Кагиноко напал молча, взмахнув катаной. Рывок – сближение – подсечка. Вот только мужчины на месте уже не было, он стремительно и незаметно сместился в сторону, оказался вдруг за спиной Кагиноко и легонько ударил того между лопаток. Кагиноко взмахнул руками и снова едва не упал. Развернулся, зло рассекая воздух деревянным клинком. Промазал. Мужчина снова исчез, появился слева, на краю взгляда, больно ткнул в плечо кулаком.

Кагиноко отпрыгнул в сторону. Поворот – кульбит – взмах. Азарт боя подкатил к горлу. Кагиноко почти заметил, как ловко мужчина уходит от удара. Почти.

Что-то блеснуло возле глаза, воздух накалился, Кагиноко замер. Мужчина стоял напротив, вскинув вперёд руку. В переносицу Кагиноко, аккурат между глаз, упиралось лезвие танто – короткого кинжала. Остриё холодило кожу.

– Ты пока не воин, юноша, – сказал мужчина. У него даже не сбилось дыхание. – Очень сырой и похожий на воробья. Но потенциал чувствуется. Нам придётся хорошенько поработать эти три недели.

– Значит, берёшься? – спросил Кархэм.

Мужчина опустил руку с кинжалом, и Кагиноко коротко выдохнул. Гнев вперемешку со страхом отступил.

– Посмотрим, что получится, – произнёс мужчина, убирая танто за пояс.

– Вы кто такой? – повторил вопрос Кагиноко.

– Теперь – твой наставник.

– У меня уже есть Кархэм. Он великий воин, который одержал тридцать побед в турнирах подряд.

– Но при этом не самый лучший наставник, – с улыбкой добавил Кархэм. – Со мной ты достиг потолка, Кагиноко. К тому же у меня есть другие дела, нежели тренировать тебя целые дни напролёт. Я решил, что с отдельным наставником тебе будет лучше. Он научит тебя вещам, которые мне неподвластны.

– Например?

– Сдерживать гнев, – сказал Наставник. – Прийти в гармонию и найти баланс. Кархэм никуда не денется, юноша, но отныне я буду с тобой всюду, пока ты не станешь хорошим воином. Ну, или пока я не разочаруюсь и пойду дальше.

Кагиноко молча развернулся и двинулся по тропинке впереди всех, не оглядываясь. Сжимал руки в кулаки. Разжимал. Какая глупая затея. Кархэм воспитывал его, учил философии боя, да и жизни в целом, подарил катану, обещал показать настоящий Путь к славе. И что в итоге? Как будто у телеги на середине пути отвалилось колесо и она сошла в колею. Зачем Кагиноко другой наставник? Почему Кархэм вообще сомневается, что сможет научить?

Сзади доносились мягкие шаги, и Кагиноко побежал, торопливо, подгоняемый злостью.

Пока ещё не воин! Подумать только!

Он добежал до посёлка, обогнул первые дома, пересёк торговую площадь и зашёл в дом Кархэма, стоящий чуть в отдалении, на холме. Внутри было прохладно и тихо. Безымянный чёрный кот, шлявшийся где попало по посёлку, сидел на столе и смотрел на Кагиноко зелёными глазами.

Кагиноко быстро переоделся, прихватил катану и вышел на задний двор. В отдалении от дома, за фруктовыми деревьями, Кархэм обустроил для него тренировочную арену. Над землёй были натянуты канаты, лежали горкой мячи для жонглирования, несколько лестниц для проработки координации движений, деревянные «воины», молчаливо переносившие многочасовые отработки ударов. Сразу за ареной в низ холма убегали две лестницы с разными ступенями, на которых Кагиноко тренировал выносливость. Кархэм часто повторял, что всё это на вырост, пока Кагиноко не обретёт достаточно силы и не перейдёт на новый уровень. Действительно, в последнее время ни один из тренажёров не вызывал трудностей, Кагиноко развлекался в пробежке на канатах, перепрыгивал через несколько ступеней одновременно, а деревянные манекены не успевали за его реакцией.

Может быть, Наставник появился именно поэтому?

Он подошёл к горке шариков и принялся жонглировать сразу четырьмя. Взял пятый. Рефлекторные и монотонные действия вытесняли из головы дурные мысли. Кагиноко успокаивался. Краем глаза заметил, что во дворе появились Кархэм и новоиспеченный Наставник. Оба встали под деревом и наблюдали за жонглированием.

