Ана Адари: Босиком в саду камней 3

Босиком в саду камней – 3

Глава 1

Ее увозят на рассвете. За спинами могучих воинов из личной охраны, присланных князем Лин Ваном, я не вижу кормилицу, которая несет малютку. Только шлемы и латы. Сплошную броню, которую мне не пробить своим взглядом. Поэтому ору, что есть мочи, распахнув окно:

– Подождите!

И строй замирает, а потом, не торопясь, размыкается. Ко мне выходит чопорная женщина из свиты маленькой госпожи. И ждет у двери, пока я несусь по лестнице с риском сломать как минимум ноги. Но по сравнению с разбитым сердцем это сущий пустяк.

Меня страхует Хэ До, мой старый друг, поверенный всех моих тайн, включая обе незапланированных беременности. И только я собираюсь грохнуться, поскользнувшись на заплесневевших от средневековой сырости монастырских камнях, меня хватают за подол. И я остаюсь хоть и с разбитым сердцем, но не с разбитым носом. И гордо несу этот нос навстречу той, что соизволила меня выслушать.

Момент критический. Начало третьего сезона, попаданке Кате готовят новые испытания, потому что я, похоже, попала в правильную дораму. Которая не провалилась в прокате после десяти первых же серий, как это частенько бывает со скучными китайскими поделками. А вот я из второстепенного персонажа, чуть было не слитого, превратилась в моторчик, который двигает и развивает сюжет.

Увозят мою дочь, которую всего три дня назад я рожала в муках. Кровиночку мою, еще одну живую нить, которая навеки связала меня и Лина. К женщине, которая меня, по сути, предала. Я-то думала, что Ли Лу верна мне, а она хлебала жидкий супчик из свечей, которыми щедро отоваривали нас вместо мяса в императорской гробнице из безграничной любви к моему мужчине. Которого надеялась прибрать к рукам. Удивительная стойкость! Не говоря уже о лицемерии. Пять баллов за актерское мастерство! Плюс аплодисменты!

Куда смотрели мои глаза?! Разве что туман горьких слез стал причиной тому, что я не распознала безнадежно влюбленную женщину. Которая от отчаяния и тараканов из своей головы готова сжевать, а не только сворованные у Будды свечки. Лишь бы предмет ее тайного обожания хоть изредка да появлялся в поле зрения.

И случай представился. Теперь княгиня Лу Лин на законных основаниях владеет не только громким титулом, но и богатствами светлейшего. А вот насчет моего тайного мужа девушка явно погорячилась. Я еще в состоянии дать бой, и я его дам! Но моя дочь…

– Что угодно вашему императорскому высочеству? – довольно холодно спрашивает леди, ибо я давно уже научилась отличать простушку от госпожи по одному только взгляду.

Эта тварь – госпожа. А тварь она потому, что служит не мне. И подкупить ее вряд ли удастся. Все уверены, что мой отъезд в монастырь и разрыв с князем Лин Ваном начало моего конца. Что моя власть зиждется исключительно на этой связи.

Потому что у Лина огромная армия. И Нанкин, второй по значению город в стране. Да, по сути, весь юг под пятой сиятельного князя, которого опасается сам император. И даже меня вернул из бессрочной ссылки в свой дворец, несмотря на то, что я письменно призналась в прелюбодеянии. А теперь князь со мной не разговаривает и даже весточку не прислал, когда родилась наша дочь. Только повозку и охрану.

– Последняя просьба, – я смиряю гордость и с видом приговоренного к смертной казни вкладываю в руку придворной дамы княгини Лин, которая теперь имеет право на собственные герб и свиту заранее приготовленный кошель. Прося о милости: казните меня не больно. Сначала я хотела дать его кормилице, но передумала. Ей и так заплатили щедро, и тут я ничего не выиграю.

Но мне нужен свой человек в поместье Лина. Я могу хотя бы попытаться. Кошель тяжелый, искушение велико.

– Письмо ведь может по дороге затеряться, – торопливо говорю я, – поэтому передайте Ли Лу… Я хотела сказать княгине Лин на словах. Мою дочь зовут Чен.

Я смотрю поверх головы нелюбезной леди, на золотой диск, который окрашивает перистые облака в изумительный цвет. Цвет утренней зари. Сполохи малинового, разливы нежно-розового, островки багряного, и выше всего, там, куда уже прорвались обжигающие солнечные лучи – чарующая взгляд лазурь.

