– Нет, вы ошиблись, – на всякий случай солгала я.

Если человек спрашивает, значит, точно не знает, а зачем мне признаваться, что я, это я в подобной довольно унизительной и нелицеприятной ситуации.

Прежде чем выйти на улицу, как бы невзначай обернулась на мужчину, что ко мне подходил, он с кем-то уже разговаривал по телефону, но до сих пор на меня смотрел, не знаю почему, но от дурного предчувствия в сердце кольнуло.

Полицейский автомобиль снаружи выглядел новым и довольно ухоженным, а внутри оказался вонючей консервной банкой, мест для всех не хватило, поэтому парни ехали кто стоя, кто на корточках, не представляю, как они удерживали равновесие, лично я на каждой ямке подпрыгивала на сиденье, а на некоторых поворотах и вовсе из него чуть не вылетала.

– Оль, да не переживай ты так, вот увидишь, всё обойдётся, – улыбнулась мне Наташа, что сидела напротив и, видимо, заметила озадаченность у меня на лице.

– Да знаю, я не из-за этого парюсь. Видела мужика, что в холле ко мне подходил? Мне кажется, я раньше где-то с ним встречалась, а где – вспомнить никак не могу.

– Видела. Старпёр, но ничего такой в форме. Может, когда подкатывал к тебе. Их разве всех упомнишь. Забей.

В отделении, куда нас привезли, было примерно, так же как и в полицейском автомобиле. Вроде бы и ремонт сделан, но всё какое-то замусоленное, прикоснуться противно, удушливый запах, причём его источник – это тайна из тайн, о туалете и вовсе молчу – тушите свет называется.

– Я так понимаю, нас тут до утра продержат, – широко зевая, заметил Мишка и, оглядев пустынный коридор, улёгся на секцию белых соединённых друг с другом стульев. – Лично я спать, будут новости, разбудите.

– Ты чего разлёгся, нормально сядь, – возмутилась Наташка. – Придёшь домой и завалишься.

– А Олегу, значит, можно? – пробубнил парень, не открывая глаз.

– Олег в хламину…

Спор оборвал невысокий с круглым лицом полицейский, что вышел из кабинета в коридор и, судя по тому, как внимательно нашу компанию оглядел, он явно по наши души.

– Что набедокурили? А этот чего улёгся? Совсем в дюбель? Ладно, сейчас ко мне по одному заходите, пишите объяснительные и по домам.

– Вы что нас отпустите? – удивлённо пропищала Натка.

– Нет, на Колыму вас сошлём. Конечно. Кому вы нужны.

Жизнь налаживалась. Мы все дружно повеселели. Небольшой штраф никого не пугал, особенно с учётом того, что если успеть в срок, то можно заплатить лишь половину. Парни гудели, вспоминая о драке, мы с девчонками достали косметику, у кого какая была и приводили себя в порядок.

Не знаю почему, но когда в другом конце коридора хлопнула дверь, и кто-то через пропускной пункт зашёл с улицы, я, подавшись вперёд и повернув голову, посмотрела.

Сердце пропустило удар. На какую-то долю секунды мне показалось, что приближающийся к нам мужчина – это Дамир.

Но ведь этого не может быть, конечно же, мне почудилось. Ночь, тусклые лампы, немалое расстояние до мужчины – всё это просто сыграло со мной злую шутку.

Зажмурив глаза, мотнула головой и для успокоения ещё раз глянула на мужчину.

И теперь сердце замерло, но в отличие от предыдущего раза вновь не забилось.

С другого конца коридора действительно шёл Фролов.

Резко выпрямилась и вжалась в стену спиной, жаль нельзя в неё полностью замуроваться. В ушах гул, перед глазами тёмная пелена, хочу вдохнуть, но воздух через горло в лёгкие не проходит.

Всё, я труп! Нет, не так, я истерзанный и замученный труп!

Мозг от шока экстренно переключился на аварийный режим, в голове прояснилось, и я одновременно с тем, что уже отчётливо видела, как Дамир морально превращает меня в пыль, в прах, в ничто, а может, и не только морально, но и физически, вспомнила, где видела того мужчина с телефоном в холле клуба. В офисе Дамира, он то ли его зам, то ли ещё какой-то начальник. Вот почему здесь объявился Фролов, его работник сдал меня руководителю с потрохами.

