– Настолько, что меня таки тянет сходить поставить свечку. – Иосиф Эмильевич вернулся в своё кресло. – Айдин уже начал гастроли. Пока это ещё разовые выезды, но тем не менее. Остальные команды тоже прекрасно себя чувствуют. Нас потихоньку начинают крутить на радио, есть запросы с телевидения, сейчас оперативно снимаем сразу несколько музыкальных роликов. Но это мелочи, главное, скажите мне Семен, почему вы прятали от меня это?!

– Вы о чём, Иосиф Эмильевич? – Я примерно представлял, что продюсер имеет в виду, но на всякий случай уточнил, чтобы не попасть впросак. – Я как бы перед вами как у раввина на видуйе. Это, кстати, к вопросу о свечках. Вы ж еврей.

– И шо? – удивился Цемель. – Мне теперь в церковь зайти нельзя? Или таки ви думаете, шо святой Пётр не был обрезан?

– Хм… – задумался я. – Никогда не задавался этим вопросом, но согласен. С этой точки зрения не вижу никаких препятствий. Так что там вы хотели узнать?

– Эти твои «Руки вверх»! – Иосиф Эмильевич ткнул пальцем в какой-то документ. – Это же фурор!!! Мы записали пару треков, поставили их на дискотеках, и теперь там требуют только их! Я вынужден практически ночевать в студии, чтобы быстро выдать материал. Так ещё нужно найти исполнителя. Этот проект на года, тут ошибиться никак нельзя!

– А, так вы про это. – Я с облегчением выдохнул. – Честно говоря, не был уверен, что пропустят. Тексты примитивные, мелодия и того проще. Но прилипчивая, тут не поспоришь. Да и танцевать под неё одно удовольствие. Так что извините, но я не профессионал в вашей сфере, поэтому затупил.

– Вот! – наставительно поднял палец импресарио. – Именно поэтому, Семён, давай договоримся, что ты показываешь всё, что есть, мне, а я уже выберу то, что пойдёт в работу. Как профессионал, раз уж ты признаёшь меня им.

– Договорились! – Я улыбнулся, про себя заметив, что, если бы здесь был нормальный поисковик и не приходилось тратить столько времени для поиска оригинальных авторов, а точнее, подтверждения их отсутствия, дело шло бы гораздо быстрее. – Тогда держите, это вам очередная тетрадочка. Для нового коллектива там тоже найдётся, но у меня большая просьба сначала всё отложить и в срочном порядке записать одну песню. Для неё ещё музыку надо, но там довольно просто. Марш, который сначала играет тихо, почти неслышно, а под конец набирает силу. А слова… есть ручка с листочком.

– Конечно, – Иосиф Эмильевич пододвинул мне требуемое. – Ты будешь писать по памяти?

– Ага, – я принялся заполнять лист корявыми строчками. – Я теперь практически ничего не забываю. Да и чего тут помнить, р-раз… и готово! Пожалуйста!

– Свет, уже без малого сто лет… – забубнил про себя Цемель. – Здорово, шкет. Тебе я дать хочу совет… бойцы бессмертного полка. Это… очень неплохо! Но, опять же, Семён, что мешало дать это мне раньше? Я таки всё понимаю, творчество нельзя запланировать, но теперь мне точно придётся ночевать в студии. Это надо записывать немедленно! Прямо сейчас! А времени осталось меньше двух недель!

– Именно поэтому я и пришёл к вам. – Я улыбнулся, глядя на экспрессию пожилого артиста. – Потому что вы не просто профессионал, а волшебник!

– Ой, Сёма, таки не надо меня облизывать, я не одна из ваших девиц, – отмахнулся старый еврей. – Кстати о девицах. Может, привлечь вашу Леночку? Девочка весьма и весьма талантлива и, в отличие от некоторых, способна писать на заказ, что редкость.

– Почему нет, – я пожал плечами, сделав вид, что не заметил шпильки. – Постараюсь сегодня заехать к ней и поговорить на эту тему.

– Вот и договорились. – Иосиф Эмильевич, выглядевший весьма довольным, кивнул и пододвинул к себе тетрадку, что я привёз. – Тогда давай посмотрим, что ты таки ещё наваял. Так… ледовая дружина… трус не играет в хоккей… Семён, ты таки решил окончательно добить старого Цемеля?! Нет, это решительно выходит за всякие рамки!!! Я отказываюсь так работать!!! Это же невозможно! Вот скажи Сёма, это что?!!

