– Давайте я угадаю, – сказал брат Тайлер. – И вы хотите ее спасти? Вырвать ее из рук теневого агентства? Пойти против теневого правительства? Бросить немыслимый вызов тем, кому уже несколько десятков лет никто не решался бросить вызов?

– В общих чертах, – признал Реджи.

– Но вы понимаете, что сами вы не справитесь, – продолжал брат Тайлер. – И вам нужна помощь. Какого рода? Финансы? Связи? Бойцы? Вы хотите, чтобы мы помогли вам взять штаб-квартиру ТАКС штурмом?

«Я не говорил им, что она в штаб-квартире», – отметил Реджи. А он это явно не для красного словца сказал.

Они знают.

Зря я сюда пришел…

– Давайте теперь я угадаю, – сказал Реджи. – Сейчас вы объясните мне, почему вы этого не сделаете.

– Разве это нужно объяснять?

Реджи кивком указал на статую.

– А как же вот это вот все?

– Дело как раз вот в этом вот всем, – сказал брат Тайлер.

– Вы ей поклоняетесь…

– Мы ей поклоняемся, мы ее чтим, – сказал брат Тайлер. – Но вы должны понять одну очень важную вещь, Реджинальд. Мы поклоняемся богине. Мы чтим Дщерь Мести и Войны. Ту, кем она является на самом деле. И ради нее я могу отправить своих братьев куда угодно, хоть в ад, и они даже ни о чем меня не спросят. Мы готовы на все ради богини.

– Э… – сказал Реджи.

– Ради богини, а не ради ее временной физической оболочки, – сказал брат Тайлер. – Роберта Кэррингтон – привлекательная молодая женщина, но не более того. Для нашей церкви она не имеет никакого значения. Ее тело – это сосуд, это клетка для настоящей богини. Мы поклоняемся не Роберте Кэррингтон, а той, кто должен вырваться из этой клетки.

– А если ТАКС как раз-таки мешает ей вырваться?

– ТАКС не может помешать случиться неизбежному, – сказал брат Тайлер.

– Но, полагаю, может… э… затормозить процесс.

– Не беда, – сказал брат Тайлер. – Мы долго ждали. Мы можем подождать еще несколько лет. Теперь, когда мы видели ее, когда мы узнали о ее пришествии в наш мир, ждать будет совсем нетрудно.

– Понятно, – сказал Реджи. – Ничего личного, да? Только деловой подход?

– Именно так, – сказал брат Тайлер. – Я не стану вам помогать, Реджинальд. Но я не стану и препятствовать вам. Идите же и обретите свою судьбу.

– А вы не думаете, что если… когда я добьюсь успеха, я расскажу ей о том, как вы отказались ей помочь, и она… затаит на вас обиду? – поинтересовался Реджи, тщательно подбирая слова.

Брат Тайлер пожал плечами.

– Значит, именно так мы обретем свою судьбу.

– Вы не верите, что у меня получится.

– Я наводил о вас справки, Реджинальд, – сказал брат Тайлер. – Я знаю, насколько вы искусный боец. Но при помощи искусства можно победить в поединке. Может быть, в битве. Но войну так не выиграть. Для этого нужно кое-что еще. Много чего еще.

Не так уж много, подумал Реджи, если представить войну, как одну очень длинную цепь поединков.

Но на самом деле он понимал, что брат Тайлер прав. И Кларк тоже прав.

Только это понимание не приближало его к цели.

– Я не буду желать вам удачи, – сказал брат Тайлер. – Но не буду желать и поражения. Пусть ваша история закончится так, как должна.

* * *

– Что ж, теперь мы знаем больше, – сказал директор Смит.

Агент Джонсон сидел на стуле прямо, и смотрел перед собой. В какую-то точку, о которой директору ничего не было известно. Скорее всего, она находилась где-то за пределами его кабинета.

– Саранча, значит?

– Да, Эллиот, – сказал агент Джонсон. – Саранча посреди Алабамы. Целая туча саранчи, которая игнорировала посевы и сосредоточила свое внимание на нашем автомобиле. Несколько нетипичное поведение для саранчи, вы не находите? Как вы выбрались? У вас были с собой огнеметы?

