– Надеюсь, ты не подумала, что я мог поддержать ставку, предложенную сурма-йя?

– Нет.

– Хорошо, – сказал Йотун, как будто ставя точку.

Магический светильник погас, и нас окутала плотная тьма. За окном клубился непроглядный туман.

– Я все думаю, о том, что ты сказала… – голос звучал низко и глухо.

– О чем?

Ночь была холодная, но тело охватил жар, пот тонкой струйкой катился между лопатками.

Его губы нашли мои. Он был нежен. Как будто этим мягким поцелуем с привкусом терпкого вина просил снова довериться ему.

Чтобы принять решение, у меня ушло всего несколько мгновений. Тьма многое скрывала от глаз, но при этом обостряла другие чувства до своего предела.

Я судорожно вцепилась в его куртку, сминая ткань, а потом поцеловала в ответ, с пробуждающейся страстью, со страстью, предназначенной для другого… для человека.

Но сейчас в его объятиях я почувствовала себя желанной, почти возлюбленной. Мне так хотелось отдаться этому ощущению полностью и без остатка. Его голос шептал мое имя, словно оно было заклинанием, и эти звуки отзываясь легкой дрожью вдоль позвоночника.

Его губы на моих веках, щеках и шее. Я вдыхала его запах, запах дыма и железа, запах молодого сильного мужчины.

Он увлек меня к кровати и посадил к себе на колени, недовольно что-то пробормотал про: «слишком много одежды».

Не знаю как, в темноте, на ощупь он умудрился распутать завязки и стянуть с меня верх платья и нижней рубашки. Когда кожу обжег холодный воздух, первым моим желанием было закрыться, но горячая ладонь немедленно накрыла грудь, и в то же мгновение я почувствовала, как Йотун очень осторожно прикусил кожу у основания шеи. Весьма недвусмысленный намек… Я вскрикнула от неожиданности и волны странного удовольствия. И тут же устыдившись, чуть отстранилась от него, тяжело дыша.

– Йотун, – выдохнула я. – Услышат…

Его лицо было в темноте, но я почувствовала, что он улыбается.

– Тогда ни звука…

Я плотно сжала губы, твердо намереваясь сохранить тайну этой ночи. Но он принялся целовать и ласкать меня снова, заставляя забыть об осторожности и соблюдении приличий.

Мне казалось, что я потеряю сознание или мое сердце остановится.

Йотуну было все равно, что подумают другие. Точнее, он намеренно давал повод для сплетен и весьма прямолинейно демонстрировал, что его покровительство не является формальным. При этом он хотел, чтобы я стонала от удовольствия, а не кричала от боли.

В какой-то момент мы оба избавились от одежды. Воздух стал тягучим и плотным. Его как будто не хватало. Йотун лег на меня, разгоряченную и влажную от желания, и все же, когда он вошел, я укусила себе губу до крови, но боль быстро отступила, уступая место совсем другим ощущениям, отнюдь не неприятным.

* * *

Туман отодвинули от домов, и теперь плотная белая стена стояла там, где начинался лес. Изредка его пронизывали всполохи заклинаний, как будто в нем бушевала гроза. Рассвет еще не наступил, цвета еще не приобрели яркость.

Я наблюдала за Йотуном, стоя среди тролльчанок. Он так естественно отдавал приказы, и что удивительно, другие маги с охотой повиновались его воле. Всех их объединял азарт предстоящей погони и желание одержать верх над сурма-йя.

Те в свою очередь тоже готовились. Шумные, точно стая ворон, и такие же организованные… да еще и в черном, от чего сходство усиливалось. Мужчины подначивали друг друга грубыми шутками, предвкушая кровавое развлечение. Не иначе, они считали Дьярви волком, которого будут травить, а потом воткнут в бок рогатину.

Йотун что-то быстро говорил Гельду, и его губы тронула мимолетная улыбка. Им можно было залюбоваться: красивый и статный тролль. Сейчас воинственный и целеустремленный, но мне открылась и другая его сторона. Мысли вернулись к прошедшей ночи. То, что произошло между нами, нельзя было отнести к обычным отношениям наложницы и покровителя. Как не раз объясняла Атали: это наложница доставляет удовольствие. В обратную сторону… немногие покровители даже подумают об этом.

