В какой-то момент мне действительно захотелось поцеловать его. И я шагнула к нему так близко, что он, кажется, почувствовал мое дыхание на своей щеке и едва заметно вздрогнул. Но вместо поцелуя я, с трудом сдерживая смех, набрала немного снега в руку и попыталась втереть его в губы доверчивого Матвеева. Он тут же распахнул глаза и закричал что-то обидное, а я, подхватив валяющийся у забора пакет со сменкой, побежала в сторону нашего дома. Матвеев погнался за мной, на ходу отплевываясь и крича что-то грозное. Догнал он меня у самого подъезда и запустил прямо в лицо снежком. Ох и злой же он был!

Я тебя сейчас убью! заорала я, моментально перестав веселиться.

Домой мы вернулись поздно – сначала кидались снежками, потом искали мою туфлю – она вывалилась из пакета во время погони. А затем, уставшие, но почему-то довольные, купили на последние деньги мороженое в вафельном стаканчике. Со сливочным вкусом и шоколадной крошкой. Одно на двоих.

Мы сидели на заборе около подъезда, как нахохлившиеся снегири, жались друг к другу, по очереди кусали мороженое и болтали. Потом из окна нас увидела моя мама и позвала домой. Мы отогревались у нас на кухне – пили обжигающий малиновый чай и ужинали котлетами и маминым домашним тортиком. Мама все пыталась узнать у нас, как прошла дискотека, но мы, помня о драке, дружно уверяли ее, что она была скучной и больше мы туда не пойдем.

Даня, девочек на танец приглашал? – с улыбкой спросила мама. Тот смутился и подавился чаем.

Ну, одну дурочку позвал, буркнул он. – Она мне все ноги отдавила.

Сам дурак! – возмутилась я и под столом врезала ему по икре. Матвеев исхитрился и показал мне средний палец. Вот же козел!

Дань, ты Дашку, что ли, позвал? – весело рассмеялась мама.

Не звал он меня, надулась я. – Зачем он мне вообще нужен?

Даня хороший, мама ласково потрепала его по потемневшим волосам. И тот тут же загордился. – Даш, а ты с кем-нибудь танцевала?

Ага, ответила я. – С одним альтернативно одаренным. Странно – у него всего две ноги, а у меня было такое чувство, что я танцую с многоножкой. Оттоптал мне не то что ноги, но даже и руки!

На прощание Даня щелкнул меня по лбу и был таков, а потом несколько часов доставал меня сообщениями, в которых рассуждал, как ему, бедолаге, не повезло. И что, дескать, я притягиваю несчастья. А значит, я – ведьма.

А потом мы дружно заболели – после мороженого – и вместе сидели на больничном, рубясь в компьютерные игрушки.

Глава 6. Новенькая

Больше в этом году на дискотеки мы не ходили. Даже на крутую дискотеку, посвященную дню всех влюбленных. Зато в этот день мне пришло несколько валентинок – от подружек, разумеется, от неизвестного отправителя и от Дани. Кто еще мог нарисовать мне в красивой открыточке блюющего человечка, а потом ходить кругами и ухмыляться?

Тебе класса с шестого каждый год кто-то присылает валентинку без имени, сказала задумчиво Ленка, рассматривая бумажные сердечки на перемене. – Как думаешь, кто это?

Не знаю, честно сказала я. – Наверное, кто-нибудь из девчонок.

Может, Альтман? Он с прошлого года по тебе сохнет.

Мозг у него сохнет, я никак не могла простить ту мерзкую выходку с подставным свиданием – не Игорю, разумеется, а Клоуну. Альтман мне давно стал безразличен.

А если у тебя есть тайный поклонник? загорелись Ленкины глаза. Я захохотала.

Не думаю. Мой единственный поклонник, это Клоун. Да, Матвеев? стукнула я его по плечу учебником – он сидел за партой в соседнем ряду.

Иди к черту, одарил он меня не самым приятным взглядом – кажется, его настроение было сегодня отвратительным. Я вскочила и подошла к нему, чтобы погладить по волосам – Даню это жутко бесило.

Неправильно говоришь. Разве тебя не учили, что с девочками нужно быть нежнее?

Это ты неправильно идешь. Тебе надо идти на фиг, а ты все время идешь ко мне, отозвался лениво он.

Скотина! я попыталась снова стукнуть его, но Даня ловко скрутил мне руки, и я оказалась у него на коленях.

