлечь эту девушку к себе и обнять. Что я и делаю…

– Ой! – успевает пискнуть Тося, я прижимаю ее к себе. – Олег Борисович!

Не вырывается. Дрожит, трясется, но не паникует. Кладу ладонь на ее спину, поглаживаю. Чувствую, что слова сейчас лишние. Егор делает шаг к нам, вижу в темноте его напряженный силуэт.

– Ты что творишь? – рычит. – Совесть имей, Олег! Она и так боится!

– Не-а, не боится, правда? – растекаюсь в улыбке, Тося молчит, лишь перестает дрожать.

Прикрываю глаза и вдыхаю. У нее интересный, необычный парфюм. Невесомый, нежный, как и сама льдинка.

ВЖЖ!

Лифт резко дергается.

– АЙ! – Тося вскрикивает и еще сильнее прижимается ко мне.

Но внезапно эта адская машина трогается с места. И едет вниз, как ни в чем не бывало. Зажигается свет, я опускаю взгляд и первое, что вижу – это блондинистую макушку.

Тося все еще сжимает пальчиками мой пиджак, а лицом упирается в грудь. Приятно, черт подери!

– Блядь, ну почему так быстро починили? – порочная мысль врывается в сознание.

– Ой! – она распахивает глаза, сильно толкает меня. – Простите, Олег Борисович, это было неуместно. Мне жаль…

А я молчу. Ведь любое слово сейчас опошлит то, что между нами произошло. Это было так нежно, тонко, даже немного эротично. Но совсем чуть-чуть! В голове и мыслей о сексе с Тосей не было.

Егор сжигает меня взглядом.

Что, братишка, Тося все еще не в твоем вкусе?

– Пожалуй, я с вами пообедаю, – заявляет, складывает руки на груди, – а то проголодался. С утра не жрал ничего.

– Да что ты? – ухмыляюсь. – Ты же занят новым контрактом, босс.

– В отличие от некоторых, я встал ни свет ни заря. Ты же дрых почти до обеда, Олег. Занялся бы своей частью контракта, а не приставал к помощнице. Тось, ты в порядке?

– Да, – кивает наша сестричка.

Стоит, сумочку в пальчиках сжимает. Такая вся правильная. Щечки пунцовые. И это я ее только обнял! Как же она отреагирует на что-то большее?

В нетерпении сглатываю.

Большего пока нельзя. Но именно сейчас я понял, что заинтересован в этой девушке. И хочу ей помочь. А поэтому, отныне, моя маленькая помощница-сестричка, список твоих должностных обязанностей расширяется.

– Может, не стоит… я тут пообедаю, – тихо лепечет Тося.

– Стоит, обязательно, – подталкиваю ее к выходу из лифта, – та кафешка просто прелесть. Тебе понравится.

Мы проходим мимо ресепшн. Верок удивленно смотрит на наше трио.

– Вера, напиши Гришаеву, что я ему глаза на жопу натяну, – рычу, – а если еще раз в нашем здании остановится лифт, не только глаза.

Лицо девчонки вытягивается.

– Прям так и написать? – выпаливает, Тося прыскает со смеху.

Она так красиво смеется! Голосок, словно из сказки. Нежный, звонкий. Ой, блядь, куда-то меня не туда несет. Но на людях я не позволю себе вольностей.

– Верок, ты умная девочка, – усмехаюсь, – облачи это в деловую форму. Но чтобы Гришаев понял смысл.

– Поняла, босс. Вы обедать?

– Да.

– Хорошо, я переключу ваши телефоны на мобильные, чтобы, если что, клиенты вас не теряли.

Обычно мы так и делаем. Наши секретари знают, что, если мы с Егором вне офиса, наши рабочие телефоны должны быть переадресованы на мобильные.

Но сейчас мне не хочется, чтобы нас с сестричкой отвлекали.

– Нет, – даю распоряжение, – переведи на автоответчик и Ленке скажи.

– Я уже сам сказал, – скалится Егор.

Падлюка! Знал, что навяжется с нами! Сверлю его недовольным взглядом. Но при Тосе не хочу устраивать разбор полетов. Потом с ним поболтаю.

Выходим из офиса, идем на парковку. Тося семенит между нами. Маленькая такая. Взгляд то и дело падает на ее хрупкую фигурку. Да, блядь, что со мной?

– Садись, – открываю заднюю дверь, девушка ныряет в машину.

Сам плюхаюсь за руль, завожу мотор. Мы доезжаем до кафе быстро. Ведем сестричку внутрь. Играет приятная музыка, людей немного. Отлично!

