– Ошибаешься, – он озорно прищурился. – Я просто вежлив с дамами, потому что знаю, как им приятно мужское внимание. Но что до дел сердечных, тут все гораздо сложнее. Я крайне избирателен.

– Сомневаюсь, – хмыкнула Гвин, но продолжать не стала, потому что к ним подошел корчмарь.

Людей его профессии часто представляют себе толстяками, но этот на самом деле был довольно худой. И вполне чисто одетый к тому же. Его седые волосы были стянуты в жиденький хвостик на затылке, а на пожелтевшем от стирок фартуке обнаружилось лишь одно-единственное небольшое пятно.

– Доброго вечера, уважаемые адепты, – мужчина почтительно поклонился. – Желаете отужинать?

– Желаем, господин, – отозвался Крисмер, доставая кошель из дорожной сумки. – Нам бы чего-нибудь горячего поесть и попить. И еще две комнаты для ночевки.

– Могу предложить изумительного цыпленка с травами и картошку со сливочным маслом, – корчмарь сложил ладони лодочкой. – А из напитков у нас есть пиво и эль.

– Это чудесно, но, к сожалению, мы на службе, – подала голос Гвин.

Она обворожительно улыбнулась мужчине и захлопала длинными ресницами. Глядя на эту картину, ВарДейк с трудом сдержал улыбку, потому что прекрасно понимал, чего добивалась его подруга.

– Тогда могу предложить молоко или отвар чабреца, – корчмарь растерянно потупил взор.

Судя по всему, молоденькие адептки нечасто строили ему глазки. Как реагировать на это, он не знал.

– Чабрец подойдет, спасибо, – выручил несчастного Крис.

– Сию минуту все подам, – корчмарь раскланялся и сделал шаг в сторону кухни, но вдруг воротился к новым гостям. – А насчет комнат, господа: у нас их всего три, и свободна лишь одна из них, – торопливо сказал он и прибавил: – Но там две кровати.

– Отлично, любезный друг, – Гвин вновь улыбнулась. – Нас устроит.

Мужчина опять поклонился и умчался в кухню.

Крис тихо засмеялся, не сводя с девушки глаз. Она же победоносно откинулась спиной на стену и приняла самый невозмутимый вид.

– Ох, Гарана, – адепт покачал головой. – Я и представить себе не мог, на что ты способна.

– У тебя не было времени представлять, ты был слишком занят другими женщинами, – невозмутимо парировала она.

– Ты всегда числилась в моем особом списке, – Крисмер понизил голос и подался к ней. – Просто я решил не спешить и дать тебе пару-тройку лет свободы.

– Какая честь для меня, ВарДейк, – беззлобно произнесла она, оглядывая других посетителей. – Можешь не торопиться, потому как тебя в моем особом списке нет вообще.

Компания мужчин тем временем взорвалась хохотом, чем напугала юного музыканта. Бедняга чуть не уронил свою флейту в очаг. Он стрельнул в их сторону сердитым взором и продолжил играть мелодию, наводящую на мысли о пасущихся на лугу коровках в ясный полдень. Но смеющиеся селяне не обратили внимания на его гнев, равно как и на прибывших недавно адептов.

Чего нельзя было сказать о троих артистах. Мужчины заговорили тише, будто кого-то могли интересовать подробности их путешествия. Женщина же то и дело стреляла глазами в сторону Криса, но тот перестал ее замечать, сосредоточившись на своей дерзкой спутнице.

– Нервничаешь? – вдруг спросил ВарДейк с совершенно серьезным видом.

– Нет, – соврала Гвин. Забарабанила пальцами левой руки по столу. – С чего бы?

Чем ближе к Аэвиру, тем страшнее ей становилось. Пару раз ей хотелось развернуть Кошмара и во весь опор помчаться назад, к отцу. Плакать и умолять, только бы он не заставлял ее возвращаться в это ужасное место. Но, увы, родитель был полностью прав: они должны разобраться с вампирами и уничтожить следы своего позора. И выручить местных, разумеется, несмотря на то, что те обо всем знали и не помогли. Долг требовал. Устав обязывал. Да и в этот раз Гвин ехала не одна. Несмотря на все его дурные черты, Крису она теперь доверяла. И папа, судя по всему, тоже.

Адепт накрыл ее ладонь своей, сжал.

