И будто бальзам на душу. Я увидел своих врагов. Они забавно выглядели в костюмах официантов и с подносами в руках. И это был бы не я, если б не воспользовался такой возможностью постебаться.

Как раз в центр с подносом вышел Бычков.

– Эй, официант! – махнул я ему. – Подойдите к столику!

Бычков увидел меня, у него в руках затрясся поднос. Готов разорвать меня судя по взгляду.

Он тут же скрылся на кухне, и вышел узколицый.

– Почему ты тоже не разносишь, придурок? – просипел он, оказавшись у нашего столика. Этот тоже очень сильно злился. Судя по тому, как у него играли желваки на скулах.

– А я договорился, – ответил ему. – На лапу дал. Удивился, что вы, дебилы, не догадались.

– Врёшь, гад, – зашипел узколицый.

– Как хочешь, так и думай, – ответил я, и сделал замысловатый жест. – Ну что там у тебя? Какие блюда сегодня?

– С огнём играешь, сволочь! – процедил узколицый.

– О да, – ухмыльнулся я. – Я очень с ним люблю играть. Это ты прям в яблочко! Ну, так что, рассказывай. Дамы ждут.

В ответ Лена не выдержала и прыснула:

– Ой, извините.

– Борщ с капустой на первое или суп гороховый. На первое, – процедил узколицый.

– Ну, давай. Иначе поварам пожалуюсь.

– На второе – варёная картошка или рис. И жареная куриная печень или рыба.

Мы сделали заказы.

Обед прошёл в хорошем настроении. Никогда так вкусно не ел, не очень вкусную еду.

А Гриша даже сподобился на анекдот про официантов.

Я ещё немного поприкалывался над этими работягами. Среди всей троицы сильнее всех злился Бычков. У него менялся цвет лица, как только я пытался с ним заговорить. Кучерявый амбал сохранял лицо каменным, изредка злобно зыркая в нашу сторону. В общем, больше всех досталось узколицему.

Когда мы оказались в казарме, решили поговорить о том, как себя вести в этой непростой обстановке. Тучи над нами сгустились нехилые, учитывая недавние события.

– Я буду наготове, – решительно ответила Аня.

– Да и я себя в обиду не дам. Теперь меня не застанешь врасплох, – кивнула Лена.

– А я и не сомневаюсь в вас, барышни, – ответил я. – Но вот эти гады хитрые. Что-то такое точно придумают. Поэтому всегда держимся вместе.

– Я думаю, что нужна связь между нами, – густо покраснел Гриша. Видимо, вновь к нему явилось юношеское стеснение, в отсутствии должной практики общения с девушками.

– О чём ты говоришь? – спросила у него Аня.

– У меня появилось одно заклинание… – пробормотал он.

Я изучил внутренним взором его магическую систему. Да, действительно, появилось. Проще спросить Гришу, чем терять время и ману на изучение этого заклинания.

– Гриш, ну, поведай, что хочешь нам предложить, – обратился я к сделавшему слишком долгую паузу Крапивину.

– В общем, мы будем связаны между собой определённым сигналом. Когда организм начинает вырабатывать адреналин или испытывает боль от внешних факторов – в голове каждого срабатывает сигнал. Вот и всё, – он закончил свою речь и вопросительно оглядел нас. – Фигня, в общем?

– Не думаю, – поспешил его успокоить. – То, что надо. Давай, колдуй.

Мы пригласили двух девушек, которые представились Светланой и Дарьей, и я дал отмашку Грише, чтобы начинал «ритуал».

Было забавно наблюдать, как Гриша напрягся, выпучил глаза, а затем выдохнул и вновь выпучился.

– Всё, – снова выдохнул он. – Теперь мы связаны.

– Отлично, – похвалил я его, мельком с помощью внутреннего взора замечая призрачную нить, которая еле-еле мерцала зелёным цветом. – Кстати, на каком расстоянии действует?

– Указано, что километр, – ответил Гриша.

– Молодчина! – похлопал я по его плечу. – А теперь – расходимся.

***

Валентин Туканов был сегодня чист. Наверное, первый день за последний месяц.

И поэтому очень сильно раздражëн.

Еда не лезла ему в рот и даже не порадовала та девка по вызову.

И, когда его матушка зашла, сказав «Валя, у тебя всё хорошо?», он послал её ко всем чертям.