И когда мы садимся…

– Итак, Тося, – взгляд Егора становится острым, словно лезвие, – рассказывай…

Глава 14

Егор

Меня бесит, что брат взял Тосю в оборот. Сам же сказал, что она травмирована! И совсем не щадит ее чувства! Однако реакция льдинки меня удивляет.

Тося не боится и не шугается нас. Спокойно переносит касания моего брата. В лифте он и вовсе обниматься полез, а она лишь стояла и краснела. Словно ей понравилось.

Олега надо осадить. Эта мысль пульсирует в голове, не позволяет сосредоточиться ни на чем другом.

Но вот почему я так зол? Потому что он рискует душевным состоянием Тоси или потому что сам хочу ее касаться?

– Что рассказывать? – тихо спрашивает она, смотрит на меня своими огромными глазами.

Член тут же дергается в брюках. Ну что за реакция? Ерзаю на стуле, лишь бы сводная не заметила. Что я за брат после этого?

Обещал отцу беречь сестричку, а теперь у меня на нее стоит. И от одной мысли, что Тося наша сводная сестра, яйца поджимаются, болят. Сука! Да как так-то?

– Что будешь кушать, – ухмыляюсь, видя замешательство в глазах девушки.

– Ааа… – она краснеет и утыкается в меню.

Мне хочется ее коснуться. Ощутить нежность кожи. И увидеть, что она реагирует на меня также, как и на брата.

– Здесь вкусные вареники с творогом и вишней, – говорит Олег, – из вторых попробуй плов. Или говядину с рисом, там обалденный соус.

– Спасибо, Олег Борисович, – она облизывает губы и едва заметно улыбается.

А я…

Стискиваю книжечку меню, все прыгает перед глазами. Я ревную, что ли? Она так спокойна с ним, а стоит мне заговорить, напрягается. Хочу коснуться ее… блядь, как же хочу!

Выдыхаю.

– А попить что взять, Егор Борисович? – она вдруг обращается ко мне, я чуть не роняю меню от неожиданности. – Чай или кофе?

– Здесь хорошо готовят и то, и то, Тось, – улыбаюсь ей, она отвечает мягкой улыбкой, – так что выбирай.

– Тогда капучино, – складывает книжечку, смотрит по сторонам.

Как-то у нас разговор не вяжется. А мне хочется побольше узнать о сводной, я захлебываюсь от любопытства.

После слов отца я боялся, что она будет пугаться всего, дергаться. Но Тося ведет себя обычно. Ей все вокруг интересно, девушка вполне себе общительная. Даже больше, чем раньше.

Но в лифте она испугалась.

– Боишься темноты? – начинаю новый неловкий диалог. – Или замкнутого пространства?

– Темноты, – тихо отвечает, – в детстве я часто спала с мамой и папой. Мне казалось, что под кроватью живет чудовище. А когда папа умер, мама больше не пускала меня… потому что плакала ночами…

Я слышал, что отец Тоси умер. Поэтому наши родители и сошлись. Однако долго вместе не прожили. Уж не знаю, что стало причиной, но однажды наша ледяная сестра просто съехала вместе с матерью.

Отец страдал. Поначалу пил, потом ушел с головой в работу. Но он так сильно ее любил, что все равно потом таскался за этой женщиной. Нам с братом казалось это глупым.

А сейчас я думаю, что он проявил силу.

Обидеться и возненавидеть легко. А любить, несмотря ни на что, намного сложнее. Вот Олег до сих отца за эти чувства презирает. Мне он не рассказывает о причине.

– Егор Борисович, что-то не так? – вынырнув из собственных мыслей, сталкиваюсь с любопытным взглядом синих глаз. – У меня на лице что-то?

– Нет, просто задумался, – усмехаюсь.

– О чем? – спрашивает льдинка.

Только сейчас до меня доходит, что мы общаемся, как старые знакомые. Хоть и хотели вести себя как босс и подчиненная, между нами быстро восстановились былые связи.

Все-таки, когда больше года живешь с кем-то под одной крышей, между вами появляется что-то.

– О том, почему наши родители так быстро разбежались. Отец ведь так любил твою маму, Тось. Искренне.

Желваки Олега ходят ходуном. Он стискивает меню, и несчастную книжечку от разрыва спасает подошедшая официантка.

Мы делаем заказ, девушка уходит.

Возможно, мне стоило бы начать разговор иначе. Например, обсудить произошедшее в лифте или узнать о состоянии сводной сестры. Но именно разговор о наших родителях кажется мне безопасным.