– Спасибо, – возвращаясь к разговору о зеркальной ведьме, поблагодарил Стрефа Вяземский, – свяжусь с ней, как только будет время.

Редан явился минут через десять.

– Рад видеть, – занимая место напротив Радима и выставляя на стол резной деревянный ларец, произнес артефактор.

– Я выполнил твой заказ, друг. Единственное, чего я не могу, так это напитать маску силой. Как я сказал, тебе потребуется две, а лучше три сильные зеркальные ведьмы. Руны и амариил нужно смазать твоей кровью, после чего влить в них силы, сначала в камень, потом от него сила растечется по рунам, и если сил у них окажется недостаточно, артефакт разрушится.

– Как понять, что маска активирована?

– Серебристое сияние сменится на алое.

Радим поднялся и, откинув крышку, уставился на артефакт. Это была полумаска, на которую пошла верхняя часть черепа стрижига, до носа, во лбу был закреплен ограненный амариил. Вся кость была изрезана рунными цепочками, на которые нанесен миродит, очень тонкая и ювелирная работа. Довершала все пара широких кожаных ремней с хитрой системой утягивания, которые позволяли маске держаться на лице. Ну, это он заменит потом на резинки, просто Редан их не знал и делал, как умел.

Радим запустил руну познания, и та уже через минуту показала требуемый объем энергии, и его запасов хватало с избытком, так что никаких посредников.

– Ну, что сказать? Прекрасная работа, мастер, вы оправдали свою репутацию. Для активации ведь не нужна никакая специальная комната, изрезанная рунами, не рванет ничего?

Редан озадаченно покачал головой, явно не понимая, что задумал иномирянин.

– Тогда начнем, – усмехнулся Радим и положил маску на стол. – Прошу не мешать.

– Ты с ума сошел? – вскакивая, воскликнул артефактор. – Ты не слышал, что я сказал? Если не хватит энергии запитать все руны до единой, маска разрушится.

– Я прекрасно все слышал, – улыбнулся Радим, вытаскивая нож и делая разрез на левой ладони. – Я уже проверил, мне хватит моего резерва.

– Это невозможно! – воскликнул Редан.

– Все возможно, – спокойно ответил Вяземский, покрывая маску своей кровью.

– Глава, остановите его, – взмолился артефактор.

Стреф покачал головой.

– Это его вещь. Она оплачена, счет полностью закрыт, ему решать, что с ней делать. Не справится – лишится маски, справится – мы увидим его величие во всей красе.

Редан обреченно опустился на стул.

– Руны с другой стороны маски тоже смажь кровью, – произнес он.

– Чего ты так боишься? – поинтересовался Радим.

– Это самое сложное и великое, что я создавал, – уже смирившись с разрушением артефакта, ответил мастер, – а ты вот-вот его уничтожишь.

– Нет, Редан, если под руку никто не толкнет, или небо не обрушится на землю, то маска будет активирована. Я совершенно не заинтересован в ее разрушении, поскольку уже завтра она мне понадобится. Видишь ли, у нас, по ту сторону зеркала, возникла проблема в виде духа зеркальной ведьмы, полностью обезлюдели две деревни, там доживали своей век несколько десятков стариков. И мне очень нужно найти, а затем уничтожить нежить, которая их убила, пока она не набрала сил и не стала еще опасней, иначе жертвы пойдут на сотни.

Радим закончил мазать своей кровью руны, тщательно проверил, чтобы не осталось ни одной чистой, белая кость стала алой. Достав из кармана бинт, он перемотал порез и протянул руку Лирее, которая тут же завязала узелок.

– Ты так уверен в себе? – поинтересовался Редан.

– Начнем, – произнес Вяземский и перешел в боевой транс.