– Что? – Я уставился на тетрадку, которую мне под нос сунул импресарио. – Песня…

– Это гимн, Сёма, хоккейный гимн!!! – в сердцах швырнул её обратно на стол Иосиф Эмильевич. – А когда у нас сезон начинается?

– Понятия не имею, – я совершенно спокойно пожал плечами. – Никогда не интересовался.

– В этом-то и проблема. – Цемель устал бегать по кабинету и плюхнулся обратно в кресло. – В первой декаде сентября. И если бы ты интересовался, ты бы это знал! Я не устаю поражаться твоему таланту, Семён. Не знать таких элементарных вещей и написать такую песню…

– Значит, вам нравится? – Я изо всех сил давил улыбку, не собираясь смущать старика и признавая его право, как человека сцены, на некоторую импульсивность. – Тогда в чём проблема?

– В том, что конкретно эту песню мало просто записать, её надо продвинуть, желательно на всесоюзном уровне, а это сделать не так и просто, – тяжело вздохнув, ссутулился Иосиф Эмильевич. – И, если бы я начал работать хотя бы в мае, ещё был бы шанс, пусть совсем небольшой. А так… боюсь, ничего не выйдет. Сунут под сукно и забудут.

– Тогда давайте ставить реальные планы. – Я пожал плечами. – Начнём с нашей Сибири. Думаю, они не откажутся поставить на матче эту песню. Потом сделаем клип с участием команды, а лучше с нарезкой разных команд, чтобы песня не ассоциировалась исключительно с Сибирью. Я, конечно, патриот малой родины, но всё же считаю, что размах здесь маловат. Поэтому надо задействовать как можно больше команд, в идеале нарезку лучших моментов из прошлых сезонов. И уже в таком виде продвигать. Глядишь, на следующий год она действительно станет гимном всех хоккеистов.

– Инициатива снизу… – задумался Цемель. – Да, в нашем случае только это и остаётся. Ладно, Семён, я тебя услышал. Иди, пока я ещё чего-нибудь не нашёл. А то я уже старый, сердце слабое. Если что, ты будешь виноват.

– Вы ещё на свадьбе правнуков плясать будете. – Я всё же не выдержал и улыбнулся. – Я на связи. Как переговорю с Леной – позвоню.

– Знаю я ваши разговоры, – махнул рукой импресарио. – К обеду бы вспомнил, и то хорошо. Всё, иди, не мешай работать!

Я кивнул и вышел из кабинета. Да, иногда Иосиф Эмильевич перебирает с экспрессией, но ему позволительно по возрасту и профессии. Это не отменяет его профессионализма, а значит, к Дню Победы у нас будет песня. Теперь главное – поговорить с дедом, а потом заехать к Лене. Вот тебе и покатался… я вздохнул и достал телефон.

Через полчаса я припарковался на улице Советской, ближе было просто негде, но и так уж один квартал я в состоянии пройти пешком, так что не парился на этот счёт. Всё-таки центр города, тут с парковками всегда беда. Но меня лично куда больше смущал сам визит. Хотя нет, смущал – это слишком сильное слово. Скорее, я не хотел, чтобы на меня глазели, словно на мартышку в цирке, а это было неизбежно. Даже в прошлый раз, когда я заходил со служебного входа, и то каждому было любопытно, кто я и что здесь делаю. А уж сейчас по-любому через пять минут весь штаб будет знать, что какой-то сопляк явился к командующему округом, но самое главное, что его впустили. Но, к счастью, задерживаться на проходной мне не пришлось, меня там уже ждал полковник Петренко.

– Николай Фёдорович, – я приветливо кивнул и пожал протянутую руку. – Не стоило беспокоиться, я бы и сам поднялся.

– Ничего страшно, – отмахнулся полковник. – Рад видеть тебя, Семён. И вдвойне рад, что вы с Дмитрием Ивановичем нашли общий язык. Пойдём, он ждёт. Пропуск я тебе уже выписал.

Я пожал плечами и направился за адъютантом генерала. Или как он в Красной армии называется. Я так и не выяснил. На этот раз идти нам было дольше, а главное, по дороге встречались офицеры, с деловым видом снующие по коридорам или обсуждающие какие-то, несомненно, важные вопросы. И все они как один при нашем появлении замолкали и пялились на меня. Было такое чувство, что у каждого в глаза встроен рентгеновский аппарат и они хотят им просветить меня с головы до ног. Будь я настоящим подростком, сейчас словил бы нехилый такой комплекс. А так мне было плевать, пусть пялятся. Неприятно, но переживу. Не впервой.

