Что же касается Наташиного кавалера, то про него студентки рассказали, что он старше своей сердечной подруги, работает в какой-то солидной организации (так им сказала сама Савина), но в какой именно, понятия не имели. Частенько встречал ее после занятий, и они довольно долго жили вместе у него дома. Из-за чего Наташа и каталась на занятия откуда-то, хотя ее собственное жилье было недалеко. Самого Вову девушки описали как симпатичного молодого человека лет двадцати пяти примерно, сообщили, что он ездит на своей «Тойоте». Номеров машины, разумеется, не то что не запомнили, а вообще на них даже не смотрели. Что тоже было неудивительно. Точного адреса, как и фамилии этого Вовы, Наташины одногруппницы не знали, несмотря на то что были пару раз у нее (точнее, у Вовы) дома, но обозначили примерно район и квартал.

Остальные студенты сказали и того меньше. Конфликтов, ссор и дрязг у покойной Савиной ни с кем не было. Да и вообще ребята охарактеризовали ее как человека, не любящего идти на конфликты. Только в самом крайнем случае, но таковых они не припомнили. Отношения у нее были со всеми прекрасные, ну, или, по крайней мере, мирные. «Ну, прямо-таки абсолютно бесконфликтный человек, – подумал сыщик. – Ни с кем, кроме хахаля, не ссорилась». Разумеется, не было и жалоб на чьи-то угрозы или тревожность. В этом Станислав тоже усомнился, несмотря на заверения одного из студентов – чудаковатого маленького паренька с растрепанными волосами, что у Наташи все на лице было написано. Тут уж Крячко не удержался от саркастического вопроса по поводу подобной уверенности, на что собеседник совершенно бесхитростно ответил, что увлекается психологией, любит наблюдать за людьми и их эмоциями. Полезное качество, оценил Стас, но с такими увлечениями явно надо было не сюда идти учиться, а как минимум на психолога.

Поблагодарив молодых людей, сыщик не стал больше их задерживать, распрощался и покинул институтский корпус. Обеденное время он уже пропустил, поэтому решил заскочить в какое-нибудь подходящее заведение перекусить. Но для начала набрал номер напарника.

Гуров ответил сразу.

– Уже на месте? – осведомился Станислав.

– Да, только зашел. Буквально за пару минут до твоего звонка.

– По соседям не поехал?

– Рано еще. Ближе к вечеру выдвинусь. Ты задерживаешься?

– Нет, уже освободился. Сейчас поем где-нибудь на ходу и скоро буду.

– Что-то интересное есть?

– Да как тебе сказать…

– У меня примерно так же, – ободряюще произнес сыщик. – Так что подъезжай, покумекаем за дела наши скорбные.

– Что, неужели все так плохо?

– Да не то чтобы плохо, Стас. Ладно, не буду тебя задерживать, иди ешь. А придешь, поговорим.

– Добро.

Вернувшись, Крячко застал Льва Ивановича за копанием в телефоне убитой студентки.

– Что, друже, не идет работа? – подмигнул Стас.

– Очень даже идет, – в тон ему ответил Гуров и отложил аппарат. – Как прошла беседа с подрастающим поколением?

– Там уж выросли все. – Сыщик снял куртку и сел за стол. – А если в общем и целом, то ребята сказали, что конфликтов и ссор у убитой Наташи ни с кем не было.

– За исключением ухажера Вовы, – заметил сыщик.

– Верно. Угроз ей тоже ни от кого не поступало, напуганной девчонка не была. Ну, разве что расстроенная ходила из-за того, что с любимым поцапалась. В последний день она, как обычно, собралась после занятий и поехала на работу. Вечером общалась с ребятами в их студенческом чате, они там всякие пары-семинары обсуждали. Вот, собственно, и все. На следующий день Наташа не появилась ни лично, ни в этом чате, на звонки не отвечала. Ребята сказали, что хотели уже к этому Вове домой ехать или к ней самой, чтобы выяснить, куда она пропала и не случилось ли чего. Но тут объявился я и все прояснил.

– Я сомневаюсь, что они бы поехали, – покачал головой Лев Иванович. – Скорее работники деканата или кафедры бы отправились. И то не факт.

– Не скажи, Лева, не скажи. Я хоть с этими ребятишками и недолго пообщался, но заметно, что у них группа очень дружная. Может, все, конечно, и не пошли бы, но половина – точно.

