– Владимир, а вы умеете чинить гардины? – перебила вдруг велеречивую речь своего не то мужа, не то бойфренда девушка.

– Зависит от степени поломки, – хмыкнул я.

– Пойдем, – она вскочила и ухватила меня за рукав. – Вы тут пообщайтесь пока, Ева, вы ему главное позировать не обещайте, а то пожалеете потом.

– Марианна, ну как ты можешь, в самом деле! – укоризненно покачал головой Геннадий.

– Отстань, – отмахнулась Марианна, увлекая меня за собой к одной из дверей гостиной. – Ты уже неделю ничего с этим сделать не можешь! Может хоть этот гость с руками из нужного места.

Марианна затащила меня в спальню и захлопнула дверь. Судя по голосу Геннадия, опешил он ненадолго. И снова начал вдохновенно вещать о призвании, высказывании творца и его коллегах из эпохи возрождения.

– Давай, – сказала Марианна, резко повернувшись ко мне.

– Так что у вас надо починить? – сказал я, оглядывая новую комнату. Она была под стать всему остальному – бархатные портьеры с золотыми кистями, кисейный балдахин над широченной кроватью, толстенный узорчатый ковер… Единственным диссонансом во всем этом дворцовом великолепии было постельное белье, как попало смятое на кровати.

– Ничего у нас не сломано, – поморщилась Марианна. – Давай телефон своего Василия и рассказывай, что там у вас за дела.

– Я в неподходящее время пришел? – понимающе усмехнулся я.

– Ну да, – кивнула девушка. – На него находит временами. На неделю или две. Иногда на месяц. Сейчас он часа два будет разоряться на тему своих гениальных художеств, и только потом скажет, что больше ему неинтересно заниматься концертами, бла-бла-бла.

– Но при этом ему все еще интересно? – уточнил я.

– А ты думаешь, кто-то его эти художества будет покупать? – криво усмехнулась Марианна, вытащила из кармана халата пачку сигарет и закурила. – А без денег он заскучает и снова начнет делом заниматься.

– Ясно, творческая личность, – кивнул я и полез в карман за записной книжкой. – Понимаю, что я так себе авторитет, но за Василия я ручаюсь, с ним очень приятно работать, он один из самых честных и порядочных людей. Ну, из предпринимателей, разумеется.

– А тебя-то как в компанию предпринимателя занесло? – она окинула меня недоверчивым взглядом. – Ты школу-то давно закончил?

– А я талантливый, – подмигнул я. – Однажды проснулся и понял, что концертная деятельность – это мое призвание. Стоп-стоп, не надо делать такое лицо! Я просто с оказией здесь оказался. Мои ребята выступают на «Невских берегах», а Василий мне доверяет, вот и попросил заскочить пообщаться. Вот телефон Василия. Ну и вот мой, на всякий случай.

– Ага, – Марианна взяла бумажку и посмотрела на нее долгим взглядом. – Новокиневск… Даже не знаю, где это. Забей, я вообще плохо географию знаю. Слушай, Владимир… Блин, как же меня задрала эта высокопарная речь! Вова, давай так. Если Генка очухается в ближайшую неделю, то он сам позвонит. А если нет, то я тебя наберу, и мы вместе что-нибудь придумаем, лады? Ты же не страдаешь этой херней, что дела можно вести только с мужчинами?

– Ничуть, – я покачал головой и протянул руку. Марианна уверенно ее пожала. Халат снова сполз с плеча, обнажая грудь. К зрелищу я уже успел привыкнуть, но еле сдержался, чтобы не фыркнуть. Где только не приходится заключать сделки! Очень по-питерски получилось – пафосная спальня и полуодетая девица с сигаретой в руке.

Отлично, я считаю. Хорошее начало перспективных деловых отношений.

– А что насчет сломанной гардины? – уточнил я.

– Да все с ней в порядке, – Марианна поправила халат, подошла к окну и отдернула шторы. – Это я для твоей девушки придумала. Генка все равно уже забыл, под каким поводом я тебя из гостиной утащила.

– Трындец, он странный… – выдохнула Ева, когда мы вышли из парадной на промозглый питерский ветер. – Знаешь, что он мне предлагал? Чуть ли не замуж выйти. Нет, сначала, конечно, распинался насчет позирования. И что я его вдохновляю невероятно, он прямо чувствует, что напишет шедевр. А потом вдруг подсел ближе и принялся втирать, что между нами невидимая нить, и что мы непременно должны пожениться.