Ненавидел он, когда его так называли. Он же не баба какая-то.

И матушка просто придушила его гиперопекой.

А он уже, по сути, глава рода. Вот только перстень его ещё не трансформировался. Это значит, что батя там пока держится.

Если он не вытащит его, что казалось ему чем-то нереальным, то через полгода он встанет у руля.

Судя по письму от отца, которое он держал в руке, нужно было нанять Артёма Вазгеновича, самого лучшего адвоката в городе. Про месть ни слова. Ни слова, мать его!

– Ну что ж, тогда я сам всё решу! – сказал он вслух высоким женским голосом. Да, увы, это грёбаная болезнь. Нарушение голосовых связок. Какая-то, дисфония.

Ему не привыкать быть объектом насмешек. Даже если прислуга молчала, он то видел, как они ржут про себя в голос над ним.

Именно поэтому они поменяли прислугу в прошлом месяце. А те, кто смеялся… они уже кормят рыб на дне Томи.

Он тогда был под кайфом. И до сих пор считает, что поступил правильно. Эти твари смеялись над ним, но теперь уже им это сделать будет крайне затруднительно. Мёртвые не смеются.

– Вызывали, босс? – в его спальню зашëл верный слуга и очень неплохой наëмник Алекс.

– Да, собирай наших, – скомандовал Валентин.

– Что, прям всех? – поднял бровь вверх Алекс.

– Да! Да, всех! – закричал босс женским голосом. – Если я сказал наших, то это значит всех!!!

– Понял, босс, – кивнул слуга и вышел из комнаты.

Валентин злобно ухмыльнулся и по привычке потянулся к своей заветной коробочке. Но затем мотнул головой и, подумав, положил её во внутренний карман пиджака, который накинул, собираясь в дорогу.

Затем взял парочку боевых артефактов и арбалет.

– Ну всё, Драконов, считай, что ты покойник, – зловеще сказал он куда-то в сторону и захохотал от предвкушения кровавой битвы.

Глава 5

Только мы зашли в казарму после небольшой прогулки, как в неё завалилась троица злодеев.

Что удивительно, к ним не примкнул длинноволосый. Видимо, в «лагере» Бычкова произошёл раскол. То ли за жизнь свою испугался этот тип, то ли просто комедию ломает и будет втираться ко мне в доверие. Думаю, что скоро выясним.

Я сидел на кровати и тут вдруг напротив приземлился кучерявый амбал. Поставил стул спинкой вперёд, сел и чуть наклонился в мою сторону.

– Ну, ты же не тупой, – спокойным голосом начал он. – Сам ведь понимаешь, что после этого уже не жилец.

От такой наглости я на пару секунд потерял дар речи, но затем отреагировал соответствующе:

– Я понимаю одно: после таких угроз в мой адрес, тебе не стоит глаз смыкать.

– А ты дерзкий, – ухмыльнулся он, показывая отсутствие переднего зуба. Это я помог его удалить? Сейчас проверим.

– Ты меня благодарить должен, – ответил я.

– Тебя? Благодарить? И за что это? – поднял он брови вверх, и лоб его прочертили несколько складок.

– Что зубик твой удалил. По-моему, на нём был кариес.

– Ах ты, сска! – амбал густо покраснел, вскочил, аж стул отлетел в сторону, и выставил вперёд указательный палец. – Запомни, я ничего не прощаю!

– Расслабься, – ухмыльнулся я. – А то вдруг какой сосудик лопнет. Для твоего недоразвитого мозга это может быть смертельно.

– Посмотрим, как ты будешь смеяться, валяясь в грязи как свинья! – крикнул он. – А ты будешь! И умолять будешь оставить тебя в живых!

– Свободен, клоун, – отмахнулся я, и амбал, скрипнув зубами, ушёл в дальний угол, к своим упырям.

Я же тем временем, недолго думая, включил внутренний взор. И обнаружил новую магическую связь. Она тускло мерцала светло-зелёным и я тут же «прикоснулся» к ней.

– Интересно, что бы это могло быть, – пробормотал я вслух. И тут же в голове раздался знакомый голос.

– Привет, глава роды Драконовых.

Так это же Элиона!

– Привет, Эли, – решил я назвать её сокращённым именем, и она, кажется, не была против. – Теперь мы можем общаться напрямую, а то замотали совсем Искорку.