Отпусти! возмутилась я, но сердце снова забилось сильнее. Почему – я не понимала.

Извинись, Свалка, потребовал Даня.

Сейчас, подожди минуточку, только закажу транспаранты с извинениями, я извивалась у него на коленях, но он не отпускал меня – лишь сильнее прижимал к себе. – Пусти, сволочь!

Не знаю, чем бы это закончилось, но в это время в класс вошли наша классная и невысокая тоненькая девочка с лицом ангела и длинными волнистыми волосами, рассыпавшимися по плечам.

Ребята, внимание! – громко сказала Татьяна Викторовна, пытаясь перекричать шум в классе. – Ребята! Сядьте на свои места! Ребята!

Естественно, никто ее не слушал. Мы – в том числе. Я снова попыталась отделаться от Клоуна под смех подружек, а он умудрился стиснуть мне большим и указательным пальцами щеки – так, что выражение моего лица стало весьма забавным. Я заорала на него громче прежнего, и новенькая с любопытством уставилась на нас. И почему-то даже улыбнулась. Естественно, не мне, а Даньке. Тот, заметив это, едва не уронил меня на пол.

Ребята! – пыталась призвать нас к порядку Татьяна Викторовна и от всей души грохнула журналом по столу. Только тогда все заткнулись. И с интересом поглядели на новенькую.

По местам, снова скомандовала классная. И когда все нехотя расселись, объявила: Это Каролина Серебрякова, ваша новая одноклассница. Перевелась к нам из Москвы. Каролина, поздоровайся с ребятами.

Привет, несмело улыбнулась новенькая. – Рада видеть вас всех. Надеюсь, мы станем друзьями.

Если честно, я в этом сомневалась – в том, что мы с ней станем друзьями. Каролина не понравилась мне с первого взгляда.

Одноклассники стали перешептываться между собой – хотя наш город и был миллионником, новенькая из столицы казалась экзотикой. Все тут же принялись оценивающе изучать хрупкую фигурку. Кое-кто тут же отметил, что одета девочка с дивным именем Каролина весьма дорого, а небесного цвета рюкзак, накинутый на одно плечо, – брендовый.

Какая-то богатенькая, прошептала мне Ленка, с которой я сидела.

Каролина, садись на третью парту, рядом с Даней, велела Татьяна Викторовна.

А я куда? возмущенно спросил один из его дружков, на ходу жующий булку из столовки.

А ты сядешь к Петровой, решила классная. – Мне все учителя жалуются на вас с Матвеевым – разговариваете слишком много.

В итоге новенькая села с Даней. Не знаю почему, но это мне не особенно понравилось. А еще мне не понравилось, что Клоун мило общается с ней, не делает подлянок и не достает, как меня. Они постоянно шептались на уроках, за что получали выговоры от учителей. Каролина приносила ему какие-то японские сладости и вообще вела себя так, будто бы это она знакома с Даней кучу лет, а не я. А он велся, лопал ее угощения, улыбался и радостно махал гривой, слушая Каролину. Правда, обо мне он не забывал и продолжал доставать. Когда мы гонялись друг за другом по всему классу, я ловила на себе взгляд новенькой. И мысленно обзывала дурой.

Да, Серебрякова меня раздражала – была слишком милой, слишком улыбчивой, слишком доброй со всеми. Я не верила, что можно оставаться хорошей абсолютно для всех. И мне не нравились люди, которые пытались понравиться всем. Это всегда казалось мне неправильным. И неискренним. Кроме того, Каролина не переставала заглядываться на Матвеева. Я часто замечала, как она смотрит в сторону Клоуна, и каждый раз мне хотелось подойти и хорошенько пнуть его, чтобы показать Серебряковой, что он издевается над моей нежной детской психикой столько лет. Над моей, а не над ее! Это я терплю его столько времени! И она тут не пришей кобыле хвост.

В конце последней четверти Каролина пригласила нас на день рождения. У нее были богатые родители, поэтому она, недолго думая, позвала на праздник весь класс. Хотя она мне по-прежнему не очень нравилась, отказаться я не могла. Все так все.

