Брия одарила Джуда улыбкой, и тот скользнул по ней взглядом, а потом снова посмотрел прямо перед собой.

Джуд был ходячим противоречием. И тот факт, что я до сих пор не смогла его прочитать, меня бесил.

Нравилась ли ему Брия? Или нет?

Олли приподнялся на локтях.

– Ладно, скукота какая-то. У меня есть занятия получше, чем прохлаждаться здесь и наблюдать за тем, как вы друг другу косы заплетаете.

– Эй, – запротестовал Джейк. – Ты чего?

Олли покачал головой.

– Может, сыграем во что-нибудь? Власть? Стриптиз или вызов?

– Тебе ведь эти игры не нравятся, – напомнила ему я, разрывая пополам попавшийся под руки листок.

Олли посмотрел на меня, прищурившись. Зеленые глаза его оставались темны. Он чуть склонил набок голову.

– Не разговаривай со мной. – Он ткнул в меня пальцем.

Сделав вид, что его слова не снесли меня, словно торнадо, я сосредоточилась на пальцах и листьях: разорвала последний на мелкие кусочки. Текли секунды, а я все еще боролась со слезами и глотала тошноту.

Я кружилась, и кружилась, и кружилась…

– Черт подери! – выпалил Джейк, закончив плести косу.

Он подпрыгнул и встал посреди своеобразного круга.

– Вы тут веселитесь, а я пошел. – И Джейк отправился восвояси.

Вот бы у меня хватило духа последовать за ним, но здесь был Олли, и я осталась сидеть, будто приклеенная к земле. Я продолжала рвать лист – от него почти ничего не осталось. Кусочки его усеяли мои ботинки.

– Чем хочешь заняться? – спросила Мэдди у Олли со своим сладким ирландским акцентом, и я закатила глаза.

Мы с Мэдди не пересекались все лето, но после возвращения Олли она не отлипала от него ни на секунду. Словно мерзкая фанатка.

– Может, поздравишь меня с возвращением домой, Мия? – губы Олли исказила улыбка, и он задвигал бедрами вперед-назад.

Я приподняла бровь. Он поиграл своими.

– Пошел ты, – пробормотала я и смахнула остатки листика с ботинок.

Чего Олли добивается? Мои сердце и эго не выдержат очередного удара.

Олли усмехнулся еще сильнее.

– С радостью пошел бы. Вошел бы.

Я показала ему средний палец, и Олли тут же подскочил с места и подошел ко мне. Внутри меня все запрыгало от радости, совсем не подчиняясь мозгу. Я опустила руку. Олли сел прямо напротив меня.

– Склонен интерпретировать это как согласие.

– Что ты делаешь? – Я окинула взглядом остальных, все следили за нами. Ждали, что будет.

– Я по тебе скучаю, – прошептал он почти разбито, и слова его резанули меня, словно ножом.

Вскрыл старую рану, которую сам же и нанес. Рука Олли опустилась мне на бедро, и он оказался у меня между ног. Тело меня не слушалось – я не смогла его оттолкнуть. Бугорок в его штанах коснулся внутренней стороны моих бедер, и он опрокинул меня на землю. Под нами захрустели листья.

– Видишь, что ты со мной творишь?

– Слезь с меня, – попросила я, но мои жадные руки словно обладали собственным разумом – шарили по его бокам вразрез с моими словами.

– Но ты ведь совсем не это хочешь сказать, так ведь, Мия?

Его глаза сверкнули в темноте – я никогда прежде такого не видела. Руки его залезли мне под рубашку. Я вспомнила его брата. Вспомнила прошлый год и вырвалась из его хватки, отползла назад. Пальцы Олли впились в меня с новой силой и подвинули обратно.

– Куда это ты?

Я инстинктивно залепила ему пощечину – голова его дернулась вбок. Ухмылка исчезла с его лица, и он опустил голову, так и стоя на четвереньках. Я поднялась на ноги и опустила на него взгляд, пытаясь отдышаться.

– Да что с тобой не так?

Олли перевернулся и сел спиной ко мне, опустил руки на поднятые колени.

– Ладно, понял. Тебе нравятся только мужчины в форме. – Из горла его вырвался низкий скептический смешок, и я едва смогла сдержать рвущиеся наружу слезы.

