А когда я вручала последний букет молодой девушке в красными от мороза щеками, то на улицу въехала уже знакомый мобиль. Сверкнул фарами и остановился рядом.

Распахнулась передняя дверца, скрипнул снег под подошвой сапог, и на дорогу вступил мэр Одар Ибисидский собственной персоной с очередной цветочной композицией в руках. И стал свидетелем того, как я избавляюсь от его подарков.

Серые глаза блеснули.

Глава 3

Одар, явно не ожидавший подобной сцены, замер. Его взгляд скользнул по пустым ведрам, где недавно лежали букеты, затем задержался на девушке с последним из них в руках. Она, смущенная его вниманием, спешно поблагодарила меня и скрылась за углом.

Мэр повернулся и внимательно посмотрел меня. Цветы в его руках казались теперь почти нелепыми, но он спокойно стоял, будто увиденная им только что сцена была частью его задумки.

– Благотворительностью занимаешься? – самым светским тоном осведомился Ибисидский, прислонившись бедром к боку своего мобиля.

– В некотором роде, – признала я, расправив плечи и прямо смотря в глаза мужчины.

Мне очень, ну просто очень хотелось быть решительной и отважной!

Но почему-то было стыдно за то, что он застал меня за раздачей своих подарков. Словно бы это я не права.

Хотя я искренне считала, что я тут со всех сторон пострадавшая и, стало быть, виноватой не могу быть по определению!

– Какая ты… молодец, – сквозь зубы похвалил меня Дар. – Радуешь прохожих. А я тебе, получается, принес пополнение благотворительного фонда.

И показал букет из розовых и белых чайных роз, с веточками эвкалипта и в белой оберточной бумаге, который держал в руках.

– Это бессмысленно, – сухо сказала я. – Цветы, записки, ленточки с текстом… Ты что, думал, они изменят мое решение? Или что я забуду то, что ты собираешься сделать?

Его лицо стало серьёзным.

– Я думал, что смогу донести до тебя, что это важно. Что ты важна, – тихо сказал он. – Но, похоже, мне стоило начать с другого.

– Например? – скептически подняла я бровь.

– С извинений, – ответил Одар. – За вчерашний вечер. И за мою несдержанность. Из-за этого то, что должно было стать первым из лучших моментов между нами, превратилось для тебя…

Он замолчал, явно подбирая подходящее слово.

– В неприятное воспоминание, – сухо подсказала я.

Хотя на самом деле те долгие, очень долгие минуты, и я даже не знаю пять, пятнадцать или двадцать пять, мне хотелось назвать чем угодно, кроме как просто «неприятным воспоминанием».

– Это всё, что ты хотел сказать? – спросила я, пытаясь не выдать своих эмоций.

Он чуть приподнял уголки губ, но улыбка получилась горькой.

– Нет. Но сейчас этого достаточно.

Я прищурилась, не желая принимать ни одно его слово, но и не находя сил сразу их отвергнуть. Может, потому что внутри я все равно его оправдывала? Ведь он всегда вел себя безукоризненно. До отравленного пунша от леди Жанет.

– Если ты хочешь поговорить о важном, оставь цветы и красивые речи, – наконец произнесла я. – Тогда, возможно, я соглашусь тебя выслушать.

– Возможно, – повторил он, как будто смакуя это слово, и шагнув вперед, отдал мне цветы. – Я запомню.

Букет оказался неожиданно тяжелым, но я почему-то не сразу сообразила вернуть ему, а потом было уже поздно.

Ещё мгновение лорд Ибисидский смотрел на меня, словно пытаясь найти в моих глазах ответ на свои какие-то вопросы, а затем развернулся и направился к своему мобилю. Через секунду хруст его шагов по свежему снегу сменился звуком двигателя.

Я смотрела вслед уезжаему «мэрсу», чувствуя странное смешение злости и облегчения. Даже его извинения не могли стереть того, что случилось. Но, возможно, это был первый шаг.

Кто знает? Может, даже первый из тысячи.

Я покрутила в руках цветы, которые, судя по всему, были самыми обычными. Без эльфийской магии. А еще в них не было конвертиков.