– Вторую бутылку допил? – уточнил я, прикидывая направление, в котором нам нужно двигаться. По карте вроде недалеко, за полчаса должны дойти.

– И третью начал, ага, – хмыкнула Ева. – Зря потратили время, да?

Я молча улыбнулся и обнял девушку.

– А что это ты так загадочно улыбаешься? – прищурилась Ева. – Между прочим, я уже близка к тому, чтобы устроить тебе сцену ревности. Чем вы занимались в спальне? Что-то я не слышала грохота молотка или прочих звуков ремонта…

– Ну, я не считаю, что мы зря сходили, – усмехнулся я. И выдержал небольшую паузу. – Ладно-ладно, я тебя просто поддразнивал! Сейчас все расскажу по дороге.

До «Юбилейного» мы добрались с опозданием минут на пять. Коварная Петроградка с ее запутанными улицами под сомнительными прямыми углами сначала завела нас не совсем туда, куда я рассчитывал, и в конце нам уже пришлось почти бежать.

Но, к счастью, особой пунктуальностью устроители фестиваля не страдали, так что до начала явно было еще далеко.

Всю площадь перед монументально-безликим спорткомплексом была заполнена людьми. От количества собранных в одном месте длинноволосых парней рябило в глазах. Шапками питерские неформалы и фанаты рок-музыки пренебрегали, так что весь их неформальный вид был напоказ – налобные повязки, косички, вплетенные в волосы бусины и какие-то прочие украшения. На поребриках терзали гитары, невзирая на пронизывающий ветер. Некоторые кучкующиеся компашки делились способами бесплатного прохода на фест и хвастались качеством поддельных билетов.

И со всех сторон люди продолжали и продолжали стекаться. Станцию метро по соседству еще не открыли, так что добирались любители рок-музыки как придется. И не волнами, а сплошным потоком.

Среди всех видов неформалов попадались и вполне обычные на вид люди. В основном молодые, типа студентов и школьников, но встречались и весьма в годах. Они бросались в глаза, потому что на общем фоне их было маловато.

Масштаб, конечно, был не в пример патриархальному и консервативному Новокиневску. Там патлатая публика была все-таки в меньшинстве. Даже в местах «гнездования» неформалов их было на самом деле не очень много. А здесь…

– И куда нам теперь? – спросила Ева, сжав мою руку покрепче.

– Давай для начала попробуем в лоб, – предложил я, и мы нырнули в человеческий поток, пахнущий табаком, травкой и дешевым алкоголем.

Все спорткомплексы, даже самые странные на вид снаружи, изнутри похожи друг на друга. Все утилитарно, функционально и подчинено только одной цели – вместить в себя как можно больше людей. В общем-то, этот самый «Юбилейный», как только мы безо всяких сложностей миновали заслон проверяющих билеты, стал почти один в один похож на новокиневский дворец спорта. Гардеробы, входы в разные сектора, доминирующий серый. Ну и как специфика мероприятия – множество самопальных лотков с кассетами и винилом.

Ощущение грандиозности сразу куда-то делось. Подумалось даже, что в нашей «Фазенде», пожалуй что, атмосфера рок-концертов ощущается как-то острее даже. А здесь… Ну, как будто просто на массовое мероприятие пришел. А патлатая публика… Ну так я-то тоже патлатый!

Но с другой стороны, масштаб… Я мысленно провел подсчет. Все-таки, размер площадки – это критично важное дело в концертах. Не очень сложно устроить десяток-другой концертов на базе всяких там крохотных ДК и сельских клубов. Вот только выхлоп с каждого из них будет в разы меньше, чем с одного вот такого. Ну да, привет, Капитан Очевидность, конечно же. Но с другой стороны, чтобы замахнуться на дворец спорта, нужно сначала устроить эти самые мелкие концерты.

Я мысленно поставил себе галочку плотнее заняться сольным концертом «ангелочков», и мы направились искать проход в служебную часть.