– Насекомым не удалось прорваться внутрь фургона, – сказал агент Джонсон. – Мы просто ехали сквозь них, не разбирая дороги, и надеялись на лучшее. А потом саранча кончилась.

– Исчезла, как будто ее и не было, – сказал агент Джонсон. – Но техники до сих пор выковыривают мертвых насекомых из двигательного отсека.

– Значит, саранча все-таки кончилась, – сказал директор Джонсон. – Полагаю, это случилось после того, как вы отдалились от их коммуны на достаточно большое расстояние.

– Возможно, – сказал агент Джонсон.

– Саранча – это зрелищно, но в современных условиях малоэффективно, – заметил директор Смит.

– А до этого был град, а потом молния, которая поразила нашего человека. И это было вполне эффективно. Один наш человек мертв.

– Да, я читал отчет, – сказал директор Смит. – Как вы думаете, Леннокс, на то, что молния поразила именно агента Дональдсона, как-то повлиял тот факт, что у него в руках была винтовка, из которой стрелял Цензор?

– Я не знаю, Эллиот, – сказал агент Джонсон. – Но то, что мы всерьез обсуждаем избирательность попадания молнии, меня тревожит. И кое-что еще не попало в отчеты.

– Что же?

Агент Джонсон поставил на стол сумку-холодильник, открыл замок и откинул крышку.

– А я-то все думаю, на кой черт вы ее сюда притащили, – заметил директор Смит.

Он поднялся со своего места и заглянул в сумку. В ней обнаружилось несколько пластиковых бутылок, наполненных густой красной жидкостью.

– Это то, о чем я думаю, Леннокс?

– Это кровь, – подтвердил агент Джонсон.

– И вы принесли ее сюда, потому что…

– Потому что раньше в этих бутылках была газировка, – сказал агент Джонсон. – Там самая, о которой написано на этикетках. Все эти бутылки были у нас в машине.

– То есть, вы хотите сказать, что вода обратилась в кровь?

– Именно так, Эллиот.

– Отправьте ее в лабораторию, – сказал директор Смит. – Надо же узнать, чья это кровь.

– Уже сделано. Бутылки уже в лаборатории. То, что я, принес с собой, это малая часть.

– А зачем, кстати, вы вообще принесли это с собой? – поинтересовался директор Смит. – Зачем эта склонность к дешевым театральным эффектам? Или вы опасались, что я не поверю вам на слово?

– Я просто хочу, чтобы вы отнеслись к этой ситуации со всей серьезностью, – сказал агент Джонсон. – Прежде, чем мы сделаем следующий шаг, любой следующий шаг, мы должны точно понять, с кем мы имеем дело. Проблема уже не только в его неуязвимости, Эллиот. Град, молнии, саранча, вода, превращенная в кровь… Мы должны точно знать, что за сюжет им управляет.

Глава 4

– Какой-нибудь очередной триллер про религиозного шарлатана, провозгласившего себя богом и наживающегося на своей пастве.

– Шарлатана, Эллиот? – агент Джонсон покачал головой. – Может быть, шарлатаны обычно выглядят именно так. Но они так не действуют. Шарлатаны не насылают на своих врагов половину казней египетских.

– Я понимаю, что вы только что из «поля» и находитесь под впечатлением от произошедшего, Леннокс, – сказал директор Смит. – Я не сомневаюсь, что все это было достаточно зрелищно и впечатляюще, но, согласитесь, оно все же было недостаточно эффективно. Вы же все еще живы, так что я не стал называть бы инцидент «казнями».

– А как насчет агента Дональдсона?

– Удар молнии не всегда приводит к смерти, – заметил директор Смит. – Возможно, он вызвал только сбой телеметрии, а сам агент Дональдсон еще жив.

– В любом случае, это не похоже на действия шарлатана, – сказал агент Джонсон.

– Чем же вы объясните столь низкую поражающую способность его «казней»?

– Я думаю, что он не собирался нас убивать, – сказал агент Джонсон. – По крайней мере, всех нас. Я думаю, это была декларация о возможностях. И заодно демонстрация таблички с надписью «не лезь».