И… малодушно зашла в лавку, не сумев оставить подарок на улице или отдать его кому-нибудь. В конце-концов, свою норму по ребячеству я на сегодня уже выполнила.

А возможно местами и перевыполнила.

Прикрыв за собой дверь, я задержалась на мгновение, прислонившись к её прохладной поверхности. Сердце билось быстрее, чем хотелось.

Почему мне так не везет, а?

Моей первой любовью оказался инкуб, князь из другого мира, который совершил множество преступлений и планировал сделать мою смерть вишенкой на тортике своих достижений.

А стоило мне попробовать даже не влюбиться, а просто довериться, оказалось, что у избранника такие грандиозные планы на жизнь, что хочется бежать куда подальше!

– О, какой шикарный букет! – воскликнула стоящая за стойкой Лайна, и хитро добавила: – Всё-таки передумала раздавать?

– Этот оказался нормальным, – тихо ответила я, убирая волосы за ухо.

Помощница тактично не стала напоминать, что все остальные букетики после того, как послания были уничтожены, тоже стали нормальными.

Дальше рабочий день двигался в целом, как обычно. Я доваривала зелья, притом уже настолько надышалась парами, что голову стала все чаще посещать мысль о том, что можно и нужно уехать в поместье Харвисов хотя бы на недельку. Проконтролировать строительство, а также общее облагораживание деревни. Да и вопрос со временной школой у меня до сих пор в подвисшем состоянии и хорошо бы решить его до наступления посевной. Потому что, если я правильно помню то, что говорили наставницы в пансионе, то у крестьян время посева и сбора урожая – очень горячая пора. И в этот период любые руки, пусть и детские – в первую очередь рабочие. Стало быть, мелким просто не позволят «прохлаждаться» на занятиях.

А после этого можно взять гримуары, Марель и уехать… на море! Почему бы и нет? У меня сейчас даже деньги есть на небольшой отпуск!

В идеале, конечно, еще и никому не сказать, куда именно я уехала. В первую очередь лорду Ибисидскому. Но чувствую, с его связями, он узнает о моих планах раньше, чем я окончательно продумаю возможный маршрут путешествия.

Обо всем этом я лениво размышляла под конец дня.

Элин ушла чуть раньше, Лайна задержалась, подбивая бухгалтерию, а я стояла у стендов и, держа в руках поднос с товаром, добавляла его на полочки вместо закончившихся позиций.

Колокольчик на двери звякнул, оповещая о новом посетителе. Я с радушной улыбкой повернулась ко входу и замерла. Улыбка примерзла к губам.

На пороге стояла миссис Лорейн Гарса. Мать Лейлы.

– Леди Харвис, – она бледно улыбнулась, увидев меня. – Добрый вечер.

– Здравствуйте.

Я поздоровалась и, заглянув в глаза женщины, поняла: она знает. В запавших глазах погас лихорадочный блеск. Там было лишь пепелище.

– Я планирую уезжать, и зашла попрощаться. А также сказать спасибо.

Сделав шаг вперед, я подхватила пошатнувшуюся даму под руку и сказал:

– Давайте пройдем в мой кабинет. Там будет комфортнее.

Мы поднялись наверх, я помогла Лорейн присесть на софу и устроилась рядом. Зашла Лайна, поставила поднос с чайником и двумя чашками чая и мышкой выскользнула за дверь. Я бросила вслед помощнице благодарный взгляд.

– Позвольте предложить вам успокаивающий отвар, – я встала, чтобы наполнить чашку, но меня удержали.

– Не стоит, леди. Я только что была у лорда Ибисидского, и мне предложили все, что только можно – чай, капли, успокоительные. Но я не за этим пришла к вам, – она замолчала, как будто слова давались ей с большим трудом, но потом, чуть склонив голову, добавила: – Я пришла поблагодарить вас. Если бы не вы, я бы так и не узнала, что случилось с моей дочерью.

Я сидела напротив неё, молчала, давая ей возможность говорить. После смерти родителей я сначала очень много плакала, а после еще несколько месяцев почему-то не могла говорить ни о них, ни о трагедии. Просто ком в горле стоял, и я был не в силах вытолкнуть из него даже слово.

