– У вас двоих нет мозгов, – констатировал Муан. – Сборище полоумных. Худшие ученики за всю историю ордена! Когда я верну Шена – я заставлю его выгнать вас ко всем чертям!

Аннис тоскливо отвела глаза. Проступок, который она совершила, не имел оправдания. Сейчас она думала, что на нее будто нашло помутнение. Начиная с того момента, как она согласилась участвовать в эксперименте Риту, она то и дело продолжала оступаться и падать в пропасть.

На Ала девушка старалась не смотреть. Так злилась из-за того, что он не ценит их дружбу, а сама готова была чуть ли не убить его из-за своей обиды. И теперь сама себе ответить не могла, делала она все это ради спасения Риту или по какой-то иной причине.

– А теперь активируйте печать, – сказал Муан.

Аннис потрясенно перевела на старейшину пика Славы взгляд.

– Н-но… если…

– Никаких «если», – оборвал ее Муан. – Я знаю, что Шен жив. Только этот факт все еще держит ваши безмозглые головы на плечах. Быстро сказала, куда именно мне встать, и активировала печать!

– Я… я не смогу ее активировать… Потратила все силы.

Муан перевел взгляд на Ала.

– Давай ты, малец.

– Я хочу пойти с вами!

Рука Муана легла на меч. Он с трудом сдерживался.

– Послушай, не нужно препирательств…

Ал опустил взгляд на руку Муана, сжимающую рукоять меча. Не обязательно обладать хорошим воображением, чтобы представить, как этот меч вылетает из ножен и сносит его голову с плеч.

Больше не говоря ни слова, Ал встал в печать на место Аннис и активировал ее.

Риту приоткрыла глаза, а затем резко выпрямилась. Как она умудрилась уснуть за столом?! Стыд какой! Девушка незаметно стерла слюну, накапавшую на столешницу из уголка рта, потерла рукавом лицо.

Госпожа Ми все так же сидела за столом и пила чай. Дядюшки Шена рядом не было, поэтому Риту обернулась по сторонам и замерла. А затем подскочила на ноги.

Посреди помещения на полу горела печать. Шен стоял на коленях в ее центре, а из печати к нему тянулись и оплетали цепи. Они тоже слабо светились и казались не вполне материальными, но не оставалось сомнений, что дядюшку Шена они удерживают очень крепко. Несмотря на внешние неудобства, взгляд Шена казался отрешенным, он устало скользил по облакам, плывущим по небу за спиной Вознесшейся. Заметив, что Риту очнулась, он перевел на нее взгляд, но ничего не сказал, вместо него заговорила Ми Лу:

– Наконец-то проснулась.

Риту растерянно взмахнула руками, не зная, как помочь и что делать. Она попыталась подойти к дядюшке Шену, но стоило ей пересечь линии активированной печати, как она болезненно скривилась и отступила назад.

– Твоих сил не хватит, чтобы их снять, – произнес Шен и взглядом указал ей отойти.

– Что случилось?! – воскликнула Риту и обернулась к Вознесшейся. – Госпожа Ми, пожалуйста, отпустите дядюшку Шена! Он хороший человек! Вышло какое-то недопонимание!

Ми Лу посмотрела на нее, растянув губы в кривой улыбке.

– Да-а, – протянула она, – недопонимание здесь налицо. Да ты понятия не имеешь, что твой дядя за человек.

Риту растерянно перевела взгляд с Ми Лу на Шена. Тот молчал. Отрицать все равно не было смысла – разве она поверит ему? К тому же Шен думал о том, что Вознесшаяся может рассказать о Шене что-то, чего он сам не знает.

– Ты бывала на пике Лотоса, – продолжила Ми Лу. – Разве не задавалась вопросом, отчего он черный?

Риту никогда не спрашивала напрямую. Конечно, учась в ордене, она не могла не слышать разговоры о «проклятом старейшине», но предпочитала не вдаваться в подробности далекого прошлого.

– Сердце этого человека такое же черное, как его пик. Он позволил всем своим ученикам погибнуть. И позволил той, которой, как я думала, дорожил больше жизни, исчезнуть из этого мира.

Риту непонимающе смотрела на Вознесшуюся.

– Ты видела, что случилось, чтобы утверждать с такой уверенностью? – не выдержал Шен.