Специально для них Кагиноко взял шестой шарик. Усмехнулся. Нагнулся за седьмым, и в этот же момент что-то пошло не так, деревянные шарики мягко застучали по ковру из жёлтых листьев, рассыпавшись.

– Я умею сразу десятью, – сказал Наставник. – Научить?

Он шагнул через камни на тренировочную арену, огляделся.

– Недурно у тебя тут, но маловато для нагрузки. Тебе ведь десять, верно?

– Ага.

– А на турнире будут юноши повзрослее. Двенадцать, четырнадцать. В вашем возрасте такая разница огромна. Они будут на две головы выше и сильнее просто в силу возраста. Поэтому и заниматься нужно так, будто тебе уже не десять, а гораздо больше. Нам ведь нужно всех победить, а не просто лицо показать. И за что ты на меня взъелся?

Внезапный вопрос застал Кагиноко врасплох. Он и сам пока что не знал, за что. Наверное…

– Вы мне подсечку сделали перед друзьями. Они видели, как я упал.

Наставник громко рассмеялся, и Кархэм засмеялся тоже.

– Послушай, юноша, – сказал Наставник сквозь смех. – Настоящему воину плевать, кто видел его падение или поражение. Потому что запоминают всегда последнее. А последним в нашем случае является победа. Над кем бы то ни было. Твои друзья поедут на турнир, увидят, как ты побеждаешь, и забудут о тысячах твоих падений до этого. Улавливаешь? Мне придётся много тебе рассказать, чтобы в твоей голове отложились правильные мысли… А теперь покажи, что ты вообще умеешь, кроме жонглирования.

* * *

Кархэм.

Время от времени Кагиноко задумывался, кто же этот человек: часто молчаливый, хмурый, умный и – таинственный. Не отец и не отчим. Он просто появился в жизни Кагиноко и занял в ней первое место, вытеснив отца и мать, которые исчезли на горизонте давным-давно. Самый близкий, но при этом и самый далёкий, держащий дистанцию.

Ёкоси-Змей слышал от родителей, а те от торговцев, которые принесли истории из самой столицы, что Кархэм – бывший телохранитель императора, один из двенадцати лучших воинов на свете. Много лет назад на императора совершили покушение, и одиннадцать воинов предали его. Все, кроме одного. Кархэм отважно бился за своего хозяина, но силы были неравны, и он проиграл. Его не стали казнить из уважения к храбрости и преданности делу, но сослали в провинцию, в их глухой посёлок, вдали от торговых путей.

Кархэм был богат, его дом на холме заметно выделялся среди простеньких хижин крестьян и торговцев, рассыпанных по долине. Он нанимал слуг, которые ухаживали за садом и земельными участками.

Кархэм был умён. Местная знать приходила к нему за советами.

Кархэм действительно был отличным воином. Время брало своё, он уже не мог похвастаться бесконечной ловкостью, стремительной реакцией или чудовищной силой, но в его взгляде, грации и поведении было отчетливо видно, что огонь всё ещё пылает в стареющем теле. Иногда на тренировках Кархэм, что называется, расправлял плечи – и Кагиноко оставалось только удивлённо наблюдать за умениями мастера.

Ёкоси мог и наврать, он был великим вруном.

Но вот Фридо как-то обмолвился, что его родители помнят появление Кархэма в посёлке. Тот приехал не один, а с несколькими воинами, облачёнными в дорогие доспехи, на красивых лошадях. Кархэм спешился у дома старосты и вошёл внутрь. Воины ждали его, застыв, словно статуи. Только лошади помахивали хвостами, отгоняя оводов. Кархэм вышел вместе со старостой через час или полтора. Староста держал Кархэма за руку и за что-то благодарил. В тот день Кархэм уехал, но появились работники, которые в течение года возводили дом, межевали участки, засаживали сад деревьями. Слухи о богаче, приехавшем из большого города, расползлись быстро. Родители Фридо не могли точно сказать, кем был Кархэм на самом деле, но атрибуты сёгуна определили мгновенно. Кархэм никогда не появлялся на людях в доспехах, но понятно было, что он приближен ко двору императора. Так или иначе.

Кархэм устраивал турниры, и на его зов откликались воины со всех концов света. Кархэма уважали. Кархэму доверяли.

