Я лежу в кровати и смотрю в потолок. Ощущение дежавю охватывает и давит на мозг. Как десять лет назад в психиатрической клинике, где мне даже вставать было нельзя. Я была буйным пациентом. Постоянно хотела покончить с собой и утащить как можно больше людей на тот свет. Я ненавидела всех. Мужа, который спустил все на тормозах, потому что не хотел терять бизнес. Мать, которая говорила, что Лика сама виновата. В чем виновата? В чем может быть виновата шестнадцатилетняя девчонка?! Я любила дочь больше жизни. В моем жестоком мире была только она. Свет, который наполнял мою жизнь. А потом кончился и он. Просто ушел, оставив меня в кромешной тьме. Я так хотела обрести его вновь. Увидела Олесю, так похожую на мою доченьку. Узнала всю ее историю, решила, что она подойдет. С ее-то обидой на этот мир она подходила идеально. Даже со своей слабостью к этому придурку младшему Хворостову. Даже, когда она о нем в тюрьме говорила, я не видела ненависти, лишь горькую обиду, которую никак не могла проглотить. И стоило ему немного погладить этого котенка, как все обиды забыла, и вот она уже сбегает с ним, думая, что рушит все мои планы. Прости, Олесь, но я все закончу, как и планировала. Я слишком долго планировала. Еще в клинике, пока лежала сутками напролет, мечтая, как убью насильника своей дочери. Я была такая не одна. У Хворостовых хватало врагов, и я смогла найти тех, кто поможет воплотить мой план в жизнь. Не бесплатно, конечно. Когда я останусь единственной наследницей, я должна буду отдать почти все деньги.

Слышу, как отъезжает машина, значит, пора. Уехали пташки. Ну пусть полетают еще одну ночь.

Встаю с кровати и иду по пустому коридору. Вижу открытую дверь и усмехаюсь. Опять дежавю. Почти в такой же комнате я нашла дочь. Почти в такой же позе.

– И… Ирина… Помоги.

– Привет, Сереж. Больно тебе? – сажусь на кровать и смотрю на разбитую рожу своего врага. Миша постарался. Возможно, и убил бы, но Алиса вмешалась.

– Ир, вызывай скорую. И нужно найти этого поганца.

– А меня не Ира зовут…

– Хватит нести чушь, – пытается он подняться, но я толкаю его ногой в грудь, и он снова падает.

– Ты же не можешь ходить.

– Я все могу. Я даже могла перенести то, что ты изнасиловал мою дочь…

– Алису? Я не насиловал…

– Полину. Помнишь? Полина Обухова. Дочь твоего партнера, которая так тебе приглянулась.

Даже сквозь кровавое месиво видно, как его глаза расширились.

– Ты…

– Мать Полины, Инга. Инга Обухова. Вспомнил, муженек?

– Что ты хочешь? Как ты… ты с самого начала.

– Не трудись думать, просто хотела, чтобы ты знал, за какие грехи тебе вынесен смертный приговор.

– Ты не убьешь меня…

– Смело так говорить, – поднимаюсь во весь рост, достаю из кармана пистолет.

– Нет, Ира… Инга, нет! Ты все неправильно поняла. У нас с Полиной любовь была, я собирался на ней жениться.

– Не неси хуйни! Мой муж продал ее тебе, а ты пользовался ею неделю! Продавал своим партнерам! А потом она покончила с собой, потому что с этим невозможно жить! Я убила мужа, убила всех тех партнеров и теперь пришла твоя очередь. Но я не только тебя убью, я засажу твоего сына за твое убийство, а твои деньги отдам твоему врагу, которого ты подставил…

– Сука! – ревет Сергей, делает рывок в мою сторону, но я хладнокровно нажимаю на курок. Бросаю пистолет. Снимаю перчатки и прячу в карман своего халата. Иду в свою комнату, ложусь в кровать и звоню в полицию.

– Доброй ночи, я слышала выстрел. Приезжайте скорее, мне страшно.

Когда оператор взял необходимые данные, я позвонила, чтобы выяснить, где Миша с Алисой. Мне даже немного стало жалко ее, потому что совсем скоро ей придется променять свою первую любовь на дочь, которая жива.

