– В середине дня? – Я покачала головой. – Нет, спасибо.

– Значит, вы пьете только вечером?

– Значит, я вообще не пью. – Я изо всех сил старалась говорить безучастно. Mamá не давала мне выпить ни глоточка вина. Но это не означало, что я его не пробовала. Мне удалось устроить дегустацию на одном из многочисленных званых ужинов прямо у нее перед носом.

Мистер Хейз усмехнулся и завинтил крышку.

– Послушайте, какой бы хорошенькой вы ни были, я вам не друг, не охранник и уж точно не нянька. Сколько проблем вы собираетесь мне доставить?

Вопрос чуть не заставил меня рассмеяться, но я вовремя сдержалась. Мне хотелось солгать, но интуиция подсказывала, что он все равно раскусит меня.

– На самом деле я не знаю, – честно ответила я. – Возможно, немало.

Он издал удивленный смешок.

– Вы должны быть чопорной и скучной. Хорошо воспитанной леди, застегнутой на все пуговицы так, чтобы на вашем платье не осталось ни единой складки.

– Я и есть хорошо воспитанная леди.

Мистер Хейз медленно оглядел меня, задержавшись взглядом на моих пыльных ботинках и запачканном в дороге жакете. Казалось, по какой-то причине его раздражали собственные наблюдения.

– Но не всегда, – пробормотал он. – Это доставляет мне множество неудобств.

Я склонила голову набок, растерянно нахмурившись.

– Почему?

Улыбка исчезла с лица мистера Хейза. Он молчал, не сводя с меня глаз.

Я заерзала в кресле: такие прямые взгляды были для меня в новинку.

– Вы ждете извинений? – наконец спросила я, раздраженно фыркнув. – Я не ваша проблема. Пусть со мной разбирается мой дядя.

– Ваше присутствие здесь – как раз моя проблема. По крайней мере, так думает ваш дядя.

– Я не буду извиняться за свой поступок.

Мистер Хейз подался вперед, и в его волчьих глазах блеснул озорной огонек.

– Я и не ждал от вас извинений. Вот почему вы доставляете мне столько неудобств. Было бы лучше, если бы вы оказались чопорной и скучной.

Мы все еще говорили о моем побеге с причала? Во мне вспыхнуло незнакомое чувство.

Возможно, это была тревога.

– Что ж, сомневаюсь, что мы проведем много времени вместе, – сухо сказала я. – Но я учту ваше предупреждение, мистер Хейз. Если вы не будете стоять у меня на пути, мы прекрасно поладим.

Я не хотела, чтобы это прозвучало как вызов, но интуитивно поняла, что именно так мистер Хейз воспринял мои слова. Было видно, что он борется с самим собой. Постепенно его тело расслабилось. Когда он заговорил снова, выражение его лица стало замкнутым и отстраненным, а тон – почти враждебным.

– Вас все равно скоро отправят домой. Вряд ли это имеет значение.

Мистер Хейз развалился на диване, как будто ему было наплевать на все на свете, или, возможно, он хотел создать такое впечатление. Я прищурилась. В его взгляде читалась прямота, даже когда покрасневшие глаза скользили по комнате.

– Мы снова возвращаемся к тому спору?

– Насколько я понимаю, мы никогда его не оставляли, – сказал мистер Хейз, бросив взгляд в мою сторону. – Тут нечего обсуждать. Ваш дядя хочет, чтобы вы вернулись домой, уехали подальше отсюда.

– Почему?

Мистер Хейз выгнул бровь и продолжил хранить раздражающее молчание.

– Что именно вы делаете для моего дяди?

– Всего понемногу.

Мне захотелось пнуть его.

– Вы его секретарь?

Он рассмеялся.

Это заставило меня задуматься.

– Ваша работа опасна?

– Возможно.

– Она законна?

Его улыбка ослепила меня.

– Иногда.

– Мистер Хейз, кем бы ни были вы и мой дядя…

– В этой стране то, что считалось законным вчера, может стать незаконным завтра, сеньорита Оливера.

– Что ж, я хочу знать, что случилось с моими родителями, – тихо сказала я. – Как они оказались в пустыне одни? Что они искали? И почему с ними не было Tío Рикардо?

