Все это время они каждый день вылетали в космос по разным маршрутам. Пробовали свои силы на стрельбищах – в основном, возле метеоритных полей или астероидных скоплений.

Тренировались действовать сообща и давать правильные посылы команде.

А затем, после экзамена, заступали на службу.

Время тикало, и от меня зависело многое.

А я никак не мог успокоить либидо.

Главное, ведь еще только с утра «наяривал клинок» – и угомонился. Думал, что желание отпустило. А теперь все тело горело, и настоятельно требовало разрядки…

Я смачно выругался еще несколько раз, включил теплую воду, взял пену и принялся по новой успокаивать гормоны. До тех пор, пока не смог думать и соображать на нужную тему. А не как бы зажать Фреду в углу и дальше действовать по желанию, обстоятельствам.

Спустя некоторое время меня отпустило. Я высушился специальными полотенцами – они забирали воду силовыми полями и специальными наночастицами. Как следует потерся – и уже абсолютно сухой.

После этого я двинулся в комнаты, и нашел униформу второго. Похоже, Тая меня-таки обнаружила, хотя я знал, что в ванные и уборные живой корабль «заглядывать» не способен. Но все равно стало неловко.

Я встряхнулся, надел синий комбинезон, немного пригладил вздыбившиеся волосы, сунул ноги в армейские сапоги и двинулся прямиком в совещательную. Я откуда-то знал – Фреда там. Мы начинали друг друга чувствовать, и это могло стать для меня новой проблемой. Ощущать ее, видеть и желать – слишком уж сильное давление на организм.

Но я справлюсь. Я – сильный мужчина!

Я потер виски и ускорился.

Принялся мысленно перебирать возможных кандидатов в нашу команду. Бомбардиров, корректировщиков курса, механиков, медиков и просто военных, которые должны участвовать в схватках, если те завяжутся на берге или же вместе с нами где-то еще.

Усиленная мыслительная деятельность здорово помогала сбавить градус эмоций. Я должен быть максимально бесстрастным и беспристрастным.

Та-ак… И вот только теперь я внезапно вспомнил парнишку, что попал к нам вместе с Фредой.

Так может это и есть ее сын?

Кхм…

Следующей свежей идеей было посоветоваться с учеными – можно ли каким-то другим способом сделать его вторым или же первым?

Обычно, если кто-то из родственников имеет сродство с живым кораблем, остальные – либо станут вторыми, либо уже никакому другому не подойдут.

И чаще всего случается так.

Поэтому моя злость на Фреду не совсем, скажем так, справедливая и благородная. Она хочет лучшего для любимого сына. Это нормально и естественно для матери. Если бы она предпочла собственные интересы интересам ребенка… вот тут стоило бы задуматься о том, какой она человек.

Тем более, что, на данный момент, шансы, что гуманоиды с родственной энергией смогут стать симбиотами разных бергов – крайне малы и это, в принципе, справедливо. Корабли чувствуют первых и вторых, как части себя, как орган, конечность. Вероятно, они бы начали путаться, особенно в мгновения самых мощных и неконтролируемых всплесков эмоций. В бою, на важных и ответственных заданиях, в моменты катастроф, в минуты риска для жизни. А это – самое худшее, что вообще может случиться с кораблем МЧС. Если он теряется и путается в мгновения, когда, наоборот, требуется максимальная концентрация, мощь и скорость реакции…

Все правильно и все так, как надо.

Но… ведь есть же хоть какие-то шансы обойти это непреложное правило так, чтобы никто, в итоге, не пострадал?

Я собирался выяснить это напрямую у ученых и прямо сегодня. Пока еще есть время до операций МЧС: возможных боев с террористами и пиратами, спасений пострадавших в катастрофах и всего остального подобного треша.

Я должен был помочь Фреде с сыном, я понимал ее эмоции и желания… Но отказаться от нее я не мог. Тем более, я очень хорошо чувствовал, что мои симпатии не совсем безответны. Возможно, ее и не так припекло, но на то я и мужчина, и однолюб. У нее уже явно был муж, иначе откуда бы взяться ребенку?

