Напарник в этот раз был на месте. Он сидел с кислой миной на лице и что-то писал.

– Рукотворчеством занимаешься? – улыбнулся Гуров, войдя в кабинет.

– Скорее, рукоблудством, – ухмыльнулся Станислав. – Бумажным. От которого ни толку, ни удовольствия.

– Не скажи, не скажи. Как говорят более старшие товарищи, и этот труд бывает нужным.

– Вот пусть сами тогда и пишут всю эту мутотень, – кивнул Крячко на разложенные на столе бумаги.

– Что ты. Им это по чину не положено.

– Да, у них на что положено, на то и наложено. Хоть и технический прогресс в виде компьютеров и всяких программ уже дошел до нас и прочно угнездился, но не скажу, что писанины стало намного меньше.

– Согласен. Что-то ты, Стас, не в духе. Ничего не случилось? – серьезно спросил сыщик.

– Нет. – Стас махнул рукой и отложил ручкой. – Просто день какой-то сегодня…

– Знаю. Вот у меня такой же был, когда я на труп Савиной выезжал. Что, с Вовочкой пусто?

– Так себе, – поводил рукой в воздухе напарник. – Грешки, конечно, за этим Шилиным водятся, но они бы заинтересовали скорее не нас, а бывший ОБХСС, или как они там сейчас называются. Придумали им длинное и мудреное название, до вечера не выговоришь.

– Управление экономической безопасности и противодействия коррупции, – подсказал Лев Иванович.

– Во, – поднял указательный палец Станислав. – Но кто-то там когда-то рассказывал Вове, что Шилин некогда, вроде в молодые годы, точнее, в юные, потому что он и сейчас не шибко старый, где-то мелькал в поле зрения угрозыска. Но подробности мне Вовочка не озвучил, потому что сам толком их не знает. Так, слушок, мол, ходил, а уж было это на самом деле или не было, сам черт не разберет.

– Да, если в слухах копаться, там и больше половины может оказаться неправдой. Если не все.

– То-то и оно. Так что ты прав – пусто.

– Понятно, – откинулся на стуле Гуров. – Ну, у меня так же. У Орлова я спросил, тот только плечами пожал. А с другими не удалось переговорить, не до этого было. Но у нас еще завтра есть. Поскольку сегодня мое дежурство закончится, завтра посвободнее буду. Займемся вплотную.

– Давай. Вдвоем все сподручнее.

Полянская перезвонила на следующее утро, буквально сразу после начала рабочего дня. Друзья как раз решили попить чаю перед планеркой.

– Доброе утро, Катюша, – ответил сыщик.

– И вам доброе, Лев Иванович, – поприветствовала его собеседница и перешла сразу к делу: – По поводу того, что вы вчера спрашивали…

– Слушаю очень внимательно. – Лев Иванович выделил второе слово.

– У нас тут работает Юрий Сергеевич Грязнов. Ну, знаете его наверняка.

– Конечно, знаю.

– От него я слышала про этого Шилина.

– А что именно слышала?

– Сейчас уже дословно не помню, но Сергеевич его упоминал по какому-то давнишнему делу, связанному с убийством кажется. Я пока его не видела, но могу спросить.

– Не стоит, Катюш. Я сам спрошу, если что. Спасибо тебе огромное. Прямо от души. Буду должен.

– Ладно вам, – рассмеялась в трубку следователь. – Свои люди, сочтемся.

– Обязательно. Ну, спасибо еще раз. Пока.

Гуров нажал на кнопку отбоя.

– Никак, есть что, – искоса посмотрел на него Крячко.

– Похоже на то. Сергеевича помнишь? Следователя. Ну, который еще в прокуратуре начинал, до того, как их со следаками разделили.

– Это такой невысокий, что ли, худенький, в возрасте уже? Помню, конечно. И что?

– Катя мне шепнула на ухо сейчас, что он рассказывал про Шилина, причем в контексте какой-то старой истории с убийством.

– А вот это уже интереснее, – заметил Стас.

– Еще бы. Так что предлагаю навестить его после планерки.

– Поддерживаю. Думаешь, найдем Клондайк?

– Если не Клондайк, то золотую жилку точно.

– Ой, хорошо бы. Может, хоть какие-то подвижки наметятся.

