Я оббежал практически все помещение в поисках того самого аромата… От которого снесло крышу с момента, как я ступил в это логово пиратов, разврата и развлечений.

Легкий, сладкий, освежающий, с ноткой самой вкусной, самой загадочной ягоды моей планеты.

Элдарис…

Нежный плод священного древа жизни.

Моя Элдарис…

Проурчал, раскатывая ее имя на языке, кайфуя от одного лишь названия.

Незаметный для других флер витал в воздухе.

Я, задрав голову, жадно принюхивался, следуя за ним шаг за шагом.

Однако, обойдя весь зал, приблизившись к каждой клетке, даже к тем, где «дежурили» потенциальные женихи – попробовали бы они меня задержать – я так и не нашел того, что искал…

И вот даже не знаю почему, но в мозгу всплыла встреча с Роханом. Проклятым терратонцем… Как будто все дело было именно в нем!

Я мысленно крыл храшева терратонца всеми известными ругательствами разных наречий.

Ведь, если бы этот недоношенный ублюдок не отвлек меня, я бы уже давно наслаждался обществом истинной!

Поймал бы мою сладкую невинную малышку, защитил от всего на свете…

Захватил. Сделал своей. Покорил.

Я несколько раз оббежал зал, медленно сосредотачиваясь на клетках и понимая, что зверею все больше и больше.

Ярость разъедала вены, ощущалась на языке горечью, зверь выл и скулил, рвался на волю, негодовал от того, что нашу самку украли.

– Командор Хаксар, – угрожающе прорычал я, прекрасно зная, что этот прожженный ублюдок внимательно наблюдал за моими метаниями. – Куда делась моя самка?

– О какой самке речь, Владыка? – раздался с экрана насмешливый голос хозяина этого бардака.

Еще и насмехается, храшев ублюдок!

– Если я сейчас разнесу в хлам вашу гребаную станцию, тогда вспомните? – прорычал, глядя на вирт-экран, парящий в полуметре от меня. – Похоже, вы Хиксар, стали забываться… – В моем голосе отчетливо рокотали угрожающие интонации, сила вырвалась на свободу, прокатилась по залу аукциона, пригибая к земле более слабые особи. – Забыли, благодаря кому существует ваш галактический притон?

– Владыка, – в голосе хозяина станции слышались нотки приторно-неискреннего, наигранного с первого же мгновения преклонения. Он лебезил напоказ, а это значит, что дело труба. Все куда хуже, чем я мог даже вообразить. – Приношу свои извинения, но я…

– Что вы? Не стоит мне врать, Хиксар! Это может быть очень чревато… Уж вы-то должны знать… – Последнее предупреждение звучало тихо и глухо, и от того, еще более угрожающее. – Где самка, запах которой я четко ощущаю в воздухе? Вы посмели укрыть от нас нашу собственность?

Злость нарастала внутри, клокотала и плавила вены кислотой ярости. Я стиснул зубы и сжал кулаки, чтобы не разнести тут все в хлам.

– Я ведь могу быстро прикрыть вашу лавочку, разнести на атомы, и забрать всех самок просто так… Вы нарушили договоренность! Мне отдать приказ? Я найду вас, где бы вы там ни прятались и за шкирку притащу на наш суд! Упеку в самую дальнюю и самую гнилую тюрьму нашей Галактики! За нарушение закона, за пиратство и кучу других преступлений. Уверен, найдется еще пунктов двадцать…

– Адмирал! Не было никаких нарушений! Я вам клянусь! – выстрелил из вирт-экрана испуганный ответ Хиксара. – Самку выкупил Владыка терратонцев… Еще до аукциона! Я говорю правду, калым был внесен в двойном размере! Все по закону! Все по правилам МФИ.

На парящем передо мной экране высветилась подтверждающая информация.

Хиксар не врал.

Все по закону.

По какой-то нелепой, ужасной случайности, мерзкой, словно усмешка судьбы в момент, когда меньше всего ее ожидаешь, Рохан встретил мою самку еще до аукциона, и забрал ее.

Выкупил по всем правилам, тут не подкопаешься!

