«Жилой комплекс “Черничный сад”». Новенький баннер красовался на рекламном щите. Лиза проезжала его. Но если бы не удача, то она никогда бы не нашла это место. Деревья здесь будто специально расступились, обозначая незаметную дорогу, которая уходила в густой лесной массив. Кажется, здесь редко кто ездит. Измятая трава пробивалась сквозь когда-то придавленную шинами землю. Лиза повернула. Она включила дальний свет и медленно, объезжая все ямы, как учили на курсах вождения, двинулась в лес. Нога на педали сцепления не давала его удержать на первой передаче, и машина постоянно глохла.

Дорога ветвилась, и вскоре Лиза оказалась у небольшого съезда. Здесь стояла старая покосившаяся остановка с потрескавшимися досками и облупившейся краской. За ней – небольшой клочок земли, поросший травой. А за этим клочком начинался лес – резкий переход от открытого пространства к густым зарослям деревьев, которые нависали могучими ветвями.

Лиза осмотрелась. Кажется, это было то самое место, которое она искала. Она заглушила двигатель и вышла из машины. Природа вокруг напомнила о том, какой же шумный и суетный городской ритм, но здесь, среди зелени и шелеста листвы, царило умиротворение. Лиза почувствовала тревогу, граничащую с животным страхом.

Она прислушалась к окружающим звукам: пение птиц и далекие отголоски ветра – ничего больше. Она бросила машину у остановки и прошла около сотни метров до того места, где начинался лес.

– Здесь есть кто-то?

В ответ только свист ветра за спиной.

– Кто-нибудь есть здесь? – кричала она, а голос эхом разносился среди деревьев, заполняя лес.

Лиза сделала глубокий вдох и решительно шагнула вглубь, когда солнце уже начинало медленно опускаться за горизонт, окрашивая небо в жгучие, алые, как кровь, тона. В воздухе витала прохлада, но жар страха накалялся все сильнее. Она дала себе полчаса, чтобы найти – кого-то или что-то.

Некоторое время спустя она наткнулась на ложбину. Подойдя к краю, она заглянула вниз. Казалось, что сама тьма разлилась там. Внезапно между стволами деревьев мелькнуло что-то белое. Лиза инстинктивно обернулась, ей казалось, что кто-то наблюдал за ней, и с тревожным ощущением начала спускаться вниз.

Чем ближе она подходила, тем яснее была картинка. Сначала она увидела руки, связанные в запястьях и безжизненно свисающие вдоль ствола. Она ускорилась и оказалась рядом, обошла дерево. Голова была опущена вниз, казалось, что человек мертв.

– Мужчина! Вы слышите меня? Вы живы?

Реакции не последовало. Тогда она несмело коснулась двумя пальцами сонной артерии и ощутила слабую пульсацию.

– Мужчина! – Она начала тормошить его, приподняла голову – глаза были все еще закрыты, но он реагировал.

– Просыпайтесь!

Он тяжело открыл глаза, в которых отражалась слепая надежда, и слабо шевельнулся, словно пробуждаясь от долгого сна.

– Я помогу вам!

Но он снова закрыл глаза, бессильно уронив голову, и в этот момент Лиза поняла, что время уходит.

– Нет, не отключайтесь! – ее голос звучал настойчиво, нарастая над угрюмой тишиной. Она начала массировать его мочки ушей, спеша вернуть сознание. – Смотрите на меня! – Мужчина снова открыл глаза. – Я помогу, все будет хорошо! Как вас зовут?

– Я…

– Говорите! Говорите со мной!

– Холодно, – пробормотал он несвязно.

Лиза взглянула на его кожу – она была красjpg"/>ной и холодной. Он успел замерзнуть, а она начала винить себя за то, что потеряла столько времени, решая личные вопросы и отдыхая в кабинете.

Лиза колебалась. Нужно было развязать веревку, но стоит ли рисковать следами?

– Мне нужно вас сфотографировать, это для следствия, это важно.

Он тяжело выдохнул, и Лиза достала новенький телефон, сделала несколько качественных снимков. Затем она надела теплые перчатки и, обойдя дерево, попыталась развязать его руки. Узел, крепко затянутый, не поддавался.

– Вот дьявол… Такая толстая веревка… Я сейчас. У меня там машина. Я сейчас! – повторила она, ощущая, как в ее голосе появились нотки паники. – Будьте здесь. Не закрывайте глаза!

