Возможно, я сейчас перестраховываюсь. Едва ли девушки попытаются навредить мне физически или магически. Я помню слова Кестера о том, что использование магии в жилых кварталах запрещено. Скорее всего, и в академии студенты не имеют права применять друг против друга плетения и заклинания.

Хотя пока что это всего лишь моё предположение. Проверять, так это или нет, на себе не хочется.

Значит, буду осторожнее. Тем более что мне известны и другие способы подставить человека: например, подбросить какую-нибудь дорогую вещь и обвинить в краже.

Плотно закрыв балконную дверь и проверив окно, немного расслабляюсь. Наконец-то я могу более внимательно рассмотреть свою комнату.

Она восхитительна и, пожалуй, роскошна сверх меры для такой, как я. Прямо перед окном письменный стол, рядом на стене книжные полки. В другом углу – аккуратный столик с чайными принадлежностями.

Большая кровать утопает в алькове. Сажусь на её краешек и погружаюсь в мягкую перину. Провожу рукой по покрывалу. Так и манит лечь и забыть обо всём. Просто отдохнуть немножко.

Но я-то себя знаю. Я сейчас в таком состоянии, что и на голых досках способна уснуть. А ведь, хоть комендант меня и поселила по требованию Кестера, в ректорате я ещё не была.

– Так что в академии я на гномьих правах, – произношу негромко вслух и вздрагиваю от ворчливого голоса.

– Ну почему на гномьих, если вы, госпожа, учиться приехали?

Быстро оборачиваюсь и невольно вскрикиваю. Передо мной девушка ростом с пятилетнего ребёнка.

– Что так смотрите? Пугало увидели?

– В каком смысле? – растерянно спрашиваю я.

– В обычном, – сварливым голосом говорит она. – Я же всё слышала. Вы, госпожа, для них пугало, а я для вас. Всё в этом мире относительно.

И я вижу, как губа маленького существа обиженно оттопыривается. А я уже пришла в себя. Разумеется, меня напрягло, что вот так запросто в мою якобы защищённую комнату может проникнуть посторонняя, но одновременно я не чувствую в ней зла.

– С чего вы взяли, что я считаю вас пугалом? – Я спешу утешить неожиданную гостью. – Вы очень красивы. Просто я никогда не видела таких, как вы.

– Гномов не видели? – Настроение у девушки после моего комплимента меняется.

– Так вы гном?

Я действительно удивлена. До сих пор видела гномов только на картинках, и все они были кривоногими, волосатыми и некрасивыми.

– Гнома, – поправляет она и тут же подозрительно щурится. – Вы правда считаете меня красивой?

– Конечно, – искренне говорю я и опускаюсь на корточки.

Не очень хорошо разговаривать с разумным существом, возвышаясь над ним.

– Я никогда не видела таких роскошных рыжих волос.

Зардевшись, гнома перевешивает свою пышную огненную косу на грудь.

– И ушки у вас очень изящные, – продолжаю я. – А глаза – это просто предмет зависти. У нас была в приюте девочка с зелёными глазами, но у неё и вполовину не такие яркие.

– Хм, а я ведь умею ложь отличать. Вы и правда так считаете. А вот ваши соседки называют меня уродиной.

Я фыркаю:

– А меня пугалом, вы же сами слышали.

– И вас это не обидело? – недоверчиво спрашивает гнома.

– Мне они показались не очень умными. Разве стоит на таких обижаться?

Лицо гномы озаряется улыбкой.

– А как ты попала в эту комнату? – задаю я интересующий меня вопрос.

– Так я весь ваш блок обслуживаю, прибираюсь тут. А сейчас меня госпожа Наира к вам лично отправила, спросить не нужно ли чего.

– Ох как нужно, – вырывается у меня. – Мне в ректорат нужно, оформить все документы, а я ничего здесь не знаю.

– Я помогу. – Гнома светлеет лицом. – Только мне непривычно, когда ко мне на вы обращаются.

– Мне тоже, – честно говорю я.

Гнома столбенеет, переваривая услышанное.

– И ещё, скажи, пожалуйста, как тебя зовут.

– По-разному, – насупливается гостья.

– Я имею в виду имя.

У гномы рот открывается от изумления.

– Имя? – переспрашивает она, растягивая это слово. – А з-зачем вам моё имя?

