В дверь настойчиво стучат.

Чёрт, я просил не отвлекать!

Но раз Вадик решился меня побеспокоить, не смотря на запрет, стряслось что-то из ряда вон.

Заношу блондинку в комнату отдыха и опускаю на диван.

– Подожди меня, ладно?

Прошу, а самому смешно становится. Куда ей деться отсюда?

Она кивает, торопливо возвращая бюстгальтер на место.

– Это я всё равно с тебя сниму, – предупреждаю.

Снова кивает.

Какая-то она странная, всё таки. Ртом пользоваться умеет? Больше от неё ничего сегодня не требуется.

Застёгиваю брюки, поправляю рубашку. И иду к двери.

Открываю и натыкаюсь на встревоженный взгляд Вадика.

– Андрей Дмитриевич, тут – вот.

Он показывает на женщину – копию танцовщицы, которая сейчас ждёт меня в кабинете. Точно такое же платье, маска, но волосы короче.

– За подружкой пришла? – спрашиваю.

Вадик отвечает вместо неё:

– Босс, она говорит, что все подружки её, которые сегодня работали у нас, уже уехали. А она осталась, потому что договаривалась лично с Матвеем Романовичем. Он сам меня предупреждал, я потому ту первую и пропустил.

Холодок пробегает по коже.

– Вадим, и кто тогда у меня там? – указываю на дверь.

Охранник сереет на глазах. А танцовщица растерянно пожимает плечами.

Единственное объяснение – кто-то из двух девчонок врёт.

– Не все, значит, уехали. Вадим, проводи девушку до лифтов.

Они переглядываются. На лице Вадика недоумение. Не понимает, как можно отказаться от такой красоты.

Возвращаюсь в комнату отдыха и сразу включаю торшер.

Девушка сидит на диване, плотно сжав коленки. На ней уже мой свитер.

Демонстративно запираю дверь изнутри.

– Давай познакомимся, – иду прямо на неё.

Отскакивает на противоположенный конец дивана.

Не хочешь? Ладно.

– Сними маску для начала.

Она мешкает несколько секунд. Но всё же слушается. Поддевает ленту на висках и сдвигает маску вверх.

– Андрей Дмитриевич, я сейчас вам всё объясню… – начинает оправдываться. – Вы меня запретили пускать, вот я и…

Стою и смотрю на профессорскую дочку Софью. И не могу пошевелиться. Шокирован.

– Объяснять нужно было сразу, как вошла, – произношу как можно спокойнее. Но внутри уже всё кипит.

– Я хотела, но вы сказали про пилон…

– Соня, как ты до этого додумалась?! Чёрт! Я бы тебя на столе разложил и имел бы уже вовсю, если бы резинка оказалась под рукой.

Но она как будто не понимает, что происходит здесь.

– Андрей Дмитриевич! – начинает сбивчиво тараторить. – Тот договор не по моей вине потерялся. Я его вам на визу отдала, своими руками положила в бордовую папку!

– Меня это сейчас волнует меньше всего, – рычу.

Гораздо важнее, что ты сидишь передо мной почти голая, и у меня стоит на тебя так, что аж больно. Но вслух говорю другое.

– Я тебя сейчас домой отвезу. И появишься в моём офисе ты только чтобы заявление по собственному написать. Завтра с утра пораньше. Это понятно!

– Но, папа расстроится, что я опять…

– Мне как твоему папе в глаза смотреть? После того, как…

– Но… Мне не пятнадцать лет…

– А по уму я бы больше пятнадцати тебе не дал!

Всё, терпение на исходе. Не могу на неё смотреть даже, так мне стыдно.

Отворачиваюсь. И слышу, как всхлипывает.

– Не зли меня, Соня! Где твоя одежда?

Она что-то бессвязно мычит. Чего реветь-то?

Выхожу в кабинет, поднимаю крошечное платье с пола и возвращаюсь к Соне.

– Надевай его. А сверху мой свитер. И поехали.

– Куда?

– Сказал уже, домой тебя отвезу.

Отворачиваюсь снова, пока она переодевается.

– Вы меня уволите?

– Обязательно.

Она обходит меня, понуро опустив голову. И шмыгает в дверь.

