Anne Dar: Металлическая Охота

Посвящается N.

Глава 1

Дикая

Я сижу на огромном холодном камне, со всех сторон обдуваемом неприветливым океаническим ветром, и неторопливо блуждаю взглядом от мутных огней далёкого материка до яркого оранжевого огонька, зажатого между моих пальцев. Конан конфисковал сигареты у одного военного парадизарца до старта ковчега. Повезло, что портсигар оказался водонепроницаемым и внутри нашлась портативная зажигалка… По факту, это всё, что чудом вышло сухим из воды. В буквальном смысле.

Всякий раз, когда я закрываю глаза, мне приходится невольно водить головой в попытке развеять мгновенно накатывающие воспоминания об утоплении и приоткрывать веки быстрее, чем мне того хотелось бы. Не будь мы Металлами, никто бы из нас не выжил. Вода заполнила всё пространство за считанные минуты – ковчег моментально пошёл ко дну… Брешь в обшивке была слишком большой, чтобы у нас были шансы залатать её… Правда, именно благодаря её громадному размеру нам в итоге и удалось выбраться из тонущей посудины. Всем по очереди… Сначала Джекки и я, за нами Конан, Тристан, Беорегард и Теона, проталкивающие вперёд бессознательные тела Платины и Теи. Вода оказалась слишком холодной даже для нас: Джекки и Конан запоздало отключили реакцию своих тел на низкую температуру, отчего быстро израсходовали больше энергии, чем могли бы…

Я первой достигла поверхности. Вынырнув, обнаружила серый рассвет. Океан волновался, волны настойчиво хлестали со всех сторон… Остальные не всплывали. Паника уже начала накатывать, я уже набрала полные лёгкие воздуха, обжигающего глотку холодом, когда увидела в десяти метрах от себя красноволосую голову Джекки. С хрипом направляясь к ней, я не замечала, как позади меня начали всплывать остальные…

У Джекки не было опыта с длительным нырянием на такую глубину и задержкой дыхания на столь длительное время, к тому же, она сориентировалась позже остальных, отчего успела замёрзнуть… Должно быть, у нас обеих губы посинели и кожа обрела меловой оттенок, но у Джекки вообще зуб на зуб не попадал, когда я схватила её за руку… Она испугалась моего прикосновения. Резко обернувшись, округлила глаза, будто увидела чудовище, а не спасательный круг, и уже спустя секунду, громко стуча зубами, выпалила, глядя мимо меня: “Камни!”. Развернув взгляд в том направлении, в котором она смотрела с выпученными и покрасневшими глазами, я наконец увидела небольшой скалистый остров, к которому уже плыли все остальные, пытающиеся тянуть на себе обездвиженные тела Платины и Теи – все, кроме Тристана, спешащего в моём направлении.

До острова мы добрались за целую минуту, и это с учётом того, что мы двигались на металлической скорости. Давно я так не выбивалась из сил. Если бы мы просто пересекали океан, без ныряний в глубину и всплываний на поверхность, всё было бы по-другому, но… Вышло так, как вышло.

Джекки и Конан с четверть часа отплёвывали солёную океанскую воду, которой успели наглотаться… Платину и Тею пытались “откачать”, хотя и не понимали, нужно ли им это. Платина в итоге так и не выплюнул из себя ни грамма воды, а изо рта Теи вытекло не больше чайной ложки…

Остров, у которого нам “посчастливилось” всплыть, оказался абсолютно необитаемым, двадцатиметровым в длину и чуть меньше в ширину, скалистым пространством – сплошные чёрные камни и ничего боле, – неожиданно разместившим в самом своём центре небольшое “нечто”, сделанное из камня. Беорегард назвал это нечто “домом отшельника”, но Конан выразил более правдоподобную мысль, сказав, что этот “дом” слишком уж походит на гробницу. Постройка четыре на три метра, целиком выполненная из камня – даже крыша, – с одним-единственным, мутным и маленьким окошком, вместо двери – приваленный круглый камень. Я не сомневалась в том, что, отодвинув этот камень от входа, мы обнаружим именно захоронение, однако никаких скелетов и даже урн с прахом в итоге найдено не было… Только один огромный каменный стол, покрытый толстым слоем старой соломы, да две широкие каменные лавки. На стол мы в итоге уложили Платину с Теей: его – справа; её – слева. Хижина хотя и далеко не из тёплых, однако овальные камни стен сложены на удивление плотно – ни единой щели для продувания, только окно едва уловимо и сквозит, – так что как только тусклое солнце, проглянувшее из тучных облаков на несколько часов после обеда, перестало греть, и поднялся холодный ветер, мы поспешили скрыть самых пострадавших в единственном доступном для этого мероприятия месте…

Прошедший день был относительно солнечным. Мы успели обсохнуть, но не согреться. Вечер с севера затянул прохладой, а с наступлением ночи температура воздуха и вовсе упала до двенадцати градусов. Беорегард утверждает, что это “холодноватый” показатель для австралийских берегов, а так как я не такая древняя, как мой старший друг, и у меня нет практических сведений о мире до Стали, я просто верю ему на слово. Конечно, это далеко не самая холодная ночь за всю мою жизнь, однако ветер северный и колючий – человека уже пробрал бы до костей.