– Проходи. – Петренко распахнул дверь приёмной, пропуская меня первым, и повторил: – Дмитрий Иванович ждёт.

– Ага, спасибо, – я поблагодарил полковника и зашёл в приёмную, как всегда, заполненную народом, тут же уставившимся на меня, но я уже привычно проигнорировал их и, кивнув секретарше, направился прямиком к двери кабинета. Меня никто не останавливал. – Здорово, дед.

– Виделись вроде, внук. – Калинин поднялся мне навстречу. – Что-то случилось? С Сикорским проблемы?

– Да вроде нет, – я пожал плечами, потому что сам не знал, что будет дальше. – Просто появилось одно неотложное дело. Сроки поджимают, и надо определиться прямо сейчас, дашь ты добро или нет.

– Заинтриговал, – заинтересовался Дмитрий Иванович и, кивнув мне на диванчик, предложил: – Садись, рассказывай. Что у тебя за дело такое, что лично я его должен одобрить.

– Всё просто, хочу на параде, после того как все пройдут, техника проедет и так далее, вывести на площадь колонну с портретами погибших на войне родственников, – начал я объяснять принцип «Бессмертного полка». – И пройтись от площади Ленина до Речного вокзала. Эдакий знак, что никто не забыт, что память жива. Живые и мёртвые в одном строю. «Бессмертный полк».

– «Бессмертный полк». – Кажется, мне удалось удивить деда, вон как озадачился. – Однако… честно, не ожидал. Думал, ты что-то для себя просить будешь, с кооперативом там помочь или ещё что, но такое… удивил ты меня, Семён. Сильно удивил.

– С кооперативом и остальным я и сам управлюсь. – Я, не стесняясь, усмехнулся, показывая своё отношение к подобным заявлениям. – Слава богу не пальцем делан и бегать за покровительством не собираюсь. А «Бессмертный полк» нужен не столько мне, сколько всем советским людям. Молодёжь начала забывать, чем мы пожертвовали в ту войну. Да и в остальные тоже. А ведь в каждой семье найдётся тот, кто не вернулся. И вспомнить их – это самый простой способ показать молодёжи весь ужас того времени.

– Согласен! – Калинин хлопнул себя по ноге. – Правильно! Отличная идея! Так что тебе для этого нужно? Организовать людей? Сделаем!

– Так, погоди, не торопись! – я тормознул деда, пока тот не разошёлся. – Не надо никого организовывать! Во-первых, инициатива должна исходить из народа, иначе эта идея быстро превратиться в ещё одно принудительно-отчётное мероприятие, а во-вторых, я на это дело уже подрядил знакомую из городского комитета комсомола. Нужно только твоё принципиальное согласие, чтобы она начала работать, собирать желающих. Для первого раза не нужно сгонять прям толпы, сотни человек хватит.

– Как скажешь, – на удивление покорно согласился генерал. – Значит, считай, моё согласие у тебя есть. Но от помощи не спеши отказываться. Поверь, организовать даже сто человек не так просто, как кажется.

– Я знаю. – Вот уж это я давным-давно прочувствовал на своей шкуре, так что даже не пытался играть в самостоятельность. – И отказываться не собирался. Нам нужны будут рамки на палках, чтобы крепить портреты, которые понесут люди. Да и сами фотографии ещё где-то напечатать надо в формате А4. С одной стороны, тут любой справится, если есть сканер и принтер, но, как показывает практика, даже на этом этапе обязательно кто-то начнёт тупить, и лучше всё делать централизованно и с профессионалами.

– Правильный подход! – Мне показалось, или в глазах деда мелькнула гордость, впрочем, я особо и не приглядывался, мне до сих пор было обидно за маму, и, если бы не Елизавета, хрен бы я к нему обратился. – Значит так. Столярку я тебе найду. Есть у нас в частях пара штук, тут без проблем. Материала вам много не понадобится, но сделаем с запасом, мало ли, сломается у кого, бегать в поисках замены будет уже поздно. Дальше по фотографиям. Дам распоряжение, вам выделят мощности в нашей типографии. Да и вообще, по любым вопросам обращайся к Николаю Фёдоровичу. Он всё решит.

– По любым не буду, – я упрямо наклонил голову. – Но за помощь спасибо. Самим нам было бы гораздо сложнее. Затраты я потом компенсирую.

– Ещё я с внука деньги не брал! – рыкнул генерал, набычившись. – Себе оставь на конфеты и мороженое!