– Нормально, что тебе страшно туда возвращаться, – сказал он, глядя ей в глаза. – Но клянусь, больше никто не тронет тебя. Никто не причинит тебе вреда, пока я рядом. Поняла?

Гвинейн кивнула.

Крис взял руку девушки в свою и поцеловал кончики ее пальцев, погладил. Стараниями ее отца переломы давно срослись, но от поступка адепта по коже побежали мурашки.

Гвин растерянно отвела взор – и встретилась глазами с сердитой артисткой. Та тотчас стушевалась.

Отворилась дверь в кухню, вышел корчмарь с подносом. Он поставил три тарелки с ужином перед гостями и направился к стойке, чтобы налить для них напитки. Отсюда адептка сделала вывод, что флейтист все-таки был не с ними.

Она рассеянно высвободила ладонь из пальцев ВарДейка.

– Спасибо, – Гвин прикинулась, что с интересом наблюдает за корчмарем.

– Гвинни, послушай, – Крис облизал губы. – Я знаю про твои… особенности. То есть про способности окулус. Знаю, что такие маги, как ты, иначе видят нити энергий и взаимодействуют с ними напрямую, не как обычные колдуны. Знаю, что ты этого стесняешься, потому что не все могут это принять – одни смеются, другие завидуют. Я и сам не понимаю, как это у тебя происходит, но прошу, если вдруг тебе понадобится применить эти способности при мне, не смущайся. Делай что пожелаешь, я никому ничего не расскажу. Обещаю.

Его тирада удивила Гвин куда больше, чем предшествовавший ей поцелуй.

– Окулус – это прямое воздействие на любую силу и материю, – вдруг сказала она. – Состояние глубокого транса, в котором мне не нужно специально творить заклинания. Энергии подчиняются гораздо легче. Я как бы вижу их изнутри и становлюсь их частью, – Гвин опустила глаза на свои руки. – Но после перехода в состояние окулус мне обычно очень плохо. Похоже на похмелье, только в сто раз хуже.

Крис тихонько присвистнул.

Корчмарь, который шел в сторону кухни, решил, что этот звук адресован ему, и махнул рукой, давая понять, что уже спешит за их порциями.

– Да ты опасна, как Неукрощенный огонь, Гарана, – адепт ободряюще подмигнул. – Неудивительно, что старшие маги тебя недолюбливают за твой потенциал, которого они от природы лишены, а младшие смеются, потому что не понимают.

Гвин промолчала. Ей не хотелось пускаться в излишние откровения о том, как ее травили за особые способности, как редко она к ним прибегала и как потом расплачивалась за это страданиями.

– Кстати, а ты могла бы призвать без дополнительной подготовки Неукрощенный огонь или Чистую тьму? – вдруг спросил Крисмер со странным блеском в глазах. Таким любопытно-базарным тоном, будто речь шла не о сложнейших и опаснейших энергиях, а о каких-то досужих сплетнях.

– Не знаю, – вновь соврала девушка.

Кажется, ВарДейка ей обмануть не удалось, но вместо того чтобы уличить адептку во лжи и пуститься в дальнейшие расспросы, он лишь заметил:

– И вправду хорошо, что те твари не узнали о твоих способностях. Брокса, которая может подчинить себе Чистую тьму наравне со своим хозяином, – дьявольски жуткое создание.

К счастью, из кухни вернулся корчмарь, и Гвин не пришлось ничего отвечать.

Мужчина поставил перед адептами две грубые глиняные тарелки с их ужином и две чашки со свежезаваренным чабрецом. Как и было обещано, цыпленок с травами, порубленный на крупные куски, оказался просто изумительным. Половинки запеченного картофеля, щедро сдобренные сливочным маслом, тоже были весьма недурны.

Крис расплатился деньгами, которые им перед отъездом выдал мастер Гарана. Корчмарь забрал монеты, принес ключ от комнаты на втором этаже и, положив его на стол, пожелал адептам приятного аппетита.

Они поели молча. Гвин погрузилась в свои мысли о предстоящем визите в Аэвир. ВарДейк тактично дал спутнице такую возможность. Лишь время от времени поглядывал на ее лицо, отмечая на нем следы усталости и печали.

Когда они уходили в свою комнату, артисты все еще сидели, слушая звуки флейты, а игравшие в кости мужики с гоготом продолжали свое веселое занятие.