– У каждого оно есть. Мы же, как я понимаю, теперь будем часто видеться.

– Сколько здесь работаю, ещё никто никогда… – Лицо гномы принимает растроганное выражение. – Ваши соседки обычно называют меня «Эй, ты» или «Эй, урод».

Внутри меня словно кипятком обдаёт. Вот ведь гадины.

– А мне нужно твоё имя, – настаиваю я.

– Анариэль, – выдыхает гнома.

– Анариэль, – повторяю я. – Звучит как колокольчик.

– Я почти забыла, как оно звучит, – вздыхает Анариэль. – Оно не гномье. Моя бабушка была наполовину эльфийкой.

И она прикасается пальчиком к острой верхушке правого уха.

– Называйте меня Эля.

– А меня зовут Амелия, – говорю я и неожиданно продолжаю: – Можно Мели.

И почему я назвала именно это имя? В приюте все называли меня Лия.

– Мели – красиво, – кивает Анариэль.

– Значит, дружба. – Я протягиваю руку.

Гнома робко вкладывает свою крохотную ручку в мою ладонь.

– Я ещё ни с кем не дружила, – доверчиво произносит она.

Хлопок двери, донёсшийся из коридора, оказывается очень кстати. У меня уже в глазах начало щипать, да и Анариэль растрогалась.

– Отлично, – оживляется моя новая подруга. – Хорошо, что эти курицы ушли. Тебе очень срочно надо всё оформить и успеть на завтрак. Ты ведь, наверное, голодная?

– Очень, – киваю я.

Урчание в моём животе это подтверждает.

Быстро переодевшись в униформу, кое-как заплетаю волосы. Параллельно выслушиваю наставления гномы.

– Не беспокойся, – говорит она мне вслед. – Я прослежу, чтобы они тебе не подгадили.

На улицу я выхожу, сияя улыбкой, и тем неожиданнее звучит ставший уже знакомым язвительный голос.

– И форма на ней сидит, как на марге бальное платье.

Улыбка пытается сбежать с моего лица, но я её удерживаю, хоть и с трудом. Не собираюсь я никому показывать, что меня вот так запросто можно задеть оскорбительными словами.

На этот раз мои соседки не одни. Кайра стоит в одиночестве с равнодушным выражением лица, а Лили повисла на руке эффектного широкоплечего блондина.

Парень с ухмылкой разглядывает меня. И эта ухмылка почти сразу же застывает, едва его глаза оценивающе пробегают по моей фигуре.

Красивый парень, и у него очень красивые зелёные глаза. Но от того, как они ощупывают каждый сантиметр моего тела, становится неприятно.

Бросив короткий взгляд, прохожу мимо. Спасибо Эле, дорогу в ректорат после её объяснений я найду никого не спрашивая, тем более что шпили административного здания видны издали.

Вымощенная разноцветными плитками дорожка ведёт через парк. И уже через десяток шагов хорошее настроение возвращается. С удовольствием вдыхаю свежий влажный воздух. Солнце только поднялось, и на листьях аккуратно подстриженных кустарников блестят капельки то ли росы, то ли пролившегося ночью дождя. Очень красиво и ухоженно. После грозы всё ещё чувствуется запах озона и мокрой земли, ярко пахнут цветы.

Я не одна в парке. В одном направлении со мной и навстречу идут юноши и девушки. Некоторые, как и я, в униформе для лекций, другие – в тренировочной. На меня никто не обращает внимания, и это радует. Я здесь одна из многих. Хвала человеку, придумавшему единую форму одежды для учащихся. Возможно, всё наладится. Главное не выделяться и помнить о том, что моя цель – получить образование.

Не может быть, чтобы все здесь были такими же, как эта троица. Тем более что с одним нормальным человеком я уже знакома.

При воспоминании о Кестере в груди теплеет. Но приходит и смущение. Хочется побыстрее забыть о нечаянном поцелуе. «Ваша Светлость», – так обратилась к нему комендант. Но и без того ясно, что мы с Кестером из разных миров и простой приютской девчонке не стоит воспринимать его как объект своих романтических фантазий.

В принципе это несложно. Едва ли я буду с ним часто сталкиваться. В глубине души чувствую сожаление, которое тут же безжалостно подавляю.

