– А поскольку вы станете единственным обозревателем, которому будет разрешено писать обо всех событиях, после окончания отбора за вами будут охотиться все крупные издания. Вам будет предоставлен эксклюзивный доступ к каждой потенциальной невесте. Будете брать интервью у них и у меня – все, что вам потребуется, чтобы писать захватывающие истории. Я хочу, чтобы во время проведения конкурса во всех Семи Кругах только и говорили что о нем.

– Звучит так, будто мы с вами уже заключили сделку.

Ее тон, равно как и выражение лица, указывал на то, что она уже догадалась о содеянном мною.

Но если она думала, что я почувствую себя виноватым, то глубоко заблуждалась.

Я производил впечатление самого приветливого из всех Принцев Греха, но у каждого из нас имелись собственные демоны, с которыми было необходимо бороться.

Не имело никакого значения, поняла ли она, что я поймал ее в ловушку: ради блага нашего королевства я поступил бы еще хуже. И дело вовсе не в том, что в итоге ее ждало щедрое вознаграждение.

– Арендная плата за вас уже внесена.

Сказав это, я наклонился к ней, сузив глаза, и добавил:

– Ваше жалование составит миллион монет за статью. Вы уверены, что хотите отказаться от этой возможности, мисс Сент-Люсент?

Она посмотрела на меня. Глаза ее сверкали от досады. То, насколько я ее не впечатлил, действительно удивляло, учитывая мою репутацию. Однако я узнал этот взгляд: видел его у ледяных драконов. Мисс Сент-Люсент не любила, когда ее ловили или удерживали.

А я сделал и то и другое.

И подавил улыбку.

К лучшему или к худшему, но на несколько недель моя соперница была ко мне привязана.

– Да. Думаю, я от нее откажусь.

Она сделала легкий реверанс. Лишь эта кошмарная попытка соблюсти приличия дала мне секунду на то, чтобы сменить шокированное выражение лица на безразличное, пока она не поднялась.

Я не ожидал, что она будет мне благодарна, но и не думал, что откажется от моего предложения.

Сказать, что жалование было завышено, значит ничего не сказать. Не все из самых богатых дворян за свою долгую родословную зарабатывали столько денег. Я предполагал, что до окончания конкурса статей будет не меньше семи, а скорее всего, даже больше.

Мне было не понять, что за странное чувство меня охватило: восхищение, раздражение или некая извращенная смесь того и другого. Адриана Сент-Люсент презирала меня настолько, чтобы отказаться от сделки всей своей жизни. Глупой она не была, а это означало, что у нее имелась какая-то личная причина – самая опасная из всех причин.

Мы пристально смотрели друг на друга в течение пары напряженных секунд. Стоило бы выяснить, из-за чего она так меня ненавидела. Я знал, что она меня не любит, но это выглядело слегка чересчур даже для грешницы, склонной к чревоугодию.

И Зависть, и Вэл были правы в своих опасениях. Мне следовало повнимательнее следить за Адрианой. Столь сильные эмоции крайне мотивировали. Да и меньше всего мне была нужна репортерша, которая не остановится ни перед чем, чтобы раскрыть мои самые темные тайны, а затем использовать их против меня.

Все было куда серьезнее обычного легкого соперничества, и я намеревался узнать, с чего все началось.

Наконец она отвела от меня взгляд и пошла прочь. Остановилась она только для того, чтобы тихо сказать:

– Я попрошу домовладельца вернуть вам оплату.

– Оставьте.

Казалось, она была готова снова поспорить, но передумала и быстро убежала.

Я наблюдал за тем, как она уходила. На данный момент я дал ей отсрочку, но уже принялся обдумывать свой следующий шаг. Первый раунд оказался за ней, но я был не из тех благородных героев, которые смиренно принимают поражение. Я готов был использовать любые средства, для того чтобы одержать окончательную победу.

Я жил ради охоты, и только что у меня появилась самая привлекательная цель, которую мне предстояло поразить.

Когда я снова вступлю в схватку с Адрианой Сент-Люсент, она будет так или иначе привязана ко мне. Даже если это означает, что мне придется приковать ее вон к той стене.