Конечно, куда он мог уйти. Быстрым шагом Лиза добежала до машины, открыла багажник и уставилась на набор инструментов. «Что-то из этого должно помочь», – мелькнула мысль, и она схватила весь комплект.

– Я здесь! Вы в сознании?

– Да, – тихо произнес он.

Лиза выбрала один из ключей – она ничего не знала об этих инструментах, но нужно было пробовать хоть что-то. Вставив ключ в узел веревки, она напряженно попыталась ослабить его.

– Вы можете вытянуть руки назад и немного приподнять их? Постарайтесь, прошу. Тогда я смогу развязать эту чертову веревку.

Он попробовал помочь ей, и через полминуты его руки, освободившись, резко сорвались вниз.

– Машина близко. Давайте, надо подняться! – Она подхватила его под руки, обхватила за спину и попыталась поднять. Он закряхтел, а ее сердце сжалось от бессилия. – Не получится. Придется ждать помощи здесь.

– Сейчас… – с трудом выдохнул он, перевернувшись набок и встав на колени. – Я сам…

Лиза поддержала его, и они вместе дошли до машины, хотя каждый шаг давался ему с огромным трудом. Она помогла ему расположиться на заднем сиденье, подложив под голову рюкзак, и завела двигатель, включив печку на максимум, пытаясь хоть немного согреть его.

– Как вас зовут?

– Я… Сейчас… – его сиплый голос еле слышно отдавался в замкнутом пространстве. Он не мог вспомнить свое имя.

Лиза обернулась к нему, оставив руки на руле. Мужчина держался за голову.

– У вас кровь, – произнесла она, но он лишь зажмурился.

– Ерунда, – отмахнулся он. – Заживет.

Волосы его были склеены черным месивом полузастывшей крови со сгустками.

– Я отвезу вас в больницу.

– Не надо, – еле слышно произнес он. – Я в порядке.

– У вас есть родственники?

Он замер на мгновение, будто прокручивал вопрос в своей голове.

– Родственники?

– Да. Кто-нибудь. Нужно найти родственниjpg"/>ков.

– У меня брат. Да. Брат… – повторил он.

– Вы знаете его номер? Я позвоню.

– Номер? Нет. Я не… – Он замолчал.

Воспоминания, как черные, почти потухшие угли, никак не хотели разгораться. Голова трещала. Казалось, что все вокруг трещит. Этот лес, этот двигатель. Каждый звук отдавался болью. Закрыть бы глаза и провалиться во тьму. Так же, как там, когда его руки были привязаны, а он не мог издать ни звука от бессилия.

– Ладно, разберемся потом. Мне не нравится ваша голова. Сидите так, я сейчас. – Лиза встала и быстро вышла из машины.

Она открыла заднюю дверь. Взгляд черных глаз смотрел на нее с благодарностью и тревогой.

– Спасибо вам… – произнес он, пытаясь приподняться, и тяжело сглотнул.

– Не вставайте, у вас рассечение. И, наверное, сотрясение.

Кроме перекиси водорода и марлевых бинтов, которые заполняли всю аптечку, ничего не было. Лиза обработала рану и начала перевязывать ему голову, обматывая ее узкими полосками почти прозрачного бинта.

– Все-таки нужно в больницу.

После завершения перевязки она закрыла дверь и вернулась к рулю.

– Где мы? – пробормотал он, облизывая потрескавшиеся сухие губы.

– В лесу. На окраине города. Помните, как здесь оказались?

– Я… – он еще раз облизал губы, – нет, я не помню, что произошло.

– Проклятье, – неслышно сказала она сама себе. – Вы не первая жертва… Вы должны вспомнить, постарайтесь.

– Кого? Я хочу воды.

Лиза посмотрела в зеркало заднего вида и заметила, как он зажмурился. Ему становилось хуже – не самое удачное время для расспросов.

– Конечно, сейчас.

«Чем я только думала?» – ругала она себя. В начатой пол-литровой пластиковой бутылке оставалось чуть меньше половины. Она открутила крышку и подала ему.

– Пейте понемногу. Не все сразу.

Он осушил бутылку в несколько глотков.

Лиза вбила в навигаторе адрес ближайшей больницы и тронулась с места, мягко, ровно, даже удивилась, будто всю жизнь ездила на механике.