Я почувствовала, как щеки начинают пылать, и поспешила отвернуться и принялась разглядывать туман.

От белой трепещущей махины исходило ощущение опасности. Она находилась в постоянном движении, отталкивала и манила одновременно.

Тревога неприятным холодком сжала сердце.

Я опустила вуаль на лицо, незаметно ускользая в видение, сосредоточив все свое внимание на Дьярви.

Перед глазами стояла ослепляющая пелена, в которой бесшумно скользила неясная тень. От разочарования я прикусила губу.

Проклятый туман! Так ничего не выйдет рассмотреть!

Я даже не могла понять, Дьярви передо мной сейчас или какой-то другой тролль из патруля.

Вся надежда на то, что магия ослабнет и туман станет прозрачнее. Я продолжала вглядываться, и вдруг… все прояснилось. Передо мной оказался Дьярви.

Но оказалось, не только я наблюдала. Жуткие, горящие красным глаза мертвяка внимательно следили за… сурма-йя, который, ни о чем не подозревая, стоял спиной к чудовищу, оперевшись локтем о дерево.

Дьярви улыбнулся, выпуская клыки, сделавшие бы честь рыси.

Я безмолвно и с некоторой обреченностью наблюдала, как он наклоняется к земле, касаясь когтями мха, а затем, резко оттолкнувшись, быстрыми скачками несется на ничего не подозревающего мага.

Каким бы ни был искусным воин, но чтобы применить заклинание или оружие, нужно, во-первых, знать об опасности, а, во-вторых, иметь хоть немного времени в запасе.

У него не было ни единого шанса.

Дозорный умер быстро, захлебнувшись собственной кровью. Разорванное горло произвело омерзительный чавкающий звук, но его слышали разве что мы с Дьярви.

Убийства мертвяку показалось мало. Он воспользовался мечом сурма-йя, чтобы отделить голову от тела.

Потом облизал пальцы и не погнушался обыскать карманы, завладев кинжалом и парочкой кристаллов.

Закончив, Дьярви забрал голову и двинулся с ней по лесу, поигрывая, как мячом. Теперь он был весь покрыт кровью.

«Зря только стирал рубаху», – подумала я, глядя, на этот кошмар.

Я вынырнула из видения и несколько минут боролась с подступившей тошнотой. А потом когда мне удалось овладеть собой, отправилась прямо к Йотуну.

Тролльчанки провожали меня оживленным перешептыванием.

Мое путь через лагерь был встречен легким недоумением и смешливыми взглядами. Я понимала, что вмешиваюсь в мужское дело, и пожалела, что не догадалась взять кувшин с водой, чтобы иметь достойный предлог, но возвращаться и терять время не стала.

Заминка все-таки произошла, потому что дорогу мне преградил вожак сурма-йя. Я сделала шаг в сторону, чтобы его обойти, Иярт тут же повторил мое движение, вновь оказываясь передо мной. Я повторила попытку, и опять сурма-йя не позволил пройти. Тогда я посторонилась, надеясь, что он отправится своей дорогой. Расчет не оправдался.

Я подняла глаза и взглянула в его лицо. Он окинул меня с головы до ног оценивающим, тягучим взглядом, который мне совсем не понравился.

– Ищешь себе покровителя? – с усмешкой спросил он.

Не «своего», а «себе».

– Или на охоту собралась?

Я неопределенно мотнула головой и снова попробовала его обойти. На этот раз он позволил и сказал вслед:

– Не потеряйся. А то мало ли…

Меня пугало навязчивое мужское внимание, с которым я все чаще сталкивалась. Как будто мало мне видений, которые грозили обернуться опасностями. Я не могла найти объяснения происходящему: ни мое поведение, ни платье не отличалось откровенностью. И все же… они вели себя точно кобели, почуявшие суку в течке.

Или все дело в соревновании между самцами и желании отбирать трофеи друг у друга?

Йотун отвлекся от разговора с целителем и вопросительно взглянул на меня.

– Я хотела пожелать удачи в охоте, которая уже началась, – обратилась я к нему, в надежде, что он поймет намек.

И тролль понял.

Когда мы отошли, я выпалила:

– Дьярви оторвал голову какому-то сурма-йя и идет охотится на остальных.