Я прислушиваюсь к себе, пытаясь унять тремор в руках, но никак не выходит. Это не то, все не то. Я отомстила. Всем и каждому за смерть моей девочки, но где же мир, который я должна была обрести. Где свет, в который я должна вернуться.

По щекам сами собой текут слезы, которые просто не могу остановить. Я закрываю глаза, представляя свою девочку. Она машет мне рукой, но так и не возвращает свет, окончательно погружая меня в темноту.

– Алло, – беру трубку на входящий.

– Младшего тоже нужно убрать, но уже в тюрьме.

– Он будет сопротивляться там.

– Значит, сделай все, чтобы он не сопротивлялся и сам полез в петлю. На связи. Дети в мотеле «Дорога» на выезде из области.

– Спасибо, на связи.

Полиция приезжает спустя двадцать минут. Наверное, труп Сергея уже остыл. Меня допрашивают, потом Глеба, потом Катю и прислугу. В скором времени я сообщаю им о ссоре отца и сына. Также примерно говорю их расположение. И уже в конце дня меня приглашают для дачи свидетельских показаний.

Меня отвозят в отделение, где я встречаю зареванную Алису.

– Ира! Мама! – она бросается ко мне в ноги, целует руки. Противно, на что женщина способна ради того, кого ненавидела. – Он не убивал его. Я точно помню. Он даже пнул его. Сергей был жив! Он не стрелял в него.

– Мы все выясним, дочка. Обязательно. Ты посиди здесь, я скоро вернусь.

Когда я пишу свою объяснительную, я подкатываюсь в кресле к ревущей Алисе. Она закрывает глаза руками и продолжает содрогаться.

– Ну что? Что сказали?

– Зовут тебя. Сейчас ты напишешь все, как было.

– Я напишу правду. Мы наймем адвокатов. Мы вытащим его, да?

– Готова на это поставить деньги за учебу?

– Конечно!

– А дочь?

Алиса раскрывает заплаканные глаза, на ресницах которых застыли слезы.

– Не понимаю.

– Дочь ты готова на это поставить?

– Чью?

– Свою.

– Элла мертва.

– Она жива, Алис. Я спрятала ее, чтобы ты довела дело до конца. Миша должен сесть. Иначе и его убьют.

– Что ты такое говоришь? – срывается девчонка на ноги, сжимает кулаки. – Ты говорила мне, что она мертва. Ты показывала мне труп! Ты хоронила ее со мной! Стояла, слезы мне утирала!

– Я должна была поступить именно так.

– Должна!? Ты убила меня тогда!

– Я подарила тебе новую жизнь! И дочь твоя ждет, когда ты ее найдешь, – беру телефон и показываю ей фотографию малышки. Симпатичная получилась. Прям куколка.

Алиса забирает телефон, вглядываясь в фото.

– Зачем…

– Потому что знала, что оставь я тебе смысл жизни, ты бы не стала исполнять мой план в жизнь, а так все получилось, как нельзя лучше.

– Это ты?.. Ты его…

– Рот закрой, если хочешь дочь увидеть. Дашь нужные показания против Миши, и я скажу тебе адрес.

Алиса сглатывает, садится, непрерывно смотрит на фото дочки. Я ей завидую. Как бы я хотела вернуться в то время, когда моя малышка была вот такой.

– Что я должна сказать?

– Все то же самое, защищай как можешь, но не забудь напомнить про выстрел. Это он убил отца. Одним выстрелом, прямо в его больное сердце.

– Миша возненавидит меня.

– Потом ему все объяснишь. Но потом. Сейчас нельзя. Все, дай телефон и иди, говори все, как было.

– Скажи, зачем, Ир? Зачем ты все это делаешь?

– Тебя это не касается. Тебя должна волновать теперь только твоя дочь. Или она тебе больше не нужна?

– Нужна… Конечно, нужна.

– Ну так иди, не задерживай работников следственного отдела.

Алиса уходит, а я понимаю, что нихера мне выполненный долг не приносит удовлетворения. Внутри вакуум, который я не знаю, чем заполнить.