Для торжества ее папа снял караоке-бар на целый день, и для нас, подростков, это было просто вау! совершенно невероятное событие. особенно если учесть, что поехали мы туда на автобусе, опять-таки арендованном папой. Каролина уже ждала нас, одетая в воздушное нежно-голубое платье со струящейся юбкой и открытыми плечами. Поверх ее волос сияла изящная диадема – не восьмиклассница, а юная принцесса из королевства Розового пони. Она солнечно улыбалась, принимала подарки, благодарила, смеялась весенним звонким колокольчиком, приглашала к столикам – в общем, была приветлива и доброжелательна, но при этом у меня возникло ощущение, будто бы мы все – не просто ее гости, а подданные, что продались за караоке и вкусняшки, от которых ломились круглые аккуратные столики, рассчитанные на четверых. На каждом столике стояли таблички с именами – я оказалась за одним столом с Леной и двумя подружками. А вот Даня – за одним столиком с Каролиной. Она вообще сидела в окружении мальчишек и сияла как начищенный пятак.

Сначала мы смотрели на аниматоров – это были фокусники, представляющие действительно интересную иллюзионную программу. После перерыва, на котором мы накинулись на угощение, словно дикие звери, началось не менее яркое и забавное научное шоу. А потом нас ждали десерт, танцы и песни. Первой, конечно же, выступала именинница – она спела нам несколько песен, написанных специально для нее. Пела она здорово – с ней явно занимались вокалом, но все это время я и подружки откровенно скучали.

Слушай, у Серебряковой друзей нет, что ли? удивленно спросила меня Ленка.

Почему ты так думаешь? удивилась я, жуя вкуснейший шоколадный брауни.

На дне рождения только наш класс, отозвалась подруга.

Может, со своими друзьями она будет днюху справлять отдельно, я пожала плечами.

У нее друзья богатые, не может же Серебрякова звать и их, и нас, хихикнула одна из подружек.

Точно! – поддержала ее вторая. – Типа кто мы и кто они!

Я снова пожала плечами – брауни интересовал меня больше, чем друзья Каролины. А еще меня интересовал затылок впереди сидящего Дани, таращившегося на сцену. И я пыталась кинуть в него скомканную в шарик бумажку, которую спешно нашла в рюкзаке, висевшем на спинке стула. В его затылок я, естественно, не попала. Зато бумажный шарик приземлился прямо в пустую тарелку рядом с Матвеевым. Тарелку Каролины.

«Вот задница», в отчаянии подумала я, видя, что именно в это время Каролина заканчивает свои вокальные излияния. Все начали ей аплодировать – подозреваю, не из-за того, что ее песни понравились, а потому что она наконец замолчала.

Пока остальные хлопали Каролине, Даня повернулся ко мне и покрутил пальцем у виска. Я только пожала плечами, глядя на то, как Серебрякова изящно спускается по ступенькам вниз и направляется к своему столику. Даня убрал шарик из ее тарелки. Я облегченно выдохнула. И долго наблюдала за тем, как Каролина воркует с мальчишками, сидящими рядом. Все они были от нее в восторге, а вот девчонки поглядывали на нее косо. Мой взгляд прямым тоже назвать было нельзя. Каролина липла к Матвееву, как муха к навозу. И это почему-то раздражало.

К караоке выстроилась целая очередь – покрасоваться на сцене хотелось всем. А вот Матвеев сидел рядом с Каролиной и слушал ее, как будто бы она открывала ему истины этого мира. Я написала ему сообщение, что он дурак, но Клоун никак не отреагировал. Тогда я дернула плечом и тоже пошла на сцену. Буду я еще на этого утырка свое драгоценное внимание тратить! Выбор мой пал на песню заводной женской поп-панк команды «Я влюбилась в идиота». Мы с Ленкой громко и не особо музыкально пели ее вместе, на несколько минут возомнив себя рок-звездами. И я старалась не смотреть на Матвеева. Вскоре к нам присоединились несколько мальчишек, и мы все вместе скакали по сцене, играя на невидимых гитарах.

Вдоволь напевшись, вернее, наоравшись в микрофоны и напрыгавшись под музыку, я в какой-то момент отлучилась в туалет. А когда вышла оттуда, то увидела в холле Серебрякову и Матвеева. Она сидела на подоконнике, и ветер из открытого окна играл с ее длинными волнистыми волосами. А Даня стоял рядом, подпирая спиной стену и слушал ее, пялясь в телефон. Меня они не замечали.

Ты необычный, услышала я голос Каролины – хрустальный и тихий.

Тебе кажется, ответил ей Клоун. Вообще-то, он был не прав – таких чудил, как он, я еще не встречала и, честно говоря, встречать не хотела.

Не кажется, возразила Каролина и сказала вдруг: Давай дружить.