Один из них, особенно захмелевший, видимо, захотел выйти на двор по нужде. Он поднялся с места и неверной походкой двинулся к выходу. По дороге мужчина попытался галантно пропустить Гвин, которая шла мимо него, но запутался в ногах и рухнул прямо на лавку, опрокинув ее.

Все тотчас оторвались от своих занятий и воззрились на них. Даже спавший за столом под лестницей пьяница продрал глаза и сдвинул съехавшую шляпу на затылок, чтобы посмотреть, что происходит.

Адептка помогла несчастному подняться, осведомилась, не ушибся ли он. Но тот лишь улыбнулся, дохнув на нее свежим перегаром, и заверил, что все хорошо.

Все вернулись к своим занятиям. Захмелевший мужик, пошатываясь, пошел к двери, а Гвин – к лестнице. Но Крис вдруг бросил свою сумку прямо на пол и стремительным шагом направился к проснувшемуся пьянчуге.

– Ну здравствуй, голубчик, – он схватил растерявшегося человека за ворот и рывком стащил с лавки. – Пойдем-ка побеседуем на свежем воздухе.

Корчмарь встревоженно выглянул из-за стойки. Прочий люд, включая флейтиста, воззрился на адепта и вяло сопротивляющегося мужчину в некогда нарядном камзоле. Даже кухарка выглянула из-за двери.

– Все в порядке, уважаемые, – обратился к ним ВарДейк с натянутой улыбкой. – Нам просто нужно задать этому человеку пару вопросов с глазу на глаз. На благо Академии. Ему ничего не угрожает, – Крис подтащил мужика ближе к замершей в проходе Гвин и развернул так, чтобы она получше его разглядела. При этом шляпа свалилась с головы, явив миру красное одутловатое лицо и маленькие глазки. – Узнаешь нашего общего приятеля?

– Тьма тебя раздери, – процедила Гвин сквозь зубы.

Аэвирский бургомистр с ужасом уставился на нее.

– Отдыхайте дальше, господа и дамы, – громко повторил Крис. – А нам нужно выйти на несколько минуток и пообщаться с нашим старым другом, – и тише добавил: – Но сначала ему предстоит немного освежиться.

Крис вытолкал растерявшегося человека на улицу под смущенными взглядами собравшихся. Однако никто не посмел препятствовать двум адептам, даже корчмарь. Гвин, подхватив обе сумки с вещами, поспешила следом.

ВарДейк протащил бургомистра по двору. Он остановился у конюшен, где стояло большое деревянное корыто с водой для животных, и с наслаждением макнул мужчину в него головой. Подержал чуть дольше, чем было необходимо. И лишь когда тот стал дрыгать ногами, позволил ему выбраться.

Бургомистр упал на землю, кашляя и пытаясь отползти, но Крис не позволил. Он вновь схватил его за шкирку и поволок дальше, за конюшню. Бросил на землю меж замшелой стеной и бревенчатым тыном, около поленницы.

Бургомистр забился в угол. С ужасом уставился на Гвин, которая стремительно приближалась к нему. Так смотрят на мстительного призрака, но никак не на юную красавицу.

Адептка швырнула сумки на траву. На ходу Гвинейн отстегивала топорик от пояса. Крис схватил ее за плечи за миг до того, как ей это удалось.

– Гвинни, погоди, – Крис выдержал ее полный жгучего негодования взор. – Сначала расспросим, а потом будем решать, что с ним сделаем. Он может быть полезен.

– Да чем он…

Крисмер слегка встряхнул ее, приводя в чувство.

Девушка сжала губы.

– Хорошо, – нехотя согласилась она, уперев руки в бедра. При этом одна ладонь лежала на рукояти топорика. – Но пусть говорит правду. И быстро.

– Ты понимаешь, что от этой беседы зависит твоя жизнь? – обратился Крис к бургомистру.

Тот отчаянно закивал. Кажется, чувство страха выветрило весь хмель из его головы.

Грязный, помятый, с мешками под глазами, дурно пахнущий пивом и пóтом, он весьма отдаленно напоминал того влиятельного человека, который встретился им обоим в Аэвире чуть больше месяца назад. На руках мелкие ссадины. Земля под ногтями. Трещины на толстых губах. Обветренная кожа. Слипшиеся волосы. Вода стекала по его лицу, покрытому седой щетиной, и впитывалась в засаленный ворот. И все же жалости бургомистр не вызывал.