– Идите, тейн. Думайте, как мы можем найти этого человека, думайте! Живое может быть намного эффективнее, разве нет?

Так-то да.

Но как найти этого человека?

Пока у тейна не было ни одной идеи.

* * *

Кто бы сомневался, за завтраком Диана была в рубиновом комплекте и в платье винно-красного шелка, которое обрисовывало все так, что можно и без него. Кажется, нижнее платье она просто намочила, чтобы то липло к ногам и подчеркивало фигуру.

Диана была довольна и счастлива, хлопала ресницами и благодарно смотрела на короля. Настроение ей портило только одно: диадему надеть нельзя. А хочется…

А нельзя.

Мария была без украшений. Тонкий золотой обруч она надевала машинально, а все остальное – она тут елкой не нанималась! Это золото, оно тяжелое, массивное, от сережек через два часа уши отваливаются, браслеты вместо кастета носить можно…

Да и вообще она была не в форме. Сидишь тут, думаешь, накроет тебя токсикозом – или нет? Пока вроде все нормально, но лучше не рисковать. Еду она себе потом найдет, а вот если ее стошнит за столом или рядом… нет уж! Лучше не надо так рисковать!

Так что Мария крошила хлеб и ковыряла кусок ветчины, делая вид, что кушает. Получалось плоховато, придворные отметили и ее усталый вид, и синяки под глазами, но молчали. Впрочем, недолго. Чтобы Дианочка удержалась?

– Ваше величество, – конечно, обращалась она к королю, – умоляю! Разрешите мне носить диадему! Она так пойдет к моим глазам. – Судя по движению пальчика, глаза у Дианы находились где-то в районе выреза. Может, она моллюск? Но Иоанн смотрел с удовольствием.

– Хм… ваше величество, даруем Диане это разрешение?

Ах ты ж… козел мелочный! Мария и так была невысокого мнения о короле, а теперь оно вообще под плинтус закатилось. Но первое правило любой хорошей ссоры она помнила. Надо не отвечать на заданный вопрос, а атаковать самой.

– Простите, ваше величество? Я прослушала… что ей еще подарить, кроме дешевеньких побрякушек?

Иоанн насупился.

– И чем же вы таким были заняты, что не слушаете своего короля?

– Смотрела на Диану, – честно ответила Мария. – Пыталась понять, она платье специально намочила или от восторга описалась?

Диана побагровела так, что рубины слились с ней по цвету. Придворные поневоле захихикали.

– Лужи нет, ваше величество, – доложил Колючка.

– Тогда, может, лекаря пригласить? Или девушке прописали холодные обертывания? Вы не больны, эрра Эрсон? Вот и цвет лица у вас какой-то странный, и булькаете подозрительно… с вашего позволения, ваше величество, я пойду. Заразиться не хочется.

– Я такого позволения не давал, – громыхнул Иоанн.

– Позволения не дают, развода не дают, денег на расходы – и то не выдают, – печально произнесла Мария. – Многоликий, куда я попала? Что бы сказал мой покойный отец-король?

Иоанн побагровел и вылетел из-за стола.

Жена, да…

Про Картен она вовремя напомнила, а то ждал бы ее громадный скандал. Но принцесса Картена – это не девка из подворотни, с ней лучше не терять осторожности. Саймон за сестру из принципа порвет на части. Если бы Мария хоть ругалась, если бы скандалила, кричала, с чем-то не соглашалась… так она даже на развод уже согласилась! А что условия получше выбивает, так оно и понятно!

Только вот…

Иоанн что есть силы шарахнул кулаком в стену.

Вот что тут скажешь? Если даже самому себе признаваться не хочется? Если… ему с Марией так хорошо никогда раньше не было. И ни с кем другим тоже, словно не женщина в его руках, а жидкий огонь, и глаза у нее такие, и вообще…

Это ЕГО жена!

Он у нее первым был, и единственным, а сейчас что – она уйдет? И просто так, не в монастырь? Что-то подсказывало Иоанну, что Мария долго в одиночестве не останется! Что он – не видит, как на нее все эти придворные кобели смотрят? Ихорас, и тот! Да что казначей! Что канцлер, который так и косится, да не на Диану, на королеву!

