– Где? – тихо задал он вопрос, оглядываясь по сторонам. Прошло уже больше суток, как они находятся здесь, но воры пока не нашли способ пробраться в хранилище, и такая неопределённость начинала его нервировать.

– В саду. Маскируется под садовника, – хмыкнул Женя. – Я приставил к нему пару людей из новеньких, а то как-то подозрительно, что он один занимается кустами, не требующими в данный момент ухода.

– Восемь человек высшего звена фландрийской пятой Гильдии ошиваются рядом с ним. – В наушнике прозвучал голос одного из людей Гаранина. – Какие будут указания?

– Я должен знать всё, что он делает: с кем встречается, как часто бегает в туалет и сколько потом моет руки, вплоть до секунды, – Роман раздражённо провёл рукой по волосам. – Только аккуратно. Старайтесь не привлекать внимания.

Появление Клещёва было ожидаемым, хотя он до последнего надеялся, что «Феникс» всё же ни его отца, ни Клещёва не заинтересует. Но Роман никогда не был оптимистом и рассчитывал всегда только на худший исход. Тем более что вероятность в девяносто семь процентов, которую он вывел перед вылетом во Фландрию, говорила, что Клещёв и другие прихвостни отца попытаются выкрасть артефакт во время этой вечеринки.

– Да, мы помним, – немного помолчав, ответил Ожогин. – Что воры?

– Пока молчат, – ответил Роман. – Работаем дальше. Ну что ты делаешь, Артём! – он резко повернулся к одному из официантов, занимающихся расстановкой закусок. – Это устрицы, их нельзя класть рядом с кальмарами. Ну и что, что они фаршированы устрицами? Ты чем весь месяц занимался во Фландрии? Неужели за это время нельзя было выучить элементарные вещи? – и он отмахнулся от парня, пытающегося ему что-то объяснить.

– Да как она мне уже надоела! Почему она срывается только на меня?! – Гаранин резко развернулся, услышав знакомый девичий голос. Он не успел вовремя среагировать, когда Ванда влетела ему в грудь, опрокидывая на белоснежную форму стоявший на подносе бокал с красным вином.

– Вэн, можно как-нибудь поаккуратнее? – прошипел Рома, отстраняясь и встречаясь взглядом с Вишневецкой.

– Я не специально, – пробормотала она, опуская руку. Поднос выпал, ударившись о кафельный пол с громким звоном. Нахмурившись, Ванда приложила руку ко лбу и прикрыла глаза, делая шаг вперёд и практически заваливаясь на Романа. Он успел её подхватить и прижать к себе, чтобы она не упала.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил Рома, внимательно вглядываясь в её побледневшее лицо. – Вэн, что случилось?

– Всё нормально, просто голова закружилась, – она открыла глаза и посмотрела на Гаранина, вытирая выступивший на лбу холодный пот. Подобное с ней было впервые, и причин, по которым ей внезапно стало плохо, Ванда найти не могла. – Спала мало, наверное. Из меня эта распорядительница все соки уже выпила, – добавила она жалобно. К ним в это время подошёл Егор, отмахиваясь от чего-то говорившей ему официантки Алины, которая всё время крутилась рядом с Дубовым и Вандой. – Мне кажется, что других имён, кроме моего, эта стерва не запомнила и теперь шпыняет меня по любому поводу.

– Небольшая доля правды в твоих словах есть. Я даже не знаю, как выглядит наша распорядительница, если что, – проговорил Дубов. – С тобой всё в порядке?

– Да. Голова закружилась, но всё уже прошло, – передёрнула плечами Ванда.

– Тогда уже отлипни от старшего официанта, а то со стороны это выглядит довольно компрометирующе, – хмыкнул Егор, сложив на груди руки. – Мне даже с этого ракурса кажется, что он решил воспользоваться ситуацией и как следует тебя полапать. И хорошо, если это только мне так кажется.

– Дубов, проводи Ванду в служебное помещение, – тихо произнёс Роман, медленно отстраняясь от девушки. – Я сейчас освобожусь и подойду.

– Рома, всё нормально. Не нужно меня никуда вести, – Вишневецкая нахмурилась и тут же резко обернулась на стук массивных каблуков.