Услышав нарастающий шорох мелких камушков совсем рядом, я даже не оборачиваюсь, чтобы убедиться в том, что ко мне приближается именно Джекки. Я отделилась от компании больше получаса назад, так что была уверена в том, что за мной вот-вот явится либо Тристан, либо Джекки… Явилась Неуязвимая.

Как только она устроилась на соседнем камне справа, чуть выше меня, и вздохнула так, будто уже начала разговор, я, продолжая вглядываться в ночную темноту, подала голос:

– Как там остальные?

– Нормально.

– Теона и Беорегард?

– Могло быть и хуже…

Могло. Если бы сердца Платины и Теи не выдавали ни единого боя. Точнее, если бы сердце Теи не выдавало… Потерю Платины уж как-нибудь все мы да пережили бы, в конце концов, он нам только лишь союзник, о котором нам известно не так уж и много и к которому никто не успел даже толком привязаться, но вот потерю Теи… Лучше даже не представлять.

Платина и Теа не мертвы. Вроде как. Их сердца выдают ровно по одному удару в минуту. И вот что занимательно: два сердца в двух разных грудных клетках стучат одновременно. Каждую шестидесятую секунду одно-единственное, гулкое “бум” на двоих. И больше никаких признаков… Жизни.

Тристан в своей жизни видел много трупов Металлов. Очень много. За что “спасибо” его камчатскому опыту. Он утверждает, что, умирая, Металл покрывается “металлическим инеем” – всё тело, от кончиков ногтей до кончиков волос и даже глазные яблоки. На телах Теи и Платины никакого “металлического инея” нет. Хотя изначально, до того, как их тела полностью погрузились в воду, я видела на их коже нечто очень похожее на морозный узор, который полностью исчез к моменту их подъёма на поверхность… Радужки их глаз окрасились в серебристо-платиновый цвет, однако зрачки реагируют на свет. Значит… Живы. И не живы одновременно… Кома? Анабиоз? Летаргический сон? Гибернация? Диапауза? Или это только часы-секунды перед неизбежностью? Перед “металлическим инеем”…

– Ты ведь не куришь, – Джекки вновь даёт о себе знать, и хотя я не смотрю на неё, я чувствую, как она пожимает плечами от резкого порыва неприветливого ветра чужой части света.

Я отзываюсь через поток выпускаемого изо рта дыма:

– Не курю.

– Проповедница здорового образа жизни, – с кривой ухмылкой иронизирует бессмертная, а потому и смелая со мной. – Главная спортсменка Диких Просторов… Твоя ведь установка: никотин и алкоголь – убивают, – она начала умело пародировать мой тон: – Люди не должны самоуничтожаться…

– Я Металл, – оборвала подругу я. – Меня ничто не убивает. Как и тебя.

Мне было не до смеха, особенно с учётом того, что я в принципе не из смешливых персон, даже с друзьями: мой юмор может пригвоздить или отодрать – за сахаром ко мне лучше не соваться.

– Тогда отдай мне, – она резко и нагло, как позволено только ей и Тристану, перехватила сигарету из моих рук в момент, когда я почти коснулась ею своих губ…

Ничего не ответив, я позволила подруге забрать начатую порцию, молча вытащила из портсигара новую сигарету, поднесла к губам, зажгла зажигалку и закурила.

Я сделала пять затяжек, когда она, лишь трижды затянувшись, спросила:

– Как думаешь, сколько отсюда до огней? На глаз.

Мне не нужно было смотреть на неё, чтобы понять, что её взор обращён к далёкому материку, слабо мерцающему разноцветными электрическими огнями. Значит, у австралийцев есть электричество, которого в Диких Просторах днём с огнём не сыщешь… Уже хороший показатель. Наверное.

– Миль тридцать пять, не меньше.

– Конан тоже так сказал. Все так думают, – красноволосая пульнула оранжевый сигаретный огонёк в волнующуюся тёмную воду, перед этим поглотившую и уже начавшую переваривать наш билет домой, который навскидку оказался не таким уж непробиваемым. Она многозначительно, тяжеловесно выдохнула: – Что ж… Лодок у нас нет. Очевидно, нам не избежать очередного заплыва.

– Не проблема.

– Разве что прохладновато.

– Лучше перепрограммируй своё восприятие температуры прямо сейчас.

– Сказала та, что сама предпочитает ощущать всё натуральным образом… – при этих словах она вздрогнула от очередного прохладного веяния ветра и повела плечами. Упрямая. – Золоту с Франций сейчас наверняка холоднее.

– Золото не просто излучает свет – вместе со светом, он излучает тепло, – опровергла её теорию я. – Так что этим двум сейчас наверняка теплее, где бы они ни были.

– Хм…

– Что?

– Дар Франций ведь тенеконтроль, тогда как у Золото светоконтроль. Две несовместимости, казалось бы…

Если бы не Беорегард, Конан, Тристан и Теона, сумевшие вытащить на себе Тею и Платину на поверхность, мы потеряли бы их, быть может, даже навсегда: какая здесь глубина?

Из всех, пребывающих сейчас в сознании Металлов, только Конан в курсе того, что произошло на самом деле. Я не сомневаюсь в том, что он говорит правду. Да и Платина с Теей, когда придут в сознание – если придут, – смогут всё рассказать, так что кому-кому, а Конану точно нет никакого смысла врать и даже приукрашивать.