Мир для него перестал существовать, исчезли звуки. Стреф, артефактор и девушка стали зыбкими тенями. Все, что могло помешать, отодвинулось, осталась только маска на столе, на которой он сконцентрировался. Уперев палец в амариил, Вяземский подал на него энергию. Багровый огонь внутри камня стал куда как ярче, и с каждой секундой он разгорался все сильнее, забирая в себя прорву энергии. Прошло с десяток минут, камень забирал и забирал, накапливая в себе его силу. Радим не знал, насколько пострадал его резерв, но чувствовал, что четверти лишился. На двадцатой минуте камень резко вспыхнул, заставив зажмуриться. От амариила по рунным цепочкам побежали ручейки серебристого света. И не прошло и двух минут, как он окутал всю маску. Теперь отток из резерва стал серьезней. Десять минут – половины всего накопленного точно нет, но и того, что осталось, хватит. Полчаса позади, тени на периферии о чем-то шепчутся, иногда разворачиваются, смотрят в его сторону.

Прошли еще двадцать минут, по его прикидкам осталась четверть от запаса. А ведь он прежний не потянул бы и трети от необходимого. Теперь понятны сомнения Редана, и почему тот сказал про двух, а лучше трех ведьм. Конечно, старшая, наверное бы, справилась и в одиночку, они всю жизнь копят силы и превосходят любого зеркальщика. Но старших немного, Жданов говорил, что в ковене их всего семь. Хотя он далеко не единственный, какие-то, как Анея, вольные, но все равно это самые старые и сильные ведьмы.

Радим начал уставать, рука медленно немела, находясь в одном положении и напряжении. Надо было сидя это делать, было бы куда как проще, но теперь уже поздно, придется стоять до конца, малейшая ошибка, и он лишится маски.

Именно в этот момент концентрация серебряного сияния стала максимальной. Кровь, которая покрывала маску, стала его впитывать. Не прошло и десяти секунд, как от него ничего не осталось, зато она начала светиться темно-алым. Прошла минута, и это свечение сошло на нет, но кровь никуда не делась, она осталась на маске ищущего навечно. И тут Радим ощутил, что все кончено, амариил прекратил тянуть из него силу. Вяземский вышел из боевого транса и покачнулся, ноги держали крайне плохо. Он опустился в кресло и, вытащив сигарету и зажигалку, прикурил.

– Невероятно, – прошептал артефактор. – В одиночку такой объем энергии… Как такое возможно? Я не уверен, что у старших ведьм имеется такой резерв, и то они всю жизнь копят, а тут человек, новичок, который силу хлебнул меньше года назад. Как?

– Ты же понимаешь, что не скажу, – улыбаясь, ответил Вяземский, беря со стола полумаску и надевая ее на лицо, затянул сзади ремни.

Нет, точно нужно будет озаботиться иной системой крепежа. Мир тут же стал призрачным, он словно серой дымкой подернулся. Радим посмотрел на присутствующих, они тоже изменились, кожа у них вместо белой стала серой. А вот это интересно – на дверях начертаны руны, скрытые, но теперь он их видел. Очень серьезная защита, причем не только от тех, кто без спросу решит сунуться, но и от подслушивания. А что, интересно, с резервом? Дикий подошел к зеркалу, висящему на стене, и, приложив пальцы, нащупал свое хранилище.

– Это невозможно, – услышал он вскрик Лиреи, – у людей не бывает такого резерва. И это при том, что ты потратился на пробуждение артефакта.

Вяземский на это только хмыкнул, дочка главы клана увидела лишь ничтожную часть его сил. Да, благодаря маске, имеющийся резерв прибавил с четверть, а то и треть, и теперь добрался до половины.

Радим стащил маску и медленно кивнул Редану.

– Мое почтение, мастер, ты прекрасно справился с работой.

– Ох, и жуткая она у тебя, – прокомментировала Лирея, когда он ее снял и убрал в ларец. – Когда ты ее надел, сразу светиться алым начала, ночью, наверное, вообще страх будет.

Радим вспомнил, как пугал Борца, и улыбнулся, наверняка тот от страху в штаны бы наделал.

– Уже уходишь? – заметив, что он взялся за ручку шкатулки, резко погрустнела Лирея.

– Да, мне пора. Как я сказал, у меня там большие проблемы. – Он посмотрел на грустную девушку. – Обещаю навещать, и постараюсь не пропадать. Но не жди, что я отвечу на твои чувства взаимностью, мы с тобой уже это обсуждали. В том мире есть женщина, которую я люблю, и которой очень дорожу. Не трать на меня время, ничего у нас с тобой не выйдет.

– А я все равно буду ждать тебя, – решительно заявила девушка и, резко поднявшись, вышла и комнаты.