– Это да, – засмеялась в моей голове Элиона. – В общем, могу вкратце сказать – ничего не изменилось. Оставшиеся в живых тёмные прислужники – один из наследников и управляющая – пока не проявляются. Ведут образ жизни обычных аристократов.

– Хорошо, – ответил я. – Держи в курсе и… береги себя.

– Уж не сомневайся, – хихикнула она. – Берегу.

– У меня нет возможности связаться с Прохором и Тихоном. А на душе неспокойно. Можешь передать им, чтобы усилили охрану?

– Думаешь, кто-то будет нападать на поместье?

– Пока не знаю. Нужно усилить охрану и на руднике, и в поместье.

– Хорошо, – затем после продолжительной паузы Элиона ответила. – Отключаюсь, иначе могут засечь.

Я ликовал. Теперь у меня есть связь с ней. А это значит, и с внешним миром!

Дикий ворвался в казарму, когда все готовились к испытанию. Кто-то разминался, кто-то изучал свои заклинания, кто-то просто медитировал в позе лотоса. До тех пор, пока дверь с шумом не распахнулась, впустив разъярённого зверя.

– Бычков! Ершов! Блохин! Ко мне, блеать!!! – я первый раз слышал, чтобы Дикий так кричал. Лицо его исказилось в гневе, а глаза метали молнии.

Все напряглись, а троица нехотя подошла и выстроилась перед наставником.

– Вы на*бали камень! А это значит, что на*бали и меня! – Дикий рвал и метал. – И теперь, мать вашу, понесёте наказание! По десять ударов плетью! Х*ли вы ещё здесь?! Бегом во двор!

– Слышь, наставник, а ты ничего не перепутал? – процедил сквозь зубы амбал, надвинувшись на Дикого. – По-моему, это перебор. Хорошо подумай.

– Ах да, точно. Надо подумать. Что же это я? Аристократов так гоняю, – уже тише проговорил Дикий.

И когда амбал оскалился, тут же подлетел к нему. Тот бросил в ответ какую-то вспышку, но Дикий отбил её в стену возникшим перед рукой полупрозрачным щитом. А затем отточенным движением ударил амбалу в печень, тот аж завалился набок. Следующим действием схватил его за горло.

– Никто!.. Слышишь, ты, бл*дь, аристократ х*ров, никто, не смеет со мной так разговаривать в этом лагере и тем более угрожать! Усёк?!

Тот быстро закивал, держась за бок.

– Лично тебе ещё пять плетей! – зарычал он. – За дерзость!

И затем обратился ко всем:

– А теперь, дамы и господа – прошу во двор! И все очень внимательно смотрят – что бывает с теми, кто не понимает, где находится!

А вот столб почему-то я не заметил, когда мы заселялись в казарму, и во время прогулки мимо прошёл. Да и немудрено. Он находился в стороне, вроде и не видно на фоне деревянной подсобки. Но если покажет кто – тут же заметишь.

Несчастных по очереди отстегал плетью лично Дикий. Сильно, с оттяжечкой и, конечно, до крови. На десятом ударе Бычков потерял сознание. Узколицый уже на восьмом начал молить о пощаде. А вот амбал только рычал, и надо отдать ему должное – выдержал четырнадцать ударов. А на пятнадцатом чуть не грохнулся в обморок.

Лекари тут же, конечно, подлечили пострадавших.

Ну а наша компания, из девчонок, меня и Гриши, торжествовали. Это был очередной праздник – смотреть, как жёстко наказывают твоих врагов.

Остальные подавленно молчали, наблюдая, как разрушается их иллюзия комфортного обучения. Понимая, что они тоже могут оказаться у столба.

Интересно, как после таких наказаний Дикого ещё не сожрали отцы пострадавших отпрысков. Смелый дядька, слов нет. Грубый, но справедливый. И поэтому я проникся к нему уважением. К тому же мы с ним точно похожи в одном – я тоже ненавижу, когда мне лгут.

Как мне шепнула на ухо всезнающая Искорка, он был не только нашим наставником, но и, по сути, деканом факультета. И это тоже многое объясняет. Он выстроил здесь свои законы и свою систему иерархии.

Троица, конечно, после наказания у столба притихла. И мы на время выдохнули.