Машина?! Капец. Он же её теперь отберёт. Бабушкина поездка в Прагу тоже, вполне возможно, накроется медным тазом. И это только то, что придумала я, а что взбредёт в качестве наказания в голову Дамира – одному Богу известно. Хотя причём здесь Господь Бог, Фролов к Сатане куда ближе.

Ноги Фролова в кроссовках и джинсах остановились возле меня. Вот почему я подумала, что обозналась – из-за одежды. Строгий костюм и туфли от образа Дамира у меня неотделимы. А тут спортивная обувь! Надо же. А мне почему-то всегда казалось, что обычные повседневные вещи в его гардеробе отсутствуют.

Поднимать голову страшно, но надо, и лучше это сделать самой, а не по приказу.

Медленно и нехотя скольжу взглядом вверх, а когда встречаюсь с глазами Дамира, вздрагиваю, потому как ощущение такое, словно меня наотмашь по щеке хлестанули. И хотела бы отвернуться, чтобы прекратить испытывать на себе мощнейшую психологическую атаку, но не могу. Сижу, как будто загипнотизированная, с установкой трястись от ужаса и при этом не шевелиться.

Плохи мои дела, причём они гораздо плачевней, чем предполагала при самом пессимистичном прогнозе. Мне и раньше доводилось видеть Дамира в паршивом расположении духа, но чтобы у него это было написано на лице – такого никогда не случалось. А сейчас невооружённым глазом заметно, как у мужчины перекатываются желваки, ноздри надулись как два паруса от сильного порыва ветра, а взгляд такой, что остаётся лишь поражаться, как у меня кожа ожогами не пошла.

Фролов практически одним слитным движением снял с себя куртку, зачем – непонятно, но зрительный контакт с ним разорван, и у меня теперь есть возможность хотя бы дышать.

– Надень, – его вещь падает мне на колени, а сам Дамир идёт дальше и заходит в кабинет, где сейчас Алина строчит объяснительную для полиции.

– Это кто?! – с вытаращенными глазами спрашивает Натка. Видно, она под огромным впечатлением от Фролова, но это лишь потому, что она не знакома с ним так близко, как я.

– Это тот, кто сейчас посадит меня к себе в машину, увезёт в лес, удавит на заднем сиденье и даже не закопает, потому как не заслужила, – как думала, так и сказала.

– А если серьёзно? – этот вопрос прилетел уже от Юлии.

– Этот тот, кто по последней воле отца должен сделать из меня человека, а на самом деле… – резко умолкла, потому как Дамир вышел из кабинета. Быстро он, видимо, торопился. Конечно, у него же руки чешутся приступить к пыткам.

– Пойдём, к тебе больше нет вопросов, – не останавливаясь, бросает мне фразу Фролов и продолжает двигаться в сторону выхода.

Деваться некуда, под стул ведь не заберёшься, не скрестишь руки над головой и не заявишь, что в домике. Встала и поплелась за Дамиром. Чувствую себя контуженой, штормит из стороны в сторону и алкоголь тут ни при чём. От одного вида Фролова протрезвела до состояния «стёклышко». Вместо реплик друзей, которые однозначно есть, слышу гул, а ещё что-то со зрением, всё вокруг мутное, только фигуру опекуна вижу отчётливо в мельчайших деталях.

Дамир зачем-то обернулся и в прямом смысле зарычал:

– Ты разве не слышишь? Тебе говорят, что сумку забыла.

А-а-а?!

Оборачиваюсь и замечаю, как Натка маячит мне моей же сумочкой.

Вместо того чтобы вернуться и взять свою вещь, вытягиваю вперёд руки, жестом подсказывая подруге: «Кидай, я готова ловить». И поймала бы, четыре метра – невеликое расстояние. Но пережитый стресс и предстоящая неминуемая казнь как-то не особо способствуют ловкости.

Сумка грохнулась на пол, и по великому безжалостному закону подлости всё её содержимое разлетелось в разные стороны. Будешь специально стараться повторить этот трюк – ни за что не получится, а тут – пожалуйста, кушайте с маслом и булочкой.