По всему телу пробежал мрачный трепет. Я встал с трона, намереваясь пуститься по следу добычи. И пускай это не была охота на ледяного дракона, но острые ощущения на этот раз, возможно, были даже сильнее.

Десять

Адриана Сент-Люсент

– Каким бы жестким и высокомерным он ни был, тебе представилась невероятная возможность, Адриана. Поверить не могу, что ты отказалась.

Райли не так уж и ошибалась, но сейчас я была слишком взвинчена, чтобы с ней согласиться. От неодобрения в ее голосе тоже не становилось легче. Из всех, кого я знала, подруга казалась единственной, кто всегда безоговорочно встанет на мою сторону и не станет зарождать во мне сомнения.

Покинув Дом Чревоугодия, я незамедлительно отправилась в «Порочный ежедневник», чтобы проверить, не оправдались ли мои подозрения. И правда, мой стол уже был убран.

Экстон посчитал целесообразным отнять у меня работу и поручить новую без каких-либо вопросов и переживаний о том, чего бы хотелось мне самой. Спустя несколько часов мне удалось прояснить ситуацию с редактором и снова занять свою позицию. Столько времени у нас ушло главным образом на то, чтобы дождаться подтверждения моей версии событий от Экстона. Принц не соизволил ответить на мое письмо.

Заносчивый монарший демон изморози! Чтоб ему блохи яйца искусали!

Он был так не похож на незнакомца из «Семи грехов»… Даже когда весь мой мир рушился, я не могла удержаться от мыслей об этом невыносимом дерзком мужчине в маске.

И даже в тронном зале Экстона, как бы он меня ни раздражал, я постоянно отвлекалась на фантазии о том, как этот незнакомец прижимает меня к стене, разжигая во мне пламя страсти. В течение дня я не меньше полудюжины раз касалась таинственного ключа, который от всех скрывала.

Я перестала расхаживать по комнате и заставила себя сосредоточиться, но не могла не задаваться вопросом: не позволила ли я своим чувствам к Экстону испортить такую прекрасную возможность?

Хотя даже словом «прекрасное» было не описать то, какое жалование мне обещали.

Мачеха с сестрой были у модистки, которую мы не могли себе позволить. Райли приехала ко мне домой сразу после работы, чтобы смиренно выслушивать, как я вот уже полчаса на все лады костерю принца. Однако она тоже уже начала терять терпение. Других грехов вроде зависти мы за собой не ощущали, поэтому я знала, что она не завидовала сделанному мне предложению. И все же я бы почувствовала себя куда лучше, если бы мне удалось объяснить ей все так, чтобы мой отказ обрел смысл.

– Я ни за что не стала бы работать на него, особенно после того, как он со мной обошелся, – наконец сказала я.

– Он принц. А чего ты ожидала?

– Элементарной порядочности. Проявления хороших манер.

– Хоть он и высокомерный придурок, зато не скупится на деньги. За такое жалование можно было купить кого угодно.

В ее голосе снова послышались странные нотки, но, возможно, мне показалось, и я сама себя накрутила, так что просто отмахнулась от этого чувства. Мы были лучшими подругами, и когда дело касалось этого принца, она всегда принимала мою сторону.

– Если я позволю ему растоптать себя и унизить, кроме самой себя мне будет некого винить. Это вопрос принципа. Иногда он гораздо важнее денег.

И все же мне было непросто придерживаться своих принципов, когда от этого страдала вся семья. Часами я мучила себя, задаваясь вопросом, не совершила ли ошибку. Миллион монет за статью – такого я себе и представить не могла. Возможно, я была из худшей разновидности дураков – тех, у кого есть принципы.

Я вздохнула, а затем рухнула на свой потрепанный матрас и прижала к груди подушку. Что меня действительно раздражало, так это то, что меня поманила невероятная удача. Шанс, о котором я мечтала, возможность написать те истории, что мне хотелось, и получить за это хорошую оплату.

Все, что нужно было сделать, – это продать душу проклятому темному принцу и первой написать его эпическую историю любви.