– Конечно, меня там не было… Мне рассказали люди, я по крупицам собирала информацию о произошедшем все эти годы. О том, как старейшина пика Лотоса возомнил себя достойным великой силы. О том, что он не пожалел десятков жизней, чтобы достигнуть желаемого. О том, как он предал ту, кто больше всего ему доверяла!

– Это неправда.

– Думаешь, я поверю твоим словам? Твоя жизнь – доказательство твоей вины. Твоя привязанность к другому человеку – доказательство твоей вины. То, что ты способен дышать, – доказательство твоей вины!!

Его несущаяся по венам кровь похолодела от ее крика.

«Так вот к чему был вопрос о связи? Она решила, что тем самым я предал Рурет?»

– Объясните мне все толком, я не понимаю! – закричала Риту. Из ее глаз полились слезы.

– Да, – улыбнулась Ми Лу. – Именно поэтому я и ждала твоего пробуждения: хотела открыть тебе правду. Много лет назад я познакомилась с двумя интересными заклинателями, назвавшимися братом и сестрой. Девушку звали Рурет, она явилась на Северную гору, потому что верила в легенду обо мне. У нее не было просьбы для себя, она искала информацию о силе, что скрывалась под пиком Лотоса. Она показалась мне самым живым человеком из всех, кто посещал мою гору за добрую тысячу лет. Ее глаза горели любопытством и неуемной жаждой новых знаний. Ее брат казался более спокойным, но был ей под стать: стоило Рурет высказать новую гипотезу – он мог тут же пуститься в многочасовые споры. Поскольку путь до моего дома на вершине пика был труден и изматывал тело и дух, я предложила им остаться и отдохнуть.

Ми Лу тоскливо вздохнула и продолжила:

– Я не могла ответить на вопрос Рурет, но чувствовала, что это не простое любопытство: у нее есть скрытые мотивы так стараться отыскать силу, скрытую под горой. И когда ее брата не было рядом, она все же поделилась со мной. С детства она видела тени вокруг брата. Однажды ей приснился вещий сон о том, что в будущем его поглотит мир духов. Она описала в точности, как он выглядел во сне, как… – Ми Лу вдруг окинула Шена внимательным взглядом. – Да точно так же, как ты выглядишь сейчас. И багряный, словно кровь, наряд упомянула.

Риту перевела на Шена удивленный взгляд. Глаза его потрясенно расширились, когда он осознал, что за сон имела в виду Рурет.

– Рурет беспокоило, что предсказанное может скоро произойти. Поэтому, ощутив под пиком Лотоса священный источник, она искала возможности использовать его силу. Я сказала ей, что это нереально. Никому не позволено трогать то, что скрыто под тем пиком. Сила, что там таится, не просто энергия, которую можно использовать для себя. Но… я уже тогда видела, что предостережениями ее не сдержишь. Поэтому решила отвлечь ее, научив потерянным знаниям. Та печать перемещения была одной из них.

Шен ничего не сказал, а Ми Лу продолжала:

– Я… хотела, чтобы Рурет осталась здесь дольше. Она так напоминала мне меня… Меня давным-давно, когда я наслаждалась своими успехами, упивалась растущей силой и когда слово «запретно» лишь разжигало любопытство. Мое любопытство погубило немало жизней и в конечном счете привело меня к одиночеству на этой горе в попытках искупить грехи. Но… я всегда невысоко ценила чужие жизни, Рурет же… была доброй. Ей нравились запретные искусства, лишь пока жертву могла принести она сама; если источником силы должно было стать страдание других людей – она бы отступила. Если бы… – Ми Лу зло посмотрела на Шена. – Если бы не ее брат, она бы не зашла так далеко.

Шен непонимающе посмотрел на нее.