Радим бросил взгляд на Стрефа, тот только руками развел.

– А ведь она упрямая, – заметил старик, – вся в мать. Глупостей делать больше не будет, но и от цели не откажется.

– Насчет первого – очень надеюсь, а насчет второго – может, исчезнет эта блажь через какое-то время? – прокомментировал слова главы клана Радим. – Все, я ушел, время поджимает.

Десять минут, и он вышел из зеркала в своей квартире.

– А ведь у меня есть новый дом в Водном, – неожиданно вспомнил он. – Надо взять Ольгу и съездить туда, глянуть, что да как.

Бросив взгляд на часы, которые показывали, что время приближается к двум, он достал служебный телефон и набрал номер Ольги.

– Вернулся? – голос ее был теплым, ни следа от трудного разговора, состоявшегося два часа назад.

– Да, дело сделано, артефакт у меня, можем прогуляться в ту деревню. Сейчас я подъеду в управление, и прямо из твоего кабинета пойдем.

– Отлично, жду, на пропускном пункте предъявишь удостоверение, я предупрежу их. Все, я дела заканчивать.

Радим нажал отбой и принялся одеваться. На этот раз никакой черной формы, она для зазеркалья, тактические штаны, высокие ботинки, водолазка и черная кожанка ВДВ от «Армии России», которую прикупил в Москве осенью.

Глянув на себя в зеркало и убедившись, что выглядит вполне себе прилично для визита в государственное учреждение, он сунул шкатулку в сумку и направился на выход. Двадцать минут, и вот он уже паркуется на гостевой стоянке перед управлением. На проходной проблем не возникло, только сумку просветили, но, не обнаружив там ни оружия, ни взрывчатки, пропустили. Кукри, который находился под руной сокрытия, естественно, не обнаружили.

Поднявшись на третий этаж, Радим остановился у кабинета с табличкой «Подполковник Бушуева О.И.», никакой информации о специальности или направлению деятельности. Согнув палец, он трижды постучал костяшкой по двери.

– Войдите, – раздался приглушенный голос Ольги.

Радим толкнул дверь и оказался в небольшом вытянутом кабинете.

– Привет, – выдал он дежурное и уселся на стул по другую сторону стола. – Все забываю спросить, чем ты тут занимаешься?

– Аналитика угроз, – отмахнулась она. – Пять минут, и я готова. Я даже сбегала к контрикам, взяла у них для себя комплект формы, не идти же в поле в юбке и кителе.

– Это ты молодец, черт его знает, куда нам лезть придется, хотя мне твоя форма нравится. Все, не отвлекаю, пока поисками прохода займусь.

Он достал зеркальце фрейлины Медичи и, нарисовав руну поиска, принялся искать зеркало в нужном районе. Вообще это был процесс сложный, но благодаря фотографиям из дела он видел и деревню, и дома, и зеркала в них. К тому моменту, как Ольга закончила свои дела и переоделась, он нашел нужное зеркало и принялся рисовать руну на ростовом, вделанном в шкаф.

– Я первый, ты за мной, – скомандовал Вяземский и шагнул через покрывшееся рябью стекло.

Бедный дом, пахнущий старостью. Радим скинул с плеча сумку и поставил ее на стол.

– Слышишь? – спросила Ольга, бросаясь к окну.

Радим кивнул.

– Двигатель, грузовик приближается.

– Здесь никого быть не должно, – тут же откликнулась Бушуева, – полиция из районного центра все опечатала. Охрану, конечно, не ставили, у них и так людей не хватает.

– Мародеры, скорее всего, – окинув взглядом комнату и прикидывая, кому тут может что понадобиться, ответил Радим. В таких домах, кроме мусора, имеется возможность найти вполне себе приличный антиквариат и иконы. Так что те, кто придумал пошарить по опустевшим домам, могли неплохо подняться.

– Что делать будем? – озадачилась Ольга.

– Да ничего, дождемся, когда пойдут по домам, и повяжем всех. Потом вызовешь сюда местных ментов, и сдадим падальщиков им.

– Не эти, так другие разграбят, – пожала плечами Ольга.

– Предлагаешь оставить все, как есть?