Проклятый храшев ублюдок!

Так вот значит, куда он сорвался, впервые избежав хорошенькой драки!

Он понял все куда быстрее меня!

Храш! И он, видимо, уже улетел!

Конечно! У него же была огромная фора!

Пока я тут занимался ерундой – поисками той, что сюда даже и не дошла – он уже…

Храш! Храш! Храш!

Перед глазами поплыла кровавая пелена…

– В назидание, чтобы такого больше не происходило, аукцион отменяется, – прорычал я, прекрасно понимая, что, тем самым, приобретаю в Галактике немало врагов. Ведь часть мужчин уже нашли себе пару. Чувствовали истинных, рвались к ним. Я бросил камень в толпу перевозбужденных, сходящих с ума от близости пары самцов. Но мне было плевать на них, на все, что будет потом. Я взбесился от одной только мысли, что моей женщины касается этот ублюдок. От мысли, что его мерзкие руки, губы… У меня темнело в глазах. И благоразумие, выпестованное годами политики, годами переговоров, как испарилось. Я огляделся на злых, опешивших, впадающих в панику самцов, и громыхнул так, что даже без особенной акустики этого зала, услышал бы каждый первый. – Все самки переходят во владение Эрмарана. Немедленно! Командору Хиксару выплатить минимальное вознаграждение, – кинул я пирату последнюю подачку. – Ни одна женщина больше не пойдет на продажу!

Я дал команду охранникам-эрмаранцам, что следили тут за порядком и подчинялись мне напрямую.

А сам, взревев, кинулся на выход.

– Мы возвращаемся на корабль! Найдите этого храшего ублюдка! Куда отправился его гребаный крейсер? – на ходу отдавал приказания подчиненным – тем, что остались на судне в ожидании моего возвращения. Хамелир передавал все по рации.

Я почти видел, как на звездолете начались торопливые приготовления к вылету.

Как экипаж занял свои места.

Как инженеры принялись настраивать датчики, сканеры, сенсоры и всю другую следящую аппаратуру, дабы разыскать в огромном космосе то, что я должен был найти, даже, если придется потратить недели.

У меня пока не было плана.

Я отлично понимал – Рохан купил женщину по всем правилам, хотя я и наказал Хиксара, и всех, кто был на аукционе за это…

По сути – землянка сейчас – собственность адмирала терратонцев, с которым мы давние и злейшие враги!

Я не представлял, как это все разрулить и что можно предпринять в таком случае.

До сих пор ситуации, когда одна землянка с геном Ксима–13 стала бы парой двум мужчинам разных раз, не происходили.

Да и одной расы, в принципе, – тоже.

У нас не было на этот счет правил. Не было никакой процедуры и протокола, как следует действовать.

Конечно, было огромной ошибкой, беспечностью полагать, что такого случиться не может и не предусмотреть хотя бы какие-то варианты.

Но сейчас мы имели то, что имели. И сетовать выглядело уже глупым.

Земляне говорят: «Поздно пить боржоми, если почки уже сели»…

Я должен был догнать Рохана и встретиться с истинной.

Других идей, планов, стратегических ходов у меня сейчас не было.

Я был слишком во власти брачного Далмиара, слишком взбудоражен, взбешен, слишком не в себе, чтобы выстроить нормальную тактику.

И это еще, если не вспомнить о том, что корабль Рохана – по сути суверенная территория Терратонии. Планет и колоний его расы. По законам Галактического государства я не имел никаких прав туда врываться, если на борту не преступник.

Но и это меня не остановило.

Я пошел вразнос.

Нарушил правила аукциона, нажив себе кучу врагов, причем, и среди эрмаранцев тоже.

А теперь планировал взять штурмом звездолет адмирала другой расы.

Это было безумием, каким-то реальным, вполне медицинским помутнением рассудка.

Но никто меня не остановил.

Никто не посмел сказать мне сейчас «нет».

Да и, боюсь, что в таком состоянии, я бы не внял голосу разума, кто бы ни пытался до меня достучаться…

Глава 7

Рагнар Ши Файриш

Я метался по кабинету, как заполошный, по сто раз выскакивал на командный мостик и скалился на всех, кто попадался мне на глаза.

