По человеческим меркам даже слишком, но мы взрослеем куда медленнее. И живем дольше.

– Сейчас проверим, – проговорил он, сдвигая края халата.

Я же зажмурилась, боясь собственной реакции на пока невинное прикосновение. Сердце тут же застучало чаще, разгоняя медленно закипающую кровь.

Человек провел по моим ключицам кончиками пальцев, огладил плечо и потянул халатик ниже.

Меня захлестывали предвкушение и желание чего-то большего. А когда его рука легла мне на грудь и чуть сжала вершинку, не сдержала стон. Поиграв с одной грудью, человек положил руку на вторую, сам же склонился к первой и втянул сосок в рот, обведя его языком.

Я сгребла ладонями простыни и сжала ноги, между которых из едва тлеющих углей разгорался настоящий пожар.

Руки мужчины продолжали исследовать мое тело, не спеша переходить к тому, зачем сам же сюда пришел. А я теряла себя в его умелых ласках, и когда его пальцы подобрались к самому главному, без колебаний раздвинула ноги.

И от первого же прикосновения сорвалась на крик.

– А ты горячая штучка, – прошептал он мне на ушко, обведя его языком по контуру и лизнув внутри.

Такое простое действие отозвалось во мне легкой дрожью.

– Очень горячая, – продолжил человек.

А после отстранился, и я разочарованно открыла глаза, увидев, как он с некоторым сомнением поднес пальцы, побывавшие у меня между ног, к носу, обнюхал и лизнул.

– Да ты сладкая! – он удивленно повернулся ко мне. – У вас там медом намазано, да?

Я закусила губу, понимая, что внятно ответить не смогу, но ответ ему и не требовался.

Он  устроился поудобнее на кровати, раздвинул мои ноги шире, а после я почувствовала его дыхание там, где все буквально горело и требовало внимания. Человек не спешил, обнюхивая меня, как животное.

И от этой мысли стало еще жарче.

А когда его язык прошелся у меня между ног, жар стал совершенно нестерпимым. Он разливался огнем по телу, бежал по венам и отдавался пульсацией там, где язык незнакомого мне человека вырисовывал восьмерки и круги, иногда чуть углубляясь, а иногда сменяясь губами.

Кажется, от крика начало саднить горло, но все отошло на второй план, а потом замерло, как лес перед сильнейшим ливнем с грозой. Так же и мое тело на несколько секунд застыло, чтобы после выгнуться дугой. Через него словно прошла молния. Дикий разряд, заставивший потерять контроль, потерять себя и забыть обо всем. Только биться в руках мужчины, продолжавшего держать меня за бедра и дарить ни с чем несравнимое наслаждение.

Это длилось до тех пор, пока у меня совсем не закончились силы.

Я с трудом восстановила дыхание и пришла в себя, первым делом наткнувшись на немигающие темные глаза.

– Я так понимаю, спрашивать, понравилось ли тебе, не стоит, – улыбнулся он, впрочем, без злобы, скорее насмешливо.

Я торопливо собрала края халата.

Удовольствие схлынуло, и стало неловко. Очень неловко.

Мужчина с чувством облизнул губы, а после каждый палец, которым он касался меня там.

– Я вернусь завтра, моя сладкая фейри, – он подмигнул мне и вышел немного скованной походкой из комнаты, оставив меня одну.

Наверное, ему до сих пор плохо, но, кажется, цвет лица стал свежее, и сеточка сосудов не так заметна.

Впрочем, какая мне разница? Главное, пока все идет как надо. Кажется.

***

Эван вышел из комнаты и прислонился к стене, до сих пор переваривая случившееся.

Фейри оказалась красива, как и все фейри. Фиолетовые волосы, большие фиалковые глаза, чувственный рот, аккуратный носик и круглые щечки делали ее образ детским и каким-то особенно порочным. Потому что тело там было совсем не детское. Абсолютно гладкое, с шикарной грудью, тонкой талией и потрясающей упругой задницей, которую так приятно сжимать в руках. А какой у нее вкус… Словно сочный экзотический фрукт, который он когда-то пробовал.

