Я нажала на отбой и взвыла пуще прежнего. Это не он умер – это я умерла за сегодняшний день в третий раз. Это моё сердце только что изрешетили предательством, а душу разодрали на части.

Чтобы не закричать в голос, я вцепилась зубами в уголок одеяла. Меня било ознобом, сердце заходилось в агонии и само сжигало себя дотла.

– Ты был для меня всем, – прохрипела я. – А теперь ты умер! Умер, умер! Меня убил и умер сам!

***

Три дня я провела, как в бреду. Помнила только, что заказывала воду и не выходила из номера. Меня бил озноб, не было сил встать с постели, а телефон время от времени звонил, пока не разрядился. На четвёртый день стало лучше, и я смогла по-человечески принять душ. Любимое платье на мне болталось, а есть по-прежнему не хотелось.

Стоило подзарядить телефон, посыпались сообщения и оповещения о звонках. В основном – реклама. Несколько от знакомых.

И ни одного от Булата.

– Алло, – ответила я на звонок подруги.

После аварии все друзья быстро слились. Остались только три самые близкие подруги, но и с ними часто видеться уже не получалось.

– Ну слава богу, что я до тебя дозвонилась! – сказала Аня. – Ты где была? Я уже волноваться начала, хотела Булату твоему звонить.

– Не надо ему звонить. – Говорила я надтреснуто и хрипло, похоже, сорвала голос.

Аня притихла.

– У вас же всё в порядке?

– Нет. Но сейчас я не хочу об этом говорить. Ты по делу звонишь или просто так?

– Изначально звонила по делу, но когда не смогла до тебя третий день подряд дозвониться…

– Извини, Ань, так вышло. А что за дело? Если ещё актуально?

– Да тут… У меня планируется длительная командировка. Фирма открывает новый офис в Ижевске, меня отправляют стажировать сотрудников. Пока на четыре месяца, но, скорее всего, дело растянется на полгода. Не хочу квартиру оставлять без присмотра, подумала, может, ты могла бы иногда приезжать? У меня же цветы, Дин…

Чтобы воспринимать информацию, у меня слишком сильно болела голова. Про сердце и говорить было не нужно – на его месте осталась рваная рана.

Я потёрла висок, пытаясь заставить себя думать. Квартира, цветы…

– Когда ты уезжаешь? Может, кого-то другого попробовать найти?

– Да завтра, Дин! – чуть ли не в отчаянии воскликнула Анька. – А все, кого можно было попросить, разъехались то по отпускам, то ещё куда… Я очень тебя прошу. Хотя бы пару раз в неделю.

Я снова потёрла висок. Мне нужен горячий чай. Срочно. Сладкий, с молоком. Я посмотрела на свой чемодан, и тут на меня как прозрение сошло. Хоть и не в буквальном смысле.

– Подожди, – шепнула я. – Не тараторь только. Так… За сколько ты свою квартиру сдать готова?

– Кому? – удивилась она.

– Мне.

Аня опять замолчала, и я поспешила добавить:

– Только никаких вопросов, Анют, прошу тебя. Просто скажи, за сколько ты можешь сдать мне квартиру? Если можешь, конечно.

– У меня бардак такой…

– Да плевать мне на твой бардак. Я его всё равно не увижу. Да и такого бардака, как у меня, тебе, поверь, и не снилось.

Что он не физический, а моральный я уточнять не стала. С физическим справиться было бы куда легче.

– Да ничего мне не надо. Приезжай и живи, я только рада буду. Только цветы поливай и за коммуналку плати.

– Да помню я про цветы. Ань… Ты меня спасла. Правда.

– Что у вас случилось? – всё-таки спросила она.

Я сглотнула. Крепко зажмурилась и всё равно заплакала сквозь сжатые зубы.

– Дин…

– Не надо, Ань. Просто… всё. У нас просто всё. Точка. Его для меня больше нет. Исчез, растворился, умер.

***

Аня всегда любила фиалки. Сколько я её знала, подоконники у неё были ими заставлены – аккуратные горшочки с красивыми цветами. Описав мне фронт обязательных работ, подруга повернула меня к себе и обняла.

– Если что, звони в любое время – хоть днём, хоть ночью, – сказала она.

– Ты тоже.