– Ваши родители были вольны поступать, как им заблагорассудится, – спокойно сказал мистер Хейз. – Они финансировали всю операцию, и им не часто указывали, что делать. Единственным человеком, который мог хоть как-то на них повлиять, был Абдулла. – Он замолчал. – Вы ведь знаете, кто он, верно?

Я слышала это имя сотни раз. Абдулла был мозговым центром всех раскопок. Деловым партнером моих родителей, талантливым человеком, который знал все о Древнем Египте. На протяжении многих лет мои родители иногда вскользь рассказывали о том, где команда Абдуллы проводила раскопки, но они ни словом не обмолвились о своих последних раскопках.

О тех, которые имели какое-то отношение к Клеопатре.

– Расскажите подробнее об операции.

Мистер Хейз вскочил на ноги, и я вздрогнула. Он шагнул к спальне моих родителей, дверь в которую была распахнута, заглянул внутрь и тихо присвистнул. Я подошла к двери и остановилась на пороге рядом с ним, снова поразившись беспорядку.

– Они не были неряшливыми. Papá… был очень рассеянным. Но это другое.

– Да, верно, – согласился мистер Хейз, и впервые его голос прозвучал серьезно. – Рикардо тоже не неряха.

– Не знаю, – холодно ответила я. – Я видела его всего один раз, десять лет назад.

Мистер Хейз ничего не сказал. Лишь молча шагнул в комнату, осторожно подбирая разбросанную одежду. Мне не нравилось, что незнакомец рылся в вещах моих родителей, и я собиралась сказать об этом, как вдруг меня осенило.

Мистер Хейз не был незнакомцем – в отличие от меня.

Он знал моих родителей так, как никогда не знала я. Как никогда бы не узнала я. У него были воспоминания о них, частью которых я никогда не стану. Он работал бок о бок с ними, ел и ночевал в одном лагере.

– Вы уже бывали в этой комнате раньше?

Мистер Хейз кивнул.

– Много раз.

Значит, их отношения не были только рабочими. Родители скорее пригласили бы в свой номер друга, а не коллегу.

– Вы заходили в комнату с тех пор, как они исчезли?

Его плечи напряглись. Он покосился на меня и несколько секунд смотрел в молчаливом раздумье. Удивительно, но жесткая линия его рта смягчилась.

– Вы ведь понимаете, что их больше нет?

– К чему этот вопрос?

– Я хочу, чтобы вы поняли: своими вопросами вы ничего не добьетесь.

Я проглотила болезненный комок в горле.

– Я выясню, что с ними случилось.

Мистер Хейз аккуратно сложил одну из папиных рубашек и осторожно положил ее в чемодан.

– Это ваш дядя зарабатывает на жизнь раскопками. Не вы, сеньорита Оливера.

– Тем не менее это моя цель.

Мистер Хейз не сводил с меня глаз, и я поборола желание потупить взгляд. Если он хотел запугать меня, ему придется приложить больше усилий. Несмотря на внушительный вид, несмотря на пистолет, свободно висевший у него на боку. На рукоятке были выгравированы буквы ЧДГ. Раньше я этого не замечала, но, когда оглядела всю его фигуру, от грубых кожаных ботинок до прямой линии плеч, неприятная правда стала очевидна.

– Вы военный?

Мистер Хейз грозно сдвинул брови.

– Простите?

– Вы британский военный?

– Нет, – сказал он.

– Это не ваши инициалы. – Я указала на его пистолет в кобуре. – Я думала, вас зовут Уитфорд Хейз?

– Так и есть. – Затем он резко сменил тему. – Наденьте что-нибудь нарядное и приличное и спускайтесь на ужин.

Сначала он пытался отослать меня из Египта. Теперь приказывал прийти на ужин.

– Перестаньте указывать мне, что делать.

Мистер Хейз обошел постель и встал передо мной. В глубине его голубых глаз блеснул озорной огонек. Между нами повис тонкий аромат ликера с ноткой дыма.

– Вы бы предпочли, чтобы я флиртовал с вами?

Вероятно, его уверенность, граничащая с высокомерием, объяснялась тем, что ему никогда в жизни не говорили «нет». Выражение моего лица осталось равнодушным.

– Не утруждайте себя.