Передо мной массивная деревянная дверь ректората. Вот об этом и надо думать. Стучусь и, услышав изнутри «Войдите», налегаю всем телом на тяжёлую створку. Она подаётся с неожиданной лёгкостью, и я буквально влетаю внутрь, ойкнув и с трудом удерживаясь на ногах.

– Это что за явление? – Немолодой богато одетый человек, сидящий в кресле у окна, раздражённо кривит губы. – У вас так принято – врываться в приёмную ректора, Маркинс?

«Маркинс – так зовут секретаря», – отмечаю я и по описанию Анариэль узнаю его в сидящем за столом щуплом темноволосом мужчине.

– У вас что-то срочное, адепт? – нахмурившись, спрашивает секретарь.

– Я… – Я замолкаю, не зная, с чего лучше начать: с того, что я не адепт или что несрочное.

Пересиливаю себя и молча протягиваю конверт от мэра Реана.

– Вы позволите, лорд Варгус?

– Да пожалуйста, я всё равно жду. – В голосе лорда что-то неуловимо меняется. – Возможно, девушке нужна помощь, раз она так спешит.

Треск рвущегося конверта. Шуршание листа бумаги. Тишина. Боковым зрением вижу, что тот, кого назвали лордом, меня разглядывает, и ощущение даже хуже, чем от взгляда зеленоглазого. Мне зябко и неуютно.

Наконец, секретарь отрывает взгляд от письма.

– Амелия Ларсен?

Киваю.

– Я вижу, комендант поспешила выдать вам форму, – хмурится секретарь. – Но, прежде чем мы сможем зачислить вас в Академию, необходимо убедиться в том, что у вас есть дар. Сейчас вы отправитесь к декану факультета целителей…

– У неё есть дар, – произносит негромко, но уверенно знакомый низкий голос за моей спиной.

Я невольно вздрагиваю и поворачиваю голову. У книжных полок стоит Кестер.

– Откуда такая уверенность, мой мальчик? – спрашивает лорд.

– Меня сегодня ранили из арбалета в Тёмном квартале, Ме… мисс Ларсен я встретил на полпути к Академии, когда силы почти оставили меня. И, как видите, дядя, я здоров, по крайней мере вы нашли меня не на больничной койке, а на полигоне.

– Вот как? – с тревогой в голосе говорит лорд. – Но ведь целитель с недостаточной квалификацией может навредить пациенту. Девушка наверняка хотела как лучше. Однако по возвращении в Академию ты должен был немедленно отправиться в лазарет, а не на тренировку.

– Мне нечего показывать нашим целителям. – Кестер подворачивает короткий рукав, демонстрируя левое плечо. – Чисто, даже рубца нет.

– Интересно, – задумчиво произносит секретарь, и в его взгляде, обращённом на меня, появляется уважение. – Но порядок есть порядок. Нужно измерить уровень дара у мисс Ларсен, прежде чем зачислить её в ряды адептов.

– Несомненно, – отвечает Кестер. – Поскольку мисс Ларсен здесь ничего не знает, я сам отведу её после завтрака к декану Мардего. Я ведь не нужен вам сейчас, дядя?

Лорд благосклонно кивает.

– Хорошо, Кес, с ректором я пообщаюсь без тебя, но… – Он поднимает указательный палец. – … целителям ты непременно должен показаться. Не забывай, что у тебя скоро самое важное событие в твоей жизни. Ты должен быть в идеальной форме.

– Я помню, – кивает Кестер. – Прошу, мисс Ларсен.

Кестер открывает передо мной створку двери и пропускает вперёд.

Едва мы оказываемся в коридоре, уголки губ парня приподнимаются в улыбке.

– Тебе идёт эта форма, Мели. – В голосе Кестера появляются тёплые нотки. – Я залюбовался.

– Не говори глупости. – Я отворачиваюсь, чтобы скрыть смущение.

– Брось, Мели, это же нормально – говорить комплименты красивой девушке.

Кестер произносит это так легко, по-приятельски, что я немного расслабляюсь.

– Я не привыкла к такому обращению, – серьёзно объясняю я. – У нас всё было очень строго.

Нет смысла молчать о своём происхождении, это всё есть в предоставленных бумагах. Да и стесняться тоже нет смысла. Я открываю рот, чтобы сообщить Кестеру, что я из приюта. Это поможет сразу установить границы между девушкой простого происхождения и парнем, который принадлежит к аристократическому семейству. Но Кестер опережает меня.