– Дин, ты же меня поняла.

Я поняла и вздохнула. Она погладила меня по плечам.

– Держись, зайка. Мужики – они такие мужики. Если изменил…

– Не тяни из меня ничего, не получится.

– Не буду. Вот. – Она вложила мне в руку ключи. – Если будут вопросы где что – тоже звони. Хотя я не всегда сама помню. И, пожалуйста, доешь всё, что в холодильнике. Всё, что не в холодильнике – тоже.

– Обязательно, – ответила я без энтузиазма.

Оставшись одна, я обошла двухкомнатную квартиру подруги и присела на диван в кухне. И как дальше? Сменить причёску, найти новую работу, начать новую жизнь… Я бы так и сделала. Если бы не та авария. А что мне делать теперь?

– Сменить причёску, – сказала я сама себе, – найти работу, пусть ты ни дня своей слепой жизни не работала, и начать чёртову новую жизнь. Хоть как, но начать, ведь живут же как-то другие. И я сумею. Обязана суметь. Я без него проживу, обещаю.

Глава 2

Динара

Если бы не фиалки, я бы провалялась в постели ещё неделю. Всё, на что меня хватало – пару раз в день дойти до кухни. Но еды в холодильнике не осталось, а совесть напомнила о цветах.

Поливая их, я трогала нежные листочки и снова не могла остановить слёзы. Какая же дура! Как я могла подумать, что Булат полюбил меня! Мы же из разных вселенных. Он родился с серебряной ложкой во рту, а у меня родители порой с трудом концы с концами сводили. Нищая, да ещё и слепая!

Лейка дрогнула в руках. Я коснулась ладонью лица, но рука безвольно опустилась. Мелькнула мысль, что лучше бы он меня на том переходе насмерть сбил! Тогда бы не было сейчас этой невыносимой, раздирающей грудь боли.

Я коснулась кольца. Под пальцами оказались шершавые бриллианты, и я аккуратно обвела каждый из них. Они напомнили мне брайлевский шрифт, который я начинала учить, но так и не выучила.

Сняла кольцо и воткнула в землю первого попавшегося горшка. Если бы кольцо могло дать росток, из него появился бы цветок – прекрасный и ядовитый, как разодравшая мне сердце любовь.

***

– …И шоколадку, – сказала я, добавив в корзину молочный шоколад с орешками.

Прошлась по списку того, что хотела заказать, бесконечно долго смахивая строчку за строчкой.

Каждый раз злилась, что это отнимает время. Раньше я могла посмотреть на экран и увидеть всё разом, но теперь приходилось довольствоваться тем, что есть. Благо в телефоне была встроенная голосовая программа, и пусть работали с ней далеко не все приложения, жизнь это облегчало.

Оформив заказ, я решительно включила ноутбук.

– Программа для Windows готова, – объявила установленная на него говорилка, и я открыла страничку браузера.

Через распахнутую дверь балкона с улицы слышались детские голоса. Я мечтала, что когда-нибудь мы с Булатом родим ребёнка, в последнее время всё чаще задумывалась об этом и почти решилась. Почти…

Как же я хотела, чтобы наш сын был на него похож! И пусть я никогда не видела мужа – до одури, до потери разума полюбила его голос, его руки, его прикосновения. Как часто ночью я лежала рядом с ним, слушала его дыхание и благодарила небеса за то, что они послали мне его.

Прошло не меньше получаса, прежде чем я вбила в строку браузера запрос.

Работа… В институте я училась на дизайнера одежды, только полученный за несколько недель до аварии диплом так и остался простыми корочками. В институте я подрабатывала официанткой в приличном ресторане и иногда брала заказы на ремонт одежды у девочек из общаги.

И про то, и про другое теперь можно забыть.

Открыв сайт, я говорилкой прочитала начало объявления о первой вакансии, но, когда хотела открыть его полностью, ничего не произошло.

– Так… Ну открывайся. – Щёлкнула по нему с помощью кнопки на клавиатуре, заменяющей клик мыши. – Ну давай…

Объявление не открылось. Следующее тоже, но никаких доступных мне кнопок я не нашла. Закрыла сайт и открыла другой. Там объявление развернулось, только когда я попыталась раскрыть контакты работодателя, у меня не получилось.

