– О, сейчас это больше не кажется мне чем-то ужасным. Ведь я знаю, что все закончилось хорошо. Но тогда мы сильно сглупили. Наш первый удачный образец хорошо сработал на мышах. И тогда мы сделали еще один. Отец хотел использовать его на себе и все проверить, прежде чем предлагать маме. Мы оба так нервничали в день испытания… Я очень постаралась вложить в душистое масло как можно больше магии и перетирала цветы дольше необходимого. А отец использовал слишком большую дозу. В конечном итоге я неделю провела в постели из-за сильного истощения. Отец же проспал два дня. Мы сильно напугали маму, и она потом долго злилась на нас… И все же у нас получилось.

– Я буду больше ценить это масло. – пообещал Адриан.

– Уж будьте любезны. Меня из-за этого случая на две недели лишили сладкого, а отец столько же спал в комнате для гостей. Этому душистому маслу были принесены большие жертвы.

Карета несколько раз сильно дернулась на особенно неровном участке дороги, свернула налево, на улицу, состоявшую из покосившихся, сколоченных наскоро лачужек. В крышах некоторых из них были сделаны печные трубы, но у большинства дым отводился при помощи выставленных в приоткрытые форточки стальных труб.

Дороги здесь не было вовсе. Просто схватившаяся морозом грязь. Карета остановился рядом с одной из построек.

Адриан первым выбрался из салона и помог Вивьен спуститься на землю. Она осмотрелась и поплотнее закуталась в пальто.

– Нам точно сюда? – с сомнением спросила она. Номеров на домах не было. Только большой столб на перекрестке с указанием названий улиц.

Герцог кивнул на здание, что находилось перед ними.

– Что вы собираетесь делать?

Когда Вивьен решительно направилась к дому, Адриан последовал за ней, жестом велев вознице оставаться на месте и ждать их.

– Для начала посмотрю, кто пытался меня подделать. А дальше… по обстоятельствам.

Узкая, протоптанная в снегу тропинка привела их к покосившейся двери. Вид она имела настолько ненадежный, что Вивьен не рискнула барабанить, как ей того хотелось. Откашлявшись, она громко позвала, несколько раз аккуратно стукнув по тонкому дереву:

– Хозяева.

Открыли дверь только после третьей попытки. На пороге, кутаясь в поеденную молью шаль, стояла тощая девчушка. Она настороженно смотрела на незваных гостей.

– Взрослые где? – спросила Вивьен. Не дождавшись ответа, она добавила. – Мы по поводу духов.

Тогда девочка робко посторонилась, предлагая им пройти.

Вивьен с сомнением обернулась на герцога. Ситуация была странной и даже подозрительной, и будь она одна, ни за что не вошла бы в этот дом. Но рядом с настоящим комиссаром Вивьен чувствовала себя куда смелее.

Он кивнул, предлагая воспользоваться приглашением ребенка.

Общее помещение было скудно обставлено, из-за чего казалось, что оно больше, чем есть на самом деле. У дальней стены на протертом и старом ковре две девочки, совсем еще малышки, играли с тряпичными куклами. Здесь же у окна, на длинной доске, из которой какой-то умелец сделал стол, приколотив к доске четыре палки, стояла дистилляционная установка, как и все в доме собранная из подручных средств.

Вивьен шмыгнула носом. Она все еще плохо чувствовала запахи, но в данный момент считала свою нечувствительность благом. Стоило только посмотреть на банку, в которую капал дистиллят… Ей совсем не хотелось знать, чем здесь пахнет.

Рядом с ненадежной установкой, низко склонившись над подоконником, нескладный и худой парень, сидя на шатком табурете, смешивал что-то прямо в глиняной миске.

– Грэм, – позвала девочка, – к тебе пришли.

Парень нервно дернулся и обернулся.

– Мы же договаривались на вечер. Я еще не закончил! – Он замер, увидев, кто стоит перед ним. – Подождите, а вы кто?

– Жертва вашей незаконной деятельности, полагаю, – сказала Вивьен и еще раз шмыгнула носом.

