Боуман незамеченным пробрался домой, взял веревку и отправился в лес? Или нашел веревку в другом месте? Черт. Почему в этой дыре даже людей не хватает, чтоб организовать нормальное наблюдение? Пришлось довольствоваться тем, что ночью в дом наведалась Шмитт, а рано утром – Матье. И Боумана они, разумеется, там не видели.

Янссенс, уже облачившаяся в костюм криминалиста, сфотографировала труп с нескольких ракурсов, потом потянулась проверить карманы.

– Записки нет.

Марк кивнул, наблюдая, как она осматривает ботинки, поваленный ствол… Умная. Хоть и редкостная дура.

– Ну, что скажете?

– Да, на стволе кто-то стоял. – Она поставила на дерево желтый маркер и сделала еще одно фото. Упаковала в пакетик частички коры.

– Что-нибудь еще?

– Свежая грязь на одежде. Но он, конечно, мог упасть в лесу. Фонарика или телефона я пока не нашла.

– Следы волочения? Борьбы?

– Нет.

Черт. Оставалось только ждать Колсона. Понимая, что отлучаться не стоит, Марк мысленно поблагодарил Вивьен за круассаны. А вот еще стакан кофе бы не помешал. За ним Марк отправил Матье, а сам устроился на старом упавшем дереве неподалеку. Махнул рукой Янссенс.

– Колсон, вероятно, приедет не скоро. Присаживайтесь. Она подошла, присела на самый краешек в метре от него, напряженная и строгая. Марк усмехнулся про себя – с трудом удержался, чтобы не клацнуть зубами, изображая, будто сейчас ее укусит. Интересно, она бы вскрикнула? Вскочила? Пожалуй, нет – при всей своей способности смущаться из-за ерунды, она не из робких. Скорее всего, просто одарила бы фирменным взглядом профессиональной колючки. Поразила бы своим ледяным мечом!

Когда Матье наконец вернулся с термосом кофе и большим пакетом с выпечкой, бормоча что-то невразумительное, стало почти хорошо. Как будто и Янссенс тоже перестала излучать волны недоверия и настороженности, расслабилась, успокоилась. Совместная трапеза вообще всегда сближала.

Старый Колсон появился неожиданно, когда они только-только приконичили круассаны с сыром и ветчиной.

– Ну, что расселись? – буркнул он мрачно. Кряхтя и что-то бормоча себе под нос, натянул костюм, потом осмотрел труп и скомандовал неожиданно молодым голосом: – Снимайте.

Рабочие с лесопилки, которых Марк как раз попросил помочь, уже проинструктированные Янссенс и надевшие перчатки, спустили тело на землю. Колсон присел рядом и начал осмотр: шея, руки. Взял пробу из-под ногтей.

Очень хотелось отойти покурить, но Марк ждал, уже чувствуя, что все окажется не так просто.

– Время смерти… – Колсон посмотрел на термометр, – … около полуночи. Помогите-ка мне подняться, молодой человек.

– А причина смерти? – елейным тоном поинтересовался Марк, отлично зная привычки вредного старика.

– Асфиксия, мой юный друг, – так же елейно ответил тот. – А вы что подумали? Отравление грибами?

Марк прикусил язык, поскольку посылать к такой-то матери лучшего специалиста в округе, пусть и с мерзким характером, было себе дороже. К тому же он знал, чувствовал, что старик явно припрятал в рукаве какой-то козырь. Ладно, хрен с ним, лучше промолчать. Сам сейчас скажет.

– Не хочу тебя обнадеживать, Деккер, но… – Колсон вдруг лихо подмигнул, – похоже, у тебя убийство.

* * *

– Значит, так… Черт, да почему у нас так темно?

Резко развернувшись в кресле, он встал из-за стола и принялся поднимать жалюзи на всех окнах.

Алис невольно засмотрелась на его высокую и мощную фигуру, словно вырезанную из черной бумаги на фоне тусклого дневного света. Резкие, стремительные, хищные движения. Ощущение скрытой и опасной силы.