– Тогда ладно, поверю на слово.

– Правильно. Узнал я немножечко про этого Вову. Ему примерно лет двадцать пять, ездит на черной «Тойоте» и работает в каком-то очень хорошем месте.

– Очень хорошем? – улыбнулся Гуров.

– Со слов Наташиных одногруппниц – да, – ответил напарник. – Хотя я бы не стал в это верить на сто процентов.

– Да, люди склонны иногда преувеличивать. А уж если с чужих слов что-то узнают…

– О чем и речь. Но телефончик этого Вовы есть, можно и адресок пробить.

– Это запросто.

– Ну а ты, Лева, что интересного расскажешь?

– Боюсь, что ничего. – Сыщик откинулся на стуле. – Частично мой рассказ даже совпадет с твоим. Это что касается ссоры убитой с ее кавалером.

– То есть на работе тоже знали?

– Да, она подружилась с секретаршей, ну и та, естественно, была в курсе Наташиной жизни. Последние дни Савина ходила расстроенная и грустная из-за этой стычки. В последний вечер, часов в десять примерно, выходила в аптеку. Вроде у нее разболелась голова и она пошла за лекарствами.

– Это со слов секретарши, как я понимаю.

– Да. Она ей позвонила в это время, и было слышно, что девчонка на улице.

– А из-за чего они поцапались? Я у девчонок в институте спросил, но они, опять же ссылаясь на убитую, сказали, что вроде как он повел себя очень некрасиво.

– Можно и так сказать. Со слов Карины, секретарши, Савина застукала этого Вову в компании его бывшей пассии.

– Что же, они там целовались? Или, пардон, любовью занимались?

– Ни то ни другое. Просто стояли, держались за ручки, смеялись и мило беседовали.

– И студентка из-за этого устроила любимому скандал? – склонил голову Станислав.

– Да.

– Ну и дура. Нехорошо, конечно, так о покойниках…

– Знаешь, люди тоже разные. А уж женщины тем более.

– Я понимаю. Но если ничего такого уж серьезного, ну поговорила бы, пусть на повышенных тонах, ну обозвала бы по-всякому, ну по физиономии бы надавала пару раз. А тут сразу – пошел вон, развод и девичья фамилия. Хотя ты прав. Люди все разные.

– Или секретарша чего-то недоговорила, или не все знала.

– Или так. И что мы с тобой, Лев Иванович, в итоге имеем?

– А в итоге мы с тобой, Стас, имеем вот что: девушка Наташа, у которой не было ни с кем ни конфликтов, ни ссор, за исключением кавалера, нашлась задушенной во дворе собственного дома. Кто задушил, неизвестно, мотив тоже неясен. Потому что ее не ограбили и не изнасиловали. Эксперт это подтвердил.

– Мутная история, – резюмировал Станислав и подпер руками подбородок.

– Как и многие другие.

– Слушай. – Крячко посмотрел на коллегу. – А если это Вова?

– Думаешь, приехал к своей зазнобе мириться, что-то пошло наперекосяк, и он в порыве злости взял да и порешил девушку?

– А что тебя удивляет? Мало ли таких историй в нашей практике было?

– Да было, я не отрицаю. И немало. Можно взять за основу как вариант. Все равно других пока нет.

– Почему же нет? – возразил Стас. – Может, у них какой-нибудь маньяк в районе орудует.

– Еще скажи, что у нас на каждой улице по «серийнику» живет. Ты ведь сам прекрасно знаешь, что серийные убийцы у нас в меньшинстве по сравнению с теми же бытовыми «мокрушниками».

– Но, согласись, на обычную «бытовуху» не тянет.

– Здесь да, согласен. Тогда пока примем твою версию за рабочую.

– То есть за Вовочку возьмемся?

– За него. Давай-ка пробьем его адресок и все сопутствующее.

Это оказалось делом недолгим. Лев Иванович покрутил в руках бумажку с написанным на листке адресом.

– А ведь и правда, не соврала секретарша, – заметил он. – Наш Вова, он же Владимир Алексеевич Четвериков, действительно живет рядом с офисом, где работала убиенная.

– У нас где-нибудь засвечен? – уточнил напарник.