Да как я найду работу, если мне даже сайты с вакансиями недоступны?! И так постоянно!

Накатило чувство беспомощности. Булату меня жалко было, он думал, что я не проживу без него.

А я проживу?!

Былая уверенность пошатнулась, но я не дала ей ускользнуть.

Третий сайт, четвёртый… Пятый работал нормально, только пролистав несколько страниц, ничего подходящего я не нашла. Косметологи, врачи, юристы, сотрудники клининговых компаний…

Пытаясь отогнать приступ отчаяния, я несколько раз вдохнула, но жалость к самой себе всё равно прорывалась наружу. Когда-то мне предлагали выучиться на массажистку, но Булат запретил мне и думать об этом. Он хотел, чтобы я просто была его женой и заботилась о нём. Говорил, что обо всём остальном позаботится сам.

Вспомнив, что Аня говорила про умную колонку, я громко спросила:

– Где работают слепые люди?

– Слепые люди работают в разных сферах, – ответила она приятным женским голосом. – В магазины контактных линз, педагог, музыкант, социальный работник, разработчик программного обеспечения…

Чем дольше я её слушала, тем явственнее понимала, что лучше бы она промолчала.

Звонок в домофон прозвучал как раз вовремя. Я и забыть успела о доставке.

– Ваш заказ, – сказал курьер.

Я протянула руку. Судя по всему, он сделал то же.

– Я не вижу, – сказала со вздохом. – Совсем, – шевельнула ладонью.

– А-а… – протянул он таким голосом, будто у меня внезапно рога и копыта вылезли. Или куст сирени на голове расцвёл. Прямо восьмое чудо света увидел. – Простите. Вот… Вот, держите. – Он повесил мне пакет на руку и тут же забрал его. – Он тяжёлый. Давайте я лучше поставлю.

– Вот сюда поставьте, пожалуйста, дальше я разберусь.

Закрыв квартиру, сделала мысленную пометку в следующий раз поставить галочку «оставьте перед дверью». И только отнесла продукты в кухню, зазвонил телефон.

Я заметалась по кухне. Звук был, а телефон куда-то пропал.

– Да где же ты?

Нашла его под салфеткой и быстро ткнула в дисплей, чтобы ответить.

– Дина.

Сердце оборвалось и полетело в пропасть.

– Что тебе надо, Булат? – спросила жёстко, а у самой руки дрожать начали. – Я же сказала, чтобы ты забыл про меня.

– Да, но… Ты много вещей оставила. Свои любимые босоножки. Я собрал всё.

– Какой ты заботливый.

– Ты где? – проигнорировав мою реплику, спросил он. – Я привезу всё. Только куда, скажи?

– Решил избавиться побыстрее? Мог бы не стараться, я бы прожила без босоножек.

– Нет, Дин, ты не так…

– Я сама заберу свои вещи, когда тебя не будет. Будь добр, оставь их у консьержки внизу.

– Я привезу.

– Нет, – отрезала я.

– Я хочу тебя увидеть, – сказал он после продолжительной паузы.

Я тоже помедлила.

– Я тебя тоже.

– Так давай…

– Очень хочу, – прервала его я. – И не только тебя. Хочу увидеть цветы, людей, небо. Только не могу. Так что мне плевать на то, что ты хочешь, Булат. Я подала на развод. Мне отвратительно всё, что меня с тобой связывает, ты сам мне отвратителен. Ещё раз говорю: не пиши мне и не звони. А вещи… Если не можешь оставить у консьержки, оставь себе. На память.

– Я оставлю у консьержки, – ответил он.

Я промолчала и оборвала звонок. Как не зарыдала, не знаю. Безмолвные слёзы текли градом, без остановки. Я вытащила из пакета шоколадку и раскрыла её. Отломила кусочек и положила в рот. Шмыгнула носом и вбила новый запрос, отгородившись от чувств стеной.

«Подать заявление на развод».

Через несколько минут я заполнила нужные графы и отправила запрос. Удивительно, но на этот раз проблем у меня не возникло. Зато в момент, когда я нажала кнопку «отправить», шоколад на вкус стал солёно-горьким, а от рыданий задрожали плечи.

– От любви до ненависти, Булат… Один шаг от любви до ненависти. Я его сделала. Как же сильно я тебя любила…