– Личные отношения во время работы в этом месте недопустимы, – прогремел строгий женский голос.

– Начинается, – Ванда закатила глаза и обречённо посмотрела на Рому.

Гаранин сделал несколько шагов назад, чтобы соблюсти дистанцию между ними. А Егор, услышав этот суровый женский голос, округлил глаза и быстро начал приглаживать волосы одной рукой, одновременно с этим застёгивая все пуговицы на рубашке и поправлять бабочку. При этом он даже не обернулся, чтобы посмотреть на обладательницу голоса.

– Девушке стало плохо, я просто немного помог. В этом нет ничего личного, – быстро и чётко ответил Гаранин, посмотрев в глаза подошедшей женщине. Он, как старший официант этого зала, воспринимал главного распорядителя как неизбежное зло. С самого утра она тенью следовала за ним, контролируя каждый его шаг, делая работу, ради которой он сюда приехал, практически невыполнимой.

– Запомните, Роман, на подобных приёмах не работают девушки, только официанты, – распорядительница смерила Гаранина пронзительным взглядом серых глаз.

– Гертруда Фридриховна, – улыбнулся Егор и решительно повернулся в сторону женщины, стоявшей рядом с ним неестественно прямо, заложив за спину руки. Повернув голову в сторону Дубова, она поджала губы, внимательно рассматривая обратившегося к ней парня. – Как я рад вас снова встретить, вы даже не представляете. Хотя нет, скорее всего, представляете. Правда, не думал, что наша встреча состоится в подобном месте.

– Дубов? – она вскинула брови. – Не могу ответить тебе взаимностью. Я так и знала, что ты ничего не добьёшься с таким отношением к людям. Но ты смог меня удивить. Официант? Эта планка даже ниже той, что я тебе пророчила ранее.

– А вы, я смотрю, решили перестать кошмарить детей и переключились на взрослых? – поинтересовался Егор, продолжая приторно улыбаться.

– А ты так и остался дерзким мальчишкой, не умеющим держать язык за зубами, – Гертруда Фридриховна покачала головой. – От этого все твои проблемы, Дубов. Задумайся над этим, если не хочешь остаться официантом до конца своей жизни. Роман, – резко повернулась она к внимательно наблюдающему за ними Гаранину. – Вы меня сегодня разочаровываете. Вы рассеянны. Но это не удивительно. Если вы и дальше будете всё своё время пялиться на девушек вместо того, чтобы заниматься своей непосредственной работой, то я буду вынуждена с вами расстаться до того, как закончится это мероприятие.

– Я не… что я делаю? – вскинулся Рома, переводя взгляд на что-то сигнализирующего ему Дубова. Егор тем временем покачал головой и провёл пальцами по губам, явно намекая, чтобы Гаранин заткнулся.

– Что с вашим внешним видом? Если бы не ваши идеальные знания этикета, я бы решила, что рекомендации от Первого Имперского Банка Российской Республики, составленные Артуром Гавриловичем Гомельским, являются какой-то ошибкой. Приведите себя в порядок. Где ваша бабочка, почему ваша рубашка не застёгнута до конца, и этот цвет волос – просто кошмар. Почему они у вас разноцветные? Сделайте что-нибудь со своими волосами, они торчат в разные стороны. И переоденьтесь. Пятно от вина слишком заметно на белом пиджаке, – строгим голосом начала раздавать указания Гертруда Фридриховна.

– Вчера вас всё устраивало в моей внешности, что сегодня изменилось? – слегка повысил голос Гаранин, игнорируя намёки Дубова, проводя рукой по ткани пиджака и магией убирая пятно от вина.

– Не нужно демонстрировать при мне свои способности, – резко прокомментировала увиденное распорядительница. – Как низко пали маги. Ладно, Дубов, он и маг-то никудышный. Но вы-то отличаетесь от него. Странно, я не могу воздействовать на ваш источник, – и она пристально посмотрела Роману в глаза. – Как вас вообще выпустили из школы без браслетов?

– Я себя контролирую. Пока, – процедил Роман, закрывая глаза. Он почувствовал слабое колебание источника, которое начало усиливаться, несмотря на близость Ванды. – И вам не стоит в это лезть.