В намеченное время друзья отправились в следственный отдел. Сегодня судьба им явно благоволила – в пробку они не попали, а следователь Грязнов оказался на месте. Когда-то напарникам хоть и нечасто, но приходилось пересекаться с ним по работе.

– Давненько мы с вами не виделись, – заметил Юрий Сергеевич.

– Ой, давно, давно, Юрий Сергеевич, – улыбнулся Гуров. – Но мы к вам по делу.

– Эх, а я думал, что просто так, меня, старого пенька, навестить. – Грязнов был человеком веселым и с юмором. Лев Иванович как-то даже мысленно сравнил его со своим закадычным другом и напарником и пришел к выводу, что последний слегка проигрывает первому.

– Это в первую очередь, – согласился Станислав. – А дело – это так, попутно.

– Ну, тогда ладно. Может, чайку, ребята? А то вам с вашей беготней чаю, поди, даже некогда попить.

– Нет, спасибо, – вежливо отказался Гуров. – Юрий Сергеевич, мы хотели у вас спросить про Виктора Шилина, который сейчас в депутатах ходит.

– Да, мне Катя говорила сегодня. А что именно интересует?

– Он вроде засветился в какой-то истории с убийством.

– Да, было дело, – кивнул следователь. – Но очень давнее.

– Лет двадцать назад? – поинтересовался Крячко.

– Поменьше. Лет четырнадцать или пятнадцать. Там в чем суть: нашли в кустах за помойкой молодую девушку, лет двадцати кажется. Задушенную поясочком от собственного платья. Студенткой была. Когда мы начали выяснять, в чем суть да дело, обнаружилось, что за три дня до этого она гуляла в компании знакомых и одногруппников. Там же был и этот Витя Шилин. Он тоже тогда учился, в той компании вместе с сокурсником был. И вот Витя пошел провожать эту девушку. Как сейчас помню, Элина ее звали. Как актрису Быстрицкую. Собственно, на него первого и пало подозрение, поскольку он с ней ушел и, соответственно, последний, кто видел ее живой.

– Но он, наверно, отпирался от этого, – предположил сыщик.

– Разумеется. Это ведь убийство как-никак. Шилин сказал, что проводил ее, попытался напроситься в гости, девчонка отказала, он обиделся и ушел. И дело, мол, было через дом от нее. Как раз там, где Элину и нашли.

– А что дальше было, Шилин, разумеется, ни сном ни духом, – закончил Стас.

– Само собой. И знаете, дорогие мои опера, вроде бы все так ладно и складно, к показаниям Витеньки не придерешься, но у меня сложилось впечатление, что он то ли темнит, то ли недоговаривает.

– Юрий Сергеевич, вы подумали, что это он? – напрямую спросил Лев Иванович.

– Я, честно говоря, тогда подумал, что он знает, кто ее убил, либо был свидетелем. И кого-то выгораживает. Друга, брата, свата, приятеля, черта лысого. Но доказательств нет. Потому что свидетелей убийства не было, а Шилин стоял в несознанке. Убийцу ведь так и не нашли. До сих пор в нераскрытых числится, хотя сколько лет прошло.

– А на него не думали?

– Эх, чего греха таить. Думал. Но тут опять все уперлось в отсутствие доказательств и признания. Да и какой резон ему убивать девушку-то? Ну, подумаешь, отказала да послала куда подальше. Можно послать в ответ, обозвать всеми нехорошими словами, хоть это и не по-мужски. Просто Шилин мне тогда не показался тем, кто станет из-за такого женщину жизни лишать. Вот если б он ее изнасиловал, а потом придушил, можно было бы на анализах раскрутить, но там никакого сексуального насилия не было. Без этого обошлось.

– Получается, Шилин в той истории даже подозреваемым не шел? – уточнил Станислав.

– Официально – нет. Так-то мы можем подозревать кого угодно. Я еще, знаете, почему заподозрил, что он может знать убийцу? Он вел себя неестественно.

– В каком смысле?

– Стасик, вот представь себе ситуацию: ты юный паренек, ухаживаешь за симпатичной девчонкой, которая тебе очень нравится. Напрашиваешься к ней в гости, она тебе отказывает не очень вежливо. Твоя реакция?

– Ну… – потер подбородок Крячко. – Обидно было бы. Но я бы уж точно руку на нее поднимать не стал. Буркнул бы что-нибудь вроде: «Ну и черт с тобой» – и ушел.