Ей было… не по себе. Чуть больше года назад, когда она пряталась от вездесущей тетушки вместе с верной Анитой и снимала маленькую комнатку на двоих на чердаке одного из доходных домов – потому что в таком месте ее никто не стал бы искать – Вивьен считала, что живет в ужасных условиях, что она превозмогает лишения и страдает ради своего блестящего будущего.

Реальность была беспощадна: до этого мгновения она и не представляла, как выглядит настоящая бедность и что на самом деле приходится превозмогать людям, живущим в таких условиях.

– Что?

– «Первую любовь» ведь подделали вы? – спросила она и раньше, чем парень успел открыть рот, чтобы соврать, предостерегающе подняла ладонь. – Ваш клиент мне всё рассказал.

Вивьен еще раз посмотрела на герцога. Он стоял за ее плечом, по привычке заложив руки за спину, и с мрачным видом осматривался.

– Я всё объясню… – слабо произнес парень и потянулся к костылю, который был прислонен к стене рядом.

– О, пожалуйста, – ядовито протянула Вивьен.

Открывшая дверь девочка отошла к другим детям и села так, чтобы прикрыть их своей спиной. Адриан это заметил и коснулся локтя своей спутницы.

– Будьте мягче, моя леди, мы здесь не одни.

– Только не говорите, что я пугаю детей, – негромко возмутилась Вивьен.

– Мы оба их пугаем.

В этом доме было только два шатких табурета, поэтому разговаривать пришлось стоя, что для Грэма оказалось тяжелым делом. В конечном итоге Вивьен велела ему присесть.

– Право слово, иначе я так и не пойму, что вы пытаетесь мне сказать, – проворчала она.

Грэм с облегчением рухнул на табурет и продолжил свой рассказ.

Жил он в этом разваливающемся доме с самого рождения, то есть уже девятнадцать лет. Три года назад, когда умерла его мать, а отец просто в один день не вернулся с работы, забота о трех сестрах полностью легла на плечи юноши.

Для него это оказалось почти непосильной задачей. После того, как в девять лет отец в приступе ярости сломал ему ногу, ходить нормально Грэм не мог, а значит, не мог пойти работать на фабрику, как его отец.

Малообразованный калека никому не был нужен…

– Но мне повезло. Смотритель храма взял меня скатывать ароматические палочки для благовоний. Я хорошо чувствую запахи и мне легко дается работа с ароматами.

– Благовония, что продаются при храмах? – уточнила Вивьен. – Они же невероятно дорогие. Как же тогда вы до сих пор живете в таких условиях?

– Мне платили по медяку за десять палочек, – пожал плечами парень.

Вивьен засопела от едва сдерживаемого возмущения. Адриан успокаивающе положил ладонь ей на плечо.

– Это же просто грабеж, – заметила она сдержаннее, чем ей хотелось. – Вас эксплуатируют.

– Такой, как я, должен быть благодарен за то, что имеет.

– Но как же вы тогда стали подделывать духи?

Грэм пожал плечами.

– Познакомился в храме с господином Сниксом, он представил меня нужным людям… Они платят больше, чем в храме, – он бросил быстрый взгляд на сестер и опустил глаза.

Покосившись на девочек в углу комнаты, Вивьен решительно начала расстегивать пальто. За этим с удивлением наблюдали все, но никто не решался ее остановить.

В кармашке ее юбки лежал пузырек с пробным экземпляром духов, которые она готова была пожертвовать для сотрудничества с Мэделин.

– Вот. – Она протянула Грэму пузырек. – У тебя есть сутки. Сможешь выяснить основные компоненты, возьму тебя на работу. Нет… значит, нет.

Парень недоверчиво посмотрел на нее, принимая пузырек обеими руками.

– Вы хотите меня проверить?

– Ну разумеется. Я изучила твою подделку, и пусть она невозможно ужасна, ты определенно старался подобрать похожие компоненты. Тебе не хватает опыта и знаний, но, вероятно, есть врожденный талант. Хочу убедиться, что ты именно такой, каким мне показался. И подделка «Первой любви» не была удачной, пусть и бесконечно безобразной, случайностью.

– Я… я… я… Мне не нужны сутки! – задохнувшись и едва справившись с чувствами, выпалил Грэм. – Дайте час. Я все сделаю!