Глава 9

Больница скорой медицинской помощи.

Лиза припарковалась рядом со входом и снова посмотрела в зеркало заднего вида. Дойдет ли он? Оценив его силы, она решила пойти одна.

– Будьте здесь, я скоро.

Он только прикрыл глаза.

Лиза ускорила шаг, вошла в приемный покой больницы. Воздух здесь был пропитан запахом дезинфицирующих средств, а скамейки заняты людьми, ожидающими своей очереди. Некоторые сидели спокойно, другие нервно меняли свое положение, поглядывали на время, ускользающее в ожидании.

– Мне нужен врач. – Лиза подошла к стойке.

– Ждите. Он всем нужен.

– Я следователь. – Она раскрыла удостоверение. – Следственный комитет, – добавила Лиза. – У меня в машине человек в тяжелом состоянии.

– Что с ним?

– Рассечение, не помнит ничего о себе, может, что-то еще, я не знаю.

– Позови доктора, – почти шепотом обратилась женщина за стойкой к молодому парню, чтобы не вызвать общего беспокойства в очереди. – И каталку к машине. Где вы стоите?

– Здесь, сразу у входа.

Спустя несколько минут вышел врач. Высокий седоволосый мужчина с серьезным выражением лица, но уставшим видом. Люди на лавках засуетились, кто-то даже привстал, но подойти вне очереди не решался.

– Что случилось? – спросил доктор. – Где пациент?

– В машине. Травма головы, похоже рассечение. Имени своего не помнит.

– В полицию уже сообщили? – спросил доктор у регистратора.

– Сообщать никуда уже не надо, – вмешалась Лиза.

Девушка-регистратор замешкалась, похоже, что ждала решения доктора.

– Следователь Следственного комитета Лиза Майер. – Она еще раз показала документ в присутствии доктора.

– Пациента в смотровую, – распорядился он и уже развернулся, чтобы уйти.

– Я могу пройти с ним?

Доктор кивнул и быстро удалился.

Лизу сверлили десятки недовольных глаз ожидающих на лавках людей. Еще один вне очереди. Здесь всем плевать было друг на друга, каждый думал о себе, каждый жалел лишь себя, проклиная медицину, но в то же время жаждал получить положенную государством помощь.

Молодого мужчину с перевязанной головой завезли в смотровую. Лиза последовала за ним. Она остановилась у двери, чтобы не мешать осмотру, и молча наблюдала за процессом.

– Как себя чувствуешь? – обратился доктор к пациенту.

– Нормально, переживу, – пробормотал тот.

– Оптимизм – это хорошо. Сможешь назвать свое имя?

Он закрыл глаза и замотал головой.

– Что случилось с тобой, помнишь?

– Нет, – сухо ответил он.

Доктор тщательно осмотрел его, дал указания персоналу, снял перчатки и помыл руки.

– Ему сейчас сделают рентген, МРТ, возьмут кровь и перевяжут заново голову. Шить не надо. Ну и госпитализация. Налицо признаки черепно-мозговой, но какой степени, еще нужно определить.

– Он сможет что-нибудь вспомнить?

– Это как в тонкую вену закрытыми глазами. Мозг – сложный орган. Он может вспомнить все и через минуту, а может не вспомнить никогда. С большей вероятностью это ретроградная амнезия. Сейчас нужен покой, покой и еще раз покой.

– Понимаю, – расстроилась Лиза. – Но он единственный, кто смог бы опознать преступников.

– И я вас понимаю. Вам лучше проконсультироваться с неврологами и психиатрами. Уверен, что они смогут чем-то помочь.

Глава 10

Александра Герц осматривала кабинет Сергея Когана. Мебель здесь дорогая и модная, была когда-то, лет двадцать назад. Темные шкафы под потолок, пропахнувшие старой пылью, которая давно поселилась в микротрещинах сухого дерева, большой полуовальный стол для переговоров, деревянные стулья с мягкой обивкой и несколько портретов главных лиц страны на стенах. Здесь ощущался запах застарелого табачного дыма, выпускаемого некогда хозяевами этого кабинета, сменившимися к сегодняшнему дню не один раз. Это место не подходило Когану – он слишком хорошо следил за собой, чтобы чахнуть в старых кабинетах. Как изысканный редкий цветок в потрескавшемся горшке.

– Почему я?