И хоть настроение у меня похоронное, я признаю, что это красиво.

Чен и означает утро. Зарю. Рождение нового дня. И новой надежды.

– Это все? – подозрительно спрашивает женщина, взвешивая в руке кошель.

– Да.

– Что ж… – жадность берет верх и чопорность сменяется подобострастием. Леди понимает, что я буду щедро оплачивать любую информацию о дочери. – Я передам княгине вашу просьбу. Касающуюся имени молодой госпожи Лин.

Малютке от роду три дня, а уже госпожа! Персональный эскорт, сплошь – головорезы. Преданные Лину до гробовой доски. Умрут под пытками, но не выдадут нашу с князем тайну. Лин и не мог прислать за дочерью других. Она это маленькая я. С той разницей, что принадлежит Лин Вану безраздельно, он ее отец, в будущем Бог. Тот, на кого моя Чен будет молиться. Потому что родителей в Великой Мин почитают, каким бы они ни были, а хороших – боготворят.

Я же числюсь в табели о рангах вдовствующей императрицей, у меня пропасть должностных обязанностей. Не говоря уже о том, что я не могу жить вместе с Лином и нашими детьми. Пока не могу.

С трудом держу себя в руках. С каких это пор вдовствующая императрица стала просительницей?! Я могла бы написать князю. Приказываю, мол: нашу дочь зовут Чен! Но я не хочу начать восстановление отношений с диктатуры.

Я уже продавила светлейшего: заставила жениться. И что? Он меня бросил и уехал на Стену. Стройка века, блин! Скорее я закончусь, чем она, учитывая масштабы этого сооружения, которое по праву относят к Семи Чудесам света!

Лин будет торчать там мне назло. А мою дочь запрут в его поместье. Сейчас у меня нет выбора. Я обязана вернуться в Пекин. Указ императора. Да и Сашка там сейчас один. Благородная супруга Ю после родов слегла. А на Чун Ми надежды мало. Мы с ней давно уже в прохладных отношениях.

Еще одна чудовищная ошибка! Ну почему Хэ До меня не остановил?! Одобрил кандидатуру фальшивой матери Пятого принца, который на самом деле мой сын, и самолично помог мерзавке пробраться в императорскую постель. Можно сказать, занес туда, потому что девицу от страха ноги не держали. Небось, в обмороке была, во время всего процесса! А теперь воображает себя полноценной супругой! И смеет мне хамить! Козни строить!

– Выдвигаемся завтра, – говорю я Хэ До. – Мне здесь больше делать нечего.

– Но вы еще слабы после родов, госпожа! – противится он. – Дорога дальняя. Вам надо отдохнуть.

– Я буду счастлива, глотать дорожную пыль из-под колес повозки, в которой везут мою дочь. Собирай вещи. Это приказ. Ну, хорошо. Не смотри на меня так. Еще на пару дней тут задержусь. Но не больше, слышишь?

И вот мы едем в сторону главных ворот Пекина. Свита у меня скромная в отличие от Зари Линовны, которую папочка обслуживает по-царски. Обо мне же он вообще позабыл. И нервы мои сдают. В повозке только я и Хэ До, поэтому могу дать волю чувствам. И слезам.

– Успокойтесь, госпожа, – говорит Хэ До, хотя сам влажно сопит от избытка чувств.

Ну, жалко ему меня. Бывший главный евнух с годами усох, личико сморщилось, и он стал похож на мартышку. Мой ручной евнух. Бесценное сокровище, потому что не собирается замуж за моих мужчин. Не интригует против меня. Сочувствует. Утешает.

– Лин, гад такой меня бросил! Сказал, что не желает больше красться в мою спальню с черного хода! Даже весточку не прислал! А ведь я ему второго ребенка родила! Конфуций с ними, с подарками! Но хоть пару слов можно было черкнуть?!

– Да любит он вас. Просто обиделся.

– Да что ты в этом понимаешь! В любви! Ты ж евнух!

– Сами-то вы с покойным мужем, чем занимались? Бульоном его кормили и массаж делали. Скажете, не любили его?

– Любила, – соглашаюсь я. – Но все равно. С Лином-то отношения мои не платонические. Напротив. Постель нас всегда мирила. И я рассчитывала, что светлейший долго не выдержит.