Глава 5

Андрей

– Куда, Андрей Дмитриевич? – спрашивает Вадик, пристёгиваясь.

Он, когда увидел, как из моего кабинета вместо танцовщицы выходит растрёпанная Соня, изменился в лице. Да я тоже до сих пор в шоке.

– Назови адрес, – говорю Соне сурово, стараясь на неё не смотреть.

Специально сел на переднее, чтобы не пялиться на её голые коленки.

Она называет улицу и номер дома.

– Ну и райончик, – протягивает Вадик. – И далековато до офиса.

– До метро пешком минут десять, а там уже быстро… – отвечает девушка.

– Что не так с районом, Вадим? – спрашиваю зачем-то.

– Экология плохая, там завод. И мигрантов много, опасно.

Хочется спросить, как её в подобное место занесло. Но не буду, лучше провожу её до квартиры и оценю собственными глазами.

Едем минут сорок, которые тянутся как три часа.

Я жутко устал за день. Попробовал подремать. Но стоило прикрыть глаза, как перед ними возникали голые Сонины груди с розовыми сосками.

Хорошо ещё, что я всё остальное рассмотреть не успел, только потрогать.

Тормозим возле старой обшарпанной пятиэтажки, которая за все годы своего существования явно так и не познала, что такое капитальный ремонт.

Фасад жуткий. Двор грязный. Не знал, что такие места ещё остались в столице.

– Спасибо, мне сюда.

Она начинает неуклюже выбираться из машины. Вадик шустро отстёгивает ремень безопасности и бросается открывать ей дверь и подавать руку.

Выхожу тоже. Осматриваюсь.

Блестящая роскошная тачка выглядит в этом дворе инопланетным кораблём.

– Куда именно? – спрашиваю.

– Второй подъезд.

Она смотрит как-то затравленно.

Мне кажется, или ей стыдно, что мы увидели, где она живёт?

– Вперёд тогда… – подталкиваю её.

– Не нужно, Андрей Дмитриевич.

Не обращаю внимания на ее смущённый вид.

– Отец знает, в каком месте ты живёшь? Он не против?

– Не знает. Думала, зарплату получу и сниму что-то приличнее.

Специально на жалость давит?

Получишь ты зарплату, и неплохую. Только не в моей компании. Завтра же позвоню Матвею и попрошу, чтобы взял к себе, всё равно кем.

Если девчонка не может самостоятельно работу найти, пока папа за неё не похлопочет, пусть радуется любому варианту.

Вообще, это странно. Я интересовался в секретариате – её хвалят. Не глупая, не ленивая, инициативу не боится проявлять. Да и как может быть иначе? Она – дочь своего отца. Там и гены, и воспитание…

Одно с другим не сходится.

Открываю перед ней подъездную дверь, пропускаю в тёмный холл.

– Завтра приедешь в первой половине дня и напишешь заявление по собственному.

Она резко оборачивается, и я налетаю на неё в темноте. Не вижу её, но чувствую маленькие ладошки, упершиеся мне в грудь.

– Пожалуйста, не увольняйте меня прямо сейчас!

Беру её за плечи и разворачиваю в сторону лестницы.

– Соня, без денег ты не останешься. Получишь расчет, и я тебя порекомендую в хорошую фирму к своему другу.

Она на ощупь поднимается этаж за этажом. Я за ней шаг в шаг.

Представил, как молодая красивая девушка каждый вечер возвращается в это жуткое место, и аж передёрнуло.

– Спасибо. Но дело не в деньгах. Я не хочу папу разочаровывать. Один раз его ослушалась и жестоко поплатилась за это. Как он переживал…

– Это когда?

Мы подходим к двери на четвёртом этаже. Соня достаёт ключи, открывает и входит в квартиру.

Я приглашения не жду, захожу тоже.

– Ему не нравился мой парень. Я думала, что это потому что я раньше ни с кем не встречалась, а тут вдруг… В общем, решила, что это обычная ревность и опека любящего отца. А вышло…

Включает свет в маленьком коридорчике. Разувается. Я тоже, хоть и не собирался тут задерживаться.

– Небезосновательна была его неприязнь?

