Но девушки вроде Олеси этого никогда не понимают…

– Ну вот, напугали мне мальчика! – возмутилась она, делая нас с Маришкой виноватыми. – Из-за вас он сбежал! Пойду искать.

– Ага, прости, пожалуйста, Олеся, что сломали тебе личную жизнь, – с сарказмом ответила на это подружка.

– Катись! – крикнула та напоследок.

Диван напротив пустовал недолго, какие-то незнакомые парни быстро его заняли, потянувшись к Олеськиной стряпне.

Те, кто уже наелся, потихоньку перемещались в геймерскую. Это была отдельная комната (но не такая большая), вход в которую осуществлялся из гостиной. Когда мы, услышав громкие крики, зашли туда, выяснилось, что именно тут Алекс и прятался от Олеськи. Увидев нас, Алекс объявил турнир. Женщины выбирают игру. Я никогда не была любительницей игр, а Маринка считала себя геймером и выбрала гоночки. Алекс объявил, что с той, которая сможет его обогнать, он станцует.

– Ты считаешь, что это приз? – приподняв саркастически бровь, осведомилась я. Боже, какой позер… Неужели он правда считает, что каждая девушка просто мечтает танцевать с ним?

Но, едва представив себе это, я тут же ощутила, как что-то теплое разлилось в груди и опустилось к животу. Алекс будет меня обнимать… На глазах у всех… Эх, жаль, что я не выиграю!..

А он тем временем снизошел до ответа:

– Во-первых, все, кто со мной танцуют, заряжаются удачей на целые сутки. Это проверено уже неоднократно. А во-вторых… как часто ты танцуешь вальс?

– Вальс? – удивились все, кто слышал этот разговор. Геймерская понемногу наполнялась, и уже не хватало свободных кресел-груш и пуфиков.

– Ага. Меня бабушка учила. Знаменитой была светской львицей, ходила на все мероприятия, как вдова самого Всеволода Федорова.

– А кто это? – спросила Маринка.

– Погоди… – удивилась я. – Всеволод Федоров – твой дедушка?

– Ну, не совсем. Бабка выходила замуж трижды. Федоров – один из ее мужей, но именно он привел ее в высший свет, что потом помогло моему отцу построить бизнес…

– Кто такой Федоров? – спросила Светка. Я даже не заметила, когда они с Ольгой пришли.

Алекс хмыкнул, мол, ниже моего достоинства отвечать, а я просветила сокурсницу:

– Это известный советский режиссер, его иногда ставят наравне с Данелия, Гайдаем и Рязановым, просто он снимал не комедии, а триллеры, и фильмов у него немного.

– Зато какие! – поднял палец Алекс, чье довольное лицо говорило без слов: он рад, что я в курсе, кто такой его приемный дедушка. – Но вам, поколению Инстаграма и ТикТока, этого не понять, конечно.

Светка надулась и вернулась в гостиную, а Маринка уселась возле Алекса и взяла в руки джойстик.

– Погнали, тряпка! Ща я тебя сделаю, черепашка!

– Черепахи, если их вынести под палящие лучи солнца, очень быстро бегают, знаешь ли… – споря, Алекс тоже взял джойстик и запустил игру.

– Не так быстро, как Феррари!

– Помнишь знаменитый софизм про Ахиллеса и черепаху? – решила я блеснуть эрудицией. – Ахиллес не сможет догнать черепаху, если делить расстояние между ними на точки.

Алекс хмыкнул, оценив мою образованность, и они начали соревноваться. Я стояла за их спинами, как и многие другие (кому пуфиков не досталось), и удивлялась, как можно на такой скорости вписаться в поворот.

Маринка почти обогнала его, но Алекс все-таки финишировал первым.

Потом попытались его обыграть и Олеська, и Олька, и даже Светка, вернувшаяся в геймерскую с огромным куском пиццы в руке еще на этапе гонок с Олесей.

– Э, в геймерской нельзя сорить! – возмутился Денис. Все это время он молча ходил по квартире и контролировал процесс веселья, отбирая у некоторых алкоголь. Он позволял нам выпить, но немного, и сам решал, кому когда пора остановиться. Из-за этого многие парни поспешили покинуть праздник досрочно. Светка его проигнорировала, а сам Денис неожиданно увлекся гонкой и начал болеть за Олесю. Та, конечно, проиграла и в итоге удалилась из комнаты с Денисом, пытающимся ее утешить.