Колючка – и тот поддался!!!

Колючка!!! Его верный шут, который лишний раз к королеве и не подходил, и не трогал, такая, мол, она нежная, обидеть боишься! А сейчас что случилось?!

Может, об этом с Колючкой и поговорить?

Почему они все смотрят на Иоанна так, словно он золото на навоз меняет?!

Да что происходит вообще?!

Диана моложе, красивее, у нее сись… тут понятно! А Мария… как она смотрит, как двигается, как танцевала… Иоанн еще раз шарахнул кулаком в стену и распорядился:

– Колючку сюда! Живо!

Слуги кинулись исполнять приказ короля.

* * *

Анна сидела в саду и читала книгу.

Историю знать надо, тут мама была беспощадна. И учителя тоже. Так что Анна пробиралась через времена правления Сиртана Третьего, как кабан через камыши. Только что не хрюкала от возмущения.

Да кому оно надо? Подумаешь, жил тот Сиртан, а потом помер! Все жили и все помирают, судьба такая! Чего ей-то это все учить? И как его чуть дядюшка родной не сверг, и как Сиртан себе престол отвоевывал, и как с кочевым племенем договорился… войны все эти. Скучно!

Вот мама как-то так умеет рассказывать, что интересно становится, а учителя – нет. Нудят и нудят себе, даты, цифры, войны, а живых-то людей за ними и не видно.

Анна коснулась пальцем куклы, которая лежала рядом.

– Тебе тоже скучно, Мари.

Куклу звали почти как маму. Только вот мама сейчас занята, она у священника, и придет, когда освободится. С ней и история станет интереснее, точно.

Зашуршали по дорожке чьи-то шаги, Анна подняла голову. Мама?

Нет.

По тропинке между кустами роз шел его высочество Вернер. Анна невольно скривилась. Вот уж кого она видеть не хотела! А как прогнать?

– Ваше высочество, – Вернер поклонился, улыбнулся самым очаровательным образом.

Может, другая девочка от этого бы и растаяла. Только не Анна. И не в этой ситуации.

Анна уже поняла, как изменчива может быть судьба и как опасно от кого-то зависеть. Уже почти похоронила маму и пережила предательство отца, познала пусть не травлю, но всеобщее пренебрежение… она стремительно взрослела. И смотрела на его высочество совсем иными глазами. Какие уж тут симпатии?

Что этому человеку от нее надо?

Всем надо, он исключением тоже не станет!

– Ваше высочество, – эхом отозвалась Анна.

– Позвольте преподнести вам этот скромный подарок, в знак моей глубокой и искренней симпатии, – Вернер, недолго думая, положил рядом с Анной на скамейку бархатный мешочек.

Анна к нему даже не прикоснулась.

– Ваше высочество, я не имею права принимать от вас подарки.

– Мы помолвлены, – не растерялся Вернер.

– Мои родители против помолвки, – качнула головой Анна. – И я тоже.

В первом Вернер и не сомневался. Но и сдаваться не собирался. Подумаешь, против они! Это-то и понятно, Иоанн почувствовал соперника. Но можно ведь очаровать саму Анну, чтобы она сбежала с ним, или согласилась на тайный брак, или… мало ли возможностей? Но… она против брака?

– Я вам не нравлюсь? – опешил юноша.

В его практике такое было впервые. Принц, пусть младший, все равно завидная добыча, у него уже и с женщинами опыт был, и все в один голос уверяли, что он умен, хорош собой, очарователен, что с ним легко… даже если поделить все сказанное на шесть, все равно Вернер пользовался успехом. И тут вдруг подобные слова, да еще от кого? Сопля малолетняя! Да как она смеет?!

– Вы гадкий, – холодно отозвалась Анна. – И я ничего от вас не хочу.

Бархатный мешочек так и продолжил лежать на скамейке.

– Я – гадкий? – опешил Вернер. Даже злость куда-то схлынула. – Но почему?!

Анна несколько секунд молчала.

А как объяснишь то, что она чувствует? Что сейчас ее пугает, тревожит, не дает жить спокойно? Как?!

