Выражение его лица оставалось абсолютно нейтральным, если не считать того, что он стиснул зубы.

– В музее Масперо туристы могут приобретать найденные при раскопках артефакты. Статуэтки, бижутерию, керамику и тому подобное.

Я моргнула.

– Они продают важные исторические объекты?

– Верно.

– Туристам?

– Снова верно.

Я повысила голос:

– И куда именно идут деньги от продажи?

Разговор мужчин внезапно прервался. Все трое заерзали на своих местах и посмотрели на меня. На лице моего дяди мелькнуло скрытое восхищение.

– Обратно в казну государства, конечно, – ответил сэр Ивлин. Его губы напряглись и едва шевелились. Когда я только пришла, он смотрел на меня с любопытством, но теперь в его взгляде читалась явная неприязнь. Как быстро я впала в немилость.

Я отстранилась от мистера Хейза со всем достоинством, на какое была способна.

– И деньги в конечном итоге окажутся в Британии. Разве не так это работает, сэр Ивлин? – спросил Tío Рикардо с понимающим видом. – Думаю, будет справедливо сказать, что вы становитесь богатым человеком.

Лицо сэра Ивлина словно окаменело.

Мой дядя рассмеялся, но смех показался мне странным. Как будто на самом деле ему не было смешно. Его плечи напряглись.

– Вы говорите, что вас всего двое. Между тем мне известно, что в этом зале иностранные клиенты покупают бесчисленные ценные артефакты. Мистер Стерлинг хуже всех, – сказал Tío Рикардо. – Этот человек – жалкий мошенник.

Я ахнула и громко закашлялась, пытаясь скрыть свою реакцию. Никто этого не заметил. Никто, кроме мистера Хейза.

– С вами все в порядке, сеньорита Оливера? – Он подался вперед, внимательно всматриваясь в мое лицо. – Вам знакомо это имя?

Дядя протянул мне стакан воды, и я сделала большой глоток, пытаясь выиграть время, чтобы тщательно обдумать свой ответ. Стоит ли мне признаться, что я встречалась с гадким мистером Стерлингом? Но для этого мне пришлось бы рассказать о том, что сделал папа. Он прислал мне древнеегипетское кольцо, тайно вывез его из страны и никогда не объяснял своих мотивов. Tío Рикардо и Абдулла вряд ли бы одобрили это. Не говоря уже о том, что я сама думала о его поступке. Papá потерял рассудок.

Я опустила стакан.

– Судя по вашим разговорам, лучше его не знать.

– Верно, – сказал Tío Рикардо. – Этому человеку самое место в тюрьме.

– Послушайте, он мой друг… – перебил его сэр Ивлин.

Мой дядя фыркнул.

– Потому что он зарабатывает для вас немыслимые деньги…

– Он следует законам… – сказал сэр Ивлин.

– Законам, которые вы приняли как генеральный консул Египта, – сказал Tío Рикардо, сжав салфетку в кулаке. – Вы управляете финансами страны. Именно вы остановили изменения, которых удалось добиться Исмаилу-паше. Это вы закрыли школы, лишили египтян высшего образования и возможностей.

– Вижу, вы не упомянули о том, как Исмаил-паша утопил Египет в долгах, – сухо заметил сэр Ивлин. – Именно из-за него Европа вмешалась в дела этой страны. Египет должен погасить долги.

Мой дядя потер виски. В каждой морщинке, пересекавшей его лоб глубокими складками, читалась усталость.

– Не начинайте. Вы намеренно упускаете из виду то, что я пытаюсь донести.

– Eh, bien^[21]. Чего вы хотите? – спросил месье Масперо.

– Джентльмены, – начал Tío Рикардо, сделав глубокий вдох. – Я прошу вас назначить моего шурина Абдуллу главой Службы древностей. Он заслуживает места за этим столом.

– Но это моя работа, – возмутился месье Масперо.

– Едва ли он подходит на эту должность, мистер Маркес, – холодно сказал сэр Ивлин. – Когда в последний раз ваша команда что-то находила? Каждый сезон вы с Абдуллой возвращаетесь с пустыми руками. Простите, но ваше предложение не вызывает во мне энтузиазма.

