– Знаете, – тихо произнесла я, – где-то в том, что я сказала ранее, скрывался комплимент.

Он выгнул бровь.

– Неужели?

Я кивнула.

Мистер Хейз закатил глаза и потянул меня к продавцу в тюрбане и длинном кафтане, доходившем ему до сандалий. При виде его одежды мне захотелось взять кисть: великолепная ткань была потрясающе украшена. Образ довершал пояс, аккуратно повязанный вокруг талии. Мужчина продавал великолепные табуретки и шкафчики, инкрустированные перламутром. Другой продавец торговал чашами и медными сосудами для питья, подносами и подставками для благовоний. Я хотела купить все, но ограничилась минимумом: для Эльвиры и Tía Лорены я купила тапочки, расшитые мерцающими бусинами и золотой нитью, у продавца, который нес несколько пар, подвешенных на длинном шесте. Для Амаранты я выбрала пояс рубинового цвета, хотя знала, что она никогда его не наденет.

Но нигде я не видела, чтобы кто-нибудь продавал украшения, похожие на то, что у меня украли. Я внимательно оглядывала витрины, но ничего не привлекло моего внимания. Внутри у меня все сжалось от разочарования. Возможно, было глупо даже пытаться искать. Мой дядя мог сказать это случайно, и мне не следовало воспринимать его слова всерьез. Боже, он сказал, что Papá мог найти золотое кольцо под горшком.

– Вы ищете что-то конкретное? – спросил мистер Хейз, всматриваясь в мое лицо.

– Я хотела купить себе что-нибудь взамен кольца, которое потеряла. Это был последний подарок Papá.

Жесткая линия его челюсти смягчилась.

– Вряд ли вы найдете что-то подобное. – Мистер Хейз прикусил губу, нахмурившись. Неожиданно его лицо прояснилось. – Следуйте за мной. Возможно, мы что-нибудь найдем.

Мы прошли несколько поворотов, и перед нами открылось множество переулков, где было еще больше магазинов, людей, ослов, на которых восседали туристы. Мимо прошел караван плохо воспитанных верблюдов, изредка плевавшихся в своих владельцев. Вскоре мне стало ясно, что Хан эль-Халили разделен на кварталы, где торговали товарами определенного рода. Хотите купить посуду? Она продавалась в отдельном секторе. Ищете ковер? Отправляйтесь на соседнюю улицу.

Мистер Хейз привел меня в полутемный переулок, где продавались роскошные украшения и сладко пахло благовониями. Дорога сузилась, и вскоре идти бок о бок стало невозможно. Мистер Хейз вышел вперед, а я поплелась за ним. В какой-то момент он потянулся ко мне и взял за руку. Я опустила голову, потрясенная этим жестом. Его мозолистая ладонь накрыла мою. Меня поразило, что посреди этого восхитительного столпотворения его присутствие успокаивало и утешало.

Я проходила мимо витрины магазина, ничем не отличающегося от соседних, когда услышала странный шепот. Меня коснулась волна энергии от чего-то сверхъестественного. Она пробежала по спине, вызвала дрожь в пальцах. Мое тело узнало отчетливый аромат магии, наполнивший мой рот цветочным привкусом.

Мистер Хейз почувствовал вибрацию в моей ладони и немедленно остановился.

– Что случилось?

– Я не знаю, – медленно произнесла я. – Что здесь продается?

Мистер Хейз обернулся, проследив за моим взглядом.

– Обычные безделушки.

– Я бы хотела что-нибудь купить здесь.

Он отпустил мою руку.

– Тогда после вас.

Магазинчик напоминал шкаф с десятками крошечных ящичков. Продавец сидел на табурете в тесном помещении, его голова едва виднелась над прилавком. Он встретил нас с такой широкой улыбкой, что мне захотелось купить у него каждую вещичку.

Я шагнула к нему.

– Salaam aleikum.

– Что вы ищете? – спросил мистер Хейз.

Я закрыла глаза, чувствуя, как внутри бьется пульс, похожий на тиканье часов.

– Я не знаю точно.