Так вот, когда девушки закончились (Света тоже проиграла), Алекс вопросительно глянул на меня.

– Я? – удивилась я. – Не, я не умею…

– Она ни во что никогда не играла, – пояснила Маринка, как мне показалось, с намеком на превосходство. Надеюсь, что у меня разыгралось воображение, потому что, вообще-то, свое время нужно тратить на учебу, а не на всякие дурацкие игры и «интернеты». Это мне так мама всегда говорит. «Невозможно достичь успеха, если постоянно сливать свое время в унитаз» – вот ее излюбленная фраза. Правда, мамочка редко получала зарплату, хоть немного превышающую МРОТ, но она ссылалась как раз на свой техникум.

Алекс тем временем обдумывал мое положение. Наконец заявил:

– М-да, тогда это будет нечестно по отношению к тебе. Но мы решим этот вопрос. Садись. – Он показал на место рядом. Я, пожав плечами, села, не понимая, чего он хочет от меня. – Бери джойстик, вот так… Вот эти кнопки – движение по карте. Вот эта – ускорение. Я буду тебя учить. А через полчаса сразимся.

– За полчаса научить нереально, – фыркнула Маринка, которая вроде бы не понимала, для чего это все затевается.

Я тоже.

– Ну, если не выйдет, то победу отдадим тебе, ведь ты почти меня обогнала.

– Идет! – обрадовалась подружка.

Боже, неужели она так сильно хочет с ним потанцевать? Хотя… в него влюблена, наверно, каждая девочка с нашего курса, почему бы и Маринке не поддаться?

Про себя же я толком не могла сказать. Он выглядел как настоящий принц и вел себя иногда образцово, но периодически раздражали его снобистские и высокомерные выходки. Он как будто знал, что в него все влюблены поголовно, и посмеивался над нами, наслаждался вниманием, а сам словно ни к кому ничего не испытывал в принципе, даже дружеских чувств. Впрочем, у меня сильно развитое воображение, может, мне просто кажется…

Итак, обучение вышло интенсивным. Алекс сидел очень близко на этом узком диванчике перед экраном, часто брал джойстик из моих рук, касаясь ладонями то моих пальцев, то оголившихся ляжек. Надо было оставлять свое длинное серое платье, а это уж больно задирается…

Наконец хозяин квартиры решил, что мой звездный час пришел. Мы начали гонку. Алексу не повезло: он пару раз серьезно врезался, а на льду вообще закрутился и долго не мог выровнять автомобиль. В результате я финишировала первой.

– Вот так! – сказала я с превосходством. – Тише едешь – дальше будешь. Моя мама мне всегда это говорит!

– Но как это… – промямлила Маринка, а потом вдруг выбежала из комнаты. Что с ней?

Но я не успела поразмышлять над этим, потому что народ заскандировал:

– Вальс! Вальс!

– Подождите, – охладил Алекс их пыл, – мне надо прийти в себя, я тут потею три часа с вами, а трогать эти прекрасные руки потными ладонями себе не позволю, это моветон.

Алекс ушел – то ли в душ, то ли просто руки мыть, – а студенты захихикали.

– Ишь какие слова выдает! Моветон!

Я пошла искать Маринку и обнаружила ее на кухне, отделенной от столовой небольшой перегородкой и кухонной мебелью.

– С тобой все хорошо? – спросила я с тревогой.

– Конечно! А что не так? – доброжелательно ответила Маринка, и я успокоилась.

– Ничего, мне просто показалось… хм… А что ты ищешь? – поменяла я тему.

– Да вот… вино хочу открыть. Помоги.

Марина всучила мне бутылку из темного стекла с какой-то золотистой наклейкой, а сама пошла искать бокалы. Я не спец в таких вещах, но тем не менее чувствовалось, что вино весьма дорогое. Подруга отыскала хрустальную посуду и поставила на стол. Я держала бутылку, поставив ее рядом с бокалами, пока подруга орудовала штопором. Наконец пробка была вынута, я стала поднимать бутылку со столешницы, готовясь наливать ей в бокал, а Маринка потянулась через меня, чтобы швырнуть пробку в мусорку, и наклонила тем самым бутылку в мою сторону.