Нагибаться в моём платье – категорически запрещено, одно неосторожное движение и весь «тыл» виден как на ладони. Присев на корточки, одной рукой контролирую, чтобы подол не уполз выше критической точки, а свободной собираю добро. Спасибо Натке, она первая из девчонок ринулась мне помочь, а остальные уже за ней после подтянулись.

– Вроде бы всё, – оглядев пол и заправив за ухо волосы, что из-за наклона все возле лица собрались, сказала я.

– По-моему, это тоже твоё! – раздался совсем близко голос Дамира, и в следующую секунду мне ткнули чуть ли не в нос упаковку с презервативами.

«Это не моё, это мне бабушка в сумку положила!»

Казалось бы, чистая правда, а звучит, как идиотское оправдание.

– Спасибо, – поблагодарив, ухватилась пальцами за упаковку.

Ну а что, объясняться мне, что ли? Да и потом, вообще-то, их наличие в сумочке любой женщины говорит о её ответственном отношении к деторождению и инфекциям, передающимся половым путём.

 Пытаясь первый раз вытянуть презервативы из рук Фролова, подумала, показалось, но когда потянула второй раз, отчётливо поняла, мне их и не собираются отдавать.

Врезалась в Дамира вопросительным взглядом.

– Когда я с тобой закончу, подобные вещи тебе ещё долго не понадобятся. Не до этого будет! – рявкнул мужчина, выдрал у меня презервативы, резким нервным движением отправил их к себе в карман и, кивнув в сторону выхода, раздражённым голосом приказал: – Поторапливайся.

 «Когда я с тобой закончу, не до этого будет», – всё, точно решил где-то в лесу прикопать.

Любопытно, а последнее желание даст озвучить?

Навряд ли…

Так же неохотно, как смертник садится на электрический стул, устроилась на переднее сиденье автомобиля Фролова.

Сама бы я, естественно, на заднее забралась, но Дамир, джентльмен чёртов, открыл для меня дверь, поэтому выбора не оставалось.

За пять минут дороги опекун ни слова не проронил, и я молчу в тряпочку, тяжёлый разговор не тороплю. Единственное, что плохо – тишина на мозги всё сильней и сильней давит. Рычание мотора практически неслышно, в салоне шумоизоляция о-го-го, вообще никакие звуки с улицы не проникают. Музыку Дамир не включил, если сейчас икну или живот заурчит – это будет казаться сродни раскату грома посреди ясного неба.

Фролов неожиданно включил поворотник, хотя никуда поворачивать нам не требуется, да и самого сворота как бы нет, и ещё, если мне память не изменяет, несколько сот метров, как не появится. Дальше – больше, вернее, страшнее, Дамир перестроился в крайнюю правую сторону и припарковался.

Зачем?!

Может, пить захотел или приспичило?

Оглядевшись по сторонам, ни заправки, ни магазина, ничего подобного не заметила.

Ой-й, что-то мне не по себе. Поёжилась, глядя в окно, а когда почувствовала на своих плечах руки, откровенно запаниковала. Хорошо ещё, что онемела и визжать не начала. Всё-таки я же в авто не с маньяком, а с опекуном.

Хотя в моём случае и в данной ситуации – это практически одно и то же.

Только и успела, что пару раз моргнуть, как Дамир потянул меня на себя, и вот уже его лицо в нескольких миллиметрах от моего носа.

Вот это ещё зачем было сделано?!

Широко распахнув глаза, таращусь на Фролова, а в голове набатом гремит лишь одна мысль: «Всё что угодно, пусть он даже в шею мне вонзится клыками и высосет кровь, но только не поцелуй».

Дамир меня обнюхивает, что ли?

Точно!

А я-то, дурында, напугалась, что поцелует. Смешно даже. Нужна я ему, как безногому велосипед.

– От тебя несёт алкоголем, и даже не смей врать, что запах из-за того единственного бокала, что я разрешил выпить, – не убирая от меня рук и не отстраняясь, выплюнул Фролов мне в лицо обвинение.

– И в мыслях не было врать, – собравшись с духом, огрызнулась я. – Мне же не тринадцать лет, а всё-таки девятнадцать. По закону алкоголь давно можно. И лично я ничего не вижу преступного в том, чтобы выпить несколько коктейлей для настроения.

– Взрослая, значит? – Дамир сжал мои плечи, что пришлось сдерживаться, чтобы не поморщиться от боли.

– А разве нет?!