Ирина бы по такому раскладу сразу послала любовника. Дети важнее, что неясного?

Наталья Николаевна выслушала и пожала плечами.

– А эта дура к тете Паше примчалась, тоже в ноги падала… Той не дуру жалко стало – детей. Поглядела она и сказала честно. Мол, к любовнику пойдешь – на здоровье, вдосыт любви накушаешься. И деньги у тебя будут, и счастье, и что ты захочешь. А только дорожка там коротенькая. Трех лет не пройдет…

– Ушла?

– А ты как думаешь?

– Я бы осталась.

– А та все-таки ушла. Через три года, может, чуть больше, ее и схоронили.

– Болезнь?

– Да нет. Любовник там у серьезных людей приворовывал, а годы были девяностые. Вот и пришли однажды с паяльничком.

Ирина только головой покачала. Выходило, что дар ей достался… своеобразный. Но – полезный? Однозначно.

– Жестоко она все же с дочерью поступила…

– Клавка сама виновата. Ей шестнадцать было, дури много, совести никакой. Тетя Паша ее жалела за бездарность, все позволяла, ну она и закрутила с женатым. А там семья, дети…

– Когда это кого останавливало?

– То-то и оно. Тетя Паша сколько раз повторяла, что в чужую семью лезть не след. И так-то плохо, Господь двоих людей свел, значит, урок хотел им преподать. А ты в чужое задание своими лапами полез… двойка и им, и тебе. Только в тех масштабах.

– Бррр.

– А правда ведь. А уж если там дети до двадцати лет… Вообще, не то что лезть, три раза стороной обходить надо. Тебе потом за подлость так прилетит, слезами ульешься и кровью умоешься.

Почему-то Ирине верилось.

– А Клава…

– Там двое детей было. Старшему еще десяти не было, а Клавка и закрутила, и залетела, и к той бабе ходила. Ну, там жена оказалась не промах, за волосы ее оттаскала, да и выкинула. Клавка к матери, а та ей правду и выложила. Мол, так и так, дела не поправишь, рожай, чтобы хоть ребенок был. Клавка назло матери и помчалась к врачу.

– Дура.

– Ага. Тетя Паша как узнала, вся аж почернела.

– А заранее она не могла предвидеть или остановить…

– На близких не срабатывает. Их судьба всегда в тумане, любовь глаза застит.

– Понятно.

– Плохо получилось. С тех пор тетя Паша и дочь видеть лишний раз не хотела и маялась. А под конец еще и переживала отчего-то…

– Не говорила – почему?

– Нет. Молчала…

Из гостеприимного домика Ирина уходила с четким осознанием ситуации. Конечно, она еще разложит все по полочкам, разберется…

А пока – надо учиться пользоваться тем, что ей досталось. Сила-то самая к работе подходящая.

И что ей надо бы сделать, так это отплатить добром за добро. Найти убийцу старой ведуньи.

В общежитии Ирина упала на кровать и задумчиво уставилась в потолок.

Вот такие дела. Такой подарочек с того света.

Черная монетка удобно устроилась в кулаке, но не нагревалась, оставалась приятно прохладной. Дар передать…

Можно ли так сделать?

Ирина коснулась телефона, набрала несколько запросов… Можно. Оказывается – можно. Требуется какая-то вещь, которой касается одна ведьма или колдун, потом другой… Иногда это книга, иногда кольцо, медальон… Да хоть бы и корочка хлеба. Правда, последнюю съесть придется.

Еще бы отличить правдивую информацию от откровенно ложной. Ведьмы – ведают? Допустим. Гадают, лечат… В это Ирина верила. А простите, в черных козлов, на которых на шабаш летали, уже – нет. Это уже у инквизиторов от спермотоксикоза мозг вскипал. Ну, хотелось им!

А нельзя.

Допустим, старая ведунья понимала, что умирает. Знала, что не сможет уйти, пока силу не передаст… Иные и по нескольку дней мучились, кому и крышу в доме разбирали. Да много чего было. Только вот преемницу надо было найти.

Хм.