Я же мог думать лишь только о ней и желал быть исключительно с ней…

Я резво приблизился к дверям совещательной, оправился, прочистил горло, вошел и очень ровно сказал:

– Что ж… Теперь нам предстоит небольшая рутина. У меня есть идеи – кого можно взять в команду и на какую должность. Вместе будем собеседовать кандидатов.

Фреда чуть прищурилась и смотрела так, будто ожидала чего-то другого. Затем выпрямилась, подобралась и спокойно ответила:

– Да. Это – наша главная задача. Таю просили выйти на службу уже через три недели. А ведь нам надо еще совершить тренировочные полеты, маневры и поучиться на стрельбищах… Дел навалом, а времени практически не осталось…

Глава 5

Фреда

…После испытания меня буквально выворачивало наизнанку. Мутило, пошатывало, конкретно колбасило. Так бывает, если не полностью открываться второму и мешать связи симбиотов с живым кораблем. Однако я просто уже не знала, что делать. Я не могу скрепить наши энергетические потоки! Это будет конец для моего Нейфа!

Он пока еще не догадывался о том, что почти никогда, а точнее – ни разу за всю историю существования живых звездолетов – родственники не становились первыми и вторыми для разных бергов. Я узнавала, интересовалась, изучала историю… Не только нынешних бегов на службе МЧС, но и давно списанных на покой. Первых, гораздо менее совершенных и куда хуже связанных с симбиотами, почему они и начинали дряхлеть через десятилетия и стали непригодными для работы. Новые регенерировали мощно и многие служили без проблем больше ста лет. Некоторые ждали симбиотов десятилетиями или того дольше. Тае недавно исполнилось около шестидесяти, а она все ждала и ждала. Ничего удивительного, что по первому же ее слову мне вырастили дорогое новое тело…

Единственный шанс для Нейфа жить бесконечно долго и быть здоровее других – это однажды стать на Тае вторым.

И я должна была придерживаться этого курса.

Пока мы еще не набрали команду и не навострились летать, я жила на Тае. Так что просто зашла в свою каюту-квартиру, вызвала Нейфа, мы вкусно поужинали – заказали на кухне жареных королевских креветок, томатный сок и картошку по-деревенски. А потом легли на ночь в своих спальнях…

…Остаток недели мы с Ральвигом Дельмером были заняты набором команды. Опять через меня проходили люди, инопланетники – друг за другом. Однако теперь основную роль играл тиргон – он знал многих и получил на каждого исчерпывающее досье. Проверял в рубке управления – как тот умеет распоряжаться и работать конкретно на берге. Я же постоянно настраивалась на Таю, дабы ощутить – принимает ли новичка сам звездолет.

Хорошо еще, что эта красотка оказалась не особо капризной и ни разу не отвергла нашего кандидата. А то я уже наслушалась историй, когда бергам не нравились многие из предложенных членов в экипаж, и отсев шел сотнями, тысячами…

Тая же ни разу нам не противоречила.

В общем, набор в команду получился в довольно лайтовом режиме, и в конце недели мы уже готовились к тренировочному вылету.

Бомбардир – гигантский ардикотт – спокойный, как скала, насколько я видела – ждал своего часа, дабы опробовать стрельбище.

Механики следили за исправностью оборудования, медики продолжали распаковывать установки и нанороботов для врачебных обследований. Остальные же члены экипажа оставались, как и положено – пока на подхвате.

Нейфа я сегодня взяла с собой – пусть привыкает. Тренировочный вылет совсем не предполагал опасность для жизни, так что меня никто не останавливал. Руководство МЧС нашей станции знало, что я взяла сына и не препятствовало.