Мистер Хейз что-то сказал продавцу. Тот немедленно встал и начал выдвигать ящики, выкладывая на прилавок свои товары. Цепочки, серьги, великолепные ножные браслеты из филиграни – разумеется, я собиралась купить их, – подвески в форме клыков и амулеты разной степени мастерства. Золотых колец не было, но я вглядывалась во все, пытаясь определить, где именно почувствовала этот слабый шепот. Казалось, я гналась за последними проблесками дневного света.

Продавец протягивал мне украшение за украшением, а я лишь качала головой.

И тут я снова почувствовала его. Еле слышный зов.

Под грудой драгоценностей лежала маленькая деревянная шкатулка для украшений, совершенно грязная. Я указала на нее. Продавец вскинул брови и что-то пробормотал себе под нос. Вложил шкатулку в мои сложенные ладони.

Мою руку, словно молния, пронзила магия.

Непонятная пульсация угасла, а ей на смену пришло глубокое знакомое чувство. Во рту появился привкус, словно я проглотила букет цветов. Перед внутренним взором появилась едва различимая женская фигура, которая стояла под расколотым небом. Одна половина была усыпана миллионами сияющих звезд, среди которых мерцала молочного цвета луна, отбрасывавшая серебристый свет на кожу женщины. А на другой половине обжигающим огнем пылало солнце. Женщина была одета в жемчуга и пахла розами. На ногах у нее были позолоченные сандалии, украшенные драгоценными камнями.

Я смутно осознавала близкое присутствие мистера Хейза, но не могла разглядеть его лицо. Возможно, он говорил со мной, я не знала. Все мое существование сузилось до одной точки, острой, как кончик иглы. Каким-то образом меня заполнил поток, который пульсировал магической силой, состоящей исключительно из одного чувства.

Из любви.

Продавец растерянно уставился на меня, когда я достала свою сумочку. Мистер Хейз посмотрел через мое плечо на грязную, ржавую шкатулку.

Владелец магазина быстро заговорил, обращаясь к мистеру Хейзу.

– Что он сказал?

– Он хочет знать, действительно ли вы хотите купить шкатулку. Однажды ее уже возвращали.

– Я возьму ее.

Владелец магазина сказал что-то еще, и мистер Хейз нахмурился в ответ.

Я почти не заметила этого. Магия распространялась из шкатулки расширяющимися кругами. Каждую клеточку моей ладони покалывало, кровь лихорадочно бурлила. Это ощущение переполняло меня.

Я никогда не испытывала ничего подобного, и все же чувство было до боли знакомо.

Мистер Хейз пристально посмотрел на меня.

– С вами все в порядке?

– Estoy bien^[31].

Он окинул меня скептическим взглядом.

– Вы действительно хотите купить эту грязную штуковину?

– Да, – заявила я, – и красивый браслет на ногу. Por favor^[32].

Мистер Хейз пожал плечами и узнал цену. Расплатившись, я последовала за ним по узкой улочке, почти не сводя глаз со своей покупки. На крышке шкатулки когда-то была нарисована очаровательная миниатюрная картина, которая почти стерлась за века использования. Она помещалась у меня на ладони, а когда я перевернула ее, то заметила длинный шов, идущий от одного края к другому. Я осторожно положила оба предмета в сумочку, чувствуя, как магия бурлит под кожей.

Наконец мы вышли из узких переулков базара, и, когда у меня громко заурчало в животе, мистер Хейз многозначительно посмотрел на меня.

– Мы возвращаемся в отель на обед.

Судя по положению солнца, было около полудня. Неудивительно, что у меня урчало в животе.

– Ничего подобного. Я собираюсь в «Гроппи».

– Знаете, в отеле тоже подают чай и пирожные.

Мои родители были в восторге от этого заведения, весьма популярного в каирском обществе. И я намеревалась убедиться в этом лично.

– А финики в шоколаде у них есть?

Мистер Хейз улыбнулся, нехотя, словно под действием чар.

– Ваш дядя никогда не простит меня, если с вами что-нибудь случится.

– Что он сделает? – спросила я. – Отправит меня домой?

Затем я отвернулась, намереваясь найти экипаж, который отвез бы меня в «Гроппи». Но мистер Хейз пронзительно свистнул, и секунду спустя проблема была решена. Он помог мне сесть в открытый экипаж, и я приподняла бровь, ожидая, какой адрес он сообщит водителю.