Ирина была далека от мысли о своей уникальности. Для себя-то каждый – уникум, а если посмотреть беспристрастно? Сколько таких, как она? Да на пятачок – пучок. Юристов хватает, девчонок тоже, иголки она в детстве взглядом не магнитила и спички не двигала. А к экстрасенсам всегда относилась с долей (на 98 процентов) здорового цинизма.

Почему выбрали ее? Или – не ее?

Могла эта монетка быть предназначена кому-то еще? Ой вряд ли. Цветок должен был достаться соседке, а у той дочерей не было. Это Ирина узнала мимоходом, но – не было ведь. Двое сыновей.

Есть ли какие-то ограничения на передачу силы? Возраст, девственность, красный диплом высшей Лысогорской академии, личное чертячье благословение, родинки, шестипалость?

М-да.

Поиски в интернете привели к тому, что Ирина выключила телефон и едва не взвыла в голос.

Политики! Сволочи вы наши обожаемые, с какого бодуна вы отменили карательную психиатрию? Сами, что ли, клиентами были? Вы хоть представляете, сколько недоумков осталось на свободе, благодаря вам?

Ирина теперь представляла. И не была от этого в восторге. У нее создалось впечатление, что каждого третьего с таких специфических сайтов давно было пора того-с. Лечить.

А то черти уже являются без всякой водки, что потом-то будет?

Здесь она правды не найдет.

Попробуем с другого конца? Ведунья передала силу. Допустим. Что с ней делать, Ирина потихоньку разберется. А вот что делать с козлогадом?

Если женщина все правильно понимала, означенный господин охотился как раз за амулетом, нет? Но почему – так?

Может, он знал только направление? А может, и ведунья путала, следы сбивала… Вот уж это ведьмы должны уметь. Запутать, отвести глаза, поменять дорогу… Что-то подобное Ирина читала, но вот где? Эх, вот хоть ты Гоголя заново перечитывай! Он о таких вещах писал, и много писал.

Но – допустим. За силой кто-то охотился. Поэтому старуха перед смертью переживала и нервничала. А когда поняла, что дальше убегать не получится, поместила свою силу в амулет и отдала соседу.

У нее тоже ничего не нашли. Потом она умерла. И на месте преступления… Да, как ни крути, а это преступление, живого человека до смерти доводить… Так вот первой оказалась Ирина. И дядя Коля отдал ей горшок с амулетом.

И она почти сразу же амулет надела.

Хм. А может быть так, что монетка ее защищает?

Коловрат молчал, молчала и змея. Да кто ж его знает? Столько всего потеряно за века христианства, столько символов ушло безвозвратно, столько знаний…

А что взамен?

Черт его знает. Но допущение есть. Ирина может находиться под защитой, а может, сила еще не окончательно усвоилась. Поэтому найти ее сложно.

И поэтому понадобился ритуал на кладбище?

Ну, если уж плодить допуски… Да, кому это все расскажи, за феназепамом в аптеку побежит. Но – пусть.

Ее пытаются найти, и ничего хорошего ей это не сулит. Кто бы сомневался.

Что может сделать сама Ирина?

Вызвать огонь на себя в удобное время и в удобном месте. Поработать приманкой. Да, на свой страх и риск, потому что никому такое не доверишь и не скажешь. Но… либо что-то делает она, либо кто-то добирается до нее. И вряд ли ей это понравится. Пара трупов на этом типе уже есть. Даже три, считая Прасковью. А о ком она еще не знает?

Выбора нет. Ирина посмотрела на календарь. А что у нас в перспективе?

Опа!

Майские праздники.

Хорошо это или плохо? Черт его знает. Но это очень, очень хлопотно.

Глава 7

Для кого-то майские праздники – повод поехать в отпуск, для кого-то – покопаться на огороде. Кто-то ложится в кровать и отсыпается. Это милые и хорошие люди.

Есть и другие. Те, кто считает, что праздники – повод выпить. Или погулять. Или почудить…

Вот из-за таких Ирина искренне жалела, что телесные наказания отменены. И лучше бы на месте.

К примеру, поймали малолетних поганцев, которые стены матерщиной расписывают. И что с ними делать? Тащить в отделение? Составлять протокол? Долго, муторно, неудобно.