– К сожалению, такая возможность у нас отсутствует, – сказал директор Смит. – Министр финансов требует результата.

– Это невозможно. Наш Цензор не справился без атрибута, – сказал агент Джонсон.

– А вы уверены, что он не справился именно как Цензор? – поинтересовался директор Смит. – Может быть, он просто промахнулся?

– Сержант Бэйн все время был рядом и утверждает, что дело не в промахе.

– Сержант Бэйн, конечно, отличный специалист, но даже он не может отследить пулю в полете.

– Цензор произвел два выстрела с рабочей дистанции по практически неподвижной мишени, – напомнил агент Джонсон. – Дело не в промахе.

– Может быть, проблема в атрибуте, но его атрибут в этом деле никак не поможет, – сказал директор Смит. – Как нас угораздило найти Цензора-пацифиста?

– Может быть, вселенная решила соблюсти баланс, нарушенный нашим предыдущим Цензором, – предположил агент Джонсон.

– Ваше чувство юмора навсегда останется ушибленным общением с Робертой Кэррингтон, – сказал директор Смит. – Как бы там ни было, нам придется попробовать еще раз.

Агент Джонсон покачал головой.

– Я не думаю, что Стивен способен это сделать. Похоже, что сюжетная броня Питерса превосходит поражающие способности нашего Цензора.

– Разве мы сталкивались с таким раньше?

– Нет, Эллиот. Но, возможно, раньше у нас не было такого слабого Цензора. Мы об этом не подозревали, но похоже, что способности Цензоров неоднородны и тоже имеют свою градацию. Но в этом деле есть кое-что еще, чего я не могу понять.

– Что же?

– Оклахома довольно далеко отсюда, – сказал агент Джонсон. – Церковь Питерса насчитывает всего несколько тысяч прихожан, это капля в море даже по меркам штата. Я еще могу хоть как-то представить, чем он мог бы заинтересовать нас, но как он сумел перейти дорогу самому министерству финансов, чтобы они подрядили людей на его ликвидацию? Как они его заметили, как узнали о его существовании в принципе? Чем этот мелкий культ, счет которым идет на десятки, если не на сотни, и это только в нашей стране, может представлять опасность для теневого правительства?

– Официально мне на этот вопрос все еще не ответили, – сказал директор Смит. – Но неофициально… как обычно, это вопрос власти. А какой главный атрибут власти? Что движет этим миром?

– Деньги, – сказал агент Джонсон. – Но я не понимаю…

– То, что я сейчас скажу, не должно выйти за пределы моего кабинета.

– Разумеется, сэр, – агент Джонсон догадался, что сейчас ему расскажут нечто важное. Нечто, что поможет расставить все по своим местам. Ну ладно, не все, но хотя бы кое-что.

Понимание мотивов начальства не менее важно, чем структурированные данные об объекте разработки. А может быть, и более. Кроме того, агенту Джонсону было любопытно.

– На что существует теневое правительство?

– На добровольные пожертвования, – сказал агент Джонсон, раздумывая, стоит ли брать в кавычки слово «добровольные».

– Вот именно, – сказал директор Смит. – На деньги, которые жертвуют ему наиболее богатые и уважаемые члены общества, столпы земли.

Разумеется, не просто так. За эти деньги они хотят что-то получить. Влияние. Отстаивание своих интересов. Кусочек власти. Сохранение стабильности.

Министерство финансов берет деньги у всех и лавирует между запросами тех, кто ему платит. По счастью, в спокойные времена делать это достаточно несложно, ибо массовый запрос столпов общество состоит как раз в том, чтобы спокойные времена продолжались как можно дольше, а с остальными нюансами уже можно работать.

Вот в периоды смуты все осложняется настолько, что и внутри самого министерства может возникнуть раскол. Последний был больше ста лет назад, но стоил он очень дорого… Примерно тогда же создали ТАКС. В том числе, и как ответ на возникшие в смутные времена вызовы.

Но все это агент Джонсон знал и без директора, поэтому удивился, что Смит решил зайти настолько издалека.