От стояка, кажется, сейчас штаны порвутся. Такого возбуждения Эв и здоровым не испытывал, разве что будучи пубертатным подростком, а чтобы во взрослом возрасте и так…

Он почти бегом, насколько позволял стояк, спустился по лестнице, где его встретил давешний очкарик.

– Господин Лорей? – оторвался тот от книги. – Вы освободились?

– На сегодня – да, – бросил Эв.

– Может, пригласить для вас девушку? – да уж, штаны его выдавали. Надо будет в следующий раз захватить длинный пиджак.

– Не стоит. Думаю, свежий воздух мне поможет.

Почему-то мысль о других девушках отдавала гнильцой. Такого вкуса у них точно не будет.

Нет, надо срочно проветриться.

Эван вышел на улицу и вдохнул полной грудью, поймав себя на том, что улыбается. А еще впервые за месяц не испытывает боли. И это было прекрасно!

Он с удовольствием пробежался легкой трусцой до экипажа, чувствуя, как просыпаются и разогреваются мышцы.

– Домой, – приказал он, бросив последний взгляд назад.

Пусть сегодня он не получал удовольствие, а доставлял его, эта ночь станет поистине одной из самых прекрасных в его жизни.

4.

Еще какое-то время посидев на кровати и окончательно придя в себя, я посильнее запахнула халат, как следует завязала на двойной узелок пояс и на цыпочках отправилась к себе.

Удивительно, вроде участвовала в процессе исключительно пассивно, но сил почти не осталось, даже ноги подгибались. Наверно, расход шел не столько физический, сколько магический.

Едва ли не по стеночке я добралась до своей комнаты, заметив на диванчике в конце коридора задремавшую горничную, которой наверняка было велено меня караулить. Я умела передвигаться абсолютно бесшумно и быстро проскочила легкой походкой мимо и закрылась у себя.

После случившегося больше всего хотелось побыть одной, не чувствовать чужих рук и не ощущать чужих запахов. Так что я наскоро ополоснулась в душе, влезла в рубашку из простой ткани, которую привезла с собой, и юркнула под одеяло.

Мысли сменяли одна другую, но я постаралась успокоиться и обдумать все по порядку. К тому же полученное удовольствие сняло тот нестерпимый жар, что жил во мне все это время. Но я знала, что передышка продлится недолго. Как только силы восстановятся, организм вновь потребует продолжения. И так будет несколько месяцев…

Двадцать два года я жила в счастливом неведении, что тело может совершенно не подчиняться воле хозяина и желать… всего того, что я испытала этой ночью. Периоды наслаждений у фейри наступают после двадцати лет, в разное время, порой совершенно неподходящее. Раньше его отмечали праздниками, плавно перетекавшими в оргии – природа всегда брала свое, а у нас не принято стесняться себя и своих потребностей. Потом, когда связи с другими расами стали крепче, приняли решение изменить традиции, чтобы не выглядеть в глазах соседей дикарями. Находить одного партнера и проводить это время с ним. Обычно, его подыскивали заранее родители, особенно любящие и прогрессивные даже согласовывали выбор с детьми. Часто именно так и создавались пары, если два фейри действительно подходили друг другу.

Только нам с сестрой некому было искать пару. Прошедшая десять лет назад война оставила нас сиротами. И старшая сестра взяла все заботы о нас обеих на себя, пусть разница у нас была каких-то три года, и Риа сама еще была ребенком.

А два года назад она пропала здесь, среди людей. Провести так период наслаждений да к тому же заработать денег казалось отличной идеей… Да, у нас не жаловали тех, кто уезжал к людям, но двум сиротам помощи было ждать неоткуда, а косые взгляды и осуждение перетерпеть куда проще, чем голод.

Риа должна была вернуться через несколько месяцев, но так и не вернулась ни через год, ни через два.