Только Ральвиг как-то странно смотрел, хотя и поприветствовал сына радушно. Казалось – тиргон в курсе моего плана и как-то собирается его поменять. Впрочем, он может думать все, что захочет. Да, он мне нравился, как мужчина. Я ощущала удушливое волнение, и даже этих ужасных бабочек в животе, когда мы здоровались каждое утро. Стоило нам лишь коснуться друг друга, как пресловутый, омерзительный ток проскальзывал по всему телу и хотелось невпопад улыбнуться… Мне нравилось, когда Ральвиг замирал рядом и шумно дышал. Я ощущала его волнение, возбуждение и даже жар его тела чувствовала на расстоянии… Ммм… Я укутывалась в него, словно в кашемировое одеяло после мороза и… одновременно ощущала себя такой женщиной… Пожалуй, слишком уж женщиной для нынешней ситуации… В мыслях мелькало: вон от меня обнимет… поцелует и…

И потом я себя всегда резко одергивала.

Я отлично навострилась справляться с эмоциями. Тем более, когда речь шла о моем сыне. Нет такого, что мать не сделает для ребенка, и вставать между ними совершенно бессмысленно.

Просто у тиргона детей пока не было…

Мы заняли места в рубке управления – на креслах, что сразу же выехали из пола. Они могли подниматься до самого потолка и двигаться, как потребуется, дабы управлять кораблем при помощи гигантских пультов, что распростерлись практически на всю стену. Экраны демонстрировали карты Галактики – увеличенные, уменьшенные, трехмерные и двухмерные. Я пока еще не разобралась – зачем их так много. Впрочем, мы пока лишь начали учиться летать, думаю, потом все станет понятней.

Нейфу Тая тоже выдвинула кресло, но он должен был сидеть в центре рубки и не мешать, не отвлекать, не сбивать концентрацию.

Я постоянно помнила про то, что наши потоки с Ральвигом нельзя ни в коем случае смешивать до узла хонтра. И, видимо, поэтому инстинктивно от него закрывалась.

Увы, это сыграло совсем не в мою пользу…

Корабль летел рывками, вдруг притормаживал, внезапно делал новый неровный вираж, вращался, дергался и опять притормаживал…

Мы, словно неумелые водители машины, не могли плавно тронуться с места и двигаться по заранее заданной траектории.

Раз за разом получалось исключительно так.

Причем, я задавала курс мысленно, Ральвиг рулил при помощи пульта и вроде бы достаточно ловко, умело. Однако же Таю словно мотало по космосу и дергало, и разворачивало… Мы выписывали какие-то китайские иероглифы. Казалось – бергом управляют два пьяных симбиота, с полным отсутствием координации движений.

Ральвиг косился очень многозначительно, словно все понимал, ну или почти все… Однако пока не сказал мне ни слова.

Тая, как это ни поразительно, была настроена даже игриво. Мне все время чудился ее звонкий смех, переходящий в хохот и внутреннюю вибрацию.

Она-то понимала – в чем сегодня загвоздка.

И, видимо, мои жалкие потуги сохранить статус-кво в плане энергетики жутко развлекали женского берга.

У каждого подобного живого звездолета был свой характер, привычки, загибы…

Тая ужасно любила повеселиться, чисто по-женски немного поерничать. Чем сейчас с удовольствием и занималась.

Казалось, она ощущает себя сегодня, как мать, что наблюдает за хулиганством любимого чада. И смеяться хочется, и пожурить, и объяснить – почему так никогда не следует поступать. И в то же время приятно, что ребенок настолько активный. Не сидит в углу – веселится, что-то придумывает…

Мне нравилось, что Тая – терпимая и очень дружелюбная. Рассказывали, что берги мужского пола довольно-таки жесткие, требовательные, резкие. Я снова порадовалась, что Тая – другая.

Тем не менее, мы продолжали заниматься ерундой.

Корабль все еще швыряло из стороны в сторону, он вдруг неожиданно зависал на вираже, затем выполнял совершенно другой, летел вперед, а после – сразу назад.

Я вздохнула.

Нет.

Дальше так продолжаться не может.

Если мы не освоим полеты на Тае, то и Нейфу здесь места уже не найдется. Корабль могут списать, как не способный участвовать в операциях МЧС, и прикрыть «наш проект» насовсем.

Я изменила поток энергии из пупка. Просто заставила его как бы скруглиться и течь прямо в лоб, а уже тот, что льется оттуда, полностью открыла, выдохнула и постаралась ощутить второго.

Как бы дала ему «доступ» к себе.