После пререканий с тупящими охранниками, и громогласными призывами кого-нибудь, имеющего отношение к организации, к нам наконец выскочил патлатый замотанный юноша, сжимающий конторского вида папку. Долго разглядывал предъявленную бумажку, обнюхивал ее. Разве что на зуб не попробовал. Но в конце концов, когда его громко окликнули из-за черной ширмы, махнул рукой охране, и нас пропустили в святая-святых, так сказать. Техническое закулисье.

Так. Теперь остался последний квест. Найти среди этого коктейля суеты и праздности моих «ангелочков». Потому что по ощущению народу здесь было вот ничуть не меньше, чем в той части, которую мы с Евой только что покинули. Субъективно, конечно, тут просто коридоры уже. Но протискиваться все равно приходилось так же.

Не особо мудрствуя, я просто принялся заглядывать во все двери подряд и спрашивать.

– Велиал! – раздался вопль Бегемота где-то на четвертой двери. Он выскочил из-за поворота, вид имел растрепанный, но уже при параде – в кожаном жилете, плаще и даже рогах на голове. Грим, правда, слегка размазался.

– Здорово, Дюша, – я двинулся ему навстречу. – Вас тут фиг найдешь в этом лабиринте…

– Блин, ты где был вообще?! Пойдем быстрее, там такое… Такое!

Глава 6

– Что, зассал, да, зассал? – растопырив руки в классической позе гопника, перед Астаротом стоял длинноволосый тощий парень в джинсовой безрукавке на голое тело. Астарот же пока еще не сдался, но выглядел прямо скажем, неуверенно. Хотя наезжающий парень прилично так уступал по весовой категории.

– Чего шумим? – я протолкнулся к центру скандала. «Такое» происходило в бльшом зале, набитом музыкантами, которые, как и «ангелочки» своей персональной гримерки не удостоились. И их всех скопом согнали в…, а что это, кстати? Одна стена целиком зеркальная, балетный станок. Похоже, на спортивный или танцевальный зал. Ну да, логично.

– А ты еще что за хрен? – развернул «главный калибр» в мою сторону тощий.

– Да так, погулять вышел, – небрежно усмехнулся я. – Смотрю, а тут ты.

– А, так ты дружбан этого лоха! – тощий оскалился, его бледно-голубые глаза зло сверкнули. – И тебе навесить?

–Ты бы выдохнул, юноша, – хмыкнул я. – Мой знакомый доктор говорит, что агрессору моча может ударить в голову и вызвать мозговой коллапс. Особенно если в мозгу сидит слизень. А ты как раз смотришься так, будто он есть…

Толпящиеся вокруг волосатики начали хихикать. Хрен знает, что случилось у Астарота с этим перцем, но вписываться за него никто особо не спешил. Значит, драка была частной, потом расспрошу, что как. Сейчас только буяна урезоню.

– Ты что там мелешь, блаженный? – скривился он. – Я вообще не с тобой разговаривал!

– Да, мне уже говорили, что я то еще трепло, – с ироничным видом покивал я. – И вечно лезу не в свое дело.

– Ну вот и вали отсюда, пока я тебе хлебало не расколотил! – дернулся вперед тощий. Но пока еще его инстинкт самосохранения не отключился. Надо бы подбросить дровишек в топку.

– У нас с тобой разные весовые категории, пацан, – криво ухмыльнулся я. – А у меня есть правило – дрищей не бью.

Ха! Кулак тощего метнулся в сторону моего лица. Я уклонился и выдал ему под дых на противоходе. Тот хэкнул и сложился пополам.

– Вот что значит, быть нетерпеливым, – я вздохнул и подхватил его подмышки, чтобы он не упал. – Ты не дослушал правило. Я дрищей не бью первым.

– Отпусти, гад… – простонал-выдохнул тощий.

– Да я же чисто заботу проявить, – пожал плечами я, продолжая поддерживать тощего. Огляделся по сторонам. – Парни, вы бы расходились, кому-то же стопудово скоро на сцену.

– Костян! Костян! – из дальнего угла зала к нам вдруг рванулся еще один тощий волосатик. Правда теперь уже не с воинственным видом.

– Костян – это ты? – полюбопытствоввал я у вяло трепыхающегося в моих руках тело.

– Да пошел ты… – прохрипел тощий, пытаясь отдышаться.

– Ну извини, братан, как-то резковато получилось, – сказал я.