– Ещё как, – грустно улыбается Соня. – Плохо только, что этот парень – сын одного из папиных бывших студентов. Он такой же как вы, сделал очень успешную карьеру. И папа его до сих пор консультирует.

Мы проходим в кухню. Тут простенько, но чисто. И очень тесно.

– Раз уж они дружны так, почему Николай Осипович был против твоих отношений с его сыном? – спрашиваю, присаживаясь на табурет возле окна.

– Что-то знал о нём, может? Но мне говорил, что просто он ему не нравится. Бестолковый, избалованный. Вот и все причины.

– И что же случилось?

– Я тогда окончила педагогический, начала преподавать химию в школе. Папа был доволен и горд. Потом стала развивать блог, у которого на удивление быстро росла аудитория…

В её рассказе всё складно. Но как так вышло, что талантливая, трудолюбивая девочка оказалась в этой дыре, без денег и работы?

– Что случилось с парнем? И с блогом? Почему ты так печёшься о месте в моей кампании? С этой работой справится любой низкоквалифицированный работник. А оплата – средняя по городу.

Она садится за стол напротив меня. Заправляет волосы за уши.

– Из-за папы. Я заставила его переживать, мне так стыдно. Я совершила очень глупый поступок.

– Какой же?

– Повелась на уговоры бывшего, уволилась из школы и уехала с ним на Бали. Благо, позволить я тогда себе могла любые путешествия – блог приносил большой доход. Но потом внезапно мой аккаунт заблокировали за шок-контент. Но я до сих пор ума не приложу, к чему там можно было придраться? В общем, я осталась без средств к существованию, с женихом мы поругались… Папа оказался прав.

– А блог восстановить возможности нет?

– Я пробую на другой платформе, пока получается не очень.

Хочу еще о чём-то спросить. Но останавливаю себя. Нужно скорее убираться из этой квартиры. Неприлично оставаться наедине с девушкой в такой поздний час.

– Соня, я не буду говорить Николаю Осиповичу, почему тебя уволил, – я начинаю подниматься. – Сама придумаешь что-то.

– Я не ошибалась, Андрей Дмитриевич! – она вскакивает.

– Договор сорвался из-за того, что ты потеряла бумаги. Но главная твоя ошибка – прийти полуголой ко мне в кабинет.

Глава 6

Соня

С утра с тяжёлым сердцем еду на работу. Уговорила вчера Андрея Дмитриевича не сообщать об увольнении отцу, пока я не найду другую работу.

Хотя, какой он для меня теперь Дмитриевич? После того, что мы делали в его кабинете…

А если бы нам не помешали? Неужели, я б ему отдалась?

Под его напором, под влиянием момента позволила бы себя отыметь на его диване.

После моего первого и единственного опыта отношений с мужчиной я уже и не думала, что способна на такие сильные чувства. Тело горело от прикосновений.

Нужно быть с собой честной и признать – не было со мной такого никогда.

С бывшим было приятно, особенно первое время. Но не так, не до головокружения.

Стараюсь собраться с духом и снова зайти в кабинет директора.

Охранник многозначительно поглядывает.

Пока мы с шефом гоняли чаи у меня на кухне, он ждал его в машине. Думает теперь, наверное, всякое…

Место секретаря пустует, и это очень странно. Вера Адольфовна обычно приходит раньше всех.

Робко стучусь в дверь. Получаю разрешение и вхожу.

– Андрей Дмитриевич? – стараюсь придать голосу уверенности.

– Доброе утро, Софья.

Он смотрит пристально, но быстро отводит взгляд. Снимает пиджак пристраивает его на вешалку. Закатывает по очереди рукава синей рубашки.

Это зрелище завораживает. Какие по-мужски красивые, сильные руки у него. И плечи. Вспоминаю, как он вкусно пахнет. Какая плотная гладкая кожа у него на груди…

А Андрей выглядит так, будто между нами вчера ничего не произошло. Будто он не облизывал мою грудь и не толкался мне в промежность членом…

Ну о чём я думаю…

– Садись, – он указывает на стул напротив.

Слушаюсь и занимаю место за его столом.

– Я положила заявление в бордовую папку у Веры Адольфовны на столе.