Она тряхнула головой, снова возвращаясь в реальность. Потрескивание моргающей люминесцентной лампы. Себастьян, выглядящий, как всегда, смиренно и скорбно, как его святой тезка; Кристин, нетерпеливо постукивающая карандашом по столу. Деккер собрал совещание в кабинете, и Алис поймала себя на мысли, что ей нравится ощущение команды, куда ее неожиданно включили. Не потому что так положено по протоколу, а просто… Обычно она не участвовала в расследованиях, только передавала результаты исследований, как и все криминалисты, но тут, в этом маленьком городке, все было по-другому.

Деккер снова сел за стол, придвинул к себе бумаги.

– Значит, так. Колсон исключил самоубийство. Двойная странгуляционная борозда, следы ногтей – Боуман пытался освободиться. Выводы пока предварительные, официальные результаты вскрытия будут вечером. Но это Колсон, так что… он вряд ли ошибается.

Кристин и Себастьян дружно кивнули.

– Орудие убийства – судя по всему, та же самая веревка, – продолжил Деккер. – Что у нас еще? Частички пороха на одежде, но оружия мы в доме не нашли. В своих записках он пишет о надежно замаскированном хранилище. Скорее всего, держал оружие именно там. Теперь мотивы.

– Собирал свои досье и действительно наткнулся на чей-то важный секрет? – с некоторым вызовом предположила Кристин.

Деккер посмотрел на нее, и Алис даже не знала, как определить этот взгляд. Недовольный? Предостерегающий? Или просто внимательный. Может быть, его вопросы были риторическими и ответов он не ждал, мало ли, как у них тут заведено. Или Кристин сказала что-то не то, что зацепило его лично?

– Значит, надо опросить всех, на кого Боуман завел досье, – сказал он. – Проверить, где они были вчера в полночь.

– А вот вы где были, шеф? – не унималась Кристин.

Алис спрятала одобрительную улыбку. Нет, инспектор Шмитт ей определенно нравилась.

– Дома. Алиби нет. А вы? – Деккер фыркнул. – У вас вполне хватило бы сил задушить Боумана.

– Лишь бы не всплыли фото с той вечеринки? – хмыкнула она. – Я тоже ночью была дома одна. Скучно живем, шеф.

– Также не исключено, что убийство связано с черепом, есть версия, что именно Боуман принес его в овраг, – продолжил инспектор. – Янссенс?

Все уставились на Алис, а она подняла глаза на Деккера.

– На черепе есть следы пороха и, возможно, оружейной смазки. Лаборатория должна скоро прислать результаты. Земля на ботинках, которые лежали у него дома, также совпадает с той, что была на черепе. На подошве ботинок, которые были на жертве в момент смерти, я не нашла частичек коры, что подтверждает выводы доктора Колсона.

– Значит, Боуман не вставал на то поваленное дерево? – уточнил святой Себастьян, внезапно отвлекшийся от созерцания божественной истины.

– Да, – кивнула Алис. – Я отправила новые пробы в лабораторию. Предварительно могу сказать, что в протекторах подошв застряли частички аспидного сланца. На других ботинках видимых частиц не было, но я попросила дополнительно проверить, есть ли в старых пробах алюмосиликат.

– Сланец? – переспросил Деккер. Он оживился, подался вперед, глаза азартно заблестели, а ноздри раздувались – прямо гончая, почуявшая след.

– У нас же тут есть неподалеку заброшенная шахта! – встрял Себастьян.

Деккер кивнул и, вытащив из ящика карту, развернул ее на столе.

– Шахта здесь… так, и… где карта из лесничества?.. – Он вытащил еще одну бумагу, сравнил и торжествующе пристукнул ладонью по столу. – Так я и думал! И как раз лиственный участок. Отличная работа, Янссенс!

Алис вспыхнула от неожиданной похвалы и невольно опустила глаза, успев заметить вытянувшиеся лица Кристин и Себастьяна, на которых был написан вопрос: «А мы?!»

– Но зачем ему было переносить череп? – снова подала голос Кристин, оправившись от удивления. – В этот овраг?

– Возможно, мадам Дюпон его спугнула, и Боуман просто отбросил череп, куда получилось, – заметил Деккер. Он задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Надо на всякий случай проверить умерших женщин из его окружения. В том числе родственниц.

– Будет сделано, – отозвалась Кристин. – Пока у нас семь нераскрытых дел об исчезновениях. Очевидно, только те, где были поданы заявления.

– Передайте их Янссенс.