– Он вам кольцо-то не вернул, – хитро щурится Хэ До. – Верный знак. Так, проучить хочет.

– Ага. Живет со своей кикиморой. Может, уже и спит с ней.

Вообразив себе в масляных красках эту картину, снова принимаюсь горько рыдать.

– Да жена его видит не чаще, чем вы, моя госпожа. У него Стена завалилась, и повозки с рабочими застряли на переправе. Там недавно дожди прошли. Сильные.

Я тут же перестаю плакать:

– Откуда знаешь?

– Про дожди? Так я родом из тех мест. Наши края в этом месяце все время заливает.

– А я думала, тебе кто-то написал…

– И написали. Я ж говорю: родня там у меня.

– Представляю себе масштабы катастрофы! Из Лина строитель, как из меня кухарка! Я хоть и насобачилась за три года при кухне лепить лапшу долголетия, но торт не испеку. Лин Ван – блистательный боевой генерал, но ни разу не архитектор. Там с геометрией нелады и пространственным воображением. Пожизненно. Потомки меня не простят. Трындец Стене! Но на войну я князюшку отпустить не могу. Пусть передохнет. Не мальчик уже, мечами-то махать парными.

– Ага. А кикимора, это кто?

– Ну, типа кумихо. – Тут я вовремя вспоминаю, что девятихвостая лисица кумихо злой мифологический персонаж корейской культуры. А меня закинуло в Китай! От горя в голове все перепуталось! – То есть эта… Хули… Забыла второе слово.

Оно понятно. Я бы и на первом остановилась, когда речь идет об этой воровке чужих мужчин. Ли Лу которая.

– Цзин? – подсказывает Хэ До.

– Вот-вот. Хули-Цзин. Оборотень, злыдня девятихвостая. Хули короче с Цзином через тире.

– А, нечисть! Не поминайте, ну ее. Еще примчится по наши души. Нате-ка, – Хэ До лезет в закрома и протягивает мне литровый бурдюк.

– Чего это?

– Винцо домашнее. Глотните для настроения.

– Пить вредно!

– Маленько можно. На вас, вон, лица нет!

– Давай вместе!

– Я его в ближайшей деревеньке раздобыл, – мой лучший друг с довольным видом отхлебывает из бурдюка. – Монашки, те не пьют. Ни-ни! Обозвали меня по-всякому. Мол, не перерожусь ни во что, последняя жизнь – и сгину. А рай, он есть, ваше императорское высочество?

– Есть, – я тоже делаю глоток. – Вот выйду за Лин Вана – там и окажусь.

– Да я не о том. С вами-то понятно. О чем вы мечтаете. А вот я помирать боюсь. Запугали меня эти… кикиморы.

– Быстро схватываешь. Смотри, не ляпни благородной Гао. Сюй Муй у нее на зарплате, а он все еще главный евнух. Никак его не смещу, цепкий, сволочуга! Всыплют тебе двадцать палок за непочтение к жене его величества.

– Я не ихний евнух, а ваш. Не дадите же вы им меня побить?

– Да кто его знает, что там случилось за мое отсутствие в Запретном городе? И в чьих руках теперь власть. Пей. – Ну как в воду глядела! Про смену власти в Поднебесной!

Через часик приканчиваем с Хэ До бурдюк. Хреновая психотерапия, но работает. Слезы высыхают, зато дорогу, по которой мы едем, неумолимо развозит. Начинается проливной дождь. Со Стены, видать, надуло. От Лин Вана. Хорошо, что мы с моим евнухом согрелись. А я так вовсе раздухарилась. Готова толкать застрявшую в грязи повозку.

Эх, была, не была!

– Ваше императорское высочество!!! Что ж вы делаете?!

Чего орете? Меня в Пекине император ждет! И оттуда до Стены гораздо ближе, чем из монастыря, где я рожала. Ничто не помешает мне проинспектировать масштабы строительства. Глянуть самолично, чего и куда завалилось. Может, и подниму.

Я еще не знаю, что мои сегодняшние горести, включая ливень, покажутся в ближайшем будущем ерундой. Потому что Великая Мин почти уже шагнула в пропасть. Уж точно стоит на цыпочках над бездной.

Новости Запретного города буквально сбивают меня с ног!