– Я это уже поняла, – Гертруда Фридриховна поджала губы, и тут её взгляд упал на накрытый стол. – Что это? – она указала пальцем на столовые приборы, разложенные на столе.

– Вилка для омаров, – нахмурившись, ответил Гаранин.

– И что она здесь делает? Сегодня в меню не будет омаров. И вы, как старший официант, должны были это знать. Убрать, – приказным тоном проговорила она, не сводя с Романа своего пронзительного взгляда.

– Мне никто не сообщил об изменениях в меню, – глава второй Гильдии медленно выдохнул, стараясь держать себя в руках и не сорваться.

– Вы бы знали об изменении в меню, если бы занимались своей непосредственной работой, а не флиртовали со своей подчинённой, – и она повернулась к Ванде, которая рассматривала в это время перстень на своей руке. – О, Боги, что за вид. Снять всю свою бижутерию, смыть макияж, и что на вас надето? – поморщилась Гертруда Фридриховна. – Вам не кажется, что эта блузка вам мала? – Ванда опустила взгляд на свою грудь. Её обтягивала выданная ей сегодня утром униформа так сильно, что верхняя пуговица так и не застегнулась. – Ни один уважающий себя мужчина не отпустит свою женщину в таком виде работать в место подобное этому. Или вы одинока и преследуете иные цели?

– Я не накрашена, мой мужчина, как вы выразились, находится рядом со мной, а в том, что я одета не пойми во что, виноваты именно вы, – Ванда злобно уставилась на распорядительницу. – Одежду предоставляете вы, и, как видите, вы ошиблись с размером. А замены мне никто не дал по причине отсутствия. – Егор при этих словах закатил глаза и приложил ладонь ко лбу, покачав головой.

– Значит, это я виновата в том, что вы выглядите не как официантка в приличном доме, а как подавальщица в заведении, далёком от слова «приличный»? – ласково переспросила женщина.

– Ну не можете же вы сказать, что я за сутки потолстела на парочку размеров? – огрызнулась Ванда.

– Какой ужас, понабрали в этом году не пойми кого, – распорядительница покачала головой. – Я вынуждена вам сообщить, что…

– Гертруда Фридриховна, сейчас мы всё исправим, – поднял руки Егор, выходя вперёд и закрывая собой Ванду.

– У вас ровно десять минут. Я проверю, – она окинула их всех напоследок злобным взглядом, развернулась и пошла в сторону служебных помещений, чеканя каждый шаг.

– Тебе Гомельский рекомендацию написал? – тихо поинтересовалась Ванда у Романа, глядя в спину женщине.

– А кто ещё? Мне нужно было сюда как-то попасть и не на должность обычного официанта, – ответил Рома. – Как мне сказал сам Артур Гаврилович, аристократа из меня в такой короткий срок не вытравить. А эта должность хотя бы может позволить не опускать голову и смотреть собеседнику в глаза, – усмехнулся он.

– Что это было? – тихо спросила Алина, которая вообще лишний раз старалась не привлекать внимание. – Ты её знаешь? – она повернулась к Егору.

– О да, – выдохнул Дубов. – Госпожа Рерих – учительница первая моя. Она у меня преподавала в начальных классах. Страшная женщина. Психику детям ломает на счёт три, ненавидит магов и умеет их блокировать, ну, кроме тебя, – кивнул он Гаранину. – Ну тут такое, тебя только Рокотов может заблокировать.

– Не напоминай, – поморщился Роман. – Нашу первую встречу с Иваном я никогда не забуду.

– Ну потом же всё было нормально, а сам Иван не знал, что может причинить тебе боль, – Ванда посмотрела на Романа сочувственно.

– В первый раз всегда больно, – философски проговорила Алина, всё ещё стоявшая рядом с Дубовым. Все замолчали и медленно повернули головы в её сторону, пристально глядя на сделавшую шаг назад девушку.

– Если бы я вас с Ваней не знал лично, то после этого подумал бы о вас не слишком хорошо, – хмыкнул Егор.

– Ты вообще кто? – резко спросил Роман у подавшей голос девушки.

– Официантка. Работаю здесь. Алина, – она указала рукой на бейдж и слегка улыбнулась наклонившему голову Гаранину.

– Я тебя не знаю, – медленно протянул Роман.