– Верно. С вами игры под запретом. – Мистер Хейз улыбнулся, и на его щеках появились ямочки, похожие на скобки. Я не доверяла его улыбке. – Спускайтесь и составьте мне компанию. Пожалуйста.

Я покачала головой.

– Я проделала весь этот путь, притворяясь вдовой, и, хотя мне, вероятно, это сошло с рук, я не смогу продолжать этот спектакль здесь. Ужинать с вами без моего дяди было бы неприлично.

– Он там, внизу.

– Почему вы сразу не сказали? – воскликнула я.

Мистер Хейз резко развернулся и вышел из комнаты, бросив через плечо:

– Я только что это сделал.

С возмущенным рыком я бросилась за ним, но встретила только пустую гостиную. Незаметно от меня он устроил беспорядок. Украдкой переставил вещи: подушки лежали не в углу дивана, а посередине, край коврика был отогнут, а сам он намеренно сдвинут в сторону. Я раздраженно фыркнула.

Мистер Хейз уже прошел половину длинного коридора.

– Эй, послушайте! – крикнула я.

Он грациозно обернулся и, не сбавляя шага, продолжил идти спиной вперед.

– В чем дело?

Я двинулась следом.

– Я хочу знать, что вы нашли.

Мистер Хейз замер.

– С чего вы взяли, что я что-то искал?

Его тон был слишком беспечным, легкая фамильярность чересчур заученной, а манеры выдавали человека, который знал, насколько он красив. Он манипулировал мной и старался не показывать это. Я заподозрила неладное.

– Перевернутый ковер, сдвинутые подушки.

– И что?

Я замолчала. Его ложь повисла между нами, создавая ощутимое напряжение в воздухе.

Я ждала, вскинув бровь.

Мистер Хейз ничего не сказал, лишь задумчиво смотрел на меня. Когда стало понятно, что ответа не последует, я разочарованно вздохнула.

– Вы можете немного подождать меня? – спросила я. – Мне нужно переодеться.

Мужчина весело оглядел мое платье.

– Что-то не припомню, чтобы вы ждали, когда я попросил, – с улыбкой ответил он. Затем подмигнул мне и продолжил идти по коридору широким шагом. Я не доверяла этой улыбке – знала, что у нее были последствия. Мистер Хейз был из тех людей, кто мог очаровать тебя и при этом обобрать до нитки.

Я развернулась и занесла свой багаж в комнату – джентльмен помог бы мне. Быстро перебрала несколько вариантов платьев. Я знала, что по вечерам обеденный зал «Шепердса» становился главным центром всеобщего веселья. Состоятельные путешественники, туристы, прибывшие из Америки и крупных городов Европы, собирались в большом зале. На первой встрече со своим дядей я должна была выглядеть достойно. Прилично и элегантно.

Возможно, тогда он передумает отсылать меня.

Я выбрала платье в темно-синюю и кремовую полоску с длинными рукавами, зауженной талией и шейным платком в тон. На ноги надела узкие кожаные сапоги, доходившие до середины икр. Их единственным украшением был ряд крошечных латунных пуговок. У меня не осталось времени привести в порядок волосы или хотя бы умыться, за что я тихо проклинала надоедливого мистера Хейза. Я заперла за собой дверь и помчалась по коридору, стараясь не споткнуться о пышную юбку. Спустилась по лестнице, тяжело дыша.

И остановилась. Я понятия не имела, куда идти дальше. Отель занимал почти целый квартал, и из холла, в котором я стояла, расходились несколько коридоров, ведущих бог знает куда. Я могла ненароком оказаться в саду или прачечной.

Я огляделась в поисках Саллама, но его нигде не было. Мой взгляд упал на щеголеватого американца, которого я видела раньше. Он сидел в нише с газетой в руках. Я подошла ближе. Он не замечал меня до тех пор, пока я не оказалась в шаге от него.

Тогда мужчина поднял голову, моргнув. Неуверенно посмотрел налево, затем направо.

– Здравствуйте.

– Buenas tardes^[17], – ответила я по-испански. – Я ищу обеденный зал. Не могли бы вы подсказать мне, где он находится?

Лицо мужчины прояснилось. Он сложил газету, встал и галантно протянул мне руку.