Я с шумом втянула воздух, от волнения снова проваливаясь в видение.

На этот раз Дьярви стоял над телом, обезображенным и растерзанным до такой степени, что было трудно признать в этом красном месиве тролля…

Мертвяк поднес к губам охотничий рог и протрубил сигнал.

– Это он, – сказала я. – Убил еще кого-то. Забрал рог…

Я моргнула. Передо мной вновь стоял Йотун.

К нам подбежал Гельд.

– Они нашли его, – в голосе слышался восторг.

Маг едва не подпрыгивал на месте от нетерпения.

Сурма-йя с гиканьем повскакивали со своих мест и устремились к лесу.

– Иди к другим женщинам, Мальта, – мягко приказал Йотун.

Я обняла его, и на краткий миг он привлек меня к себе и тут же отстранил.

– Пожалуйста, будь осторожен. Это ловушка. Он заманивает вас, играет.

Последние две фразы я сказала очень тихо. Я была уверена, что Гельд не мог услышать мои слова, так как он стоял довольно далеко и волновался о том, что сурма-йя могут опередить их отряд. И все-таки, когда они с Йотуном отходили, Гельд повернулся и бросил на меня странный задумчивый взгляд.

Я смотрела, как тролли исчезают в туманах. Исчез и Йотун.

Ко мне подошел целитель, который оставался в лагере, готовый в случае необходимости оказать помощь раненым.

– Пойдемте, яло эманта, они, конечно, скоро вернутся, но не настолько, чтобы провести все это время на ногах.

Действительно, просто стоять было глупо. Я собралась отправится к тролльчанкам или вернуться в комнату, но тролль остановил меня неожиданной просьбой.

– Я бы хотел попросить вас об одолжении… – сказал он. – Видите ли, я здесь не только в качестве целителя, но и как хронист. Не согласитесь ли вы немного попозировать, чтобы я нарисовал ваш портрет?

– Мой портрет? Но для чего?

– Не каждый день случаются такие кампании, также не каждый раз… советников короля сопровождают яло эманта… человечки. Я, конечно, могу сделать набросок по памяти, но будет удобнее, если вы окажете мне честь. – Он улыбнулся широкой, искренней, чуть клыкастой улыбкой и добавил: – Меня зовут Ньёд.

Я ответила небольшим вежливым поклоном.

– Решайтесь, Мальта, от вас потребуется просто посидеть. И займет это совсем немного времени, – целитель понизил голос и добавил: – Тем более женщины вряд ли примут вашу помощь в приготовлении еды.

– Не уверена, что…

Он сложил ладони в умоляющем жесте.

– Давайте я покажу вам свои рисунки. Ничего неподобающего.

– Ну, хорошо. Особенной беды в этом не будет.

Мы с Ньёдом отправились к шатру, в котором все было подготовлено, чтобы оказать помощь неудачливому охотнику.

Я отвернулась от холодно поблескивающих инструментов и бинтов. Крови будет много. Вот только будет ли много раненых… Дьярви убивал, не раздумывая.

– Вам приходилось ухаживать за ранеными? – поинтересовался тролль.

– Да. – Я осторожно кивнула, но распространяться о помощи карлингам не стала.

Он достал толстую тетрадь в кожаном переплете и раскрыл на середине. Я узнала долину, домики. Со следующей странички на меня смотрели несколько сурма-йя, особое внимание было уделено татуировкам на лицах. Ньёд быстро перелистнул убористые колонки магических символов, хотя я при всем желании не смогла бы их различить. Целитель зарисовал нескольких крестьян и крестьянок, окружив лица прихотливым узором.

– В этой местности очень интересная вышивка, – сказал он, видя мой интерес. – Нигде больше в королевстве нет таких орнаментов.

– И как долго мне нужно будет позировать?

– Всего пару минут…

Тролль сосредоточенно рисовал. Мне было любопытно заглянуть в его тетрадь, но еще больше хотелось взглянуть на Йотуна. Каждый раз, когда я спрашивала: «долго ли еще?», получала неизменный ответ: «Осталось совсем немного».

– Не двигайтесь, яло эманта, – строго напомнил Ньёд.

Он склонил голову набок.