– Вот. Теперь идем дальше. Через три дня или даже больше тебе сообщают, что эту девушку убили. Какие бы чувства у тебя это вызвало?

– Думаю, я бы был в шоке, – честно признался сыщик. – И расстроился бы, конечно.

– Вот, Стасик, тебе и ответ. Видите ли, ребята, остальные участники той компании, в которой Витя с Элиной были в ночь убийства, говорят, что девочка эта Шилину очень нравилась и он имел на нее виды. Клинья к ней подбивал. Но Элина тоже была себе на уме, а с Витенькой, как и со многими другими парнями, вела себя весьма надменно. Вот поэтому я позже Шилина и заподозрил, но это так, к слову. О чем я?

– О неестественности, – напомнил Гуров.

– Так вот, – продолжил Грязнов. – Витя вел себя совершенно не так, как описал сейчас Стас. Он держался очень спокойно для человека, который потерял навсегда девушку, в которую влюблен.

– Так, может, он и не был влюблен, – предположил сыщик. – Влюблен и нравится – разные понятия.

– Разные, – согласился следователь. – Хоть и схожие. А еще есть показания ребят о самом Вите. Я же их всех тогда допросил. Так вот, сокурсник Шилина сказал, что Витя – человек жесткий, привыкший добиваться своего и не терпит отказов.

– Вижу цель – не вижу препятствий.

– Что-то вроде этого. Так что, вот такие пироги, ребята. Сколько я ни бился, сколько опера с «земли», которые распутывали это дело, ни ковырялись. Они ведь даже парочку местных психов потрясли – жили у них два типа, у которых не все дома были. Но все без толку. Шилин это был или кто-то, кого он знал, увы, пока остается тайной.

– Да уж, да уж, – заметил Лев Иванович.

– Ну а теперь вы мне расскажите, откуда такой интерес у вас к Вите.

Друзья переглянулись.

– Тут никакого секрета, – ответил Станислав. – Просто не так давно произошло похожее убийство. Тоже девушка-студентка, задушена шарфом. И была знакома с Шилиным.

– Ясно, – кивнул Юрий Сергеевич. – Он у нее не в кавалерах затесался?

– Нет, – покачал головой сыщик. – Эта студентка была активисткой и с Шилиным пересекалась по роду своей, так сказать, общественной деятельности. Мы просто подумали, что все идет из этой области.

– Области ее активности? – уточнил собеседник.

– Да. Мы, честно говоря, тоже пока не знаем, Шилин это или некто, кого он знает.

– Правда, есть еще похожие случаи, – добавил Крячко. – Ну, как похожие… С натяжкой, конечно. Под какую-то характерную серию не подвяжешь. За последние три года еще три случая были. Все девушки примерно схожего возраста и убиты были под утро. Но задушена только одна. Убийца или убийцы тоже не найдены.

– Да, на серию не тянет, – согласился Грязнов. – А время убийства, знаете, довольно расплывчатый критерий. А типаж этих девушек?

Стас пожал плечами:

– Две – студентки, одна – работала. Но все разные. Эта, которая не училась, разбитная такая, компанейская девчонка. Другая – студентка-отличница, чуть ли не ботаник в юбке. Третья – вполне себе обычная.

– Я не это имел в виду. Внешний типаж.

– Внешний… – Станислав призадумался. – Все, включая нашу покойницу, симпатичные.

– Я бы даже сказал, красивые, – улыбнулся Лев Иванович.

– Ну, не суперкрасавицы, – возразил напарник. – На вкус и цвет товарищей нет. У всех темные волосы. У этой, которая не студентка, правда, какие-то с малиновым оттенком. И фигурка у всех как у спортсменок – все худенькие. Но среднего роста, не миниатюрные.

– Вот и Элина была такой, – сказал следователь. – Типаж схожий. Так что, милые мои, возможно, в правильном направлении роете.

– Либо Шилин, либо какой-то его дружок, приятель или родственник.

– Совершенно верно. Говорите, три случая было?

– Ну, я только три нашел, – развел руками Крячко. – Но я искал только за последние годы. Вот эти эпизоды и нарыл.

– А вы подольше поищите.

– Думаете, что таких убийств было больше? – нахмурился Гуров.