– Нет, – покачал головой Гуров. – Не судим, не привлекался. Работает не поверишь где.

– В администрации президента?

– Не совсем, но близко. В одном из подразделений мэрии.

– У-у-у, – протянул Крячко и неподдельно скривился. – Еще скажи, что начальник какой-нибудь.

– Здесь не указано, но сомневаюсь. Ему двадцать шесть, а чтобы каким-нибудь, пусть и мелким начальником в мэрии в таком возрасте стать, надо иметь ну очень хороший блат.

– А откуда ты знаешь, что этот Вовочка такого блата не имеет?

– Да я, Стас, не больше твоего об этом знаю. Надо бы побеседовать с ним.

– На рабочем месте?

– Можно и там, если дома не застанем. Если он, конечно, ответственный работник, а не какой-нибудь раздолбай-прогульщик.

– Лева, раздолбая точно не стали бы держать. Хотя у нас во всяких администрациях таких добрая половина, если не больше.

– Что есть, то есть. Ладно. – Сыщик посмотрел на часы. – Приближается конец рабочего дня, значит, скоро народ пойдет по домам.

– Поедешь по соседям?

– Ну да. Уж точно побольше народу на месте застану.

– Мне кажется, там пролет со свистом, – все же высказал свое сомнение Стас. – Если Наташа долго у своего Вовочки обитала, что соседи могут знать о ее жизни? Они толком ее даже не видели. Или ты думаешь, что кто-то среди ночи или под утро нос в окошко высунул и увидел, как выкинули бездыханное тело красной девицы?

– Кто знает, дружище, кто знает, – подмигнул Лев Иванович и встал из-за стола. – К слову, про Вову: он своей подружке в тот вечер не звонил.

– Это ни о чем не говорит, – пожал плечами напарник. – Мог и не звонить, а просто приехать неожиданно. Потому что, как мы с тобой поняли по звонкам, девчонка просто не брала трубку после ссоры. А Вова ну очень хотел с ней поговорить, объясниться и разрешить ситуацию.

– Об этом не худо бы у самого Вовы спросить.

– Предлагаешь смотаться к нему?

Надевавший куртку Гуров немного помолчал.

– А знаешь, попробуй. Наверняка тоже будет вечером.

– Не скажи, Лев Иванович. Он ведь, чай, не дед старый, чтобы дома сидеть. Укатит куда-нибудь к друзьям-приятелям или в клуб.

– Или в клуб к приятелям.

– Или так.

– Вот, Стас, еще человека в глаза не видели, а уже выводы делаем. Может, он по концертам классической музыки или по театрам ходит?

– Да я не отрицаю, все может быть, – поднял руки Станислав. – Но я просто исхожу из предпочтений большинства молодежи. Это в нашу с тобой юность всякие театры и концерты были популярными развлечениями. А сейчас – клубы. Родись мы лет на двадцать-тридцать попозже, может, и мы бы туда ходили.

– Сложно представить, – усмехнулся сыщик.

– Это сейчас сложно, с высоты, так сказать, прожитых лет. А вот когда тебе двадцать…

– Ладно, клубная душа, попробуй найти Вову, а я – по соседям.

– Давай. Если что – на связи. И можешь не возвращаться, кабинет опечатаю.

– И ключ не забудь сдать.

– Обязательно забуду. Вместе с тубусом домой утащу и на полочку поставлю. Буду любоваться до завтрашнего утра.

Лев Иванович улыбнулся и вышел из кабинета.

* * *

Расчет Гурова оказался верным. Ему удалось застать дома гораздо больше соседей Наташи Савиной, чем в прошлый раз. Однако общение не принесло ожидаемого результата. Точнее, то, что никто не видел и не слышал, как тело студентки оказалось на площадке возле дома за ржавыми «Жигулями», было вполне ожидаемо. Оправдались и слова Крячко: Наташу мало кто видел в последние дни ее жизни, так как она действительно давно здесь не бывала, лишь заезжала периодически. Поэтому, естественно, соседи не знали, по какой причине она вернулась, хотя и заметили, что девушка ходила грустной. Несколько человек обратили внимание, что в тот вечер, перед тем как студентку нашли мертвой, во дворе крутился какой-то парень, который то сидел в темной «Тойоте», то ходил кругами возле дома и постоянно пристально смотрел то на подъезд, то на окна наверху.