– Что? – разозлилась та. – Ее брат рассуждал другими категориями. Я смогла оценить это, пока они гостили у меня. Однажды пришел человек, заклинатель, еще не достигший бессмертия. Его история была полна боли и предательства. Его маленький заклинательский клан был словно семья – почти все в нем имели родственные связи. Вступить в клан человеку со стороны дозволялось крайне редко. В основном клан рос и развивался из-за браков внутри клана; все, конечно, в таком случае оказывались родственниками, часто ближайшими. Женщинам клана не дозволялось быть заклинательницами, большая часть из них становилась наложницами главы клана, оставшиеся – женами и наложницами сильнейших заклинателей клана. Этот парень был одним из немногих, кого взяли извне. Со временем он понял, что происходящее внутри клана неправильно. Он влюбился в девушку, уже обещанную другому, пытался бежать с ней, но не преуспел. Он даже разрушил свое золотое ядро, чтобы им с девушкой дозволили уйти и жить как простолюдинам. Но та умерла. Поэтому он пришел ко мне просить отмщения. Когда же понял, что я не убиваю людей и не воскрешаю мертвых, то просто ушел. Рурет попросила Шена остановить его, чтобы он не погиб, в одиночестве в бурю спускаясь с горы. Шен и в самом деле ушел, последовав ее просьбе, но вернулся один и сообщил, что тот заклинатель выбрал смерть. Сообщил таким тоном, словно ходил на рынок за рыбой, а вернулся ни с чем, потому что свежую уже раскупили.

– Это твое доказательство того, какой я плохой человек? – не выдержал Шен.

– Это просто один из случаев, которые складываются в общую картину.

Шен скривился.

– Рурет обещала мне, что будет заходить на чай, – вздохнув, произнесла Ми Лу. – Научившись создавать печать перемещения, привязанную к моей горе, она пообещала, что не раз ею воспользуется.

Ее глаза с ненавистью уставились на Шена.

– Из-за тебя она нарушила свое слово.

Шен устало прикрыл глаза.

– Я не тот Шен.

– Не тот? – Ми Лу зло скривилась и отставила пиалу. – Не старейшина ордена РР? Не хозяин пика Лотоса? Не брат Рурет? Другой человек?

Понимая, как это звучит, Шен стоял на своем:

– Да. Несмотря на то что всем этим обладаю я, я не тот человек. Тот Шен ушел вслед за Рурет, выполнил обещание.

Пиала в руке Вознесшейся рассыпалась осколками.

– Как ты смеешь…

Ни одного способа доказать ей правду. Шен не видел ни одного способа. Он столько времени боялся, что правда о нем выплывет наружу, но никогда не задумывался, как доказать свои слова, если сам захочет рассказать. Муан догадался, Ал – поверил, но убедить кого-то, кто не знает его столь хорошо… Как?

Ми Лу перевела взгляд на Риту.

– Все еще думаешь, что твой дядя – хороший человек? Он даже не желает признать свою вину!

– Я… – девушка растерянно посмотрела на кажущегося отрешенным Шена. – Может, произошло недопонимание…

– Недопонимание? – вскинулась Ми Лу. – Недопонимание?! Рурет делала все ради него! Какое бы недопонимание ни произошло – это его вина! Он все еще жив! Он связал свою жизнь с другим человеком! Защищает другого человека! Разве это можно оправдать недопониманием, а?

Бровь Шена нервно задергалась.

– Люди доносили мне слухи о тебе, – продолжала Ми Лу. – Шли годы, твоя репутация становилась все хуже. И даже тогда я не желала тебе смерти. Думала, твое сердце болит, живешь воспоминаниями о ней. Хотела, чтобы как можно больше людей помнило, какая она была. И что теперь? Рискуешь своей жизнью ради другого человека? Как ты смеешь пытаться жить дальше?!

Дальше сносить все эти претензии было просто невыносимо.

– Да откуда тебе знать, что у меня на душе? Или я должен не ходить, а корчиться в муках, чтобы ты оценила?

– Мне хватило того, что я увидела и узнала о твоей жизни!

– Даже если и так, – продолжал Шен на одном дыхании, не слушая возражений, – не тебе предъявлять мне претензии. Кто ты вообще такая? «Богиня», тысячу лет сидящая на горе? Сколько грехов совершила, чтобы влачить здесь существование? Я должен был отправиться вслед за Рурет? Отправлюсь, когда придет время. Но это будет только мое решение. Как я ее любил, что сделал и сколько потерял – знаю лишь я. И не берись судить меня со своей горы – ты и десятой части отсюда не видишь!

Цепи, обвивающие Шена, затянулись так, что вдохнуть стало почти невозможно. Вывернутые назад руки зашлись от боли, рана на правом плече стала кровоточить.

Шен скривился, стараясь сдержать стон. Риту бросилась к Ми Лу.

– Пожалуйста! Госпожа Ми, пожалуйста! Не мучайте дядюшку Шена!