А так дали каждому из паршивцев пять раз по заднице и отпустили. Ни писанины, ни проблем. Заодно и до мозгов лучше дойдет, через сигнал от нижних полушарий.

Или те же алкаши. Знаете, сколько с ними хлопот? А ведь эти паразиты и реально опасны. Да, паразиты, потому что мало кто из алкоголиков приносит реальную пользу, а вот вред…

Ежегодно от рук алкашей погибают больше тридцати тысяч человек. Это и убитые в пьяных драках, и погибшие по вине пьяных водителей, и… В среднем тридцать процентов всех криминальных драм происходят по вине алкоголя. Это приблизительно, но факт.

Нравится?

Сто – сто пятьдесят тысяч человек в год, только в России. Тридцать процентов – из-за того, что какая-то сволочь не вытерпела без бутылки. А уж на праздники…

Как не погулять? Как не выпить? А потом – раззудись плечо, размахнись рука… Ага, размахивается она, с летальным исходом.

Во-первых, можно забыть об отдыхе. Для полиции праздники – это всегда каторжная сверхурочная работа. Кстати, не особо оплачиваемая. Приказ – это одно, а вот жизнь вносит свои коррективы. Премию-то дадут в конце квартала, но до нее еще дожить надо. Во-вторых, сколько еще после праздников разгребать! Уж поверьте – немало. Одних протоколов хватит израильскую Стену Плача обклеить. И поплакать рядом. В-третьих…

Да тут никаких пальцев перечислять не хватит. Даже если ты – сороконожка. Ирина печально вздохнула и принялась размышлять. А ведь во время праздников…

Вот бы этот козлорог вылез на девятое мая, к примеру? Но как это сделать? Объявление, что ли, в газету дать?

Ага, так и так, вы искали, я нашла. Могу сторговаться за хорошую сумму. И вместо подписи руна «Одаль».

А если так и сделать? Только не в газете, а в интернете?

Ирина задумалась, глубоко и всерьез. Мысль была интересная, как бы еще самой не подставиться? Потом она с грустью поняла, что это – авантюра и вообще…

Она – не гражданское лицо, которое перечитало детективчиков и возомнило себя «великим сысчиком». Она – при исполнении, на службе. И такие вопросы должны согласовываться с вышестоящим начальством.

Которое стопроцентно пошлет ее…

Нет, не туда. Туда нельзя – накануне праздников каждый сотрудник на счету. А вот улицы патрулировать, или сидеть, бумажки писать, или…

Майские праздники на носу. Как известно, у нормальных людей голова болит после праздников, а у полиции она начинает болеть дня за три ДО праздников. И не проходит все праздничное время. Уж молчим о каторжном режиме работы.

А потом отдельные моральные недоумки верещат: «Опричники! Сатрапы! Душители свободы!»

Ага, чтоб вам такую свободу, как полиции во время праздников. Уже через два дня так озвереете, что крокодилы рядом с вами пушистыми няшками покажутся. Заметим – миллионов за этот ад тоже не платят.

Служи, служивый… Сам подписался. А мы тебя потом в газете обгадим, в книге припечатаем и в жизни, при случае, пнем. А чего? Нельзя, что ли? Очень хочется…

Ирина махнула рукой и решила так… Праздники – это кошмар любого полицейского. Так что все, что она захочет предпринять, будет делать после праздников. Сейчас у нее ни сил не будет, ни времени. Любые планы просто нереальны. При двенадцатичасовом режиме-то работы?

Факт.

Ну, хоть в интернете полазить, почитать пока, что могут ведьмы. Вдруг повезет наткнуться на реальную информацию, а не только на бред клиентов психлечебницы?

Прошло аккурат два дня.

«Козлорог» пока не появлялся. Зато появился приказ об усиленном варианте несения службы в связи с предстоящими праздничными мероприятиями. И по городу началось отчетливое шевеление. И первым делом объявили двенадцатичасовой режим несения службы для полиции.

К концу первого дня Ирина пришла домой никакая. Глаза по пятаку, голова квадратная, сил не осталось ни на что. Высосала бутылку с колой, коварно подсунутую Люськой, и упала. А на следующий день опять потопала на службу. Падать в ноги начальству.