– Стой! Ты щас… – Я не успела договорить, потому что красное вино пролилось на мое светло-розовое платье, безнадежно его испортив.

– Ой, прости!

Маринка виновато заулыбалась и кинулась вытирать полотенцем плоды своей деятельности, только сильнее в итоге втирая напиток в ткань.

– Отстань, – я отстранилась.

– Ты чего? Я же не нарочно…

Не знаю, что это было. Интуиция? Ясновидение? Психология? Нейролингвистика? Но я читала по ее лицу. Огромными сияющими буквами на нем было выгравировано слово «СПЕЦИАЛЬНО». То ли по странной улыбочке, то ли по чересчур высоко, будто неискренне, поднятым бровям, то ли по фальшивой интонации, когда она говорила «не нарочно» – но я точно знала, что нарочно. И от этого было больнее. Плевать мне на вальс. И на Алекса тоже. А вот на Маринку – нет. Она моя подруга уже несколько лет. И я думала, что всегда могу на нее положиться. А оказалось, что нет. Оказалось, что у этой дружбы была цена. И цена этим отношениям – красивый богатый мальчик. Даже не сам мальчик, а просто танец с ним. Можно подумать, что если я с ним повальсирую, то непременно выйду за него замуж. Можно подумать, что если бы я проиграла и с ним танцевала она, то именно она стала бы хозяйкой в этой гигантской квартире. Но Маринка то ли была глупа, чтобы это понять, то ли слишком зла, чтобы даже пытаться.

В результате я разревелась, но этого она не увидела: я, слава богу, успела уединиться. Приютом мне послужила та самая пустая комната с лестницей. Да, у нее не было двери, но я встала в дальнем углу и принялась смотреть в окно. Даже если кто-то заглянет и увидит меня здесь, то он не поймет, что я плачу, ведь стою спиной. Возникла мысль позвонить маме и пожаловаться на жизнь, а еще – вызвать такси, но для этого пришлось бы выйти в коридор, ведь куртка и сумка с телефоном оставались там. Как только мы пришли в квартиру, Денис сразу показал на стойку с кучей вешалок и предупредил, что у них очень жарко. Сумочка у меня через плечо, поэтому мне пришлось и ее снять, чтобы скинуть кожанку, и так, в общем-то, делали все. Только Маринка вот догадалась сунуть телефон в карман юбки, а я – нет. А теперь мне жуть как не хотелось выходить на люди. Хотя бы не прямо сейчас. Вот закончатся слезы, высохнет лицо, пропадут уродливые красные пятна, и тогда я смогу – уговаривала я себя, продолжая смотреть в окно.

И так я стояла достаточно долго. Или мне так просто показалось из-за испортившегося настроения. Да что там настроение – у меня рушилась жизнь…

– Это из-за подруги или из-за платья? – спросил кто-то сзади. По голосу я узнала Алекса и не стала оборачиваться.

– И то и другое, наверно, – тихо ответила я. По гнусавому голосу, к сожалению, было понятно, что я реву, но, судя по его вопросу, он это и так понял.

– Брось, пошли, научу вальс танцевать.

Алекс, как и любой, кажется, мужчина, абсолютно не разбирался в женских штучках: нарядах, красоте, комплексах и соперничестве.

– Я не появлюсь в таком виде при всех. И тем более не стану танцевать при всех, чтобы все только на эти пятна красные и смотрели.

– Ты же понимаешь, что она конкретно этого и добивалась?

Ну вот, стоит подумать о человеке плохо, как он поражает тебя какой-то необычной или мудрой мыслью или очень хорошей наблюдательностью.

Я кивнула.

– Значит, она победила, – ответила со вздохом. – Но это патовая ситуация, я ничего не могу исправить все равно.

– Ну хорошо, ты не хочешь возвращаться к ним, но и уходить не хочешь, иначе бы убежала…

– Я не могу выйти из комнаты, как ты не понимаешь?! – повысила я голос. – А куртка и сумка в прихожей. И дверь тоже там, прикинь!

– Что же ты намерена делать? – по-простецки спросил он с легким любопытством.

Я снова пожала плечами. Затем попросила:

– Дай мне какую-нибудь старую ненужную рубашку, я накину сверху. У меня короткая куртка, а вино залило весь подол…

– Предлагаю кое-что получше. Идем. Гулять – так гулять.