Иногда он уезжал на недели или даже месяцы, не объясняя Кагиноко причины своих отъездов. Оставшись один, Кагиноко тренировался, ухаживал за хозяйством и общался со слугами. Пытался вытащить из них хоть какую-то информацию. Но слуги либо молчали, либо действительно тоже ничего не знали.

Сам Кархэм тоже предпочитал не рассказывать о себе, как бы Кагиноко его ни донимал упорными мальчишескими расспросами.

– Кто ты такой?

– Твой самый близкий человек на данный момент.

– Но у тебя ведь есть прошлое?

– У всех есть прошлое.

– И кем ты был до того, как приехал к нам в посёлок?

– Таким же Кархэмом, как и сейчас. Жуй молча.

Вопросы, вопросы, но никаких ответов.

Когда новый Наставник провёл с Кагиноко несколько тренировок – изнурительных, выматывающих до предела, но полезных – Кагиноко не удержался и задал вопрос ему.

– Кто такой Кархэм? – переспросил Наставник, изогнув губы в доброжелательной усмешке.

Они сидели на краю тренировочной арены на заднем дворе дома. Кагиноко жевал лепешку, стряхивая крошки с колен, а Наставник разглядывал серое осеннее небо. Жаркие дни подходили к концу, становились короче. Всё реже из-за облаков появлялось солнце, а большинство деревьев в саду уже сбросили листья. Воздух наполнялся запахами костров.

– Кто такой Кархэм… – задумчиво повторил он. – О, тут нет однозначного или правильного ответа. Кархэм был воином и телохранителем, был отшельником и бродягой. Он учил людей мудростям, учил выживать и быть сильными. Я не уверен даже, что это его последнее имя или последнее место пребывания.

– Но где-то же вы познакомились? – спросил Кагиноко. Под ногами крутились бесстрашные курицы, привлечённые хлебными крошками.

– Это было давно, на турнире. Я одолел четверых соперников, прежде чем споткнулся о Кархэма. Мы сразились вничью, но по правилам того турнира победителем должен был быть только один воин. Тогда мы сразились ещё раз, на следующий день, и снова была ничья. В третий раз снова была ничья, и судьи решили, что мы оба достойны награды… это был интересный бой, я бы с удовольствием посмотрел на него со стороны.

– И с тех пор вы дружите?

– Это нельзя назвать дружбой. Мы уважаем друг друга, как соперники, и я отдаю честь Кархэму за его силу и волю к победе. Так же как он отдаёт честь мне. Но мы не друзья.

– Но он же позвал тебя сейчас, и ты согласился.

– Не совсем так. Я много лет брожу по свету и разыскиваю юношей, которые могли бы стать великими воинами. Иногда мне их отдавали родители, которые не могли прокормить сыновей. Иногда я натыкался на талантливых юнцов случайно, в какой-нибудь деревне на краю света. И вот как-то я тренировал юношу, похожего на тебя, но не такого талантливого. Юноша остановился в шаге от победы на турнире. Я знал, что это его потолок, лучше он не станет. Всё, что я мог сделать, я сделал, не было больше смысла тратить время. И тут ко мне подошёл Кархэм. Он спросил, хочу ли я принять ещё один вызов. Рассказал о тебе, о твоём стремлении стать лучшим воином, об умении, которым ты обладаешь. Заинтересовал. Мы договорились, что я приеду и посмотрю на тебя вживую, а потом решу, соглашаться или нет. И вот я здесь.

– То есть у меня нет потолка? – оживился Кагиноко и вскочил, разгоняя кур. Подхватил два длинных шеста и стал их раскручивать перед собой. – То есть я смогу победить всех?

– Интересная интерпретация моих слов, – Наставник тоже поднялся. – В целом да, ты прав. Но надо стараться больше, чем сейчас. Давай-ка приступим.

Глава 3

Лес подступил незаметно.

Сначала появились редкие деревья, потом рыжие кустарники, горизонт исчез за макушками дубов и сосен, а потом вдруг дорога сузилась до узкой вихляющей тропы, по которой если и ехать, то только растянувшись цепочкой, один за одним. Дикий лес шумел, искрился изумрудным светом. В подобных лесах Кагиноко в юности играл с друзьями, изображая охотника на тигров и медведей. Мечтали поймать крупного хищника и одолеть его в бою. Ни одного не поймали и даже не обнаружили – неизвестно ещё, кому в той ситуации повезло бы больше.