Но сейчас… сейчас я уже не подросток. И должна вести себя соответствующе. В какой бы внутренний ступор меня не вгоняла тема гибели дочери миссис Гарса.

– Это самое малое, что я могла для вас сделать, – я всё-таки произнесла, пытаясь найти те самые фразы, которые могли бы хотя бы немного облегчить этот разговор. – Иногда безвестность хуже самых плохих новостей.

Хотя тут куда уж хуже.

Но теперь у нее будет возможность начать горевать. И рано или поздно, быть может, она сможет снова смотреть на жизнь с радостью?

– Только вот похоронить её достойно не получится. Мэр сказал, что… – она осеклась, сдерживая слёзы. С минуту она просто сидела, глядя на свои руки. А затем с тихим всхлипом произнесла: – Что не получится.

Моё сердце сжалось от боли, но я знала, что сейчас ничего не скажешь, чтобы облегчить её страдания.

– И куда вы теперь? – тихо спросила я, не зная, что ещё можно спросить.

Лорейн подняла глаза, её взгляд был потерянный, пустой. Она вновь сделала глоток воздуха, словно собираясь с силами.

– Не знаю. Просто подальше отсюда.

– Но у вас нет средств! Как же вы собираетесь ехать? – я не могла скрыть своего беспокойства.

– Теперь есть. Лорд Ибисидский сказал, что мне положена небольшая пенсия, хотя видит Единый, мне кажется что он только что ее придумал. Где это видано, чтобы близким тех, кто помогал преступникам, платили из казны?

– Раз сказал, то так и есть.

Лорейн сделала глубокий вдох, а затем сдержанно улыбнулась, её голос стал более ровным:

– В общем, леди Харвис, пусть вам во всех целях помогает Господь. Тот, в которого вы верите. Вы хорошая леди… добрая. Пусть в вашей жизни будет больше счастья.

Она встала и направилась к двери. Но, прежде чем уйти, я вдруг осознала, что, возможно, могу помочь ей.

– Подождите! – я поспешила за ней, остановив её у двери. – Миссис Гарса, вы же говорили, что работали учителем? – спросила я, не давая ей уйти.

Она замерла, удивленно посмотрев на меня.

– Да, но какое это имеет значение?

– Миссис Гарса, рядом с моим поместьем есть деревня, – торопливо заговорила я. – Там нет школы, её только строят, но в этой деревне очень много детей, которых совершенно некому учить. В данный момент им преподает помощник пастора, но это временная мера. Мне нужен учитель. Детям нужна наставница. А вам, возможно, не помешает немного целей в жизни? Хотя бы на ближайший год?

Её взгляд стал растерянным, а затем в его глубине я увидела искорку надежды. Она медленно повернулась ко мне и тихо спросила:

– Вы хотите меня пригласить?

– Да, – с уверенностью ответила я.

Мне кажется, что лучшее лекарство в этом случае – быть кому-то нужной.

Раздумывала она недолго. Почти сразу согласилась.

– Подождете несколько минут? – спросила, вернувшись за свой стол и доставая чистый лист бумаги. – Я напишу сопроводительное письмо. А также дам вам денег на наемный экипаж. К моему приезду, вы, наверное, успеете уже обжиться на новом месте.

Миссис Гарса присела обратно на софу. Ее лицо выглядело задумчивым. Кажется, она размышляла, к чему приведет ее поездка и должность деревенского учителя.

Я же быстро начала писать послание старосте. В нем велела ему выделить для нового учителя комнату и все, что нужно будет ещё для удобства, а также трехразово кормить и все счета направлять в поместье Харвисов. Также попросила, чтобы пастор ввел миссис Гарса в курс дела. Кто знает, может, они будут обучать в тандеме?

– Дети замечательные, очень любопытные и озорные, – ставя подпись и печать, начала говорить я. Запечатала конверт и, поднявшись, вручила его женщине. – И им нужен шанс на жизнь, где у них будет возможность стать теми, кем они хотят. Я искренне считаю, что сила в знаниях, а не в родовых регалиях.

– Вы мудрая, несмотря на юный возраст, леди Харвис, – произнесла миссис Гарса, улыбнувшись кончиками губ. – А та забота, которую вы проявляете к чужим детям, говорит о вашем добром сердце.