– Если бы мы не разрешили законный вывоз предметов из Египта, то столкнулись бы с массовым возвращением незаконных аукционов, – задумчиво произнес месье Масперо. – Вам следует признать, что за время моего пребывания в должности количество объектов, покидающих страну, заметно сократилось. Я думаю, мы все должны научиться немного уступать.

– Спросите моего шурина, что он думает, и тогда, возможно, я прислушаюсь к вам, – ответил Tío Рикардо. – Вы не хуже меня знаете, что установить, сколько предметов покидает Египет, невозможно, поскольку многие из них украдены. И вы лично выдали разрешение Фонду исследований Египта.

– Они обязаны получить разрешение, прежде чем вывозить что-либо из страны, – возмутился месье Масперо. – Все происходит под контролем Службы древностей.

Это натолкнуло меня на вопрос: работали ли в Службе древностей египтяне? Я взглянула на Tío Рикардо и его стиснутые зубы. Он напоминал чайник с кипятком, который вот-вот засвистит. За столом не хватало Абдуллы, он должен был отстаивать свою точку зрения. Но я поняла предыдущие слова моего дяди, его разочарование из-за того, что Абдулле даже не допускалось быть здесь.

– Вы что, забыли, чем зарабатываете на жизнь, мистер Маркес? – спросил сэр Ивлин. – Вы такой же охотник за сокровищами, как и все остальные, и притом ужасный охотник. Каждый месяц вы теряете деньги. Я наслышан, как вы с Абдуллой руководите раскопками, выплачивая своим рабочим баснословные суммы…

Tío Рикардо усмехнулся.

– Вы имеете в виду прожиточный минимум? Никто не работает на меня бесплатно…

– Вы глупы, но все равно пытаетесь выдавать себя за археолога, – заявил сэр Ивлин. Его голос заглушил голос моего дяди.

Месье Масперо издал протестующий возглас. Глаза мистера Хейза опасно сощурились. Костяшки его пальцев задели рукоятку ножа, лежавшего рядом с тарелкой. Я заерзала на стуле, чувствуя, как бешено бьется мое сердце. Уставилась на своего дядю, на упрямую линию его подбородка и сжатые кулаки. Несмотря на свое прежнее разочарование, несмотря на то что он не желал видеть меня в Египте, мое восхищение им росло. Я была согласна с его словами – даже с теми из них, которые сейчас не прозвучали.

Каждый заслуживал прожиточного минимума. Нельзя относиться к человеку так, будто его работа, выбор или мечты не имеют значения.

– Ты не глуп, – прошептала я дяде.

Tío Рикардо взглянул на меня с легким удивлением, как будто забыл, что мы сидим рядом, практически соприкасаясь локтями.

– Вы глупы, – повторил сэр Ивлин, и на этот раз его слова были адресованы мне.

Я едва не прожгла его взглядом. Мои пальцы потянулись к бокалу. Мне захотелось выплеснуть воду ему в лицо.

– Уитфорд, – предостерегающе произнес Tío Рикардо, понизив голос.

Мистер Хейз отпустил нож, поднял свой бокал и осушил его одним большим глотком. Откинулся на спинку стула, спокойно сложив руки на плоском животе, и на его лице появилось безмятежное выражение, как будто еще секунду назад он не думал об убийстве.

К нашему столику подошел пожилой египтянин с царственной осанкой и проницательным взглядом. Мой дядя заметил, куда я смотрю, и, оглянувшись через плечо, тут же встал, чтобы поприветствовать его. Мистер Хейз последовал примеру дяди, но сэр Ивлин и месье Масперо остались сидеть. Я не знала, как следует поступить мне, и потому тоже осталась сидеть.

– Судья Юсеф-паша, – сказал Tío Рикардо с широкой улыбкой. Затем он понизил голос и сказал что-то, что мог слышать только судья. Они обменялись еще парой слов, а затем мой дядя и мистер Хейз сели. Настроение за столом окончательно испортилось. Лицо сэра Ивлина стало красным, как помидор.

– Этот человек – националист, – сухо произнес сэр Ивлин.

– Я в курсе, – весело ответил Tío Рикардо. – Он заядлый читатель газеты, которую издает Мостафа-паша.