Качнув головой, я села рядом с Брией и Джудом на дерево.

Брия метнула в мою сторону недоуменный взгляд.

– Неужели ты позволишь ему так с собой обращаться?

– Он сейчас не в себе.

Но чем чаще я себе это повторяла, тем хуже оно звучало. Как полный бред. Итан был прав: я продолжала его оправдывать. Словно заезженная пластинка.

Олли свистнул и подозвал к себе Мэдди, и она забралась к нему на колени и покосилась на меня.

– Ну и дурочка, что тебе отказала, – пропела она и провела пальцами по его волосам.

– Что за идиотизм тут происходит? – прошептал Джуд.

Я проигнорировала его вопрос. Тело мое все еще приходило в себя после близости с Олли. Мэдди гладила то место, по которому я ударила.

Олли обернул ноги Мэдди вокруг своей талии. Брия и Тайлер покосились на меня – явно ожидали реакцию. Но я только и могла, что смотреть. Он так яростно искал близости со мной, когда только приехал, а теперь превратился в совершенно другого человека.

– Олли, что ты делаешь? – с волнением спросила я.

Под чужими пытливыми взглядами тело мое напряглось.

В лесу повисла тишина. Ее нарушали только движения Олли: его рука на затылке Мэдди, ее язык внутри его рта. Я сжала зубы: Олли опустился на землю, Мэдди сидела на нем верхом. Колени мои подогнулись, хотя подняться я смогла. Я открыла рот, но произнести так ничего и не получилось. Брия округлила глаза, будто ожидая, что я что-нибудь сделаю. Но что я могла? Только развернуться и уйти.

– Ой, да ладно тебе, Мия! – прогремел позади меня голос Олли. – Чего ты ожидала?

Я перешла на бег и вскоре оказалась в своей комнате.

Успокоиться не получалось, и я отодвинула стул, достала подаренную доктором Конуэй записную книжку и стала писать, так яростно давя на карандаш, словно по ту его сторону было сердце Олли. Сказать по правде, Олли был моим адом. Но до сего дня я не понимала значения этих слов. В нашей истории любви он был одновременно героем и злодеем – спасал меня, чтобы потом уничтожить. Но это для меня не впервые. Я тоже бывала на дне. Я понимала странные эмоции и невозможность чувствовать. Я все понимала, но лишь теперь, оказавшись по ту сторону, я поняла, через какой ад его протащила. Настала моя очередь помогать ему… но что, если таким образом я потоплю и себя?

В дверь постучали.

– Мия, это Тайлер!

Я выдохнула – с облегчением и разочарованием одновременно. Какая-то часть меня ждала, что за мной последует Олли.

Я открыла дверь и вернулась за стол. Тайлер закрыла дверь за собой и посмотрела на меня, пытаясь прощупать настроение, а потом опустилась на краешек кровати.

– Не знаю, что там случилось, но долго оно не продлилось.

– Я не хочу ничего знать, Тай, – поспешила сообщить я, проведя ладонями по лицу. – Это не Олли. Он изменился.

Заезженная. Пластинка. Слова эти легко было повторять. Так же легко, как приветствия.

Огромные карие глаза Тайлер посмотрели на меня, а потом она опустила руки на колени и нервно затеребила пальцы.

– Послушай, – она запнулась. – Даже он знает, что он сам не свой. Как только ты ушла, что-то изменилось. Пусть я не знала его прежде, как вы все, но очевидно, что сейчас он – полная развалюха.

– Вот и хорошо, он это заслужил.

Кошмары вернулись с новой силой, но разбудили меня не слезы.

– Олли… – Услышала я собственный голос, но как только имя Олли сорвалось с моих губ, я вспомнила события сегодняшнего дня. И стало еще больнее.

– Итан, – сдавленно пробормотали рядом, а потом матрас прогнулся под весом Итана. – Я думал, что после возвращения Олли кошмары прекратятся.

Я почувствовала на коже холод полотенца – прикосновение это тут же уняло тревогу.

– Итан, – прошептала я и открыла глаза.

Он чуть приоткрыл рот. Потом снова закрыл его. Кадык на горле задвигался. Голубые глаза сияли в лунном свете. Рыжие волосы пламенели.