Может, такой непристойной зарплаты у меня и не было, зато в голове у меня уже обретал очертания новый замысел.

Нужно было встретиться с одним из осведомителей, чтобы все устроить как надо, раз уж я надеялась такое провернуть… хотя я все равно придумала бы способ обойти действующие ограничения на выполнение своих обязанностей обозревателя. Еще одним приятным бонусом стала бы расплата принца за то, что я была вынуждена прождать целый день, пока он не помог мне снова получить работу.

Я еще раз прикоснулась к волшебному ключу. Меня раздражало, насколько сильно я отвлекалась на то, что он означал.

По какой-то причине я утаила его от своей лучшей подруги. Райли уже была на взводе, и мне не хотелось поднимать еще одну тему для спора.

Чувство вины охватило меня, когда Райли села рядом и принялась легкими движениями массировать мне спину.

Может быть, она просто расстроилась, ведь она знала, каким подспорьем стали бы для меня такие большие деньги. Но расстроилась она не вместе со мной. Стоило бы рассказать ей о приглашении в «Семь грехов», однако рот словно заупрямился и не хотел открываться. Мне не хотелось, чтобы она решила, что встреча с незнакомцем как-то повлияла на мой отказ Экстону. Я знала, что это не так, но взгляд у нее при таких рассказах становился таким мечтательным… она постоянно подталкивала меня к романтическим отношениям.

– Все получится, Ад.

– Знаю. По крайней мере, мне не придется страдать из-за придворных интриг и головорезов из королевской семьи, которые борются за то, чтобы заполучить еще больше власти. Я буду занята сочинением историй, от которых все Семь Кругов еще безумнее влюбятся в мужчину, которого я ненавижу. И на то у меня была веская причина.

Несколько секунд Райли молчала. Она даже слишком хорошо понимала, почему я презирала Экстона и почему между нами никогда не будет ничего, кроме вражды.

Она была там в ту ночь, когда все пошло наперекосяк, вот только ушла со своим возлюбленным и пропустила самую ужасную часть представления.

Меня накрыло не только смущением и болью оттого, что мне разбили сердце. Это было осознание того, что я не принадлежу к его миру и мне никогда туда не попасть. Именно это всегда и утверждала моя мачеха.

В тот вечер на балу некоторые дворяне проявили ко мне неимоверную жестокость. Но даже тогда я изо всех сил старалась не опускать голову и отчаянно пыталась не расплакаться, пока не добралась до дома.

Однако это мне не удалось. Но вовсе не из-за того, как они меня называли.

Иногда причинить самую нестерпимую боль удается, даже не проронив ни слова.

Любовь побеждает все. По крайней мере, так говорят философы и поэты. Любовь – это магия, которая способна покорять целые королевства, разрушать миры и восстанавливать их из пепла…

Кроме того, истинная любовь обладает способностью уничтожать величайшее зло – сильнейших драконов. Именно об этом нам снова и снова рассказывали в сказках. Но я обнаружила, что это просто-напросто красивые истории. Они зачаровывали, поскольку были чистой фантазией, которую мечтатели облекли в слова.

По моему опыту, если совершить столь серьезную ошибку и влюбиться в принца, будучи нищей, реальность быстро приведет тебя в чувство. Ты вся будешь в синяках и ссадинах, а твоя репутация серьезно пострадает. Тем вечером принц не пришел мне на помощь, так что я спасла себя сама от еще более глубокой сердечной раны. С тех пор я не оглядывалась назад.

– Ты бы предпочла принять его предложение? – спросила Райли. – Должно быть, он действительно хотел, чтобы ты заняла эту должность. Почти не сомневаюсь, что он нанял бы тебя, если бы ты попросила об этом.

Я бы возненавидела себя даже больше, чем его, если бы позволила ему торговать моим будущим.

– Нет. Наблюдать за тем, как он ищет себе возлюбленную, и писать об этом было бы даже хуже, чем если бы надо мной постоянно летала и гадила стая птиц. И неважно, заплатят ли мне за это миллионы.