В Вернере она чувствует то же, что и в своем отце – холодный и расчетливый эгоизм. Нужна она – Вернер будет рядом, исчезнет необходимость, и с ней расправятся легко и быстро. С ним жить, это как с удавкой на шее, одно неосторожное движение, и она затянется, лишит дыхания, заставит беспомощно забиться в судорогах. И она не хочет, не желает такого для себя!

– Потому что вам нельзя доверять, – наконец решилась она. – Вы можете предать, подставить, продать ради своей выгоды! И мне ничего от вас не нужно.

Вернер сдвинул брови. Анна-то говорила правду, но… обидно же! Когда тебя видят без маски и без прикрас, это всегда обидно! А уж если девчонка его еще и отвергла… да она счастлива должна быть, что Вернер на нее внимание обратил! А она?! Где восторги?! Просто – где?!

И все же Вернер попытался еще раз. А вдруг Анна просто повторяет чужие слова? А сама по себе она ничего не соображает, и можно еще ее обработать?

– Я вам сделал что-то плохое? Или обидел? Ваше высочество, не знаю, что я сделал, чтобы вызвать такую антипатию, но честное слово… я исправлюсь, только скажите, как!

И тут Анна еще и разозлилась.

Она все же была и дочерью своего отца, а Иоанн не терпел, когда его считали идиотом. Понятно, он попадал впросак и ошибался, и та же Диана им вертела, как хотела, но, когда он осознавал, что кто-то его обманывает, он приходил в ярость. И летело все в разные стороны. А слишком умные интриганы могли и головы лишиться. Вот и Анна поняла, что ее считают ребенком. Легковерной дурочкой, которой так легко рассказать всякие глупости, наврать, увлечь, влюбить в себя…

Будь Анна постарше, она бы реагировала иначе. Но ей было десять лет, а потому…

Как там мама говорила?

В следующую минуту Вернер опешил еще больше, потому что принцесса Анна подскочила со скамьи и сделала шаг к нему. А потом прошипела:

– Да пошел ты, козел!

И нырнула между двумя кустами роз.

У нее было преимущество – размер и отличное знание сада. Она-то проскользнула, а Вернер, который рванулся за ней, с разлета влип в третий куст и там застрял, осознавая, ЧТО ему сказали.

Он… козел?

И… его что – послали?!

Да придворные дамы, которым эта дрянь и в подметки не годится, да… грррррр!!!

Вернер рванулся так, что оставил на кусте чуть не половину своего жилета. Ах ты, дрянь! Догоню – уши надеру!

Ага, как же!

Догнал один такой!

Анны уже и след простыл. Будет она дожидаться, чтобы ей уши надрали! Как же! Ха!

* * *

– Отлично, будет на что маяки подновить, – Рикардо подписал еще одну платежку и отложил письмо.

Да-да, Эрланд – государство с обширным побережьем, считай полуморское. И обычное море рядом, и внутреннее, значит, что?

Правильно, где есть море, там и пираты заведутся, сволочи такие! Хуже тараканов!

Вот и придумана, и устроена сигнальная система маяков по всему побережью.

Маяки друг от друга стоят в зоне видимости, огни на них горят, а случись что, и система сигналов отработана. И медные зеркала есть, и факелы, и смотрители маяков, как правило, сами моряки, из тех, что покалечились на службе и на землю осесть не могут. Работай – не хочу! Дело всегда найдется.

Только вот еще и дорого это обходится.

На один маяк затраты, поди, и невелики, так их же несколько тысяч! Хорошо еще Бустон денег с запасом выдал…

А с другой стороны, от пиратского набега на побережье, поди, сильнее пострадаешь. И если твой корабль на скалы налетит – тоже. Вот и скрипят зубами люди, но платят налоги. Вот и выделяет король деньги… да, выделил бы он, как же!

Если б не королева, точно бы еще потянул!

Рикардо потянулся, вспоминая ее величество. Черные волосы, карие глаза, золото янтаря на смуглой коже… красиво! Может, и красивее есть, но чем-то она Рикардо зацепила.

И не только его, кажется…

Из дворца доходили недобрые вести, королева собиралась разводиться, и Рикардо иногда думал…

А где она будет жить после развода?