Алис покусала губу, формулируя пока еще неясную мысль, и наконец сказала:

– Боуман нес череп и испугался мадам Дюпон, хорошо. Но… почему он нес его просто так, в руках? Если бы он хотел перенести что-то подобное, то спрятал бы в пакет или сумку, а мадам Дюпон утверждает, что он шел с пустыми руками, при нем ничего не было. Получается, Боуман нес череп… вынужденно? Это не было спланированным действием?

Деккер взглянул на нее с уважением, и она снова довольно вспыхнула. Черт! Собственная слабость перед похвалой просто бесила. А уж его похвала… Какое ей дело до того, что думает про нее инспектор? Зачем ей вообще его уважение?

– Да… – задумчиво протянул он, – значит, что-то произошло.

– Учитывая его паранойю, это могло быть что угодно, – заметила Кристин. – Принял череп за знак свыше, или подозрительная белка злобно посмотрела из дупла, не иначе как работает на «Моссад».

– Именно. Так, Шмитт, Матье, вы занимаетесь окружением Боумана и людьми из досье. Сегодня идти в лес уже поздно, пока доберемся, пока начнем поиски… После обеда уже стемнеет. Тогда завтра с утра осмотрим лес у шахты, понадобятся еще люди.

– А можно… принести доску? Чтобы вешать на нее фотографии и прочее? – спросил Себастьян. Алис с удивлением заметила, как он сразу загорелся этой идеей. – И булавки втыкать, привязывать нитки, такие, ну, красные, чтобы…

Деккер закатил глаза.

– Можно. Так. Теперь Янссенс. Вы планировали начать реконструкцию лица? Приступайте. И держите меня в курсе ответа из лаборатории. Всем все ясно? Свободны.

Уже выйдя из кабинета, Кристин задумчиво протянула:

– Если бы я знала, что для того, чтобы получить нормального начальника, нужно убийство… я бы сама кого-нибудь тут убила, черт возьми!

* * *

Время уже было вполне обеденное, когда Алис, наконец оторвавшись от работы и потерев уставшие глаза, услышала какой-то шум в коридоре. Ясно различался низкий глубокий голос инспектора и вроде бы женский, но по-старчески надтреснутый. Слов через дверь разобрать не получалось, Алис только слышала, что голоса приближались.

– Дайте мне с ней поговорить! Что вы прячете от меня свою девочку? – наконец раздалось совсем рядом.

– Мадам Дюпон…

Дверь в подсобку распахнулась, и на пороге возникла маленькая старушка в огромных синих очках и с тростью в руке. За ней маячило черное и огромное – Деккер, разумеется.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась Алис.

– Ох, да наконец!.. – выдохнула старушка. – Ваш инспектор вас охраняет, как дракон свое сокровище! Запер тут и не выпускает! Пришлось прорываться с боем!

Она пристукнула синей – в тон оправы очков – тростью по полу, и Алис с удивлением заметила, что Деккер потирает колено.

– Я вас привлеку за нападение на сотрудника полиции, – пробурчал он.

– Всего лишь палкой отодвинула, не слушайте его, – подмигнула эта самая мадам Дюпон и шагнула ближе к столу. – Дорогая моя…

– Алис Янссенс.

Старушка, может, и не подразумевала, что Алис должна назвать свое имя, но лучше было представиться на всякий случай.

– Дорогая моя! Вы моя последняя надежда! Инспектор меня слушать не хочет, ничего не делает, все остальные тоже, он всех настроил против, а у меня… у меня беда!

Она выдержала драматическую паузу и, вытащив огромный платок, шумно высморкалась.

– Я чем-то могу вам помочь? – спросила Алис.

– Только вы и можете! Больше никто здесь… Я не могу спать, понимаете! Я вся на нервах, каждую ночь одно и то же, этот человек… или их несколько! Пожалуйста, разберитесь! Сделайте вот это все с замком, что вы там делаете: мажете кисточкой, потом фотографируете, вот с этим вашим чемоданчиком, как показывают в сериалах! И чтобы потом из лаборатории позвонили и сказали: это он! И чтобы мигалки, наручники, и больше никаких волнений! Сходите со мной, умоляю, это займет полчаса…

Алис взглянула на инспектора, который отрицательно мотал головой, всячески пытаясь дать ей понять, чтобы она не смела соглашаться на предложение мадам Дюпон.