– Мы дадим два, – пообещал герцог вместо Вивьен и, приобняв ее за плечи, повернул в сторону двери. – Не будем мешать.

Она не сопротивлялась, пока Адриан выводил ее из дома, и лишь негромко спросила уже на улице, поспешно застегивая пальто:

– Могу я узнать, что вы задумали?

Герцог улыбнулся.

– Решил воспользоваться ситуацией. Прошу меня за это простить.

– А поподробнее?

– Обед, моя леди. Нам обоим неплохо было бы поесть. Надеюсь, вы составите мне компанию.

Задумалась Вивьен исключительно из врожденной вредности, ведь стоило герцогу только напомнить о еде, как она тут же почувствовала, насколько пуст ее желудок. Из-за аллергии позавтракать Вивьен так и не смогла. С трудом выпила чашку травяного чая и не притронулась к яичнице с овощами.

У нее не было никаких причин отказываться. Более того – не было и желания.

– Пожалуй, я могу оказать вам эту услугу. – кивнула Вивьен, вызвав улыбку на лице герцога.

Карета вернула их на аккуратные центральные улицы, где уже заканчивалась подготовка к Рождеству. Витрины магазинов были украшены гирляндами и елочными игрушками, а над головами прохожих трепетали на ветру растяжки с яркими флажками. На некоторых дверях уже висели еловые венки.

Ресторация, которую выбрал герцог, находилась на площади напротив ворот королевского дворца и принадлежала одному из родственников королевы. Большая ель, специально взращиваемая на магии для того, чтобы перед Рождеством оказаться на площади, украшенной игрушками и гирляндами, уже была установлена. Вокруг нее играли в снежки дети, чьи занятия на сегодня были уже закончены.

Вивьен с сомнением смотрела на резные белые двери ресторации.

– Столики сюда нужно бронировать за несколько недель. – как бы между прочим заметила она. – Не думаю, что нам удастся здесь пообедать.

– О, поверьте, для нас столик непременно найдется. – заверил ее герцог.

И не обманул.

Вивьен слышала о правиле многих процветающих заведений всегда придерживать несколько свободных столиков для непредвиденных случаев и нежданных, но исключительно важных гостей. Но проверить, так ли это на самом деле или все это лишь слухи, не имела возможности в силу своего недостаточно высокого статуса.

На второй этаж по сияющей винтовой лестнице сквозь переполненный зал их проводил распорядитель.

Вивьен старалась сохранять спокойствие, хотя чувствовала себя как никогда не к месту. Она была одета не по случаю в черную блузку и простую черную юбку с широким поясом – достойный наряд для поездки в рабочие кварталы, но не для посещения такого места. Даже волосы, собранные в низкий пучок, были перевязаны черной лентой. Ей не хватало только шляпки с вуалью, и образ, модный в последнее время среди вдов, можно было бы считать завершенным.

Заняв место за столом – Вивьен намеренно села так, чтобы не видеть весь остальной зал – она спряталась за тяжелым кожаным меню. Ее отражение в хрустальной посуде на белоснежной скатерти выглядело несчастным.

Распорядитель покинул их, дав возможность Вивьен перевести дыхание.

– Что-то не так? – спросил герцог, заметив ее странное поведение.

Сколько он знал Вивьен, она никогда не пряталась и не выглядела так, словно ей неловко. Напротив, как правило, неловко становилось другим людям.

– Здесь столько дам, на которых я охочусь, – простонала она полушепотом. – И они увидели меня в таком неподобающем наряде. Это просто ужасно.

Задумавшись, Вивьен расправила плечи и с надеждой добавила:

– Но с другой стороны, откуда бы им знать, кто я такая, верно? В следующий раз, при нашем официальном знакомстве, они и не поймут, что уже однажды видели меня…

Адриан кашлянул, силясь сдержать смешок.

– Вам не о чем переживать, моя леди, вы просто очаровательны.

– В следующий раз, когда будете так нагло врать кому-нибудь в лицо, постарайтесь хотя бы не смеяться.

– Я искренен с вами. Вы действительно прекрасны, и я уверен, что не первый, кто это говорит. Хотя, должен признать, ваша манера речи весьма… своеобразна.