– Почему ты не улыбаешься?

Итан отодвинулся от меня, убрал полотенце и оперся локтями на колени.

– А с чего я должен улыбаться, Джетт? – Он почесал щетину и посмотрел на меня. – По крайней мере, сейчас.

– Почему ты не зовешь меня по имени?

Итан вцепился в полотенце, явно хорошенько задумавшись над тем, как ответить. Может, он вообще ничего не хотел говорить.

– С чего столько вопросов? – наконец спросил он. – Засыпай.

– Ответь мне.

– Нет.

– Полежи рядом.

– Нет.

– Пока я не засну? – протянула я умоляющим тоном, но я знала, что если продолжу, то Итан сдастся.

Где-то глубоко внутри он нуждался во мне так же сильно, как и я в нем. По разным причинам, в этом я уверена, но мне никогда не приходилось давить слишком сильно для того, чтобы он поступился своими принципами.

Итан застонал, а потом загремел ключами, и я возрадовалась. Он снял с пояса тазер, потом радио, и аккуратно положил их на мой стол. Приподнял простыню, в которую я завернулась. Взгляд его скользнул по моим голым ногам, по трусикам, по майке. Я чуть отодвинулась, чтобы освободить для него место, и он неодобрительно покачал головой, а потом все же забрался на кровать.

– Отвернись, – выдохнул свой приказ Итан, подперев голову рукой.

Он подогнул колено, поставил левую ногу на матрас и повертел пальцем.

– Нет. – Я схватила его за руку и приложила ее к собственному боку.

Итан на мгновение замер, закусив нижнюю губу.

– Я хочу вспомнить, каково это – чувствовать близость к кому-то, – наконец добавила я. – К кому-то, с кем я чувствую себя в безопасности.

Итан убрал руку из-под подбородка и опустился рядом со мной. Пальцы его провели по моей обнаженной коже, другой рукой он обнял меня, прижимая ближе.

– Что планируешь делать с Мастерсом?

Я чуть приподняла голову, поймав его взгляд.

– Ты знал?

Меня не волновало, что весь тот цирк видели Брия, Тайлер, Джейк, да кто бы то ни было. Но Итан… с ним все было по-другому. Я ценила его мнение. Каждое принимаемое мной за последний год решение зависело от его одобрения. Что сделал бы Итан? Гордился бы мной? Что бы обо мне подумал? Так странно… я ждала его одобрения, словно видела в нем замену отцу. Брала с него пример, словно с брата. Хотела, чтобы он смотрел на меня, как любовник. Жаждала, чтобы он обнимал меня, словно одеяло. Я понятия не имела, что хотела от него получить. Я просто прилипла к нему.

– Мне известно обо всем.

Я покачала головой.

– Мне больно, но я должна помнить, что это не он.

Грубые пальцы Итана выводили круги на моей спине. Грудь его поднималась и опадала – я чувствовала это кожей.

– Держись от него подальше. Он будет медленно тебя убивать, и я устал за ним подчищать.

– Я буду держаться от него подальше. Но любить не перестану.

– Как ты можешь быть в этом уверена?

– Потому что любовь – величина постоянная. Если любишь кого-то, то можешь на него злиться, можешь ненавидеть, можешь расстраиваться и разочаровываться… но любить его не перестанешь. Потому что любовь переживет все эмоции.

– Да ну? И кто же тебе об этом сказал?

– Олли.

Итан сделал глубокий вдох, и до самого утра между нами воцарилась тишина. Его щетина щекотала мне лоб. Руки продолжали гладить, пока я не заснула.

Шесть

Я застрял между «меня недостаточно» и «никто и никогда не полюбит тебя сильнее, чем я».

Оливер Мастерс

Олли

– Оливер Мастерс, ты вернулся! – заметил Арти, как только я занял привычное место на групповой терапии.

Внимание мое тут же сосредоточилось на Мие, которая сидела напротив, как постоянное напоминание о том, что я – конченый придурок. На выходных я попытался с ней поговорить, но она поступала правильно и держалась от меня подальше.

Рядом со мной опустилась Мэдди. Я запрокинул голову и положил щиколотку одной ноги на колено другой.

– Да, рада, что ты вернулся, Олли! – Ее грязная ручонка опустилась мне на бедро.