И когда я почувствовала надвигающиеся перемены в своем теле, то уже знала, как поступлю. Я решила это давно, еще когда поняла, что сестра не объявится. И как меня ни убеждали наши стражи, что она просто решила остаться, нашла себе богатого покровителя, а то и мужа, я не верила. Понимала, что ее попросту не хотят искать, что поставили на Рие крест еще тогда, когда она покинула наш лес и уехала к людям. Потому что она бы меня не бросила, в крайнем случае, отыскала бы способ отправить весточку или забрать к себе…

За окном потихоньку рассветало, тяжелая сонливость придавливала к кровати, но я не позволяла ей брать над собой верх. Горничная заглянула в комнату, убедившись, что я вернулась и не нуждаюсь в ее помощи, и тоже ушла. Ее шаги я слышала сначала в коридоре, затем на лестнице. После прошел управляющий, тот мерзкий тип, его шаги я запомнила сразу, чтобы вовремя различать. А дальше дом окончательно уснул и затих.

Стоило этим воспользоваться.

Я догадывалась, что документы хранятся на первом этаже, но для начала следовало убедиться, что Риа действительно была здесь. Документы всегда подделать проще, чем следы. На осторожные расспросы о других фейри, мне предсказуемо велели не лезть не в свое дело. Оставалось выяснить все самой.

Я приоткрыла сумку и положила в нее руку.

– Эй! – шепотом позвала я и тут же почувствовала осторожное прикосновение, а после мягкие листики обвили мой средний палец.

Крохотный росток напоминал простенькое колечко из травинок, которые обычно плетут дети. Я сорвала его с нашего семейного дерева, и если кто-то способен найти сестру, как часть рода, то только он.

– Сейчас мы с тобой прогуляемся, – больше для собственной уверенности проговорила я, натягивая брюки.

Обуваться не стала, чтобы остаться как можно тише и незаметнее.

Свою комнату я осмотрела сразу по приезду, но ничего не нашла, теперь настал черед остальных помещений. Дверь открылась без скрипа, и, убедившись, что никого нет, я выскользнула в коридор. Ближайшая комната располагалась напротив моей. Я опустилась на корточки и положила руку на пол.

– Ищи, – скомандовала ростку, решив на досуге придумать ему какое-нибудь имя.

Пока же безымянный росток соскользнул с пальца и, двигая крохотным корешками и отростками, просочился под дверь.

Его не было всего несколько минут, которые я просидела на корточках, боясь, как бы кто не вышел. Кажется, мои и без того длинные уши вытянулись раза в два. Если что – скажу, потеряла какое-нибудь украшение и ищу. Или просто плохо стало, вышла и села на пол, не дойдя ни до кого. Все-таки первый раз…

Жар внизу живо полыхнул вновь, и я строго-настрого запретила себе думать про того мужчину. Я здесь не для этого – и точка.

Росток выполз ни с чем и ловко вернулся на палец. Ну что же, было бы странно, если бы получилось с первого раза, и я поднесла его к следующей двери.

Так мы обошли почти весь этаж, и я уже готовилась признать поражение, что моей сестры здесь никогда не было, и пропала Риа в каком-то другом месте. Но осталась единственная комната, та самая, в которой я… мы…

– Ну, давай посмотрим, – я приложила ухо к двери, удостоверившись, что за ней никого нет, и прошла внутрь.

Кровать еще не заправили и не перестелили, и она хранила воспоминания о горячей ночи, о том, что делал тот человек, чьего имени я не знала, и как мое тело реагировало на его ласки…

Я отвернулась к стене, лишь бы не видеть смятую постель и не думать о его обещании прийти следующей ночью. Девушек-фейри здесь несколько, я уверена, он может быть с любой из нас. Но мне так хотелось, чтобы он пришел именно ко мне…

Мужчина не казался плохим, разве что больным… интересно, как он станет выглядеть, когда полностью поправится? У него приятные черты лица, а какие умелые пальцы и язык…

Но об этом тоже нельзя думать, как и нельзя привязываться к человеку. Так что лучше бы он попросил для себя другую фейри. Пусть во мне все протестовало против подобного, но так действительно правильнее.

Тем временем, росток пощекотал мои голые ступни, привлекая внимание.

– Эй! Я боюсь щекотки, – погрозила я маленькому хулигану, но тот все не отставал.