Жажда найти мою самку, обнять наконец, прижать к себе, выворачивала нутро.

Никогда не предполагал, что смогу понять, земное выражение «болит душа».

Сейчас я это прочувствовал в полной мере.

Она у меня не просто болела, она будто бы разрывалась на мелкие атомы…

И все от недовольства, от ярости и гнева, что кто-то посмел украсть мою самку.

Посмел перекупить мою истинную пару.

Самую сладкую и желанную во всех Галактиках.

Храш!

Как я мог позволить, чтобы проклятый терратонец увел ее прямо у меня из-под носа.

Украл.

Перекупил до аукциона!

Неважно!

Эта самка предназначалась именно мне! И только мне!

Я стоял на мостике своего крейсера и задыхался от внезапной нехватки кислорода.

От дискомфорта, что раздирал грудную клетку.

От тоски, что разъедала душу кислотой.

Никогда не думал, что мне может быть настолько храшево. Хреново, если говорить по земному.

Хотелось выть, рвать и метать, но больше всего, я жаждал добраться до проклятого терратонца.

Плевать, что он адмирал другой планеты и другой расы!

Плевать на то, что это может вызвать межгалактический скандал, и хрупкое перемирие будет нарушено!

Плевать, что проникновение на чужой звездолет незаконно и даже карается тюрьмой!

Плевать, на все, что отделяет меня от моей самоки!

Плевать на все!

Проблемы решу позже.

Я с трудом сдерживался, чтобы не разнести все вокруг в хлам.

Пожалуй, очень помогала задача, которую мы с командором Адиристом пытались решить.

Она заставляла шестеренки в моей голове снова крутиться, а гормоны отступить на второй план.

Наверное, отчасти благодаря этому я еще мог хоть как-то соображать.

Немного сбросив эмоции в движения, я сконцентрировался, резко остановился и застыл каменным истуканом перед звездной голографической картой.

Вперился в сияющие точки планетарных систем и галактик, пытаясь понять – куда именно отправился терратонец, увозя от меня подальше истинную пару.

– Командор Адирис, доложите обстановку! – запросил отчет в который уже раз за последние несколько часов, надеясь на чудо.

– Мой адмирал, крейсер терратонцев как испарился, пропал со всех радаров, словно его никогда и не было рядом со станцией, – поступил на коммуникатор уже привычный ответ Адириса. – Мы ищем… Даже сенсоры дальнего действия не помогают! Они будто пропали!

– Храшево ищите! – прорычал я в ответ, в который уже раз мазнув взглядом по полупрозрачному экрану, что вытянулся во всю стену на мостике. – Они не могли просто взять и испарится! Целый крейсер, это тебе не молекула! Куда они вообще могли подеваться? В какую черную дыру провалиться?

Я изо всех сил сдерживал собственный нрав, прекрасно понимая, что яростью и силой тут ничего не решить.

Лишь усугублю и без того храшеву ситуацию.

Разнесу свой же корабль и пострадают другие члены экипажа.

А это крайне нехорошо по отношению к верным мне эрмаранцам, с которыми прошел не одну военную кампанию.

Эти парни были проверенными, преданными. Ни разу не подводили: ни в штатных ситуациях, ни во время катастроф и сражений.

Срываться на них означало окончательно себя потерять.

Да и результата я все равно не добьюсь.

Толку-то? От моих действий терратонцы ведь быстрей не отыщутся.

Разгорающийся брачный Далмиар совершенно не помогал мыслить здраво.

Усугублял ситуацию, толкал на глупости и пробуждал не нужную сейчас агрессию…

Так некоторые животные в весенний гон, как сумасшедшие носятся и на всех бросаются.

Огонь, полыхающий в крови, опалял все нервные окончания. Я чувствовал, как гормоны и феромоны струятся по венам, воспламеняя каждую клетку моего существа.

Начиналась первая ступень Далмиара.

Привязка.

Самый важный период, когда идет настройка организма на истинную пару. На ее запах. На ее тело.

Происходит первичное запечатление.