– И с этими людьми вы проводите время? – спросил сэр Ивлин. – На вашем месте я был бы осторожен, Рикардо. Вы же не хотите оказаться не на той стороне.

– Вы говорите о войне, сэр Ивлин? – парировал мистер Хейз.

Я удивленно моргнула. Казалось, до сих пор мистер Хейз был весьма доволен тем, что Tío Рикардо взял разговор в свои руки. Его напряженные плечи выдавали скрытую ярость.

Дядя перегнулся через меня и положил руку на плечо мистеру Хейзу.

– Я уверен, сэр Ивлин предпочел бы, чтобы мы все вели себя как Тевфик-паша.

Тевфик-паша, сын Исмаила-паши. Я мало что знала о нынешнем хедиве, за исключением того, что он поддерживал жестокую политику сэра Ивлина, сводившую на нет все достижения его отца в Египте. Я помнила, как Papá сокрушался по поводу того, как безропотно этот человек подчиняется британской политике.

Сэр Ивлин отбросил льняную салфетку и встал.

– Пора закончить этот разговор. И на вашем месте, мистер Маркес, я бы поостерегся высказывать свои идеи. Вы можете лишиться разрешения на раскопки в Египте, не так ли, месье Масперо?

– Ну… – промямлил месье Масперо.

Ноздри сэра Ивлина раздулись, и он двинулся прочь, расправив плечи. Из ресторана мужчина вышел не обернувшись.

– Нам предстоит еще много работы, – тихо сказал месье Масперо. – Думаю, не все так плохо. – Поднявшись на ноги, он со вздохом направился вслед за сэром Ивлином.

Судя по тому, как прошел разговор, у этой встречи будут далеко идущие последствия. Теперь я вспомнила, что именно месье Масперо выдавал археологам разрешение на работу в Египте. И выдавал он их по своему усмотрению.

Возможно, мой дядя больше разрешения не получит.

– Прекрасный ужин, – сухо сказал мистер Хейз.

– Не мог бы ты, пожалуйста… – начал мой дядя.

– Конечно, – пробормотал мистер Хейз. Он быстро пробрался между многочисленными столами и стульями и исчез за арочным входом, сопровождаемый шепотом и бесцеремонными взглядами постояльцев отеля.

– Куда ушел мистер Хейз? – спросила я.

Tío Рикардо скрестил руки на широкой мускулистой груди и уставился на меня. Все следы его былой вежливости исчезли в мгновение ока. Мы настороженно смотрели друг на друга. О чем бы он ни думал, я не собиралась уходить только потому, что он того хотел.

– Ты злишься? – спросила я по-испански.

– Что ж, я бы предпочел, чтобы ты послушалась меня, – ответил дядя. – Когда я думаю о том, как ты добралась сюда, на другой континент… Что, по-твоему, сказала бы твоя мать, Инес?

– Я здесь из-за них.

Что-то изменилось в выражении его лица, уголки рта слегка дернулись. На лице появилось легкое смущение.

– Они бы тоже не хотели видеть тебя здесь.

От его слов у меня в животе словно разверзлась пропасть. Разговоры вокруг нас резко стихли. Я изо всех сил пыталась подобрать нужные слова, но у меня пересохло в горле.

Выражение лица Tío Рикардо стало безжалостным.

– За все годы, что они приезжали в Египет, они хоть раз прислали приглашение?

Я молча смотрела на дядю. Он знал ответ.

– Нет, они этого не сделали, – продолжил он. – В их завещании я назначен твоим опекуном, и поэтому ты находишься на моем попечении. Я намерен продолжать в том же духе, как они того бы хотели.

– Твое письмо расстроило меня.

Его темные брови поползли вверх.

– ¿Perdón?

– Я сказала совершенно ясно. Что с ними случилось? Почему они путешествовали одни по пустыне? Неужели у них не было охраны или помощников? Проводника?

– Произошла чудовищная трагедия, – процедил мой дядя. – Но ничего не поделаешь. Пустыня пожирает людей заживо, и после нескольких дней без воды, тени или надежного транспорта выжить становится невозможно.

Я подалась вперед.

– Откуда ты знаешь, что у них с собой ничего не было?

– Все просто, Инес, – тихо сказал дядя. – Тогда они бы остались живы.