Взгляд мистера Хейза упал на мою ладонь, лежащую на ручке дверцы. Мои намерения были ясны. Я бы выпрыгнула из движущегося экипажа, если бы он назвал неверный адрес.

– «Гроппи», – покорно сказал мистер Хейз.

Я откинулась на подушку и победно улыбнулась.

Мистер Хейз уставился на меня с противоположной скамьи.

– Вы не часто это делаете.

– Что?

– Улыбаетесь.

Я пожала плечами.

– Большинство ваших улыбок фальшивы, так что, полагаю, мы квиты.

– Фальшивы?

– Вы все верно услышали, мистер Хейз.

– О, это все из-за теории о моем цинизме.

Он даже не посмотрел в мою сторону, когда я закатила глаза.

– Это не теория.

– Почему бы вам, такой красивой, просто не посидеть и не полюбоваться окрестностями?

Я замерла. Сердце затрепетало у меня в груди, словно своенравная бабочка.

– Вы считаете меня красивой?

Мистер Хейз лениво оглядел меня, прищурившись.

– Вы и сами знаете, сеньорита Оливера.

Этот комплимент, приятный для каждой женщины, он произнес так непринужденно. Интересно, что почувствует мистер Хейз, если услышит подобное в свой адрес.

– Ну, вы тоже вскружили мне голову. Вы весьма хороши собой.

На лице мистера Хейза появилось выражение глубокой настороженности, как будто я была свернувшейся змеей, готовящейся к атаке.

– Спасибо.

– Это правда, – сказала я, помахав рукой перед лицом. – От вашего вида дух захватывает.

Мистер Хейз пнул мою скамейку.

– Прекратите.

Я захлопала ресницами, широко распахнув глаза и изображая невинность.

– Разве вы не этого добивались? Я отвечаю на ваши заигрывания.

– Черта с два, – рявкнул мистер Хейз. – Скажете еще хоть одну глупость, и я попрошу водителя повернуть обратно в «Шепердс».

Я со смехом откинулась на спинку сиденья.

За оставшуюся поездку мистер Хейз не проронил ни слова.

CAPÍTULO NUEVE
Глава 9

Когда Mamá возвращалась в Буэнос-Айрес, она при первой же возможности вела меня в ресторан на чай. Мы садились друг напротив друга, а официанты приносили дымящийся чайник и фарфоровые чашки, пирожные, посыпанные сахаром и кокосовой стружкой. Мама рассматривала меня, отмечала, как сильно я выросла, оценивала мои хорошие манеры. Она хотела знать все, что произошло в их с папой отсутствие. Сплетни, новости о наших соседях и особенно о том, как со мной обращалась тетя.

Я неохотно признавалась, что тетя меня обожала.

Я очень любила эти встречи с Mamá. Я знала, что она была счастлива видеть меня, отчаянно нуждалась во мне, как и я в ней. Mamá смеялась и улыбалась, рассказывая о поездке, и я впитывала каждое слово, словно губка. Но время шло, дни превращались в месяцы, ее улыбки тускнели, и я знала, что ей было мало жизни в Аргентине, нашей жизни.

Mamá скучала по Египту. И Papá тоже.

Когда мы приблизились к кондитерской, меня охватила тоска по родителям. Я бы все отдала, чтобы снова сидеть напротив мамы, слышать ее голос, чтобы ее мольберт стоял рядом с моим, чтобы мы рисовали бок о бок.

Величественный вход «Гроппи», выполненный из серого камня и стекла, возвышался на углу оживленного перекрестка. Пол внутри был выложен разноцветной плиткой с уникальным рисунком. В нос ударил маслянистый аромат свежеиспеченных круассанов и ореховый – кофе. Мистер Хейз занял маленький круглый столик в глубине оживленного заведения. Некоторые лица я уже видела в холле отеля. Здесь была компания англичанок, наслаждающихся мороженым, за соседним столиком сидел в одиночестве щеголеватый американец в сопровождении своего верного портфеля. Эфенди болтали с друзьями, потягивая крепкий кофе и закусывая его печеньем. Нас окинули любопытными взглядами, когда мы вместе сели за столик. На моем пальце не было кольца, и шаперонка не следовала за мной, словно длинный шлейф свадебного платья.